Карибский кризис глазами советских политиков.

Огромным грузом ответственность лежала на плечах американского и советского правительств осенью 1962 года. Ведь именно тогда вершился главный суд; суд над дальнейшим существованием планеты Земля. Угроза уничтожения повисла над миром в период с 14 по 28 октября. Безусловно, главной причиной кризиса было размещение советского ядерного оружия на Кубе. Если бы правители США и СССР смогли договориться, то мы бы ничего не знали о печально известной «черной субботе» (27 октября 1962 года). Но история не терпит условных наклонений, поэтому то, что произошло уже не исправить. А нам, как историкам, остается только изучать, осмысливать и делиться своими знаниями. ...

Введение…………………………………………………………………….3
Глава 1. Отношение советского правительства к размещению ракет на Кубе………………………………………………………………………………...6
1.1.Предпосылки Карибского кризиса; участие Н.С.Хрущева и Ф.Кастро…………………………………………………………………………...6
1.2. Советское правительство «за» или «против»………………………..9
1.3. Невольно втянутые в историю обмана послы Добрынин и Зорин..12
Глава 2. Позиция советского правительства в период обострения кризиса (14 – 28 октября 1962 г.)……………………………………………….14
2.1. 14 октября 1962 года – поворотная точка…………………………..14
2.2. Открытое противостояние двух великих держав…………………..17
Глава 3. Выводы Советского союза после разрешения Карибского кризиса……………………………………………………………………………22
3.1.Последствия кризиса – это победа для обоих государств…………22
3.2. Взаимоотношения СССР с социалистическим лагерем…………..26
Заключение………………………………………………………………..28
Список использованных источников и литературы……………………30

Предмет моего изучения – это отношения советских участников к Карибскому кризису в определенный период времени (предшествующее кризису, в период обострения и после него). Следовательно, объектом являются советские политики, которые принимали непосредственное участие в этих событиях. Хотелось бы сразу обозначить свою позицию, как историку – мне выбирать не приходится, мое отношение к происходящему объективно. У меня нет предпочтений какой-либо стороны, моя задача опираться на исторические источники.
Список использованных мною источников имеет широкий диапазон. От личной переписки Джона Кеннеди и Никиты Хрущева на языке оригинала (английский), до воспоминаний и мемуаров участников кризиса. В число изученных исторических источников входят непосредственно воспоминания членов Президиума ЦК и некоторых других участников. Например: Анатолия Добрынина (посол СССР в США) «Сугубо доверительно», Андрея Громыко (министр иностранных дел СССР) «Памятное», Серго Микояна (сын Анастаса Микояна - представителя Президиума ЦК; у которого были документы из личного архива его отца) «Анатомия Карибского кризиса», Никиты Хрущева (первый секретарь ЦК КПСС) «Воспоминания», Александра Феклисова (сотрудник внешней разведки КГБ) "За океаном и на острове", Корниенко Г.М. (советник СССР в посольстве США) «Холодная война».

СССР тоже стоял на позициях статус-кво. Дело заключалось в том, что понимание этого статус-кво у них различалось. Вот в чем была проблема. Касательно поставки ядерного оружия на Кубу, через неделю после первого совещания Хрущев попросил высказаться своих советников и помощников. Первым слово взял Куисинеен (секретарь ЦК КПСС и член Президиума ЦК КПСС) он высказался "за", "...я вам верю, и я голосую вместе с вами. Давайте делать дело". Следующий говорил Микоян, он выступил с оговорками. В таких вопросах без оговорок нельзя. Но его оговорки заключались в том, что СССР решается на опасный шаг. Однако Хрущев и сам сразу высказал это. А. Микоян, был предельно честен перед Хрущевым, выражая свое несогласие с размещением ракет на Кубе. Ведь он, как никто другой знал, о чем говорит, так как былв Америке не один раз, и понимал, что свободолюбивые штаты не позволят держать ракеты у себя под боком. В своей автобиографической книге "Так было" Анастас Иванович пишет: "Я много спорил, говорил, что американцы обязательно обнаружат завозимые ракеты в момент строительства стартовых площадок". Микоян объяснял свой отказ от этой идеи тем, что, во-первых, ожидал отказа Фиделя Кастро. А, во-вторых, он был уверен, что генерал Бирюзов, "не очень умный человек", неправильно оценил обстановку на Кубе, и что 20-ти метровые ракеты невозможно скрыть под пальмами от американских самолетов-разведчиков и кубинского населения. Он назвал размещение ракет на Кубе "чистой авантюрой Хрущева". Но, несмотря на негативное отношение к этой авантюре, Микоян с честью защищал интересы СССР на Кубе; он остался там, даже в тот момент, когда умерла его любимая жена – Ашхен Лазаревна.Особый интерес вызывает статья Алексеева, в которой мы узнаем о том важном совещании: "На этом совещании царило полное единодушие, и потому распространенная впоследствии западной прессой версия, будто в советском руководстве была оппозиция этим планам Хрущева, не соответствует действительности." Это противоречит тому, что было написано мною ранее, но я склонна думать, что Алексеев либо упустил из виду Микояна, ослепленный своим повышением (до этого он был помощником посла СССР на Кубе, а в конце мая Хрущев назначил его новым послом); либо он просто умалчивает об этом, по каким-либо иным причинам. Так или иначе, на последнем собрании на даче Хрущева в Огарево, перед вылетом советской делегации на Кубу, все члены Президиума ЦК КПСС поддержали Хрущёва. 28 мая из Москвы в Гавану вылетела советская делегация (в составе Алексеева, маршала Бирюзова и Рашидова), которая изложила план действий Фиделю Кастро (главный кубинский революционер; председатель совета министров Кубы и первый секретарь ЦК КПСС Кубы). А 30 мая Кастро обсудил этот вопрос с Эрнестом Че Геварой и в итоге дал положительный ответ. 1.3. Невольно втянутые в историю обмана послы Добрынин и Зорин.Другие, не менее важные участники Карибского кризиса со стороны Советского союза, которых невольно втянули в историю обмана - Анатолий Добрынин (посол СССР в США с 1962 по 1986 гг.) и Зорин (представитель СССР при ООН) были дезинформированы в отношении поставки ядерного оружия на Кубу, так как об этом знал только узкий круг людей. Единственное о чем они знали и во что искренне верили, это в то, что СССР оказывает помощь Кубе - поставка оборонительного оружия против США. Они оказались орудием обмана в руках советского правительства. Сам Добрынин довольно подробно описывает происходившие события, но его личное отношение к размещению ракет на Кубе, даже пусть и оборонительных остается для меня непонятным. На то, Анатолий Добрынин и был искусным дипломатом, чтобы оставаться объективным, а свое мнение держать при себе. Добрынин был вынужден принять тот факт, что советское правительство его не предупредило, и он смирился с существующим положением вещей. Но при этом Анатолий Добрынин вел активную деятельность в Вашингтоне во время кризиса, и пытался нормализовать отношения СССР и США. Он был конфиденциальным каналом двух сторон, который способствовал информированию как СССР о происходящих событиях в Белом доме, так и США, о том, что ему было известно. Касательно личного отношения к происходящему, что хоть немного отражает личное мнение Добрынина так это то, что он был разочарован в действиях СССР: "...я упорно повторял американским собеседникам, что на Кубе находится только "оборонительное оружие", а ведь в моих верительных грамотах, врученных президенту Кеннеди, правительство СССР призывало его верить всему, что будет говорить посол от имени правительства!" Безусловно, Анатолий Добрынин был огорчен недоверием к себе так же, как и посол Зорин. К сожалению, я не нашла источников с воспоминаниями Валериана Зорина, но думаю, что тот случай с Адлаем Стивенсоном (представителем США в ООН) на заседании, когда Стивенсон устроил "допрос" по размещению ядерного оружия на Кубе дезинформированному Зорину при всех, а потом еще уличил его во лжи, говорит о недовольстве и разочаровании посла Зорина своим правительством, поставившим его в неловкое положение.В общем и целом, политику Хрущева поддержали. При чем, все это происходило очень быстро, молниеносно и у людей было не так много времени, чтобы обдумать дело как следует. Помощь Кубе расценивалась основной массой политиков, как помощь Советского союза самому себе, ведь СССР помогал Кубе исключительно, потому что она стала социалистической. Глава 2. Позиции советских участников конфликта, в разгар Карибского кризиса (в период с 14 – по 28 октября 1962 г.)2.1. 14 октября 1962 год - поворотная точка во взаимоотношениях. 14 октября самолет-разведчик «Локхид 11-2», пилотируемый майором Ричардом Хейзером, пересек Кубу с юга на север. На следующий день, анализируя кадры, сделанные в ходе полета, специалисты ЦРУ обнаружили на них советские баллистические ракеты средней дальности Р-12 («88-4», по классификации НАТО). На следующее утро фотографии показали президенту. Теперь самолеты-разведчики появлялись над Кубой шесть раз в день. А 16 октября президент, как только его поставили в известность о ракетных установках, собрал экстренное совещание в Белом доме. На этом совещании было предложено три варианта действий: уничтожить ракеты точечными ударами, провести полномасштабную военную операцию на Кубе или ввести морскую блокаду острова.В конечном итоге было решено организовать блокаду Кубы и выдвинуть советской стороне ультиматум. Кеннеди призывал советского руководителя «проявить благоразумие» и «соблюдать условия блокады». Хрущев, в свою очередь, называл блокаду незаконной – ведь само размещение ракет на территории Кубы не было нарушением международного права. Американские ракеты, нацеленные на СССР, были размещены намного раньше. В письме первый секретарь ЦК КПСС, предупредил Кеннеди, что «капитаны советских кораблей не станут соблюдать предписания американских ВМС», а также что, «если США не прекратят своих пиратских действий, правительство СССР примет любые меры для обеспечения безопасности судов». Микоян вновь выражает несогласие, о продолжении продвижения советских подводных лодок с ядерными торпедами на борту в район Кубы через линию карантина. Тогда, именно благодаря настойчивости Микояна, руководство согласилось отвезти подлодки в Саргассово море, что отвело угрозу первого вооруженного конфликта.Ситуация обострилась, когда советскими ракетами были сбиты американские самолеты – первый над Кубой, второй – над Сибирью. Еще два самолета-разведчика были обстреляны во время полета над территорией Кубы, один из них получил повреждения, однако оба самолета вернулись на базу. Президент Кеннеди испытывал серьезное давление со стороны военных, которые требовали немедленно начать вторжение на Кубу, пока еще не поздно.Именно в тот момент лихорадочной закулисной активности американской администрации вокруг кубинских дел, 18 октября 1962 года состоялась встреча президента Кеннеди с министром иностранных дел СССР Громыко. Посол Добрынин присутствовал на этой встрече также. Беседа с Кеннеди была, пожалуй, «самой сложной из тех бесед, которые Громыко пришлось вести за 48 лет с каждым из всех девяти президентов США». Беседа изобиловала резкими поворотами, недоговоренностями. Оба собеседника нервничали, хотя внешне старались не показывать этого. Разговор шел в значительной степени вокруг Кубы и политики СССР и США в этой связи. Президент вел дело к тому, что обострение обстановки произошло из-за действий СССР, осуществлявшего поставки оружия на Кубу. Следует отметить, что президент на протяжении всей беседы ни разу не поднял вопрос о наличии на Кубе советского ядерного ракетного оружия (хотя снимки стартовых площадок лежали у него в столе). Следовательно, и Громыко не должен был давать никакого ответа по этому вопросу.Громыко, будучи введенным в заблуждение довольно спокойным внешним поведением Кеннеди, в целом остался доволен беседой с президентом. Весьма показательно его обнадеживающее сообщение об этой важной встрече с президентом, которое он сразу отправил в Москву. Он сообщил о том, что обстановка вполне удовлетворительная, в связи с тем, что ему известно о позиции США по кубинскому вопросу. Громыко говорил о том, что есть основания считать, что США сейчас не готовят вторжение на Кубу и они сделали ставку на то, чтобы путем помех экономическим связям Кубы с СССР расстроить ее экономику и вызвать голод в стране, а тем самым и восстание против режима. По словам министра иностранных дел острота антикубинской кампании, в последние дни, уменьшилась, и, соответственно, стала больше выпячиваться острота вопроса о Западном Берлине. Можно сказать, что в этих условиях военная авантюра США против Кубы невероятна. Таков в целом был вывод Андрея Громыко буквально накануне самых страшных дней в истории кризиса. Анатолий Добрынин пытался убедить Громыко дать более настораживающую оценку ситуации, однако министр не согласился, видимо, ему хотелось сделать приятное Хрущеву.2.2.Открытое противостояние двух держав.Если обратиться к мемуарам Хрущева, то в них отведена большая глава Карибскому кризису. Как прописано в протоколе от 22 октября заседания Президиума ЦК Хрущевым было отмечено: «Мы не хотим развязывать войну. Мы хотели припугнуть, сдержать США в отношении Кубы». Каждый день Хрущев направлял послание Кеннеди, а Кеннеди – Хрущеву. Телеграфные линии связи между Москвой и Вашингтоном были загружены до предела. Так как зашифровка и расшифровка посланий занимали много времени, главы правительств США и СССР стали вести переписку открытым текстом. Обмен посланиями с 22 по 28 октября 1962 г. каждая сторона проводила по двум каналам. От Дж. Кеннеди послания направлялись через посольство США в Москве (посол Ф. Колер) и через посольство СССР в Вашингтоне (посол А. Добрынин). Через американское посольство оперативно передавалась копия послания, присланная шифр-телеграммой, а через несколько дней, в зависимости от поступления из Вашингтона, и подлинник, подписанный президентом. Аналогичным образом послания Хрущева направлялись через советское посольство в Вашингтоне и передавались параллельно посольству США в Москве. Подлинники посланий Хрущева передавались Министерством иностранных дел СССР американскому посольству. Впервые послания за 22—28 октября (10 документов) были опубликованы в "Дипломатическом вестнике" МИД Российской Федерации в 1992 г. (№ 2, № 3). Никто из членов высшего политического руководства СССР в дни кризиса не высказывал уверенности в «победе социализма» и «гибели империализма» в случае если начнется ядерная война. Возможный ядерный обмен между СССР и США Хрущев в одном из выступлений на заседании Президиума ЦК назвал «трагедией». Отсюда следует, что «в дни Карибского кризиса главной целью высшего руководства СССР было именно мирное разрешение ситуации, предотвращение войны».Кеннеди передал Хрущёву послание: «Должен сказать Вам, что Соединенные Штаты полны решимости, чтобы эта угроза безопасности Западного полушария была устранена. Я не допускаю, что Вы или любой здравомыслящий человек толкнет в наш ядерный век мир в войну, которую, как это абсолютно ясно, ни одна страна не может выиграть». А Хрущёв в свою очередь отправил послание Кеннеди: «Заявление Правительства Соединенных Штатов Америки нельзя оценить иначе как неприкрытое вмешательство во внутренние дела Кубинской Республики, Советского Союза и других государств. Устав Организации Объединенных Наций и международные нормы не дают права ни одному государству устанавливать в международных водах проверку судов». На следующий день посольство США получило ответ Хрущева, содержавший угрозу: «Получил Ваше письмо, ознакомился с ним и отвечаю Вам. Представьте себе, господин Президент, что мы поставили бы Вам те ультимативные условия, которые Вы поставили нам своей акцией. Как бы Вы реагировали на это? Думаю, что Вы возмутились бы таким шагом с нашей стороны. И это было бы нам понятно. Поэтому Советское правительство не может дать инструкции капитанам советских судов, следующих на Кубу, соблюдать предписания американских военно-морских сил, блокирующих этот остров». В это же время крайнего напряжения достигла обстановка в кубинском правительстве. Наш посол в Гаване А. И. Алексеев рассказал, что вечером в октябре Фидель Кастро пришел в посольство. По предложению Кастро они уединились в бомбоубежище. Кубинский лидер нервничал, испытывал сильное чувство тревоги. Он считал, что американцы могут начать бомбардировку военных объектов Кубы. Алексеев и Кастро составили и послали телеграмму Хрущеву. В ней выражалось опасение, что США в ближайшие часы подвергнут огневому налету ракетные установки. По мнению Алексеева, это подтолкнуло советских руководителей пойти на компромисс. Анатолий Добрынин: «Мне навсегда запомнилась лихорадка октябрьского ракетного кризиса, когда всеобщий мир буквально висел на волоске и когда руководители СССР, США и Кубы вынуждены были, что называется, «на лету» вчитываться в тексты адресованных друг другу посланий. В решающий момент кризиса Кеннеди и Хрущев оказались на высоте, проявив политическое мужество и выдержку». Получив ночью 23 октября текст выступления Дж. Кеннеди по американскому телевидению, советское руководство, по оценке бывшего тогда помощником Хрущева О. Трояновского, испытало "чувство облегчения": "Не война!" Первый заместитель министра иностранных дел В. Кузнецов предложил ответить блокадой Западного Берлина, но натолкнулся на резкое возражение Хрущева. С 25 октября в переписке глав двух государств появились примирительные нотки. В ответе Хрущев высказался в том же духе: «Я почувствовал, что у Вас есть понимание сложившейся ситуации и осознание ответственности. Это я ценю. Мы не должны поддаваться угару и мелким страстям».Советский премьер убедился, что действия США не являются блефом, и что мир оказался на краю пропасти. Теперь он просил Кеннеди проявить сдержанность, ибо «если разразится война, то остановить ее будет не в нашей власти. Я сам участвовал в двух войнах и знаю, что война кончается только после того, как прокатится по всем городам и селам, сея повсюду смерть и разрушение».Хрущев писал, если Соединенные Штаты обязуются не нападать на Кубу, то и Советскому Союзу незачем больше оставлять на Кубе свои ракеты. Поэтому Советское правительство отдает распоряжение о демонтаже, упаковке, и возвращении в СССР всего этого оружия.Послание Хрущева Кеннеди было зачитано прямо в радиоэфире: «Я вношу предложение: мы согласны вывезти те средства с Кубы, которые вы считаете наступательными средствами».Спустя несколько долгожданных часов последовал ответ Кеннеди: «Ключевые элементы Вашего предложения приемлемы». 26 октября Хрущев написал американскому президенту еще одно письмо, в котором обещал убрать ракеты с Кубы в обмен на гарантии независимости острова. Несколько позже к этим требованиям добавилось еще одно: демонтировать ракеты в Турции. 26 октября вечером резидент КГБ в США А. Феклисов встретился с американским представителем журналистом Д. Скали и обсудил условия возможного соглашения: вывод ракет в обмен на снятие блокады и обещание не вторгаться на Кубу. Однако донесение Феклисова дошло до Москвы уже после урегулирования кризиса. Вместе с тем, этот факт свидетельствует о стремлении обеих сторон через своих неофициальных представителей договориться, не затягивая опасную ситуацию. Небезынтересно, что кульминацией развязки кризиса, по мнению самого Никиты Сергеевича, была встреча 27 октября 1962 года. Когда Анатолий Добрынин и Роберт Кеннеди тайно встретились в резиденции советского посла. Именно эта встреча со слов Хрущева наметила контуры возможного компромисса. Кризис продолжался 13 дней, но его наивысшей точкой стало 27 октября, «черная суббота». Пока руководители стран вели активные переговоры, кубинские солдаты сбили над своей территорией один из самолетов-разведчиков США. В тот день Фидель Кастро передал Хрущеву сообщение, в котором называл вторжение на Кубу неизбежным.  По мнению кубинского лидера, оно должно было начаться в течение трех дней. Джон Кеннеди не отрицал подобного сценария, хотя все еще надеялся на мирное разрешение конфликта. Таким образом, 27 октября 1962 года принято считать днем, когда человечество стояло ближе всего к началу глобальной ядерной войны.