Становление идеологии республиканизма в России

Политико-правовые взгляды М.М. Щербатова. Защита на 5, ОГАУ 2016. ...

Содержание
Введение
1. Политико-правовые взгляды М.М. Щербатова
2. Становление идеологии республиканизма в России (А.Н. Радищев)
Список использованной литературы

Вторая половина XVIII в. характеризуется усилением крепостнического гнета. Пугачевское восстание обратило передовые умы русского общества к поискам вариантов выхода из кризисного состояния. Другой проблемой, активно занимавшей русское общество, была форма правления Российского государства. Поиски ее совершенствования наметили несколько вариантов: превращение абсолютной монархии в просвещенную, различные формы конституционного ограничения монарха и, наконец, предпочтение республиканского образа правления монархическому.
Политическая теория А.Н. Радищева предложила радикальные ответы на все волновавшие современное ему общество проблемы.

Монарх возглавляет исполнительную власть и руководит управлением страной в законных пределах. За нарушение законов монархом предусматриваются тяжкие последствия, вплоть до заключения его в темницу. Посмертно, приблизительно через тридцать лет, всенародно обсуждается деятельность каждого монарха и в соответствии с вынесенной оценкой решается вопрос об отношении к его памяти (посмертная честь, памятники или, напротив, осуждение).
Таким образом, монарх в проектах Щербатова представлен высшим чиновником государства: он лишен почестей, особых торжественных одеяний и церемоний, его украшают только добродетели.
Особое внимание в своих проектах Щербатов уделил законодательной деятельности, при этом его взгляды на роль и значение законов находились под заметным влиянием идей Монтескье. «Никакое общество, --писал он, --малочисленное или многочисленное, не может пребывать без некоторых правил или законов, которые каждый поступок устанавливают». Необходимо иметь и специальные учреждения, в обязанности которым вменяется принуждение к исполнению законов. Законы, по своему содержанию, всегда соответствуют образу правления, установленному в той или иной стране. В условиях самовластья (абсолютной монархии) обычно законов нет, «понеже самовластье на страхе основано и содержится мечем и кровью». Но даже если в самовластном правлении и будут приняты законы, полезные для народа, то ничто не помешает самовластному монарху отменить эти законы. В работе «О повреждении нравов в России» Щербатов приводит слова Екатерины II, обращенные к своим вельможам, где она утверждает, что имеет право «невзирая на законы» поступить по своему усмотрению, потому что считает себя превыше всех законов. Сенат часто утверждал беззаконные действия. Щербатов предъявляет большие требования к законодателям («законодавцам»). Лучше всего, считает он, поручить это дело специально сформированной комиссии. Законодатель должен знать древнейшие законы, «главные установления своей страны», свойства своего народа, особенно его недостатки, для того чтобы иметь возможность их искоренять. К тому же Щербатову хотелось видеть в лице законодателей людей мудрых, образованных, милосердных, дальновидных и способных слушать чужие мнения.
При составлении законов «законодавец» не должен «стараться о собственном прибытке», а только «о благе государства», ибо как «благие законы сочиняют благополучие всего народа, так худые делают его злополучие». Законы должны быть написаны «слогом кратким, внятным и не двоякознаменующим».
Щербатов считал, что России нужна новая Книга законов. Будучи подготовленной «законодавцами», она должна была дважды всенародно обсуждаться: в первоначальном и усовершенствованном вариантах для того, чтобы «каждый гражданин не лишен был драгоценного дара вспомоществовать своими советами к тому законодательству, под коим он и чады его жить должны». Причем за активное участие в этом важнейшем мероприятии граждан следует вознаграждать, особенно тех, которые принесли пользу своими советами. Законы должны быть известны народу, и их необходимо изучать во всех учебных заведениях.
Классификация законов дана у Щербатова в духе традиций естественно-правовой школы. Все законы он делит на божественные, естественные и положительные, твердо полагая, что последние должны соответствовать первым двум. Так, он осуждал гражданский закон (положительный), предписывающий нарушать тайну исповеди священнослужителям (доносы священников властям), усматривая в его содержании нарушение Божественного закона. В качестве примера несоблюдения естественного закона он приводил случаи торговли крепостными людьми (прикрытой видимостью законности) и требовал строжайшего запрета таких сделок.
Касаясь вопросов организации судопроизводства, Щербатов высказал ряд прогрессивных идей, активно обсуждавшихся его западноевропейскими современниками: открытость и гласность процесса, участие защитников. Щербатов возражал против вольного толкования смысла закона судьями и требовал их точного соблюдения в процессе судебного исследования дел. Но вместе с тем в своих «Размышлениях о законах» он не отрицал роль прецедента в судебной практике. Высшему суду «ежегодно велено бы печатать подлинником все дела, которые были в нем решены... Нижние же судные места, имея перед своими глазами решения вышнего суда, не осмелились бы от оных отдаляться».
Обжалование судебных приговоров и решений он советовал ввести в законные рамки, точно определив возможные сроки принесения жалоб. Обращаясь к процессуальным нормам, Щербатов выступал за то, чтобы и в России никто, «даже самый подлейший злодей», без суда не наказывался и чтобы каждый гражданин мог быть арестован только с разрешения соответствующих органов и в предусмотренном законом порядке. Выступал он и за соблюдение требования справедливой ответственности за вину, отмечая при этом, что суровость наказания должна соответствовать тяжести преступления. Щербатов осуждал жестокие санкции, настаивая на их смягчении, а применение смертной казни считал возможным в редких случаях -- по тяжким преступлениям, связанным с убийством и совершением повторных грабежей.
Особое внимание уделил Щербатов состоянию правосудия в России. Должность судьи ответственна и почетна, но при самовластии, когда все стало продажным (автор имел в виду царствование Екатерины II), должности заняли недостойные, но способные за них заплатить, «воры и злонравные вознаграждены, развратность одобрена» самим государем; «можно ли после сего правосудия и бескорыстности от нижних судей требовать? В продажном обществе проданы все чиновники... Судья продает правосудие для удовольствия сребролюбия временщика... духовный человек вместо наставления панегирики сочиняет, торговля ослабевает, люди науки... не имея возможности мыслить свободно, бегут сих мест». Но мздоимство судей -- особенно страшный порок, поскольку он разрушает правосудие в государстве. «Мздоимцев судить, -- пишет Щербатов, -- я почитаю яко разбойников, тем более опаснейших, что труднее избежать от их рук и что они разбои и грабежи среди своих градов и в священных местах чинят».
Социальные взгляды Щербатова достаточно противоречивы. Он активно критиковал петровскую Табель о рангах как закон, ущемлявший привилегии дворян, был недоволен екатерининской «Грамотой на права вольности и преимущества благородного российского дворянства» (1785) за недостаточную, по его мнению, степень правовой и социальной защиты дворянства. В сословном устройстве общества Щербатов усматривал прочность общественных устоев, полагая, что «смешение состояний» приводит к «умствованию равенства, до крайности доведенного», и в конечном итоге к гибели государства. Каждому сословию следует определить его правовой и социальный статус, а также подобающий ему круг занятий. Дворянам -- правосудие, земледелие и военную службу; купечеству -- торговлю и промыслы. Каждое сословие должно иметь свой голос в решении важных государственных дел, поэтому в Высшем правительстве Офирского государства заседают и дворяне, и купцы, и мещане (о крестьянах упоминания отсутствуют).
М.М. Щербатов вполне осознавал экономическую несостоятельность и бесперспективность крепостного права, нарушающего все нравственные нормы. Крепостное право, полагал он, в «самовластиях» обычно распространено. «Возможет ли что ли ужасни быть? -- вопрошал он, -- как видеть миллионы людей, сравненных со скотами... лишенные величайшего дара природы --вольности... Под самовластным правлением народ стонет в неволе».
Земледелие он характеризовал как важнейший род деятельности, и, исходя из этих представлений, он делил всех людей на производителей и потребителей. В России, по его мнению, наступило оскудение земледелия, которое «совершенно пало». Характеризуя положение крестьян (производителей), Щербатов писал, что они «питаются мякинным хлебом, живя скорее как животные, а не как люди». Между тем именно земля должна бы стать источником благоденствия всех, а потому земледелие должно всячески поощряться и «обороняться» правительством. Он многократно обращает внимание на непроизводительность подневольного труда, противопоставляя ему результаты свободного хозяйствования на собственной земле. «Если бы дать свободу крестьянам в России, сие оживило бы их промысел, и, не прикрепленный к земле, не находящийся более в рабстве, каждый из них потщился достигнуть возможного благоденствия, а из сочетания частных благополучии проистечет и всеобщее блаженное состояние».
По поводу крепостного права Щербатов полагал, что освобождение крестьян -- дело будущего. Пока же эту акцию он считал преждевременной, ибо крестьяне непросвещенны и нравственно не подготовлены к свободной жизни, вследствие чего при внезапном их освобождении они могут «впасть в обленчивость», перестать заниматься земледелием, оставить неплодородные земли и направиться к плодородным с благоприятным климатом, в результате центр империи может оскудеть и запустеть и стране будет грозить разорение.
Средства для ближайших преобразований в сельском хозяйстве Щербатов находил в возможности сокращения расходов на содержание армии. Он вносил предложения об устройстве военных поселений, подробно разработав эту идею и представив на высочайшее имя «Мнение о военных поселениях». В организации подобных поселений он усматривал экономию средств, создание хорошо обученной армии, повышение ее благосостояния (в связи с уменьшением численности) и ослабление бремени рекрутчины и налоговых тягот для населения. Все перемены, о которых писал Щербатов, предполагалось осуществлять исключительно постепенно, эволюционным путем, в основном пользуясь такими рычагами, как введение «хороших законов» и просвещение народа.
2. Становление идеологии республиканизма в России (А.Н. Радищев)
политический правовой щербатов республиканизм радищев
Александр Николаевич Радищев (1749--1802) родился в Москве в семье богатого помещика. Получил хорошее домашнее образование. Затем он окончил Пажеский корпус в Петербурге и юридический факультет Лейпцигского университета, при этом постоянно занимаясь самообразованием. Он изучал историю античных государств, труды английских и французских политических мыслителей Нового времени, овладел несколькими древними и новыми европейскими языками. По окончании учебы он довольно быстро дослужился до должности начальника Петербургской таможни, но вскоре оставил службу и всецело посвятил себя литературным трудам. Свой личный долг перед отечеством он усматривал в борьбе с крепостничеством и самодержавием. Этой теме посвящено его знаменитое произведение «Путешествие из Петербурга в Москву» (написано в середине 1780, напечатано в 1790). Термин «самодержавие» Радищев уже употребляет только в смысле сосредоточения неограниченной власти в руках монарха.
Радищев рассматривает самодержавие как состояние, «наипротивнейшее человеческому естеству». В отличие от Ш. Монтескье, различавшего просвещенную монархию и деспотию, Радищев ставил знак равенства между всеми вариантами монархической организации власти. Царь, утверждал он, «первейший... в обществе убийца, первейший разбойник, первейший предатель». Он не верил в возможность появления на троне просвещенного монарха. «Просвещенных монархов нет и не будет. Истина страшна для него, и он всеми силами стремится скрыть от народа правду». Радищев критикует и бюрократический аппарат, на который опирается монарх, отмечая необразованность, развращенность и продажность чиновников, окружающих трон. Он обращает внимание на особенность российского управления -- наличие самостоятельной бюрократии, у которой отсутствует связь и с монархом, и с народом. Свою позитивную схему Радищев конструирует, основываясь на исходных положениях теории естественных прав человека и договорного происхождения государства. Причиной образования государства, по мнению Радищева, является природная социальность людей. В естественном состоянии все люди были равны, но с появлением частной собственности это равенство нарушилось. Он считал, что возникновение государства связано с образованием частной собственности. Государство возникло как результат молчаливого договора в целях обеспечения всем людям благой жизни, а также защиты слабых и угнетенных. Важным условием договорного учреждения государства, по Радищеву, является уверенность каждого человека в том, что «в гражданстве ему обеспечивается собственность и благосостояние». Заключая договор, он добровольно «поставил общую власть над частной и сделался гражданином», но при этом суверенитет остался за народом, который не мог бы согласиться на рабство, так как это было бы противоестественно. Положительное законодательство, устанавливаемое государством, должно быть основано на естественном праве. В том случае, «если закон не имеет основания в естественном праве», он как закон не существует (т. е. не действителен, не имеет юридической силы), так как основанием права является справедливость, а не сила. Закон положительный (государственный) не истребляет закона естественного, и «предписание закона положительного не что иное должно быть, как безбедное употребление прав естественных». Все положительные законы Радищев делит на законы государственные (права и обязанности управляющих и управляемых); законы гражданские (права лиц); законы уголовные (преступления, проступки, погрешности).
Законы, превращающие людей в крепостных и лишающие их естественной и гражданской свободы, Радищев квалифицировал как «не право». С этих позиций Радищев критикует современное ему крепостное право и показывает его теоретическую и практическую несостоятельность.
Крепостное право, по его оценке, представляет собой нарушение естественных законов. Кроме того, оно и экономически несостоятельно, так как подневольный труд непроизводителен; с ним связано и нравственное падение народа, причем как крепостников (бесчеловечие, жестокость, бессердечие и т. п.), так и крепостных (унижение, порабощение, разорение). «Но есть ли закон или обычай варварский, ибо в законе не писано -- дозволяет только таковое человеческое посмеяние, торговать людьми». Радищев называл продажу крепостных крестьян «срамным позорищем», «постыдным обыкновением», при котором «жестокосерденные дворяне холопей считают хуже скотов». Он обращает также внимание на нищету крестьян, едящих хлеб, состоящий «из трех четвертей мякины и одной части несеянной муки». У крестьян отнято все: «дар земли, хлеб, вода, ему оставлен лишь воздух». Россия богата, но ее труженики лишены всего необходимого, и такое состояние является безнравственным. Радищев обращает внимание на отсутствие в законах юридического статуса крепостного крестьянина. «Помещик в отношении крестьянина есть законодатель, судья и исполнитель своего решения». «Крестьянин в законе мертв», но по естественному праву он остается свободным человеком, имеющим право на счастье и самозащиту, и «он будет свободным, если восхощет». Радищев неоднократно подчеркивал, что злом является именно крепостное право, а не лица, его осуществляющие, и замена «злого» помещика на «доброго» ничего изменить не может. Противопоставление естественного права существующим государственным законам привело Радищева к революционным выводам. «Из мучительства неминуемо рождается вольность, --предрекал он, --а мучительство достигло в России крайнего предела». Свободы следует ожидать не от «добрых помещиков», а от непомерной тяжести порабощения, которая вынуждает народ искать пути своего освобождения. Радищев признает за народом право на восстание в том случае, если его естественные права грубо нарушаются, ибо «неправосудие государя дает народу, его судии, то же и более право над ним, какое ему закон над преступниками». В оде «Вольность» (1783) он оправдывает казнь Карла I: «Ликуйте, склепанны народы! Се право мщенное природы на плаху привело царя».
В «Путешествии из Петербурга в Москву» Радищев делает грозное предупреждение правительству и дворянам-крепостникам: «Русский народ очень терпелив и терпит до самой крайности, но когда положит конец своему терпению, то ничто не может удержать его, чтобы не преклониться на жестокость».
Социальный идеал Радищева --общество свободных и равноправных собственников. «Собственность --один из предметов, который человек имел в виду, вступая в общество». Межа, отделяющая владение одного гражданина от другого, должна быть «глубока, всеми зрима и свято почитаема», но крупную феодальную собственность он рассматривал как результат грабежа и насилия. Земля должна быть передана безвозмездно тем, кто ее обрабатывает. Радищев не сторонник общественных форм обработки земли: «себе всяк сеет, себе всяк жнет». «Кто ниву обработать может, тот и имеет право на владение ею, и обрабатывающий ее пользуется ею исключительно... земледелец не должен быть пленником на своей ниве».
В таком обществе социальные привилегии отменяются, дворянство уравнивается в правах со всеми остальными сословиями. Табель о рангах ликвидируется, бюрократический аппарат сокращается и становится подконтрольным представительному органу.
Наилучшей политической организацией власти является народное правление, сформированное по образу северорусских феодальных республик Новгорода и Пскова: «На вече весь народ течет». «Народ в собрании своем, --пишет он в оде «Вольность», --на вече был истинный Государь», По мнению Радищева, народ России исстари привержен республиканской форме правления.
Концепцию разделения властей он не признает, ибо только народ может быть истинным Государем. Народ избирает магистратов, сосредоточивая всю полноту власти в своих руках.
Будущее государственное устройство Радищев представлял в форме федерации. Отечество наше, предсказывал он, обязательно разделится на части и «тем скорее, чем оно будет пространнее». Идеальным, с его точки зрения, для России был бы добровольный союз городов с вечевыми собраниями и со столицей в Нижнем Новгороде. Такое устройство государства сможет обеспечивать народу его священные естественные права, которые заключаются «в свободе: 1) мысли, 2) слова, 3) деяния, 4) в защите самого себя, когда того закон сделать не в силах, 5) в праве собственности и 6) быть судимым себе равными».
Защищая эти естественные права, Радищев придавал особое значение свободе мысли и свободе слова. В реализации этого «неотъемлемого естественного права» он усматривал большую пользу не только для общества, но и для государства. «Чем основательнее государство в своих правилах... тем менее может оно поколебаться и трястись от дуновения каждого мнения».