Миф о Прометее

Реферат по античной литературе. Оценен на "отлично". Уникальность 50,99% по антиплагиат.ру. ...

1. Введение: миф о Прометее……………………………………………………3
2. Основная часть: интерпретация мифа Эсхилом в трагедии
«Прометей прикованный»…………………………………………………….5
2.1 Прометей ― борец за счастье человечества, против тирании………….6
2.2 Деяния Прометея ― отражение исторического прогресса,
развития цивилизации……………………………………………………..7
2.3 Характеры трагедии……………………………………………………….7
2.4 Особенности жанра………………………………………………………..8
2.5 «Освобожденный Прометей»……………………………………………..9
3. Заключение: смысл образа Прометея в общественном сознании
и творчестве писателей………………………………………………………10
Список использованных источников…………………………………………...13

Один из этиологических мифов, существующий практически у всех народов мира ― миф о похищении огня. Огонь имел очень большое значение в жизни людей. Он воспринимался как достояние богов, тщательно скрываемое от людей. У греков похитителем огня выступал Прометей, миф о котором был широко распространен в античной литературе. Художественное мышление древних греков обобщило в образе Прометея, даровавшего людям зачатки культуры, переход человечества от дикости и варварства к цивилизации.

Прометей не только дал людям огонь: он научил их ремеслам, письму, счету и календарю; он вступился за них перед Зевсом, который хотел уничтожить человечество. Он сам говорит о том, как вел людей к прогрессу.
В отличие от Гесиода, повествующего о «пяти веках» в соответствии с традиционным представлением античных людей о деградации мира и постепенном ухудшении условий жизни людей, Эсхил устами Прометея рассказывает, как, выйдя из первобытного состояния, люди все более и более пробуждались к сознательной жизни и создавали материальную культуру.
Борьба с тиранией и деспотией в защиту слабого и угнетенного человека, по Эсхилу, возможна благодаря цивилизации, а цивилизация возможна благодаря постоянному прогрессу.
Блага цивилизации перечисляются у Эсхила очень подробно. Это прежде всего теоретические науки: арифметика, грамматика, астрономия, затем техника и вообще практика: строительное искусство, горное дело, кораблевождение, использование животных, медицина.
Наконец, это ― мантика (толкование сновидений и примет, птицегадание и гадание по внутренностям животных).
2.3 Характеры «Прикованного Прометея»
Образ Прометея, борца за правду и справедливость, противопоставлен всем другим персонажам трагедии: одних он превосходит силой духа (Гефеста), других ― бескомпромиссностью (Океана), третьих ― чувством собственного достоинства и независимостью (Гермеса). Этот метод контрастной характеристики будет доведен до совершенства у Софокла ― младшего современника Эсхила.
Действующие лица трагедии представляют собой типы, характерные для всех времен и народов: Гефест выполняет жестокий приказ, хотя внутренне против него; Океан понимает правоту Прометея, но выше всего ставит собственное спокойствие и олицетворяет собой человека, желающего оставаться в тени и не вмешиваться в борьбу. Гермес ― заносчивый и глухой к голосу совести прислужник тирана. Лишь на Океанид, поначалу недоумевавших по поводу неразумного бескорыстия титана, страдающего ради слабых, не способных отблагодарить его людей, благотворно подействовали речи Прометея, и на совет Гермеса отойти от скалы, чтобы не разделить участь мятежного титана, они отвечают:
«Другие советы давай мне, и их
Послушаюсь я. Но некстати сказал
Ты эти слова, нестерпимые мне:
Ужели мне подлость сделать велишь?
Вместе с ним я готова судьбу претерпеть,
Ненавидеть привыкла изменников я…»
(ст. 1062-1067, пер. В.О. Нилендера)
2.4 Особенности жанра
Трагедия «Прикованный Прометей» является своего рода загадкой для ученых, так как она по языку, по композиции, по некоторым другим признакам отличается от остальных, дошедших до нас трагедий Эсхила.
Так, эта пьеса целиком построена на главной актерской роли, роли самого Прометея, не покидающего сцены от начала и до самого конца действия трагедии. В ней снижена драматическая функция хора: образ Зевса как тирана не соответствует обычному для Эсхила изображению Зевса как олицетворения высшей справедливости.
Поэтому авторство Эсхила в этом случае ставится под сомнение. Однако в последнее время появляется все больше и больше исследований, в которых подтверждаются аутентичность этой трагедии, то есть принадлежность ее Эсхилу.
2.5 «Освобожденный Прометей»
На основании анализа фрагментов не дошедшей до нас трагедии «Освобожденный Прометей», представляющей собой последнюю часть трилогии, некоторые ученые предполагают, что в этой трагедии происходило примирение Прометея с Зевсом на разумных началах. Это не означает, что Прометей склонялся перед Зевсом или отказывался от защиты людей; но каждый из противников осознавал бессмысленность своего упорства; Зевс должен был пойти на уступки, так как судьба его власти, как мы узнаем уже из «Прикованного Прометея», находилась в руках Прометея. Таким образом, правитель на опыте убеждался в необходимости считаться с волею «слабых», то есть подчиненных; «слабые» же должны понять целесообразность подчинения разумной власти. На этом и строится демократическая система правления.
Одно из проявлений античного мифологического мышления – немедленная конкретизация всякого отвлеченного понятия. Греки для обозначения состояний, как «Сила», «Насилие», «Власть» (у Эсхила), «Страх» (в Спарте), «Смех» (у Апулея), «Здоровье» (одна из популярнейших богинь), мыслили не только конкретно, но даже антропоморфически, в виде богов; названия предметов и людей им представлялись существующими «по природе», магически связанными с предметами и даже дающими власть над ними.
Своеобразный прием применялся при изложении фактов историко-культурного характера: вместо того, чтобы говорить о последовательном развитии культуры, говорили о ее изобретателях. По этой теории каждое завоевание культуры должно быть открытием отдельного лица – бога, героя или человека. Разведение хлебных злаков «изобрела» богиня Деметра или смертный Триптолем; разведение винограда ― Дионис, огонь ― Прометей, ремесла ― Гефест, буквы ― Паламед. Задача историка культуры сводилась лишь к тому, чтобы назвать на своем хронологическом месте этого изобретателя.
3. Заключение: Смысл образа Прометея в общественном сознании
и творчестве писателей
Сюжеты мифа о Прометее («наказание и освобождение Прометея» ― древнейший из прометеевских сюжетов в античном искусстве, «Прометей, приковываемый к скале», «орел, клюющий печень Прометея», «Прометей, несущий огонь») получили отражение в греческой вазописи, на этрусских зеркалах 5-4 вв. до н. э., на помпейских фресках, на римских светильниках. Сюжет «сотворение человека» изображается на рельефах саркофагов, геммах 3-1 вв. до н. э. В европейском изобразительном искусстве сюжеты мифа о Прометее разрабатывались Пьеро ди Козимо, Л. Карраччи, Аннибале Карраччи, П. П. Рубенсом, Я. Йордансом, Тицианом. Образ Прометея воспевали Бетховен, Скрябин, Лист.
И после Эсхила миф о Прометее можно найти у других античных авторов. Например, римские поэты I в. до н.э. изображают Прометея прародителем человечества («Метаморфозы» Овидия, «Оды» Горация), но считают, что украденный Прометеем огонь стал началом новых бедствий для людей («Оды» Горация). В средние века этот миф не привлекал внимания, но начиная с эпохи Возрождения приобрел популярность в литературе вплоть до сегодняшнего времени. Борьба против несправедливой тирании, которая, однако, остается победительницей, готовность к мучениям и страданиям ради людей, созидательная творческая активность ― вот что является основными мотивами многочисленных произведений, навеянных эсхиловским «Прометеем».
К образу Прометея обращались взоры лучших умов человечества. К. Маркс назвал Прометея «самым благородным святым и мучеником в философском календаре». Белинский отмечал в образе Прометея идеи «неколебимой человеческой воли и энергии души, гордой в страдании». Прометей, по мнению Белинского, ― «это сила рассуждения, дух, не признающий никаких авторитетов, кроме разума и справедливости». Выражение «прометеев огонь» стало обозначать стремление к достижению высоких целей, к борьбе с засильем зла. («Революционер для меня... носитель Прометеева огня». (М. Горький. «Жизнь Клима Самгина». II)) К Прометею, этому «ярчайшему типу, созданному фольклором» (М. Горький), обращались многие поэты разных времен - от Эсхила, Кальдерона, Гете, Байрона и Шелли до Леси Украинки. Поэты всех времен обращались к мифу о гордом титане, наделяли его идеями, которые были передовыми и ведущими среди своих современников. Так, Гете в своей драме 1773 года «Прометей», созданной в эпоху Просвещения, когда полагали, что разум и знание есть величайшая сила, которая только и может преобразить мир, изображает Прометея как просветителя бедных людей, у Гете Прометей создает людей по своему подобию, творцов, бесстрашных и исполненных достоинства.
Байрон в одном из своих писем говорит, что в юности он восхищался «Прометеем» и что эта трагедия оказала влияние на его творчество. В его одноименном стихотворении судьба Прометея становится символом судьбы всего человечества. Прометея воспел Шелли в «Освобожденном Прометее». У Байрона и Шелли, поэтов-романтиков, бывших свидетелями нарастания революционного движения в Европе, Прометей приобретает черты дерзкого мечтателя, самозабвенного, пылкого романтического героя. Огарев в своем «Прометее» 1841 года воспевает героя и славного борца с тиранией.
Образ прикованного к скале титана есть в народной поэзии грузин (Амирани), армян (Мгер), осетин (Амран), у кабардинцев, абхазцев, балкарцев - словом, у многих народов. С каждым новым литературным толкованием мифа о Прометее, похитившем у богов огонь, чтобы отдать его людям, и за это жестоко покаранного богами, обнаруживались все новые стремления вдохнуть в него идеалы своего времени. Образ титана становился символом стойкости духа и справедливости.
Шевченко продолжает эту традицию и одним из первых в мировой литературе подчеркивает в образе Прометея не индивидуальное противоборствующее начало, как это чаще всего было раньше, а непокорность целой массы, народа. В стихотворении «Кавказ» Шевченко рисует страдающего титана, прикованного к горам Кавказа, как символ истерзанной России. Говорить о прямом воздействии на украинского поэта кавказских легенд и сказаний трудно. И все же сравнение его Прометея с прометидами грузин, абхазцев, осетин невольно рождает вопрос: а случайно ли все же Шевченко для провозглашения интернационалистских идей обратился к образу, который по самым глубинным каналам объединял многочисленные народы Кавказа? Шевченковская традиция прометеизма была подхвачена новым поколением художников слова, зазвучав особенно сильно в творчестве Леси Украинки.
Продолжая традиции Шевченко и его последователей, Леся Украинка сумела по-новаторски раскрыть тему родины, наполнить понимание патриотизма современным содержанием, от личных мотивов подняться до широких социальных обобщений. «И в прекрасном цикле «Слезы ― перлы», ― писал Франко, ― она горестно рыдает, но уже не о своей доле и не о доле какого-то героя или привередливого художника, а о всей родной стране, о народе, закованном в цепи» (И. Франко. Леся Украинка. - Соч. в 10-ти томах, т. 9, М., 1959, с. 330) Взгляд лирического героя стремится оторваться от покрытой пылью дороги и достигнуть горных вершин, «пылающих золотым пожаром»:
Там, на высотах, непреодолимо
Я жажду знамя красное поставить,
Где сам орел гнезда не смеет свить!