Волны демократии на примере арабской весны

Дата защита 25 мая 2016. СПб РГПУ им. А.И.Герцена. Оценка "5".

На основе проведенного в исследовании анализа процесса развития демократических трансформаций, происходящих в ходе «арабской весны», нами выявлены особенности данных процессов, совмещающихся с национальными особенностями стран и духовным прогрессом общества, не являющимися тождественными демократии Запада, ни по своему содержанию, ни по степени либерализации;
Обосновали, что события, происходящие в ряде ближневосточных государств, можно оценивать в качестве тенденции к политической модернизации.
...

ВВЕДЕНИЕ……………………………………………………………………. 3
Глава 1. 1. ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ДЕМОКРАТИЗАЦИИ В СВЕТЕ «ТЕОРИИ ВОЛН».….…………………. 6
1.1. Эволюция демократии в свете «теории волн»………………………. 6
1.2. Основные факторы и тенденции трансформации политических режимов……………………………………………………………………….. 20
1.3. Феномен «арабской весны» в геополитическом поле. Механизмы
трансформации авторитарных режимов ………………………………… 27
Глава 2. «ВОЛНЫ ДЕМОКРАТИЗАЦИИ» И ИХ ВЛИЯНИЕ НА ПОЛИТИЧЕСКИЕ ТРАНСФОРМАЦИИ В СТРАНАХ «АРАБСКОЙ ВЕСНЫ»…………………………………………………………………….. 34
2.1. Арабские протесты в контексте мировых волн демократизации……. 34
2.2. Особенности перехода стабильных социально-экономических и политических систем в нестабильное состояние (на примере Ливии, Египта и Туниса)……………………………………………………………… 46
ЗАКЛЮЧЕНИЕ.……………………………………………………………… 63
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ………………………… 68
ПРИЛОЖЕНИЯ………………………………………………………………… 74

"Актуальность исследования. Современные процессы демократического развития и мировая политика в целом, очень тесно взаимосвязаны. Наиболее ярко данное утверждение демонстрируют так называемые «волны демократии» - трансформационные демократические процессы, происходящие в ряде регионов мира....."
"Степень научной разработанности темы. Общетеоретической основой исследования послужили труды зарубежных и российских исследователей. Так, в работе были использованы труды ученых: П. Бернхагена, К. Вельцеля, Р. Ф. Инглхарта, Т. Л. Карла, В. Л. Лобера, Э. Тоффлера, С. Хангинтона, К. В. Харпфера, Дж. Шарпта, Ф. Шмиттера, Г. А.Алмонда, С. Верба, М. Н. Грачева, Р. Даля, Я. А.Пляйса, Н. А. Комлевой, Е. В. Крюковой, И. В. Кудряшовой, С. Липсет, А. Ю. Мелвиля, А. Пшеворского и др.
Нормативную базу исслед ования составили зарубежные и российские правовые акты.
Целью настоящего исследования является изучение и исследования феномена «волн демократии» на примере «арабской весны».
Достижение, поставленной в исследовании цели, предопределило необходимость решения следующих задач:
1. изучить теоретико-методологические основы демократизации в свете «теории волн»;
2. определить основные факторы и тенденции трансформации политических режимов;
3. исследовать феномен «арабской весны» в геополитическом поле, а также механизмы трансформации авторитарных режимов;
4. рассмотреть эволюцию арабских протестов в контексте мировых волн демократизации;
5. провести анализ особенностей перехода стабильных социально-экономических и политических систем в нестабильное состояние (на примере Ливии, Египта и Туниса)...."

2. «ВОЛНЫ ДЕМОКРАТИЗАЦИИ» И ИХ ВЛИЯНИЕ НА ПОЛИТИЧЕСКИЕ ТРАНСФОРМАЦИИ В СТРАНАХ «АРАБСКОЙ ВЕСНЫ»2.1. Арабские протесты в контексте мировых волн демократизацииПроцесс демократизации на Ближнем Востоке, зачастую связывают с политикой Запада. Однако отметим, что происходящие в регионе внутриполитические процессы, начали снижать свою интенсивность уже к концу первого десятилетия ХХI столетия. Попытаемся рассмотреть переходные (транзитные) процессы, происходящие в арабском мире, в контексте волн демократизации. Теорию волн демократизации была рассмотрена нами в предыдущей главе исследования. По мнению целого ряда исследователей, изменения, произошедшие на посткоммунистическом пространстве, имеют специфические особенности, которые связаны, в первую очередь, с формированием на постсоветском пространстве новых государственных образований. В связи с чем, подобные изменения необходимо выделить в четвертую волну демократизации. С этой позиции, следующая – пятая волна образуется политическими трансформациями, принесенными «цветными революциями». Протесты, направленные против авторитарной власти, а также значительный рост гражданской активности и ее индивидуальность, можно рассматривать в качестве индикатора формирования новых культурно-политических традиций и в арабском мире.Подобные предположения подтверждаются следующими моментами:в процессе всех протестных выступлений выдвигаются лозунги борьбы с авторитарным режимом и лозунги, поддерживающие демократию;происходящие события носят массовый характер и получили свое развитие «снизу», в силу чего некоторые получили свое название - «революция без лидера»; политическая активность в некоторых государствах, принесла свои результаты, выразившиеся в либерализации законодательной базы, формировании новых партий, расширении прав и свобод, а также в проведении демократических выборов. Все это демонстрирует постепенную трансформацию социальных и политических ориентиров гражданского общества и, кроме того, свидетельствует о стремлении граждан к расширению доли политического участия.Наиболее глубоко процесс демократизации затронул Тунис, где в 2014 году в процессе длительных политических торгов, принята конституция, которая перераспределяла исполнительные полномочия в пользу премьер-министра и стала использовать новые («компромиссные») формулировки в отношении роли ислама в общественной жизни.В Марокко конституционной реформой 2011 года были расширены полномочия главы правительства, назначаемого в соответствии с вновь принятой конституцией по результатам парламентских выборов. Сформированное коалиционное правительство возглавил лидер исламистской партии справедливости и развития Абделила Бенкиран. Новая конституция Сирии (2012 год), кроме того, также свидетельствовала о начале трансформационных политических процессов. Новая конституция режима не подразумевала многопартийность и не содержала при этом, каких-либо упоминаний о руководящей роли партии Баас и о социализме. В Саудовской Аравии, Консультативным Советом в 2012 году было обретено право законодательной инициатива, а в новом составе Совета приняли участие женщины и представители шиитской общины.В 2005 и 2011 годах, здесь же, прошли выборы в муниципалитет, а летом 2015 года в третьей муниципальной избирательной компании уже приняли участие женщины. Особое внимание обращают на себя государственные меры по усилению контроля над религией, остающиеся и на сегодняшний момент самым значимым инструментом в политической сфере, а также инструментом легитимации власти. В Бахрейне (2011 г.) было положено начало Национальному согласительному диалогу. Муниципальные выборы, проведенные в Омане в 2012 году и по результатам которых, женщинами получили четыре мандата, стали первыми в истории государства.Наиболее сложная ситуация сложилась в Египте в период 2011-2013 годах, когда в результате применения силового захвата сменялась власть и были приняты две конституции: «исламистская» - в 2012 и «военная» - в 2014 г., которые не смогли послужить основой консолидации нации, что подтвердил разброс голосов в ходе проведенных референдумов.Конституция, принятая уже в 2014 году, расширила объем прав и свобод человека; за парламентом было закреплено право объявить недоверие, а при некоторых основаниях и импичмент президенту; назначение генерального прокурора было передано в ведение Высшего судебного совета (ранее, процедура осуществлялась президентом).При этом конституцией было запрещено формирование партий на основе религий и легализовано участие армии в политическом процессе. Из политического процесса исключается либеральные и левые силы, а также «братья-мусульмане» - международная религиозно-политическая ассоциация, что повысило уязвимость нового режима.Мощный взрыв противоречий между регионами и одновременно формирование нескольких центров влияния, были вызваны свержением режима Каддафи в Ливии. Все это лишило парламент, избранный в 2014 году демократическим путем, возможности на осуществление властных полномочий на общегосударственном уровне. В Йемене, где имеют место глубокие социокультурные расколы, недолговечным оказался компромисс, который был достигнут после смены А. Салеха, и, в результате, данный компромисс закончился вооруженным противостоянием непримиримых сторон. Индекс демократии стран мира (The Democracy Index), являющийся глобальным исследованием и, сопровождающимся рейтингом государств мира по показателю уровня демократии, ежегодно, начиная с 2006 года рассчитывается по методике исследовательского центра The Economist Intelligence Unit (Великобритания). Данная методика рассчитана на комбинации различных экспертных оценок, а также на результатах опросов общественного мнению населения соответствующих государств.В Приложении 1 представлен «Индекс демократии» 14 арабских стран, входящих в Лигу арабских государств. При этом Индекс демократии по соотношению позиций 2012 и 2015 гг. демонстрирует определенную степень повышения открытости политических систем ряда арабских стран; тогда как Ливия, Сирия и Египет снизили показатели открытости политических систем.В исследовании также представлен «Индекс демократии» арабских государств по состоянию на декабрь 2015 года с указанием оценочных категорий (см. Приложение 2) и Индекс «Политические права и гражданские свободы» стран Лиги арабских государств по состоянию на декабрь 2015 года (см. Приложение 3).Далее рассмотрим соотношение факторов, обусловивших политические трансформации в ходе «арабской весны».Успешность проведенной операции по освобождению Кувейта, которая была проведена еще в 1991 году, продемонстрировала возможность Запада воздействовать на процессы формирования в регионе Ближнего Востока, постбиполярного мира. На протяжении последнего десятилетия ХХ века, арабские страны были активно привлечены в разного рода проекты сотрудничества, в т.ч. и в проекты, которыми предусматривалось продвижение новых политических реформ. Так, в 1995 году было положено начало проекта Евросредиземноморского партнерства, а в 2004 оно было дополнено так называемой «Стратегией Европейской политики соседства». Отметим, что по после снятия санкций, наложенных на Ливию, последняя также вошла в данный проект. В 2008 году было положено начало Средниземноморскому союзу. Несмотря на это, результаты подобных инициатив в применении к арабским странам, были довольно невыразительными. Кроме того, негативное влияние на вышеуказанные инициативы оказала война в Ираке.В процессе демократизации рассматриваемого региона принимали, как прямое, так и косвенное участие такие международные акторы, как: ЕС, НАТО, различные институты ООН, США и «группа восьми». Так, в 2004 году, Соединенными Штатами на саммите «группы восьми», был выдвинут план «Большого Ближнего Востока», которым предусматривалось стремительное продвижение политических и экономических реформ в регионе. Однако главным каналом транзита демократии стало усиливающееся внешнеполитическое давление, а также деятельность разных организаций (в т.ч. Агентство США по международному развитию, Национальный фонд поддержки демократии, Инициатива ближневосточного партнерства), направленных на развитие гражданского общества. При этом указанные инициативы, значительным образом ограничивались авторитарными арабскими режимами и спецификой гражданской структуры, в которой ведущая роль принадлежала исламистским организациям, что создавала значительные проблемы для продвижения американской политики. Можно говорить о практическом отсутствии у Вашингтона средств воздействия на политическую ситуацию изнутри (исключение составило прямое вмешательство в Ираке). Сокращение финансирования «программы демократизации» было связано с началом мирового кризиса в экономике и приходом Б. Обамы к власти в США.Ирак рассматривался Вашингтоном в качестве пилотного проекта продвижения демократии в регионе. Однако в силу финансового и военно-технического истощения, начиная с 2006 года, в подвешенном состоянии оказывается политика принуждения, а также наблюдается пробуксовка в войнах за демократический мир. К мирохозяйственным связям арабскому миру дали возможность подключиться сотрудничество с различными международными институтами (в т.ч. МВФ, Всемирный банк), а также либерализация экономики, позволившая привлечь инвестиции и технологическую поддержку, внедрить ряд инфраструктурных программ. Однако данный фактор имел и обратную сторону – арабский мир стал заложником международной экономической системы.Государства, прибегнувшие к помощи Валютного фонда, вынужденно соблюдали финансовую дисциплину и ограничивали социальные выплаты из бюджетов, что наиболее болезненно сказалось на странах, не входящих в круг наиболее крупных экспортеров углеводородных ресурсов и имел при этом, значительный (в т.ч. Алжир, Египет, Сирия и Тунис). Наряду с социально-экономическими последствиями, указанные реформы были в значительной степени чувствительны в борьбе за независимость и социализму арабского мира – идейных привязок обозначенных реформ. Вовлечение стран арабского мира к мировым процессам, происходящим в экономике, ускорило и трансформацию социальной структуры, что, в свою очередь, повлекло и рост соответствующих требований.Таким образом, непосредственные усилия извне по продвижению демократии в регионе, не получили положительного результата, за исключением Ирака. На политическом поле продолжали действовать государственная бюрократия и военные протесты. Непосредственной причиной «арабской весны» послужило не столько западное влияние (хотя этот фактор сыграл решающую роль в развитии конфликтов, при продвижении собственной политики), сколько общее воздействие международной среды, выразившееся, по нашему мнению, в «демонстрационных эффектах», особо чуствительными к которым является молодежь. Подобные эффекты вызвали негативное психологическое состояние, несмотря на рост показателей уровня жизни арабских стран. Интересы сторон конфликта были настолько различны, что вызвали длительные согласования при попытке найти общие позиции, а также выработки конкретных действий.В ходе эскалации кризиса в Сирии, первоначальный подъем был вызван региональными акторами, которыми была предпринята попытка ликвидации неудобного режима.Кроме всего прочего, трудовая миграция инспирировала усиление восприятия новых образов в политике, в результате экономической перестройки и экономического кризиса в мировых масштабах. Использование различных коммуникационных технологий, привело к трансформации политических обстоятельств, в структуры общественного протеста.Изменения, которые произошли в мировоззрении и политических ориентациях граждан, были зафиксированы в результате проведения социологических опросов. Так, по данным «Пью рисерч» - центр социологических исследований, демократию как форму правления предпочли: в первой половине 2010 года – 59% египтян, в 2011 показатель составил 71%, а уже в 2013 – 67%. Исследователями постоянно проводятся дискуссии и жесткие споры о возможности реформ демократии в мусульманских государствах. Так, ряд ученых полагает несовместимыми ислам по своей природе и современным миром и демократическими процессами, в силу своей «целостности», под которой подразумевается отсутствие разделения на политику и религию, публичное и индивидуальное. Наиболее же важным условием при этом, была рационализация «священного» в ходе продвижения демократического мира. Ислам, как другие великие мировые традиции, представляет достаточно сложную систему догм, идей и верований. Трансформация мусульманской среды как таковой, которая вызвана политическими, экономическими и культурно-информационными изменениями, дезактуализируют необходимость реформы ислама ради демократии, что подтверждает пример Турции, Малайзии и Индонезии. Развитие в политической и социально-экономической жизни общества, приводит к сужению основ воспроизводства традиционного национального сознания, а также изменяет структуру мусульманской идентичности, в ходе чего не обязательным является изменение или подрыв религиозных позиций. Скорее, здесь проходит через процесс трансформации публичное проявление религиозности нации. По результатам опроса социологов, принимавших участие в проекте «Всемирный обзор ценностей», значительных отличий между социальными установками между населением Запада и мусульманских регионах, не существует. Исключение здесь составляют проблемы гендерного равноправия и сексуальных свобод.Исламские политические партии и организации, на современном этапе, выражают конкретные взгляды и ценности людей, религиозная идентичность которых имеет для них самих огромное значение, при этом не исключается идентичность других. В ряде стран, где легализация исламистских партий прошла до легализацию до начала «арабской весны» (Алжир, Иордания, Марокко, Алжир, Ливан, Ирак и др.), были заложены основы переговорных процессов и политических компромиссов. Названные политические организации, на настоящий момент, имеют достаточно широкую популярность, в силу сохранения образа справедливого общества мусульман. В религиозной системе ислама, обеспечивается мобилизация и консолидация электората. При этом приверженцы такой религии, могут не акцентировать внимание на конкретных программах, организаций, поддерживаемых ими. Вопрос о политических трансформациях, кроме всего прочего, не возможно рассматривать, не учитывая при этом, эффективность государственных институтов. Государственное строительство в рассматриваемом регионе на современном этапе, представляется достаточно проблемным ввиду неорганичности своего характера, а также в силу недостаточного опыта.Наиболее сложной проблемой в регионе, остается и конструирование идентичности нации. Историческое наследие Арабского халифата и Османской империи, также как и ислам, закрепили арабскую и исламскую идентичностей; а оформление границ в постколониальный период, в большинстве своем, усилило размежевания между этносом, конфессиями, племенами и т.д. Подобные эффекты, одновременно с отставанием в социально-экономической сфере, а также вмешательствам извне (имеется ввиду израильский фактор, политика Запада относительно некоторых правящих элит и пр.), затрудняют формирование национальных политических институтов ив настоящее время. Эффективность обозначенных институтов фиксируются различными глобальными индексами. Так, Мировые показатели управления Всемирного банка охватывают 199 стран и имеют 6 измерений: право голоса и подотчетность (власти); политическая стабильность и отсутствие насилия/терроризма; эффективность правительства; регулятивные способности (способности правительства разрабатывать и осуществлять эффективную политику по развитию частного сектора); верховенство закона; контроль над коррупцией. Если исключить первые два показателя, напрямую связанные с типом режима, то наиболее успешными оказываются институты монархий Персидского залива и Иордании. Неслучайно с 1990-х годов правящие элиты этих стран уделяли очень большое внимание повышению уровня государственного управления. «Хорошие» административные институты во многих случаях позволяют предупредить если не появление, то разрастание политических конфликтов. А вот для всех других арабских стран эти показатели являются низкими.Популярностью пользуется «Индекс несостоятельности государств» Фонда мира (с 2015 года – рейтинг слабости), который рассчитывается ежегодно для 178 государств по 12 категориям. Политическими индикаторами при расчете индекса выступают: криминализация и/или делегитимация государства; прогрессирующее ухудшение здравоохранения, образования и др.; неприменение/избирательное применение закона, масштабные нарушения прав человека; рост раскола элит; вмешательство государств или политических акторов извне. В Приложении 4 представлены данные по «Индексу несостоятельности» по странам ЛАГ (на декабрь 2015 года.)По данным этого Индекса за 2015 г., в число «стабильных государств» (государства с низким уровнем риска) на Арабском Востоке входят только Катар (143 место) и ОАЭ (144 место), «менее стабильных» - Оман (135 место) и Кувейт (128 место), «внушающих опасения» – Бахрейн, «внушающих сильные опасения» – Алжир, Тунис, Иордания, Марокко, Саудовская Аравия, «внушающих очень сильные опасения» – Сирия и Йемен.В слабом государстве, происходит перемещение центра политики на уровень неформальных институтов, т.е. на уровень социальных организаций и различных групп (семейных, региональных и пр.), не позволяющих при этом государству, стать автономным, или, лишающим его части полномочий. Одна из наиболее серьезных проблем – утрата государством полноты контроля над собственными территориями, вероятность чего особенно высока при совпадающих (региональных и конфессиональных, региональных и этнических) размежеваниях, которые являются следствием фрагментированности ряда арабских стран (в т.ч. Алжир, Ирак, Йемен, Ливан, Сирия и др.). Тунис на пути демократического транзита продвинулся, благодаря, в первую очередь, своей идентичности, т.к. 98% населения имеют арабо-берберское происхождение. Таким образом, необходимо отметить, что на настоящий момент созрел запрос на политические реформы ряде арабских государств. «Арабская весна», принесшая некоторые результаты относительно демократизации, в долгосрочном прогнозе, имеет политический эффект. Данные соцопросов, как и требования протестных масс, свидетельствуют о близости большей части населения идей и ценностей демократии, а также о продолжении развития гражданских структур. Формированию новых культурных традиций, изначально способствовала трансформация социальной структуры арабского общества, произошедшая под влиянием социально-экономических реформ в ходе глобализации. Прямое «демократическое» давление со стороны Запада, также сыграло не последнюю роль, но не стало при этом определяющим.Представления о демократическом мире в мире арабском, в большинстве своем, далеки от либеральных, в силу чего при анализе происходящих трансформация, считается целесообразным применение подхода, трактующего демократию в институциональном ключе, т.е. с позиции соревновательности, многопартийности, всеобщего голосования, регулярных альтернативных выборов, связи между различными партиями и электоратом. Особенности исламских традиций и высочайшая степень религиозность арабского населения, не позволяют исключить религиозный фактор из публичного пространства. В большинстве стран арабского мира, исламские партии и организации, призваны выражать интересы и взгляды граждан, полагающих ислам, безусловной ценностью всей общественно-политической жизни. Легализация исламистских организаций важна для процесса создания национального сообщества в целом. Как свидетельствует исторический опыт, именно демократизация политического поля, постепенно ведет к понижению уровня значимости публичного проявления религиозности.«Волна демократизации» в странах арабского мира (за исключением Туниса), не смогла расширить свои масштабы из-за слабости существующих в них, политических институтов.