Предмет- риторика. эссе

Проанализируйте (в виде развернутого эссе) известную речь. Какие метафоры (и другие выразительные средства) использует автор? Какие автор использует в своей речи топосы (общие места, суждения, призванные объединить оратора и аудиторию на основе общих ценностей – архетипов национального сознания) для убеждения? оригинальность 90% ...

Политический портрет Робеспьера (1757 – 1794) неоднозначен. Враги исказили образ деятеля Великой французской революции до неузнаваемости, однако народ называл его «Неподкупным», примером для подвигов и испытаний. Русские Революционеры-демократы конца XIX века видели в Робеспьере своего предшественника. Его речи читали в кругу Белинского. Молодой А. Герцен писал, что «Максимилиан один истинно великий человек революции».

1. Речь Максимилиана Робеспьера об отмене смертной казни.

Когда до Афин долетела весть, что некоторые граждане в городе Аргосе присуждены к смертной казни, то жители поспешили отправиться в храмы, и стали молить богов, чтобы они отвратили от афинян такие жестокие и пагубные мысли. Я являюсь сюда умолять не богов, а законодателей, которые должны быть орудием и истолкователями вечных законов, начертанных Божеством в сердцах людей, пришел умолять их вычеркнуть из французского уложения кровавые законы, предписывающие убийства, одинаково отвергаемые их нравственностью и новой конституцией. Я хочу доказать им, что во-первых, смертная казнь по самому существу своему несправедлива, и, во-вторых, что она не удерживает от преступлений, а, напротив, гораздо больше умножает преступления, чем предохра няет от них.

Законодатель, устанавливающий это наказание, отвергает то спасительное правило, в силу которого самое действенное средство для подавления преступления заключается в том, чтобы воздействовать наказанием на характер различных страстей, породивших эти преступления, и карать их, так сказать, ими самими. Он смешивает все понятия, нарушает все отношения и явно противоречит цели всех уголовных законов.Вы говорите, что смертная казнь необходима. Если это верно, то почему же многие народы обходились без нее: в силу какой причины эти народы оказывались самыми мудрыми, счастливыми и свободными? Если смертная казнь пригодна для предупреждения крупных преступлений, то последние должны реже всего встречаться у народов, которые признавали и чаще всего применяли ее. Однако мы видим как раз обратное. Взгляните на Японию: нигде смертная казнь и пытки не применяются так часто – и нигде не встречается так много самых ужасных преступлений. Японцы как бы хотят превзойти жестокостью варварские законы, их оскорбляющие и раздражающие. Греческие республики, где наказания были умеренны, где смертная казнь или применялась необыкновенно редко, или была безусловно неизвестна, разве представляют нам картину более частых преступлений и меньших добродетелей, чем те страны, в которых царили кровавые законы? Неужели вы находите, что Рим был опозорен большими злодеяниями в дни его славы, когда закон Порция отменил строгие наказания, внесенные царями и децемвирами, чем при императорах, доводивших ярость до излишеств, достойных их позорной тирании? Разве Россия потрясена с тех пор, как царь, ею управлявший, решил отменить смертную казнь, желая этой гуманной и мудрой мерой искупить преступление неограниченной власти, под игом которой он удерживаем миллионы людей?Прислушайтесь к голосу справедливости и разума: он громко говорит нам о том, что суждения людей никогда не бывают настолько бесспорны, чтобы общество могло казнить человека, присужденного другими людьми, - людьми, которые легко могли впасть в ошибку и заблуждение. Даже если бы вы придумали самый совершенный судебный порядок и нашли самых беспристрастных и просвещенных судей, все же вы не избегли бы возможности ошибок и несправедливого приговора. Зачем лишать себя средства исправить их? Зачем осуждать себя на невозможность протянуть руку помощи угнетенной невинности? Какое значение имеют эти бесплодные сожаления, эти призрачные искупления, которые вы оказываете тени умершего и его бесчувственному праху? Они являются лишь свидетельством варварского безрассудства ваших уголовных законов. Лишить человека возможности искупить вину раскаянием или делами добра, безжалостно устранить от него всякий возврат к добродетели, к самоуважению, поспешно заставить его сойти в могилу еще, так сказать, запятнанным тем преступлением, которое он только что совершил, есть, по моему мнению, самая ужасная и изощренная жестокость.Первейшая обязанность законодателя в том, чтобы развивать и охранять общественные нравы, - источник всякой свободы и всякого общественного счастья; когда же для достижения какой-нибудь специальной цели он отклоняется от этой главной и существенной задачи, то совершает самую грубую и пагубную ошибку.Поэтому законы должны служить народам самыми чистыми образцами справедливости и разумности. Если вместо той мощной строгости и того умеренного спокойствия, которые должны быть их характерной чертой, они выдвигают гнев и месть, если они заставляют проливать потоки человеческой крови, которых могут избежать и которых они не вправе лить, если они выставляют перед глазами народа жестокие зрелища и трупы людей, загубленных муками и пытками, то они извращают в сердцах граждан понятие о справедливости и несправедливости и заставляют прорастать в недрах общества жестокие предрассудки, которые в свою очередь порождают новые. Человек уже не является священным предметом для человека; и получается менее возвышенное понятие об его достоинстве, если общественная власть тешится его жизнью. Мысль об убийстве внушает гораздо меньше ужаса, когда сам закон дает примеры и зрелища этого убийства; отвращение к преступлению уменьшается по мере того, как оно карается другим преступлением. Остерегайтесь смешивать действительность наказаний с излишней их строгостью; одно как раз противоположно другому. Все содействует умеренным законам, все возрастает против жестоких законов.Наблюдения доказывают, что в свободных странах преступления более редки и уголовные законы более мягки; все понятия находятся в тесной между собой связи. Свободные страны – это те, где права человека уважаются и где, стало быть, законы справедливы. Оскорбление же человечности чрезмерной строгостью служит явным доказательством того, что достоинство человеческое не признается, что гражданского достоинства не существует, что законодатель есть полновластный властелин, распоряжающийся рабами и немилосердно карающий их по произволу свое прихоти. Итак, в заключение я требую отмены смертной казни.Политический портрет Робеспьера (1757 – 1794) неоднозначен. Враги исказили образ деятеля Великой французской революции до неузнаваемости, однако народ называл его «Неподкупным», примером для подвигов и испытаний. Русские Революционеры-демократы конца XIX века видели в Робеспьере своего предшественника. Его речи читали в кругу Белинского. Молодой А. Герцен писал, что «Максимилиан один истинно великий человек революции».Историки утверждают, что Робеспьер был неутомимым и горячим оратором, очень много и красноречиво выступал. И не случайно Герцин («Былое и думы») вспоминал, как его друг Н. Кет «читал вместо молитвы на сон грядущий речи Робеспьера». Подобные отзывы вызывают интерес к личности революционера и желание познакомиться с известной речью, об отмене смертной казни произнесенной им в 1791 году.