Самурайский меч

Исследуется самурайский меч,как символ чести,мудрости и духовности самурая. ...

Катана имеет важные преимущества перед другим холодным оружием того времени, но также и современности, которые подтверждены специалистами и историками.
На данный момент боевые качества катаны, самурайского меча, уже невозможно оценить в полной мере. Причиной является высокая цена такого инструмента, их коллекционная ценность и большой диапазон технологий, по которым изготавливается катана. Разное изготовление подразумевает разное использование, уход и направленность действий. Разные мечи могли использоваться в бою для разных ситуаций. Для моментального рассекания поверхности в воздухе используется сверхострая заточка, но она не подходит для колющих ударов. Тестировать мечи попросту невозможно из-за их коллекционной ценности. Стоимость клинков просто запредельна.
Существует множество легенд и приписываемых свойств клинкам самураев, и отношению владельцев. Его возможности и духовная составляющая являются неотъемлемым атрибутом представлений о воинском сословии Японии. Поразительной остротой отличались клинки мастера Мондзю из провинции Тикудзен. Один из мечей имел название «Резчик бороды», Хигэгири. Он назывался так, потому что кроме того, что бы отрубить голову противнику способен был срезать его бороду. Это естественно свидетельствует о его остроте

Степень изученности темы японской культуры и значимость ее для исторических процессов невелика, в частности в контексте культурной самоценности. Причиной этому является сложность мировоззренческого комплекса и культуры, а также изоляции Японии от остального мира, которая продолжалась вплоть до революции Мэйдзи (1868г.) Японская эстетика трудно поддается описанию, по убеждениям поэта Фудзивара Тэйка «самая некрасивая вещь, ставшая предметом поэзии, не может не быть прекрасной». Эта восточная эстетичность образована комплексами верований и убеждений, которые синтезированы из религий, которые имели массовый характер на территории Японии. Уделяя внимание таким глубоким основам, как философия и мировоззрение в японской культуре – можно более полноценно рассмотреть и понять процессы становлен ия воинской касты, кодекса чести и отношения к холодному оружию.
Актуальность темы заключается в ее популярности, касаемо как характеристик самого холодного оружия, которым пользовались самураи и его философских ценностных качествах. К этой теме обращаются до сих пор, она популярна не только среди востоковедов, но и среди людей, которых привлекает идея благородства сословия воинов Японии. Актуальностью также служат меры, которые предпринимаются правящими кругами и культурными центрами, что бы возродить искусства прошлого и обратить внимание на них. На данный момент интерес в японскому воинскому сословию неоспорим.

Эта прочность достигалась путем многотысячной проковки клинка, он был сделан из множества слоев железа, а по прочности были не хуже прославленных дамасских клинков.Если в работе был дефект, то несмотря насколько много времени было потрачено – меч уничтожался. Иначе это могло опорочить честь мастера. Оружейники изготовляли только оружие, не занимаясь фурнитурой. Для них это делали специальные помощники. Но на самом деле катана – труд многих людей, и самурай должен был быть обладателем нескольких комплектов принадлежностей для нее. Самурайские войны носили особый характер. Один из самых известных примеров – восстание Тайры Самакадо. В то время самурайская традиция только начинала складываться. Но развитие технологий никогда не отрицало того, что душа воина – меч. В период Второй мировой войны японским солдатам демонстрировался пропагандистский фильм для поднятия боевого духа. В нем был показан мастер, который мечом перерезает пополам ствол пулемета. Это был интерпретированный факт из древней истории Японии о том, как испытатель клинков Оно Ханкей перерубил створ ружья в 12 веке. На самом же деле это миф, поскольку ствол оружия рассчитан на большие нагрузки из-за повышенного режима эксплуатации. Глава 2 Значение меча в философии самурайства, культурно исторический аспектСлово «Самурай» - производное от глагола «служить», «охранять», первоначально имело значение «личный слуга». Со временем понятие переросло до «вооруженный слуга», что означало определенный тип воина. Это уникальное культурное явление Японии сочеталось с комплексом мировоззренческих ориентиров и породило такой кодекс чести как бусидо.Воин, владевший оружием, был средоточием всех доблестных и лучших качеств, согласно бусидо, хотя на практике практически не было подобного проявления силы духовной составляющей философии. Своеобразие менталитета и восприятия, иерархической модели, делает самурайство достаточно неоднозначным явлением. Для самурая меч был наиболее ценным предметом, оружием которое выражало все ценности, которые синтезировались из таких религий как буддизм, конфуцианство и синтоизм. Важнее чем жизнь – своя или членов семьи, самурайский меч был выражением чести и доблести, несмотря на исторический пласт негативных отношений. По убеждениям тех, кто так яростно защищал свои верования – служение хозяину было лучшим из благ, следование законам бусидо. Тонкости понимания добра и зла в японской этике не совсем понятны европейцу, либо россиянину. Разные шаблоны поведения, применяемые в зависимости от положения в обществе и иерархии, предполагали беспрекословное следование им. Этический кодекс бусидо провозглашал единство меча и его хозяина и честь, а также служение господину, как главный смысл жизни. Кроме этики бусидо существовала кэн-до. Это трепетное отношение к самурайскому мечу, поскольку он был важнее жизни и важнее семьи. Это воплощение власти императора и самых благородных мотивов, чистота духа и помыслов. Также меч считался лучшим подарком, и передавался из поколения в поколение. В завещаниях специально оговаривалось, кому из сыновей переходит во владение клинок. С самого детства мальчиков приучали к оружию, и если сразу это был деревянный меч, то позже они заменялись настоящими. Бусидо как кодекс чести самурая, гласило, что жизнь самурая полностью была во власти хозяина. Если хозяин умирал – самураи должны были совершить самоубийство – так было принято в средневековых войнах. Естественная смерть господина не являлась поводом для такого поступка. Это описывается в китайской летописи, созданной в VII веке и описывающей «людей Ямато». Содержание хроники «Вэйчжи» («Weizhi», «Хроника Вэй»), в 646 году описывает запрет «дзюнси», хотя на самом же деле самоубийства продолжались еще долго. Во время эпохи Токугава, которая прославилась своей изоляцией, военных конфликтов не было, и «дзюнси» часто имела место в деятельности самурайства даже из-за мирной смерти господина. Известным случаем является смерть 1607 из-за «дзюнси» после кончины Мацудайры Тадаёси (Matsudaira Tadayoshi) и Хидэясу (Hideyasu). А кроме того этот обряд могли выполнить даже самые высокопоставленные особы, как старший советник Токугавы Хидэтада после его смерти. При чем, сделал это добровольно, имея знатное положение. Еще одна смерть, только Токугава Иэмицу, повлекла за собой 11 самоубийств советников. Это ритуальное самоубийство так прочно закрепилось, было настолько распространенным, что стало правилом, которое превосходило даже законы. Эта традиция была запрещена правительством в 1663 году, но на практике существовала еще долго. Запрещенное деяние влекло за собой наказания за несоблюдение поставленного правила. Поэтому Сёгунат предпринимал меры в виде ссылок и убийств. Повторный запрет был принят в 1683 году. Очень большое внимание было приковано к случаю 1912 года, когда после смерти императора Мэйдзи «дзюнси» совершил его генерал Ноги со своей супругой.Духом Конфуцианства было пропитано идеологическое учение. Принцип феодальной лояльности лежал и в основе традиции дзюнси. Как было сказано выше, в 1663 г. бакуфу запретило этот дикий обычай. Тем же принципом лояльности определялся обычай кровавой мести (катакиури), когда самурай должен был отомстить за насильственную смерть своего сюзерена или старшего члена своей семьи. В японской литературе всячески превозносилась история 47 ронинов (1702 г.), отомстивших за смерть своего феодального господина.Также дух конфуцианства проникал в моральный и юридический «Кодекс ста мечей», составленный в середине XVII в. В нем регулировалось поведение самураев, и указывалось, что если воину показалось, что простолюдин проявил к нему неуважение, то было право его убить. Законы, регулировавшие действия самураев также приводились в записях Букё сёхатто, что переводится как «Несколько законов для военных домов». Указы содержали нормы регулирования жизни даймё и представителей аристократии. Указания требовали неукоснительного повиновения и некоторые пункты, которые касались потребности в бережливости, являлись концепцией, исходящей из конфуцианства.Среди новых положений были, в частности, запрет на дзюнси, запреты на злоупотребление властью, взяточничество и подавление общественного мнения, а также положения, касающиеся надлежащего правопреемства среди даймё в рамках клана или домена.Следующие семеро сёгунов переиздавали букё сёхатто в их форме от 1683 года, добавив лишь совсем незначительные стилистические изменения. Хотя эти законы объявлялись наряду с «сёси хатто» («shoshi hatto», «законы для самураев»), но они во многом устарели после 1683 года и постепенно были вытеснены более широкими указами и запретами сёгуната «кинрэй-ко» («kinrei-ko»).Главная часть костюма самурая, свидетельство его подлинной принадлежности – дайсё. Никто кроме самураев не имел права его носить, это было законом и соблюдалось. Приказания сёгунов и лидеров были тому главным показанием. Это вело за собой и подобающее отношение воина к этому оружию – тщательный уход и постоянно держать дайсё рядом.Ценностью воина был меч. Это оружие настоящего воина, профессионала. Оно разит врага, забирая его жизнь и сохраняя жизнь владельцу. Легендарное оружие стало символом воинского сословия, символом могущества и храбрости, всех качеств, которыми должен обладать воин. Меч воспевался в легендах, сказаниях и песнях, о нем слагали стихи. С древних времен японцы воспринимали меч как подарок Аматерасу, богини солнца. По легендам она вручила меч своему внуку и поручила его властвовать на земле, с помощью меча нести возмездие, защищать правду и добро. Это было причиной внедрения меча в культ Синто, им украшались храмы и святые места. Являясь святыней, меч приковывал к себе внимание и почитался.Власти при господствовании Токугава внимательно следили за исполнением законов. Основной – закон о праве ношения холодного оружия. среднему сословию (ремесленники, крестьяне, ученые) разрешалось носить один меч, короткий, и только по поводу праздника, путешествия. Низшему сословию возбранялось вовсе. Высшее же сословие могло носить два меча.Запрет на хранение и ношение оружия, в частности крестьянами, был принят еще 9 августа 1588 года генералом Хидэёси Тоётоми (1536-1598). В «Указе об изъятии оружия» (Катанагари-но рэй») в ст.1 сказано, что «Крестьянам всех провинций категорически запрещается иметь мечи, кинжалы, луки, ружья и другое оружие. Будут подвергнуты наказанию все те злоумышленники, которые хранят недозволенное оружие. Всем князьям, вассалам-ленникам и дайканам надлежит отобрать это оружие и представить Нам».И несмотря на все восприятия того, что меч не должен был использоваться беспорядочно, как предписывало бусидо, что являлся символом справедливости и добра, вся история самурайского меча состоит в использовании его как жестокого орудия насилия и жестокости.Несправедливое и бесчестное использование меча проявляется не только в захватнических войнах, но и в традиции пробы нового меча. Этот жестокий обряд предполагал испытание на живом человеке. Для этого нужно было первым убийством, первой пробой меча убить человека. Происходило это обязательно на перекрестках дорог, поэтому жертвами становились безоружные крестьяне и нищие. Власти пытались ставить патрули, которые бы пресекали такое беззаконие, но небрежность выполнения обязательств давала себя знать. Жертвы исчислялись тысячами. Другим способом испытания было отдать клинок палачу, который бы казнил осужденного, окропив клинок кровью таким образом.Кодексом чести самурая являлось бусидо. Неизменность моральных принципов, этики в отношениях, для всего этого было характерным такое явление в истории Японии как возникновение воинского сословия самураев. Особая идеология до сих пор удерживает внимание исследователей, востоковедов и историков.Ее истоки, специфика неотделимы от общего восприятия Японии и ее культуры. Это оказало влияние даже на современность этой страны. Идеология, прежде всего, интересна с философского аспекта, слово самурай порой используется как нарицательное. Современной японское общество чтит память об этих воинах проводя праздники, посвященные историческим событиям. Это позволяет воспитывать подрастающее поколение в правильном ключе. Самурайство было формально отменено во второй половине 19 века, но и сейчас влияние кодекса чести сказывается на принципах и законах. Отчасти большой вклад в это принадлежит иерархическому строю, догматам и устоям. Японский национализм имеет свою природу, которая развивалась, какое то время в полной изоляции. Бусидо как комплекс воззрений играл огромную роль в жизни самурая – это было следствие образования такого необычного сословия. Этот неписаный кодекс чести, поведения являл собой свод правил и нормировал поведение самурая в обществе. Идеальный и непоколебимый воин – для достижения такого пути и использовался кодекс бусидо.Изначально трактовка бусидо была сформулирована как «путь коня и лука», в дальнейшем это переросло в «путь воина». Последняя часть слова – «до», имеет интерпретацию долга, морали. Это позволяет провести аналогию с китайским «дао-дэ», что тоже означало путь, этическую норму. Бусидо касалось отношения к социуму, положение в иерархии. Содержание этого кодекса чести трансформировалось из рамок родоплеменной традиции и с помощью догм конфуцианства и буддизма трансформировалось в контроль норм поведения. Развившись в моральный кодекс воинов, но являющийся все равно частью различных вероучений. Это философское явление было этическим понятием, чрезвычайно важным для самураев.Как метод совершенствования, осмысление жизни, учебник правильной жизни и поведения – бусидо было основой и самым главный для понимания самурайства. Моральный самоконтроль должен был останавливать воина от бесчестных поступков, осуждая за это. За ошибки надо платить кровью, это осознание глубоко пронизывает всю догматическую атмосферу бусидо. Основными принципами бусидо можно назвать верность своему хозяину. Это были отношения покровительства и служения. Еще одним принципом было оружие, которое стало неотъемлемым представление о воине, единство с оружием – одна из главных привилегий самурая.Основным для морали бусидо было служение господину, верность ему. Буси были в отношениях покровительства и оружие их служило кому то более высокому по рангу. Честь воина и его оружие были особой привилегией и свидетельствовало о профессионализме. Важную роль тут играла не только верность монарху и патриотизм, а сам кодекс чести и воинская слава. Верное и беззаветное служение, в котором можно было без лишних колебаний отдать свою жизнь. Также бусидо проповедовало сдержанность и контроль. И признавало только храбрость, которая бы поддавалась холодному расчету, не рискуя без необходимости. Неразумное поведение могло принести «собачью смерть», и это было бы позором для воина. В 1716 г. вышли 11 томов книги «Сокрытое в листве» («Хагакурэ»), ставшей «священным писанием» буси. Это произведение было написано Ямамото Цунетомо, монахом, а в прошлом самураем клана Сага на южном острове Кюсю. После смерти своего господина, даймё Набэсима Наосигэ, которому он верно служил десять лет, Ямамото принял постриг и всю оставшуюся жизнь посвятил обобщению догматов самурайской чести.Принцип скромности вырабатывался вследствие подчинённого положения рядовых воинов, невозможности для них поднимать голову перед своим господином. К скромности было близко также понятие "вежливость",подразумевавшее терпение, отсутствие зависти и зла. В лучшей своей формевежливость приближалась, по конфуцианским понятиям, к любви. Развитиюпринципа вежливости способствовали постоянные упражнения в правильности манер, которые должны были привести все члены организма в гармонию, "при которой поведение будет показывать господство духа над плотью".Существовали также второстепенные принципы самурайской этики наряду с уже перечисленными.Умение владеть собой было в высшей степени важно, контроль за своими чувствами. Доведенное до совершенства это умение может подтвердить обряд харакири. Это крайнее выражение того, как самураи относились к смерти. Это естественный для выражения мироощущения процесс, который столетиями показывал этику самурая. Ценность жизни самого самурая невелика, это связано с буддистскими представлениями. Буддийский тезис о непостоянстве всего сущего (мудзё-кан) лежитв основе всей японской культуры.Обратная сторона принципов бусидо также имела место в комплексе основополагающих. Мораль сословия самураев служила в первую очередь именно на благо воинов, сюзеренов и покровителей. Несмотря на то, что благородные воины воспевались и вызывали восхищение, прежде всего их деятельность была связана с государством и средой военно-служилого дворянства. Это все несмотря на кажущуюся положительность образов. Связано это именно с морально этическими особенностями Японии в целом, менталитетом.Таким образом, получается, что с низшими слоями общества самурайская мораль не распространялась. Так и анализ отношений между иерархически более высокими самураями и низкими слоями вроде ремесленников и крестьян показывает, что принципы бусидо не были равнозначными для простого народа. Так, если скромность предписывала почтительное отношение к высшему по иерархии человеку, то с простолюдином можно было быть заносчивым и дерзким. Не предполагалась никакая вежливость. И если самообладание было важным качеством для самурая, то при общении с простолюдинами оно не признавалось вовсе. Мораль самураев не несла милосердия и жалости. Подтверждением тому являются многолетние войны, длившиеся конфликты не утихали до эпохи становления Токугава в XVII веке. Для воина профессионала каждое новое убийство было стимуляцией храбрости. Собирая в образ самурая всех поверженный им противников как символ отваги появился обычай Кимо-тори. Это обряд каннибализма, исходящий из синтоистских представлений об источнике смелости человека, расположенном в печени.По легендам, самыми страшными традициями были проявления каннибализма, когда самурай рассекал клинком тело врага пополам, от левого плеча до правого бока, что бы срезать тело ближе к печени, после чего съесть ее. 2.1. Традиции и ритуалы, обрядыМеч обладал своим языком, был откровенным и в некоторые моменты дерзким. Длинный меч за поясом у того кто входит в дом самурая мог быть только у главы клана (даймё), или же вышестоящим по иерархии. Меч этот клали на подставку недалеко от владельца. Если ранг пришедшего был ниже – клинок оставляли в прихожей. Нарушение такого этикета было бы воспринято хозяином дома как глубокое оскорбление. Как знак доверия, при приветствии большой меч доставался из-за пояса и как при обычном приветствии человек становился на колени. При этом положив клинок справа от себя. Это объясняется тем, что меч тяжело было бы привести в боевое действие. Из этого следует тот момент, что положив меч слева от себя, хозяин выказывал свое негативное отношение к гостю. Если гость и хозяин хорошо общались между собой, то меч могли отдать слуге, который принимал столь достойный предмет и с почтением относил к стойке, где также хранился меч хозяина. Если на официальной встрече меч поворачивали рукоятью не на хозяина, как было принято, а на владельца – это также было скверным проявлением неуважения и недоверия, и тоже расценивалось как оскорбление. Также этим высказывалось мнение о плохих способностях фехтования собеседника. Но самое большое оскорбление – прикоснуться к чужому мечу без разрешения хозяина, а тем более пнуть оружие или наступить на него. Строгому контролю предписывалось обнажение клинка. Это было допустимо только при демонстрации лезвия дружественному лицу. Похвала мечу, выдвинув его из ножен на половину длины, значило сделать комплимент владельцу, принести ему удовольствие. Но если лезвие нужно было показать полностью – оно отдавалось в руки гостю, который извиняясь, со всеми предписанными требованиями этикета и похвалами, вынимал из ножен меч.Обнажив меч в ином случае, значило разрыв дружбы и враждебную настроенность. При этом в конфликтной ситуации, протянув руку за мечем, можно было спровоцировать худший исход. Если соперник видел, что его оппонент поворачивает рукоять меча либо поглаживает ее, он сразу обнажал клинок. Если в тесноте сосед, оппонент грубо отодвигал ножны, которые могли ему мешать, это считалось неподобающим отношением к святыне. Это влекло за собой вызов на поединок. Сам вызов на поединок по традиции заключался в касании и стуке гардой о ножны. То есть надо было слегка выдвинуть меч из ножен, обнажить его часть и опустить обратно. Если жест этот делал случайно, по невнимательному отношению хозяина, это могло грозить тем, что без предупреждения его могли разрубить на две части.Это в военной традиции распространялось и на остальное холодное оружие. Так как и коптя и мечи, находившиеся не в футляре, на глазах у публики для японцев считалось очень большим оскорблением. С обычаями ношения и обращения с холодным оружием связано множество суеверий. Даже слово «меч» не произносилось, в данном случае накладывалось табу. Таким образом, даже названия были в какой-то мере завуалированы, например вакидзаси в буквальном переводе означает «воткнутый на боку». Самурай никогда не расставался с клинками, и держал их на самом видном месте в доме. Место для хранения мечей называлось токонома. Это была ниша с подставкой. В ночное время мечи клались так, что бы можно было как можно быстрее взять их.В походах при переправе через реку оружие требовало большого внимания, трепетного обращения. В воду погружать было крайне нежелательно, и на рукояти одевались специальные чехлы, которые защищали их. Это отношение осталось в императорской армии и после революции Мэйдзи вплоть до поражения империалистической Японии во второй мировой войне.Катана по сей день остается почитаемым символом, хотя и утратила привилегии. Ранее с XII века и до революции Мейдзи, катана была незаменимым атрибутом аристократов.