Правовой статус следователя РФ

Дипломная работа по предмету Уголовный процесс, работа имеет высокую актуальность, тема очень редкая. ...

ВВЕДЕНИЕ 3
ГЛАВА 1.ПОНЯТИЯ ПРЕДВАРИТЕЛЬНОГО СЛЕДСТВИЯ 6
1.1.Общие характеристики предварительного следствия. 6
1.2. История становления следствия в России 10
1.3.Статус следователя в настоящее время 26
ГЛАВА 2.ЗАРУБЕЖНЫЙ ОПЫТ ВЕДЕНИЯ ПРЕДВАРИТЕЛЬНОГО СЛЕДСТВИЯ 35
2.1 Органы, осуществляющие производство по уголовным делам и досудебное производство в США 35
2.2. Предварительное расследование в ФРГ 40
2.2. Органы, осуществляющие производство по уголовным делам и порядок производства дознания, в Республики Франция 44
ГЛАВА 3. ПУТИ СОВЕРШЕНСТВОВАНИЯ СЛЕДСТВЕННОГО АППАРАТА И СЛЕДСТВИЯ В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ 48
3.1.Характеристика работы следователя и следственной практики, в современной России 48
3.2.Способы развития и усовершенствования следственного аппарата РФ 60
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 66
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ 73

ВВЕДЕНИЕ


Современный этап развития российского общества характеризуется крупнейшими преобразованиями государства и его правовой системы. Идет процесс формирования России как правового, демократического, су-веренного государства, признающего приоритет общечеловеческих ценно-стей и международного права.
Для правового государства характерно верховенство общечеловече-ских ценностей. Конституция РФ ставит право на жизнь, здоровье, честь и достоинство в ранг естественных и неотчуждаемых прав личности, что предполагает эффективную охрану и защиту этих прав.
Правоохранительная деятельность – это деятельность государствен-ных органов, основной функцией которых является охрана законности и правопорядка, защита прав и свобод человека, борьба с преступностью, а так же их предупреждение и профилактик а, которая осуществляется в со-ответствии с законом лицами, состоящими на службе в правоохранитель-ных органах и имеющие специальную профессиональную подготовку.
Актуальность темы «Правовой статус следователя» обусловлена тем, что ϲ принятием и вϲтуплением в ϲилу УПК РФ, реформирование уголов-но-процеϲϲуального законодательϲтва, проводимое в рамках общей ϲудеб-но-правовой реформы, оказалось далеко не завершенным. Уже принято большое количество федеральных законов, вноϲящих изменения и допол-нения в отдельные положения УПК РФ, и имеютϲя вϲе оϲнования полагать, что в ближайшей и отдаленной перϲпективах, эти тенденции ϲохранятϲя и получат дальнейшее развитие.
Первые результаты дейϲтвия УПК РФ позволяют проанализировать практику его применения, выявить проблемы процеϲϲуаль-ной деятельноϲти ϲледователя и требуют проведения дальнейших научных иϲϲледований, направленных на ϲовершенϲтвование уголовно-процеϲϲуального законодательϲтва в целом, и правового регулирования процеϲϲуального ϲтатуϲа ϲледователя в частности.
Изменение уголовно-процессуальной политики и законодательϲтва, раϲширение ϲоϲтязательных начал повлекли переϲмотр процеϲϲуальной роли каждого из ϲубъектов уголовного ϲудопроизводϲтва. По Уголовно-процеϲϲуальному кодекϲу Роϲϲийϲкой Федерации ϲледователь предϲтавлен как учаϲтник уголовного ϲудопроизводϲтва ϲо ϲтороны обвинения, наряду ϲ прокурором, руководителем следственного органа, дознавателем, потер-певшим и др. Таким образом, ϲ точки зрения законодателя в наϲтоящее время ϲледователь наделен только функцией обвинения (уголовно-го преϲледования), ϲ чем целый ряд авторов не ϲоглашаетϲя. Это ϲвязано ϲ тем, что закон (ϲт. 6 УПК РФ) также нацеливает ϲледователя на воϲϲтанов-ление доброго имени лиц, не причаϲтных к ϲовершению преϲтуплений. В ϲлучае, когда уголовное преϲледование не нашло ϲвоего подтверждения, ϲледователь должен отказатьϲя от него и принять меры по реабилита-ции незаконно и необоϲнованно подвергнутых уголовно-му преϲледованию лиц. Доϲтаточно негативная обϲтановка ϲкладываетϲя ϲ обеϲпечением процеϲϲуальной ϲамоϲтоятельноϲти ϲледователя. Ее рамки в дейϲтвующем законодательϲтве значительно ϲнижены, что отрицательно влияет на ход предварительного раϲϲледования, а ϲоответϲтвенно и дости-жение задач уголовного ϲудопроизводства.
В юридичеϲкой литературе также выϲказываетϲя мнение о необходи-моϲти лишения ϲледователя полномочий по прекращению уголовного дела и передачи их иϲключительно ϲуду. В ϲвязи ϲ этим на ϲовременном этапе развития уголовно-процеϲϲуального законодательϲтва оϲтаютϲя ϲпорными многие теоретичеϲкие и нормативные положения, каϲающиеϲя процеϲϲу-ального ϲтатуϲа ϲледователя.
Вопросами следственной деятельности занимались многие отече-ственные ученые, среди которых: В.П. Божьев, А.Д. Бойков, Н.В. Жогин, Л.М. Карнеева, И.И. Карпец, А.Н. Колесниченко, С.П. Митричева, В.А. Михайлов, С.А. Новиков, Т.Д. Пан. И.Ф. Пантелеева, В.И. Рохлин, М.С. Строгович, Ф.Н. Фаткуллин, А.Г. Халиулин, А.А. Чувилев, В.В. Шима-новский и многие другие.
Вместе с тем на сегодняшний день с учетом реформирования след-ственного аппарата, назрела необходимость анализа как самих понятий следчтвенных действий и предварительного следствия, так и полномочий следователя с целью выработки единообразной практики и методик от-дельных действий следователя в ходе досудебного производства.
Исходя из процессуального статуса следователя, под следственной деятельностью мы понимаем – вид государственной деятельности, осу-ществляемой специально уполномоченными должностными лицами пред-варительного следствия и дознания на досудебных стадиях уголовного су-допроизводства, с соблюдением регламентируемых законом оснований и условий, отвечающей нормам морали и нравственности, непосредственно направленной на достижение назначения уголовного судопроизводства.

Вопросы законности и обеспечения прав личности отодвигались при этом на второй план. Критики этой модели справедливо указывали, что суть ее - в подмене презумпции невиновности, усилении полицейской власти, ослабление правового и судебного контроля над деятельностью карательных органов.
Дальнейшее существование «доктрины контроля над преступностью» ставило под угрозу демократические, конституционные принципы уголовного процесса. В 1970 году была разработана и внедрена третья модель - «модель Гриффитса», или «доктрина контроля над преступностью, посягающей на интересы личности».
Суть ее заключалась в том, что государству вменялось в обязанность охранять личность как от преступности в любых ее проявлениях, так и от посягательств «собственных», государственных органов.
Данная доктрина органически восприняла позитивные достижения обеих первых моделей. Согласно базовым идеям этой концепции, нашедших конкретное отражение в ряде законодательных актах в области уголовного права и уголовного процесса (нормы обеих отраслей зачастую содержаться в одном нормативном акте), уголовное судопроизводство в США приняло тот вид, который существует на сегодняшний день.
Основными мерами процессуального принуждения, применяемыми по решению суда, в США считаются арест и обыск. Это - следственные действия, от которых, согласно англо-саксонской процессуальной традиции, во многом зависит успешное завершение уголовного преследования.
Для проведения таковых необходимо получить специальное судебное разрешение - ордер. Вопрос о выдаче ордера на арест или обыск возбуждается полицией. Как верно отмечает один из исследователей уголовного процесса США, М.А. Пешков, полицейский в данном случае «выступает в качестве арбитра социальных ценностей, поскольку он встречает ситуацию за ситуацией, в которых применение таких мер, как арест или обыск, является спорной линией поведения».
Именно от полицейского, ведущего предварительное расследование, зависит, достаточны ли собранные им же данные для применения к конкретному лицу мер процессуального принуждения; не последнюю роль играют в такой ситуации и внутренние убеждения полицейского. В 1968 г. Конгресс США принял Федеральный закон о магистратах (Federal Magistrate aet), в соответствии с которым была установлена должность магистра США. Эти магистры, назначаемые федеральными судьями, поднадзорные по отношению к ним, выполняют самые разнообразные функции - от судебной неразберихи до юридических функций: заслушивание мелких дел, выдача ордера на обыск, получение петиций от заключенных и многое другое.
В странах, принадлежащих к анг­лосаксонской правовой семье, досудеб­ное производство по делу вынесено за рамки уголовного процесса. Пред­варительное расследование осуществ­ляется в непроцессуальной форме, мо­жет быть начато ех officio.
В разделе 18 Свода законов США “Преступле­ния и уголовный процесс” и в Феде­ральных правилах уголовного процес­са в окружных судах США невозмож­но обнаружить норм, регулирующих момент начала осуществления уголов­ного преследования. Обязанность по­лиции действовать в случае поступ­ления заявлений граждан или иной информации о том, что совершено или планируется совершение преступле­ния, закреплена не в уголовно-процес­суальном законодательстве, а в зако­нодательстве, регламентирующем пра­ва и обязанности полиции.
Уголовное преследование в соответствии с зако­нодательством США начинается с со­ставления сотрудником полиции или иным органом расследования заявле­ния (complaint), которое направляет­ся независимому магистрату, о выда­че ордера на арест лица или обыск за­нимаемых им помещений. Такое заяв­ление не является формальным актом возбуждения уголовного дела.
На ос­новании заявления магистрат выдает ордер на арест или обыск, который является начальным актом обвинения и единственным документом, фикси­рующим начало официального произ­водства по делу. Но обращение к ма­гистрату практически бесполезно, если заявление не санкционировано проку­рором, которому оно предоставляется для утверждения вместе с материа­лами проведенного полицией рассле­дования, ведь последующий отказ об­винителя осуществлять уголовное пре­следование на основе ордера, выдан­ного вопреки его пожеланиям, лиша­ет этот ордер смысла.
В соответствии с правилом 4 Федеральных правил уголовного процесса в окружных су­дах США, если есть достаточные ос­нования полагать, что лицо соверши­ло преступление, то выдается ордер на арест, который может быть испол­нен любым уполномоченным лицом (имеются в виду сотрудники правоох­ранительных органов), либо же, по просьбе прокурора, выдается повест­ка (summons), которая является офи­циальным документом, обязывающим гражданина явиться к судье. В слу­чае неявки выдается ордер на арест.
Что же касается совершения всех иных действий по сбору информации о преступлении, то они никак не свя­заны с принятием какого-либо общего решения о возбуждении уголовного преследования. Для каждого действия, связанного с ограничением прав граж­дан (обыск, прослушивание перегово­ров), существуют свои условия, при которых допускается его проведение (обычно формулирующиеся как “на­личие достаточных оснований пола­гать”, что в результате проведения такого мероприятия может быть об­наружен скрывающийся преступник либо информация, способствующая раскрытию преступления).
Ордер на проведение этих действий выдает­ся судом на строго определенный срок. Общего срока проведения пред­варительного расследования не суще­ствует. Необходимость принятия спе­циального решения о возбуждении дела отсутствует еще и в силу того, что в процессе предварительного рас­следования не возникают доказатель­ства, как при проведении предвари­тельного расследования по континен­тальной модели, а всего лишь инфор­мация, которая получит статус дока­зательства только в ходе судебного за­седания.
Поэтому совершенно не важ­но, в какой именно момент получена та или иная информация, главное, что­бы при ее получении не были нару­шены требования законодательства.
Примером, иллюстрирующим от­сутствие необходимости в принятии специального решения о возбуждении уголовного преследования в англосак­сонской системе, является наличие в ней такого института, как граждан­ский арест или гражданский обыск.
Любой гражданин при наличии у него оснований полагать, что совершается преступление или преступник нахо­дится в определенном месте, имеет право без участия органов власти и без получения судебного ордера про­вести “гражданский” обыск или арест, результаты которого в случае подтвер­ждения наличия у гражданина доста­точных оснований для проведения та­кого гражданского “следственного дей­ствия” используются в суде наравне с прочей информацией, полученной по­лицией в ходе официального рассле­дования9, то есть уголовное преследо­вание в таких случаях фактически начинается без участия органа госу­дарства.
Что касается стран, принадлежа­щих к континентальной правовой се­мье, то, с одной стороны, досудебная часть уголовного процесса большин­ства стран континентальной Европы в общих чертах схожа с российской. В частности, предварительное рассле­дование регламентировано уголовно­-процессуальным законодательством, в ходе предварительного расследова­ния появляются доказательства.
С другой стороны, процедура возбуж­дения уголовного преследования отлич­на от российской. В качестве типично­го примера приведем уголовно-процес­суальное законодательство ФРГ.
2.2. Предварительное расследование в ФРГ
В уголовном процессе ФРГ стадия возбуждения уголовного дела как са­мостоятельная стадия уголовного про­цесса отсутствует. Ст. 158 УПК ФРГ10 гласит, что информация о совершении преступления или заявление о воз­буждении уголовного преследования могут быть заявлены устно или в пись­менной форме в государственную про­куратуру, учреждения полиции или местный суд.
Устная информация дол­жна быть записана. Также в соответ­ствии со ст. 159 УПК ФРГ органы госу­дарственной прокуратуры или местный суд должны быть немедленно проин­формированы, если есть подозрения, что лицо умерло неестественной смер­тью или найден неопознанный труп. В таких случаях захоронение тела воз­можно только по письменному разре­шению государственной прокуратуры25.
Немедленно после получения информации из любого ис­точника о том, что совершено или го­товится преступление, прокуратура должна начать расследование, целью которого является установление осно­ваний для предъявления публичного обвинения.
Именно момент получения информации о совершенном или гото­вящемся преступлении фактически является началом осуществления уго­ловного преследования, аналогичным стадии возбуждения уголовного дела по российскому законодательству.
В ходе такого расследования подле­жат установлению не только обвиня­ющие, но и оправдывающие обстоя­тельства. Для этих целей прокурату­ра, в соответствии со ст. 161 УПК, имеет право запрашивать информа­цию у любых органов власти, прово­дить любые расследования самостоя­тельно или через органы полиции. Полиция обязана выполнять задания прокуратуры.
Однако статья 163 УПК, которая обязывает полицию проводить расследование преступлений и прини­мать все меры, чтобы предотвратить скрытие фактов, фактически перекла­дывает все бремя проведения предва­рительного расследования на плечи полиции. Именно полиция расследует большинство уголовных дел, а на долю прокуратуры приходится всего лишь около 2%. Все результаты полицейс­кого расследования подлежат немед­ленной передаче в прокуратуру.
Как мы видим, по УПК ФРГ момент нача­ла производства по делу совпадает с моментом поступления информации о преступлении в органы, осуществ­ляющие уголовное преследование, но никакого специального процессу­ального решения по этому поводу не принимается.
Необходимость четко обозначить момент начала расследо­вания отсутствует, так как, во-первых, отсутствуют какие-либо сроки, огра­ничивающие длительность производ­ства по делу, а во-вторых, органы рас­следования (полиция) не приобретают каких-либо дополнительных полномо­чий по применению мер, ограничива­ющих права и свободы граждан, в свя­зи с началом производства по делу.
Сроки установлены только для содер­жания под стражей, причем решение о заключении лица под стражу при­нимается судом. Следует отметить, что процессуальных решений вообще и принимаемых органами, проводящи­ми расследование, в частности в уго­ловном процессе ФРГ меньше, чем в российском.
В ФРГ отсутствует предварительное следствие в российском его значении, а расследование преступлений осуществляется в виде дознания, проводимого, в основном, прокуратурой, или полицией под руководством прокуратуры.
В связи с чем можно сказать, что германское предварительное производство в значительной степени более розыскное, нежели во Франции. Исходя из норм УПК ФРГ, возможно выделить следующие виды мер принуждения:
1) длительное наблюдение;
2) кратковременное задержание;
3) помещение обвиняемого для наблюдения в психиатрическую больницу;
4) телесное освидетельствование, взятие пробы крови; анализ ДНК, установление личности по ДНК и сохранение идентифицированных образцов ДНК;
5) фотографирование и снятие отпечатков пальцев;
6) освидетельствование других лиц;
7) обеспечение сохранности (выемка);
8) контроль над телекоммуникациями;
9) обыск;
10) установление личности;
11) объявление в розыск;
12) контрольные пункты на улицах;
13) всеобщая полицейско-розыскная проверка;
14) систематический розыск преступников при помощи электронной системы обработки данных;
15) использование технических средств (например, прослушивающие устройства, киносъемка);
16) внедрение тайного агента,
17) временное лишение водительских прав. Как видим, в отличие от уголовно-процессуального законодательства Российской Федерации, система мер принуждения в уголовном процессе ФРГ носит комплексный характер, впитывая в себя институты смежных отраслевых норм.
Органом судебного контроля на досудебной стадии (дознании) является следственный судья, который вовлекается в процесс в двух случаях: при вынесении постановления о применении мер принуждения и в случаях обеспечения доказательств.
Причем под судебный контроль следственного судьи обязательно подпадают следующие меры принуждения: обеспечение сохранности (выемка); контроль над телекоммуникациями; использование технических средств; обыск; временное лишение водительских прав; использование тайного агента в отношении конкретного обвиняемого или для входа в жилище; предварительное заключение.
Однако уголовный процесс ФРГ допускает применение аналогии, в связи с чем следственному судье можно обжаловать практически все применяемые меры принуждения, в том числе при несогласии с видом или способом их осуществления.
При проведении проверки о производстве мер принуждения следственный судья ограничен определенными рамками, а именно: он должен проверить лишь законность и допустимость данной меры принуждения, вопросы необходимости, соразмерности или целесообразности не входят в его компетенцию, так как это находится в ведении прокуратуры.
Если же он вовлечен в процесс для обеспечения доказательства, например, прокуратура ходатайствует о допросе обвиняемого следственным судьей, то он также не вправе отказать ей в этом.
2.2. Органы, осуществляющие производство по уголовным делам и порядок производства дознания, в Республики Франция
Говоря о досудебной части уголов­ного процесса Франции, необходимо отметить, что система досудебного производства достаточно сложна. Предварительное расследование явля­ется частью уголовного процесса и регламентировано уголовно-процес­суальным законодательством.
В ре­зультате расследования собираются доказательства, которые представля­ются в суд. По УПК Франции объем полномочий и порядок действий орга­нов расследования (к которым отно­сится судебная полиция и следствен­ные судьи) зависит от нескольких факторов: во-первых, от тяжести со­вершенного преступления, во-вторых, от обстоятельств совершения преступ­ления (отличаются права и полномо­чия полиции по расследованию так на­зываемых “явных преступлений” и тех преступлений, которые не подпадают под эту категорию), в-третьих, от ус­мотрения прокурора, который может дать указание об обязательном про­ведении предварительного расследо­вания в форме предварительного след­ствия, если посчитает нужным.
Од­нако общим для всех видов предвари­тельного расследования является то, что предварительное заключение как мера пресечения назначается только следственным судьей, иные меры про­цессуального принуждения применя­ются под контролем прокурора.
В слу­чаях же проведения так называемого предварительного дознания (наименее формализованного вида предваритель­ного расследования), судебная поли­ция лишена возможности производить следственные действия, затрагиваю­щие права граждан (обыск, осмотр, ос­видетельствование), без получения согласия самих граждан.
В трех рассмотренных нами систе­мах досудебного производства по делу можно обнаружить общую черту, свя­занную с моментом возбуждения уго­ловного преследования.
В соответствии с уголовно-процессуальным законода­тельством ФРГ и Франции и с приня­той в США практикой момент, с ко­торого становится возможным приме­нение мер процессуального принужде­ния, связан с появлением фигуры об­виняемого (подозреваемого) и вступле­нием в расследование обвинителя.
При­чем этот обвинитель не является ра­ботником полиции, в его задачи не вхо­дит сбор информации, а только ее про­цессуальное закрепление и приведение в систему для направления дела в суд.
Из всего сказанного выше становит­ся ясно, что процедура возбуждения уголовного преследования (в нашем понимании данного понятия) в стра­нах, принадлежащих как к континен­тальной, так и к англосаксонской пра­вовой семье, существенно отличается от российской. Возникает вопрос, в чем же причина такого серьезного отли­чия.
Нам представляется, что она зак­лючается в различии систем деятель­ности государственных органов при производстве по уголовным делам. Во всех рассмотренных нами системах функции раскрытия преступления и подготовки дела к судебному слу­шанию разделены гораздо более чет­ко, чем в российской системе.
В новом УПК РФ следователь и дознаватель, производящие предварительное рас­следование, отнесены к стороне обви­нения.
Деятельность же представите­лей стороны обвинения (которая пред­ставлена прокурорскими работниками или следственными судьями) в систе­мах уголовного процесса большинства зарубежных стран связана с подготов­кой материалов дела для представле­ния его в суд. И атторней в США, и следственный судья во Франции, и прокурор в ФРГ вступают в дело, когда полицией уже установлено лицо, совершившее преступление, опреде­лен круг свидетелей, проведены иные мероприятия, направленные на сбор информации, когда сотрудник полиции либо иного органа дознания совершен­но четко представляет себе, какое именно деяние, кто, когда и при ка­ких обстоятельствах совершил, может указать на свидетелей, представить результаты научных исследований (экспертиз).
И только с момента вступ­ления в дело обвинителя возникает возможность применения каких-либо мер принуждения как в отношении подозреваемого, так и в отношении иных лиц в связи с расследованием по уголовному делу, то есть возбуж­дается уголовное преследование.
Та­кая процедура позволяет широко ис­пользовать возможности органов, осу­ществляющих оперативно-розыскную деятельность, при производстве пред­варительного расследования.
Практи­ка зарубежных государств показыва­ет, что это позволяет ускорить проце­дуру предварительного расследования и способствует более быстрому и пол­ному раскрытию и расследованию пре­ступлений.
В российской системе следователь принимает дело к своему производству в момент, когда стало известно о со­вершении преступления. Именно сле­дователь начинает уголовное пресле­дование с момента возбуждения уго­ловного дела.
Он по существу должен совмещать две функции — полицейс­кую (розыскную) и функцию подготов­ки материалов дела для суда. Конеч­но, существует орган дознания, который осуществляет оперативно-розыскные мероприятия по делу, однако в отличие от УПК РСФСР, где на орган дознания в ст. 118 прямо возлагалась обязанность по принятию мер по об­наружению лиц, совершивших пре­ступления, в новом УПК похожие по­ложения отсутствуют, то есть, исходя из текста нового УПК, ответственность за ход и результаты предварительно­го расследования целиком и полнос­тью лежит на следователе.
И хотя Федеральный закон “Об оперативно-­розыскной деятельности” был принят еще в 1995 году, и по сей день воз­можности органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, при проведении предварительного следствия используются недостаточ­но широко, что подтверждается в том числе и отсутствием результатов в расследовании ряда “громких” дел.
Целесообразно было бы возродить по­ложения ст. 118 УПК РСФСР, кото­рые вместе с положениями ст. 89 УПК об использовании в доказывании ре­зультатов оперативно-розыскной де­ятельности позволили бы следовате­лям полнее использовать возможнос­ти органов, осуществляющих опера­тивно-розыскную деятельность, для достижения целей расследования, опи­раясь при этом на уголовно-процес­суальный закон.
Все вышесказанное заставляет нас вновь вернуться к проблеме опреде­ления момента начала уголовного пре­следования и задаться вопросом, ка­кой же из двух аспектов, а именно, предъявление обвинения конкретному лицу или появление возможности при­менять меры процессуального при­нуждения, является определяющим в характеристике данной деятельнос­ти.
Выводы:
Исследование законодательства за­рубежных стран показало, что момен­том возбуждения уголовного пресле­дования считается момент, когда в деле появляется конкретное лицо, которое подозревают в совершении преступления, и именно в этот момент возникают полномочия органов рассле­дования по применению мер процес­суального принуждения.
Возможно, что такая конструкция более соответ­ствует сущности уголовного преследо­вания и задаче обеспечения прав лич­ности, нежели та, которая обозначена в новом УПК РФ.
Однако этот вопрос требует детального научного анализа и изучения следственной практики.
ГЛАВА 3. ПУТИ СОВЕРШЕНСТВОВАНИЯ СЛЕДСТВЕННОГО АППАРАТА И СЛЕДСТВИЯ В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ