ОСНОВЫ ИЗУЧЕНИЯ ПРОБЛЕМ МАЛЫХ ГОРОДОВ И ПОВЫШЕНИЯ ИХ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ СТАБИЛЬНОСТИ на примере города Саров

ОСНОВЫ ИЗУЧЕНИЯ ПРОБЛЕМ МАЛЫХ ГОРОДОВ И ПОВЫШЕНИЯ ИХ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ СТАБИЛЬНОСТИ ...

ВВЕДЕНИЕ 2
ГЛАВА 1. КОНЦЕПТУАЛЬНЫЕ ОСНОВЫ ИЗУЧЕНИЯ ПРОБЛЕМ МАЛЫХ ГОРОДОВ И ПОВЫШЕНИЯ ИХ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ СТАБИЛЬНОСТИ 7
1.1 Понятие «экономической стабильности» 7
1.2 Особенности социально-экономического развития малых
городов на современном этапе (на примере города Саров) 13
1.3 Основные направления развития малых городов России 37
ГЛАВА 2. АНАЛИЗ СОСТОЯНИЯ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ СТАБИЛЬНОСТИ
ГОРОДА САРОВ 46
2.1 Анализ экономического положения города Саров 46
2.2 Эффективность управления городом Саров 59
2.3 Проблемы экономического развития города Саров 63
ГЛАВА 3. ОСНОВНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ ПОВЫШЕНИЯ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ
СТАБИЛЬНОСТИ ГОРОДА САРОВ 68
3.1 Мероприятия по повышению экономической стабильности
города Саров 68
3.2 Эффективность предложенных мер по повышению
экономической стабильности города Саров85
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 92
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ 97

Актуальность темы исследования связана с тем, что неуклонное укрепление отечественной экономики, усиление ее общественной направленности, ориентация на создание благоприятных условий для достойной жизни и свободного становления всякого гражданина страны выдвигают надобность возрастания стабильности экономического становления городов. Удачное решение этой трудной и многоаспектной проблемы во многом зависит от поиска направлений улучшения форм и способов управления городами, что обусловливает возрастание значения научного обеспечения проводимых в них реформирований.
Решение задач общественно-экономического становления городов, преодоление ими кризисного состояния, возрастание общественной защищенности и благосостояния обитателей, приближение яруса их жизни к соответствующим показателям по Р оссии - первая из основных задач, стоящих перед органами государственной и муниципальной власти. В наше время больше 70% в России составляют малые городские населенные пункты. Многие из них имеют достаточно существенный потенциал для своего становления вследствие сохранившемуся историко-культурному достоянию, географическому расположению, благоприятным климатическим и экологическим условиям, традиционности расселения.
Помощь становления городов экономически результативна, от того что дает новые толчки для общественно-экономического возрождения и становления не неизменно их, но так же и находящихся в зоне их могущества обширных сельских площадей. Все малые города России в той либо другой мере сыграли свою роль, и обнаружили собственное место в отечественной истории, они все, так либо напротив, переживают трудности новой жизни в момент преобразований. В то же время они находятся в разных экономических, общественных, экологических условиях, административном расположении и физическом состоянии, что требует дифференцированного подхода к определению путей и способов их реформирования.
Следует подметить, что неоценима роль городов в жизни сельского населения. Они являются так сказать “провинциальными столицами”, центрами сервиса существенных площадей. Наравне с этим, стремительные и умеренные темпы роста характерны предпочтительно для тех селений, которые находятся в зонах могущества больших и крупных городов и на основных коммуникационных осях. Снижение численности населения отслеживается в основном в периферийных городах, расположенных вне основных полюсов и осей становления. Если не принять экстренных мер к их укреплению, прослеживается склонность к сокращению населения городов.
По функциональному предназначению малые города России характеризуются существенной неоднородностью; к их числу относятся: индустриальные, агропромышленные, аграрные, туристско-рекреационные, природоохранные города. Подавляющее множество городов индустриального вида являются административными центрами и исполняют, исключая экономические, функции, напрямую связанные с управлением и обслуживанием площадей и селений каждого района.
Ряд городов отличается высоким историко-культурным и рекреационным потенциалом, что создает предпосылки для образования современного вида городских селений - центров отдыха и туризма - и может послужить толчком для их общественно-экономического возрождения. Функции центров туризма могут исполнять в первую очередь вестимые исторические города, располагающие дорогими монументами архитектуры.
Совместно с тем, прошедшие за последние годы преобразования в экономике России и регионов, на наш взгляд, свидетельствуют о использовании неэффективных способов и моделей перехода к рыночным отношениям. При этом основные задачи связаны с образованием новых механизмов реализации процессов становления малого бизнеса, структурной, договорной, инвестиционной политики и т.п. Исключительно востребованным в сложившихся условиях становится вопрос становления города, тот, что призван исполнять общественно-экономические функции; обеспечить сбалансированность потребности и предложения на рынке; создавать новые рабочие места; решать непростой комплекс общественно-экономических задач становления территории.
По существу в работе ставится задача создания тактического управления городом, производительность которого, как показывает теория и подтверждает практика управления, оправдана в условиях малоустойчивости факторов внешней среды. Оно содействует усилению действия рыночных механизмов по отношению к муниципальным образованиям и выступает основополагающим условием удачного становления, как самих муниципальных образований, так и экономики регионов и страны в совокупности на современном этапе экономических и общественных реформирований.
С данной точки зрения грядущее городов России напрямую зависит от улучшения механизмов, форм и способов управления становлением городов. Выполнение этого расположения в определенной степени сдерживается неудовлетворительным теоретическим и методическим обеспечением процесса образования системы управления городами, отвечающей обоснованностям нынешней рыночной экономики и особенностям определенного субъекта. Это и определило выбор темы и востребованость изучения.
В нынешней экономической литературе задаче улучшения управления функционированием и становлением городов в рыночных условиях хозяйствования посвящены работы многих отечественных и зарубежных авторов. Разные аспекты данной задачи обнаружили отражение в трудах русских ученых-экономистов Баранова В.В., Богачева В.Ф., Введенской И.И., Горелкиной Н.Ю., Глущенко В.В., Данилова Е.О., Иванова В.В., Кабакова В.С., Кулагина Э.Н., Львова Ю.А., Мисько О.Н., Омельченко Е.В.. Попова А.Н., Свириденко Ю.П.. Федцова В.Г., Шарипова А.Ю. и др.
В совокупности их изучения содействовали разработке ряда теоретических и методологических расположений создания системы управления городами. Впрочем многие вопросы улучшения управления становлением изучены еще неудовлетворительно, что унимает результативность воздействия на процессы изменений. До подлинного времени не сложилась научно обоснованная доктрина реформирований, нужных для больше устойчивого становления городов, отсутствуют методологии оценки результативности экономического становления городов с учетом их специфики. Неудовлетворительно отчетливо отражены экономический и организационный механизмы управления становлением города, отвечающие условиям определенного региона. Отсутствует отчетливое представление о формах и способах стимулирования становления города. Все это и предопределило выбор цели, постановку задач и обоснование направлений проведенного исследования.
Целью дипломного исследования является разработка мероприятий по повышению экономической стабильности города Саров.
В соответствии с указанной целью в ходе исследования были поставлены и решены следующие задачи:
- рассмотреть анализ экономического развития города (на примере города Нижегородской области - Саров) в условиях нынешней рыночной экономики;
- выявить факторы, влияющие на становление города;
- рассмотреть эффективность управления городом;
- установить проблемы управления городом;
- разработать мероприятия по повышению экономической стабильности города Саров.
Предметом исследования является общность вопросов теоретического, методического и утилитарного нрава, связанных с улучшением форм и способов управления городом с целью обеспечения стабильности его экономического становления.
Объектом исследования выступает город Нижегородской области - Саров.
Теоретическую основу исследования составили труды отечественных и зарубежных ученых-экономистов в области экономики и управления, бизнеса и предпринимательства, теории благосостояния и государственного регулирования. Исследование опирается на основные расположения теории рыночной экономики, макро- и микроэкономики, а также разработки по загвоздкам образования и улучшения экономического механизма управления.
В процессе проведения исследования были использованы способы логичного и системного обзора, ранжирования, математического моделирования, экономико-статистического обзора и другие общенаучные способы.

Я поняла, что я не все о тебе знаю. Ты можешь мне рассказывать свою биографию, но я бы хотела какие-то вехи. Ты же закончил философский факультет. Как тебя вообще занесло в журналистику и в медиа? Это как было – тебе всегда хотелось, ты об этом мечтал, что буду писать? И вообще, зачем ты пошел на философский? Сапрыкин: Я пошел на философский, потому что мне по молодости лет наивно казалось, что это невероятно интересная штука, несколько тысяч лет сидели умы и пытались изобрести какую-то мудрость. И вот тебе за пять лет предлагают эту мудрость многотысячелетнюю взять и изучить. Просто такое удивительное приключение. Я слабо понимал, что я буду делать, когда я выпущусь, когда закончу факультет. Синдеева: То есть ты осознанно приехал в Москву на философию? Это, конечно, удивительно, потому что вместе с тобой закончил, откуда вы и дружите, Макс Кашулинский? Сапрыкин: Вместе со мной закончил Макс Кашулинский. Много удивительных людей было на курсе в диапазоне от нынешних депутатов Госдумы, от «Единой России». Синдеева: Кто, например? Сапрыкин: Есть один такой. Я не хочу говорить. Я к нему прекрасно отношусь, и страшно видеть результаты голосования всегда. Синдеева: Сергей Железняк? Сапрыкин: Нет-нет, Боже упаси. Не такой медийный. На первом курсе у нас учился Дмитрий Каменщик, владелец «Домодедово» нынешний. При чем здесь философское образование, непонятно. Какое-то было странное время, когда всех носило по непредсказуемым траекториям. Синдеева: Как ты попал в медиа? Сапрыкин: С одной стороны, это такое тяжелое наследие конца 80-х, когда все наше поколение очень сильно ударило в программу «Взгляд», журнал «Огонек» и все эти перестроечные СМИ, когда вдруг это не просто пресса, это не просто журналистика, а это превращается в какой-то невероятный рок-н-ролл, который ощутимым образом меняет все вокруг. Просто выходят люди к камере или к печатному станку, берут в руки гигантский рычаг и начинают все менять, как тогда казалось, в правильную сторону. Синдеева: Менять – тут все время медиа, такой уже спор, что это такое, это инструмент влияния. Мы тоже себе все время задаем этот вопрос. С одной стороны, мне ужасно не нравится слово «инструмент влияния», что ты можешь что-то менять. А с другой стороны, по сути, так оно и есть, медиа имеет большое влияние на мозги людей. Сапрыкин: Конечно, да. Единственный фокус в том, что как только ты говоришь себе, что я иду менять мир, в этот момент начинается какое-то полное фуфло. Это полностью выпадение и профессии, из здравого смысла. Синдеева: То есть это не цель ни в коем случае, но по факту… Сапрыкин: Это не цель ни в коем случае, это тебя не должно заботить. Ты должен рассказывать крутые истории, ты должен давать то людям, чего они не знают, ты должен рассказывать то, что какие-то люди не хотят, чтобы ты рассказал. Ты должен делать невидимое видимым. И это само по себе страшно увлекательно, а в процессе этого еще как-то меняется мир иногда. В конце 80-х это было очень ощутимо, очень заметно, прям потрогать можно было, как от каждого произнесенного с экрана слова вдруг сдвигались какие-то пласты. Синдеева: Мне кажется, мы сейчас похожее наблюдаем, как пласты сдвигаются. Сапрыкин: Только в другую сторону. Синдеева: Неважно, но мы же видим, что сдвигаются, и это тоже от произнесенного слова. Сапрыкин: Может, я не прав, может, все не так устроено, мне сложно представить 17-летнего человека, который из идеалистических, романтических убеждений шел бы на телевидение, потому что от удачно сделанного сюжета люди могут начать пачками убивать друг друга, что от удачного расположения рук, какой-то гримасы в камере или удачно найденного словестного оборота может начаться война. Мне сложно представить. Может, такое и есть. Синдеева: По факту мы же тоже наблюдаем это. Как это происходит, я тоже до конца не понимаю. Сапрыкин: Я не могу понять, что это может стать символом для того, чтобы идти в медиа. Но то, что медиа таким образом сейчас действует и такое влияние сейчас оказывает, это просто медицинский факт. Я абсолютно уверен в том, что то, что сейчас происходит на юго-востоке Украины, это на 90% результат действий, в основном, центральных телеканалов. Синдеева: Я понимаю руководителей этого канала, вернее, я понимаю, как с ними это происходит, как решается повестка, условно, откуда приходят и какие инструкции. Но рядом с ними еще работает какое-то количество людей от операторов осветителей, корреспондентов, и все эти люди вовлечены в эту глобальную работу вот такую. И у меня каждый раз вопрос к ним, как там все себя чувствуют. Сапрыкин: Когда ты работаешь работу, очень сложно посмотреть на все это со стороны. У тебя есть задание сделать 5–минутный сюжет, у тебя есть какие-то установки, в которые ты, очень может быть, что веришь. А потом, если тебе интересно, если ты получаешь зарплату, и тебя все устраивает, дальше можно придумать для тебя миллион оправданий и объяснить, почему так правильно. Неважно, какие они, мы боремся за русский мир или за стабильность, за государственные интересы. Господи, уговорить себя в правоте своих действий, это, кстати, не только к государственному телевидению относится. Синдеева: Это про всех. Мы то же самое на себе испытываем. Сапрыкин: Уговорить себя в том, что ты прав, можно в два счета, что бы ты ни делал, особенно если такой интересный процесс. Синдеева: Я не буду возвращать тебя к тому, как ты попал в медиа. Сапрыкин: А я вернусь, потому что на самом деле выглядит все так, как будто я насмотрелся программы «Взгляд» и пошел работать в «Прожектор перестройки». Нет, ничего подобного, хотя все эти ребята: молодой Эрнст, Молодой Парфенов, молодой Листьев… Синдеева: Любимов, Невзоров по-своему тоже. Сапрыкин: Он был прекрасен и в какой-то степени остается прекрасен до сих пор. Короче говоря, всем, что со мной произошло, я обязан, скорее, средневолновой радиостанции SNC, где я работал… Синдеева: Я плохо помню уже. Сапрыкин: Мало кто помнит. Которая работала в начале 90-х, которую основал Стас Намин. Нежели чем «Огоньку» или «Московским новостям» или чему-то еще. Я ужасно хотел быть радиоведущим, и я совершенно случайно им стал. Не то чтобы я отбивал пороги радиостанций – возьмите меня, я хочу что-то поделать. Я совершенно случайно угодил на тогда еще совсем юную и непохожую на то, чем она является сейчас, радиостанцию под названием «Авторадио». Синдеева: Она, конечно, сильно изменилась за это время. Это успешная радиостанция… Сапрыкин: Не то что она сейчас хуже. Синдеева: Нет, она просто другая стала. Сапрыкин: Тогда это был совсем КВН, любительщина, но в этом было очень много жизни. Синдеева: Все так начинали, я помню, как «Серебряный дождь». Сапрыкин: Я был на пресс-конференции открытия «Серебряного дождя» как корреспондент «Авторадио». Синдеева: Ты знаешь, это удивительно, но в нас тогда никто не верил. И 4 июля 1995 года мы начали с конференции вещание, и с того момента «Серебряному дождю» в этом году исполняется 19 лет. Тогда мы даже представить не могли, что будет возможность столько жить. Когда я проглядывала твою биографию, я вдруг прочитала, и тут мне хотелось застрелиться от позора, что программа с Валерием Панюшкиным «Клиника-22» вел Юрий Бессмертный. Сапрыкин: Не говори этого, пожалуйста, в эфире. Синдеева: Подожди секунду. Я не могу этого не сказать, потому что у меня был шок, я помню эту программу. Я помню, как я даже пыталась поговорить с Панюшкиным и попробовать перетащить с «Нашего радио» эту программу, у нас же всегда конкуренция была, мы с Козыревым только теперь любим друг друга и работаем вместе, а так мы еще ого как воевали, бывшие конкуренты мы. Сапрыкин: А мы были непрочь переманиться, потому что нас подстрелили на взлете… Синдеева: Козырев, послушай. Сапрыкин: И мы стали первыми жертвами борьбы со свободой слова. Синдеева: А что это было? Сапрыкин: Мы ничего такого не сделали. Это был август 2000 года или сентябрь 2000 года, когда вдруг пошел первый звоночек. Там произошел «Курск», и этот «Курск» мы с Панюшкиным в очень нервных и обличительных и обвинительных, тревожных тонах в эфире обсуждали. Потом прошло две или три недели, к нам пришел программный директор и говорит: «Такие дела – у всех рейтинги растут, а у вас не растут». Синдеева: Это кто был, Козырев пришел? Сапрыкин: Нет-нет. Синдеева: А тогда Козырев еще был на «Нашем радио»? Сапрыкин: Был, конечно. Синдеева: А, он был генпродюсером. Сапрыкин: «Давайте сделаем что-то более развлекательное, давайте про политику не будем». Панюшкин тогда ушел, я остался с моей коллегой Людой Стрельцовой, еще что-то делал более развлекательное. Я не могу ни подтвердить это, ни опровергнуть, но у меня было четкое ощущение, что мы доигрались с подводной лодкой «Курск». Точно также произошли резкие изменения на Первом канале в этот момент, да и у тогдашнего инвестора «Нашего радио» начались какие-то неприятности. Синдеева: Березовский был инвестором? Сапрыкин: Да. Синдеева: То есть это был переворотный, возможно, момент, в изменении? Я просто пытаюсь понять, с какого момента все начало меняться, когда эти гайки потихонечку начали закручиваться с медиа. Или это было тогда НТВ? Сапрыкин: Это все мои какие-то смутные подозрения, и отстранение Доренко от эфира после «Курска» тоже сложно считать удушением чего-то, собственно, Сергей Борисович сам приложил руку к тому, чтобы его всем хотелось бы уничтожить на тот момент. Да, я думаю, что первая решительная и бесповоротная вещь – это было НТВ. Синдеева: Конечно, «Афиша» - это знаковое и серьезное событие в нашей медиа-жизни, да и остается сейчас такой же. Ты пережил разные смены собственников. Вот сейчас у вас новый собственник, который не просто собственник, а еще и активный собственник. Мы вчера были в гостях у вас на территории… Сапрыкин: Что же не зашли? Синдеева: Ты знаешь, мы были очень поздно в ночи, и понятно, что мы не стали пробовать. Мне сказали, что Александр Мамут ежедневно ходит на работу. Сапрыкин: Да, это так. Синдеева: Когда Ценципер стал уже самым главным начальником, если я правильно понимаю, он всегда стоял между собственником и редакцией. Ценципер, будучи уже в другой позиции - не главного редактора, насколько позволял себе вмешиваться? Конечно, это его право вмешиваться, потому что он это все создал, придумал и придумал не как создатель, а как редактор. Насколько он вмешивался в вашу работу, когда вас было много? И как это было? Сапрыкин: Он очень сильно вмешивался на стадии запуска новых проектов, он их запускал полностью в выточенном, доделанном до мелочей виде, и эти мелочи он дотачивал своими руками. То есть любой новый журнал, будь то «Мир», «Еда» или сайт «Афиши»… Синдеева: «Большой город». Сапрыкин: С «Большим городом» не так. Синдеева: Как не так? Он же его сам, это было его любимое детище. Сапрыкин: С «Большим городом» не так, изначально во многом это был проект Мостовщикова… Синдеева: Им же горел Ценципер, мне кажется. Сапрыкин: … который являлся проекцией личности Мостовщикова в большей степени, чем Ильи. Синдеева: Илья Ценципер – основатель «Афиши» с точки зрения идеи, редакции. Сапрыкин: Илья – гений создания продуктов. Синдеева: Как редактором было работать с Ценципером? Сапрыкин: Видно было, как у человека идет внутренняя борьба между тем… Допустим, он приходит на редколлегию и сидит и смотрит, какую чушь они все несут, как это все неточно, как неправильно, как неостроумно, куда-то все не туда. И одновременно он бьет себя по рукам, говоря себе: «Не вмешивайся. Пока они все шишки сами себе не набьют, они ничему не научатся». Когда-то ему получалось лучше себя сдерживать, когда-то – хуже. Это всегда было по-разному. Работать с Ценципером – это невероятное приключение, это ужасно интересно, это иногда тяжело, иногда сложно. Синдеева: Слово «ужасно» в этом контексте мне всегда интересно. Я с ним никогда не работала, но всегда для меня Ценципер – это ужасный, мегаталантливый, невероятный фонтан мыслей, даже не идей, а мыслей, но совершенно, мне кажется, ужасный. Ужасный – это что? Сапрыкин: Ужасно, страшно интересно, потрясающе интересно. Скорее, в этом смысле. Иногда бывало тяжело. Как всякий визионер, Илья страшно страдает от несовершенства того, что происходит вокруг. А поскольку этим несовершенством иногда оказываешься ты и твои коллеги, то от этого бывает неуютно. Синдеева: Как сейчас происходит, может ли кто-то вмешиваться в вашу работу? Вмешивается ли в нее Александр Мамут? Я сейчас говорю не как об акционере, который имеет право снять, назначить, уволить, и у него могут быть разные мотивы, а вот в редакционном смысле. Насколько вы сейчас чувствуете какое-то…? Я сейчас об этом говорю не для того, чтобы узнать, докопаться до правды, я сама просто, с одной стороны, акционер, с другой стороны, генеральный директор, и передо мной тоже всегда стоит дилемма, насколько вмешаться или не вмешаться в работу редакции. Несмотря на то, что это моя идея, я это придумывала, но при этом у меня есть главный редактор, есть редакция. Я себе все время задаю вопрос, не перегнула ли я палку, хотя, как мне кажется, у меня есть моральное право достаточно сильно вникать в это, но при этом я еще не журналист, у меня нет профессии такой. Меня в этом аспекте интересует этот вопрос. Как происходит сейчас? И какая твоя реакция как шеф-редактора этой объединенной редакции? Мои-то иногда мне такое выдают. Сапрыкин: Я очень неловко себя чувствую, когда надо рассказывать об отношениях с акционером. Синдеева: Но он же сейчас не акционер, он работающий акционер. Сапрыкин: И акционер тоже. Синдеева: Но работающий. Я сейчас про работающего акционера. Сапрыкин: Все мои похвалы в его адрес покажутся грубой лестью, а все мои какие-то обиды в его адрес покажутся черной несправедливостью – раз ты такой обиженный, чего ты у него зарплату получаешь. Поэтому я бы не стал это комментировать. Я одно могу сказать, что как раз на уровне назначить, снять, наказать, уволить Александр ведет себя невероятно корректно по отношению к «Афише». Историю с «Лентой» все знают и все помнят, там история другая. Синдеева: А что у тебя в тот момент происходило, когда все случилось с «Лентой»? Сапрыкин: Это была тотальная катастрофа, полная катастрофа. Я находился на дне отчаяния, я не знал, как дальше жить. Синдеева: А ему ты что-то попытался сказать? Сапрыкин: Это было технически невозможно, потому что не то что у меня не было возможности с ним поговорить, несколько дней не было возможности ни у кого с ним поговорить. Подозреваю, что для него это решение далось крайне нелегко, и до сих пор приходится к нему возвращаться и его передумывать, правильно-неправильно это было. Я понимал, что решение это изменить невозможно. Понимаешь, ты живешь, и рядом у тебя какая-то удивительная планета, населенная живыми, яркими, веселыми людьми, и тут хрясь – и ее раздавили сапогом. Что ты чувствуешь при этом? Даже если все это было оправдано, иначе было нельзя… Синдеева: То есть вполне возможно, что он спасал, в том числе превентивно, вообще весь бизнес. Я пыталась найти объяснение этому поступку. Сапрыкин: Наверняка да. Синдеева: Я, правда, не знаю правды. Мне кажется, это не было как в некоторых других случаях прямым указанием, это было его решение спасти. Сапрыкин: Наташа, я не знаю, честно, и специально не хотел этим интересоваться. Синдеева: Понимаю почему, потому что проще спрятаться от этого, чем задаваться этими вопросами. Сапрыкин: Но по-человечески это было чудовищно тяжело, потому что есть этот мир, который ты несколько лет наблюдал. У меня было в жизни счастье работать в редакции мечты в самом начале «Афиши», когда ты понимал, что ты находишься в самом крутом месте в этом городе или в этой стране, что ничего более правильного, живого, веселого, крутого нигде не происходит. И мне посчастливилось то же самое наблюдать в «Ленте». И этот мир, наверное, по объективным, оправданным, осмысленным причинам вдруг взял и исчез. Синдеева: Я хотела чуть позже об этом поговорить, но раз мы повернули сюда, а так как наша программа практически про меня и про нас, и про то, что волнует меня. Когда я думала с тобой это обсудить, я поняла, что самое страшное в нашей ситуации тоже и в ситуации с «Лентой», что нет нихрена, я прошу прощения, дорогие зрители, потому что я по-другому это никак не чувствую, с журналистской, медийной солидарностью. Мы взяли и мы все это проглотили, и «Ленту» мы проглотили, да, мы как телеканал много чего делали и готовы были сделать, может, что-то большее, у нас по возможности были какие-то интервью, какие-то разговоры, понятно, этому было посвящено несколько дней нашего эфира. Но это все не то, никто из нас не выключил компьютер, не сказал: «Теперь вы не можете посмотреть телеканал «Дождь» в течение трех дней». Телеканал «Дождь» точно так же на ваших глазах и на глазах всего медийного сообщества выбивают, выбивают каждый день, при том, что есть внешний убийца, он прям есть, и он нас бьет, а есть внутренний убийца – внутренние эмоции, характер, настроение. Каждый день я увольняю или у меня увольняется люди, каждый день. Я рыдаю, правда. Вчера у нас были очередные проводы, я вышла с букетом цветов, при этом мне хотелось этим букетом цветов убить этих девушек, которых я обожаю и люблю. С одной стороны, я оправдываю и понимаю, почему они уходят, а с другой стороны, я понимаю, что у меня нет сейчас никакой жесткой уверенности в их завтрашнем дне. Это работа мечты, я думаю, что и все ребята это понимают, что это работа мечты, когда ты четыре года занимаешься, да, с ошибками, да, учишься, да, что-то лучше, что-то хуже, но ты горишь, ты делаешь свою работу. И ты точно стараешься делать очень по-настоящему, честно, профессионально, искренне, а тебя просто убивает, эта коррозия и внутри происходит. Сапрыкин: Очень хорошо тебя понимаю. Синдеева: Но ведь никто не встает из наших коллег на нашу защиту. Когда было первое отключение, был какой-то пыл, давайте петицию подпишем. Я не про то, что нужно встать и выйти с плакатами, но этой солидарности, которая, как мне кажется, нужна, важна и должна быть – ее нет. И в случае с «Лентой» я говорила: «Я не знаю, но давайте что-то делать, давайте ставить черные поля». Это же как «завтра будешь ты», это же про это, это про каждого из нас, про любое медиа, а их становится все меньше и меньше независимых. Но нет этого единения, я же сейчас не говорю про федеральные каналы, я говорю про наше оставшееся близким к независимым медиа, даже если они достаточно встроены в квазигосударственные, олигархические структуры, но, так или иначе, это независимая журналистика. С другой стороны, ну что должны были вы сделать. Все встать, уйти и хлопнуть дверью? Это тоже неправильно, это тоже неправильная позиция, я уверена. Извини, это мой поток мыслей. Злость какая-то невероятная внутри медиа сообщества. Понимаешь? Сапрыкин: Это ужасно тяжелый вопрос, тяжелый еще потому, что ты понимаешь, что никакая акция солидарности, никакое отключение компьютеров, никакое хлопанье дверь на самом деле ничего не изменит. Старая «Лента» не вернется на свои рабочие места, и операторы не включат «Дождь». От этого ощущение бессилия, тебе пакостно, и невозможно себя заставить что-нибудь делать. Я вспоминаю сейчас те акции солидарности, которые все-таки были, зря ты говоришь, что не было ничего и никогда. Когда за Синякова, за фотографа все интернет-медиа… Синдеева: Мне кажется, это самое яркое и было. Сапрыкин: … посносили все фотографии. Синдеева: Юра, это была какая-то человеческая история. Сапрыкин: Это отличная история. Я очень хорошо помню, как вокруг этого разгорелся жуткий срач по поводу того, а «вот вы сняли свои фотографии, зачем вы это сделали, вы же работаете для читателя». Немедленно все это сообщество раскололось на людей, которые начинают обвинять в неисполнении своего профессионального долга тех, кто участвует в этой акции, и участников этой акции, которые как-то жалко или, наоборот, агрессивно оправдываются.