Контрольная работа на тему "Новая" детская литература"

Описывается зарождение детской литературы с 1930-х годов. ...

В 1918 г., еще не реализовавшимися на литературном поприще писателями и поэтами остро ощущалась смерть старой петербургской культуры и ветхость господствующей поэтической традиции; новые литературные каноны – то, к чему теперь стремились. С. Я. Маршак, организатор журнала «Воробей» (в 1924–1925 «Новый Робинзон»), и его литературные единомышленники Б. С. Житков, В. В. Бианки,
Е. Л. Шварц, М. Ильин (И. Я. Маршак) поставили перед собой задачу реформировать детскую литературу, ориентируясь на «воспитание» нового маленького читателя. Его образ С. Я. Маршак обозначил во вступительной заметке первого выпуска журнала «Воробей» 1923 г.: «Каждый вдумчивый педагог, каждый родитель знает по опыту, что перед ним совершенно новый ребенок, к которому нельзя подходить с теми методами и приемами воспитания, которые применялись к тому же возрасту детей в период довоенный. Ему нужна другая литература – литература реалистическая, литература, черпающая свой источник из жизни, зовущая к жизни. Не творчеством “фантазии” должна быть современная литература для ребенка, она должна будить в нем творчество мысли, его активность, его самодеятельность...» [5, C.12].

План
Введение….……………………………………………………………..….3
1. Зарождение детской литературы……………………………………….4
2. Начало «новой» детской литературы…………………………………..6
3.Журнал «Детская литература»: новая реальность…………………......9
Заключение…..............................................................................................12
Список литературы………………………………..…………………..….13

В 1918 г., еще не реализовавшимися на литературном поприще писателями и поэтами остро ощущалась смерть старой петербургской культуры и ветхость господствующей поэтической традиции; новые литературные каноны – то, к чему теперь стремились. С. Я. Маршак, организатор журнала «Воробей» (в 1924–1925 «Новый Робинзон»), и его литературные единомышленники Б. С. Житков, В. В. Бианки, Е. Л. Шварц, М. Ильин (И. Я. Маршак) поставили перед собой задачу реформировать детскую литературу, ориентируясь на «воспитание» нового маленького читателя. Его образ С. Я. Маршак обозначил во вступительной заметке первого выпуска журнала «Воробей» 1923 г.: «Каждый вдумчивый педагог, каждый родитель знает по опыту, что перед ним совершенно новый ребенок, к которому нельзя подходить с теми методами и приемами воспитания, которые применялись к тому же возрасту детей в период довоенный. <...> Ему нужна другая литература – литература реалистическая, литература, черпающая свой источник из жизни, зовущая к жизни. Не творчеством “фантазии” должна быть современная литература для ребенка, она должна будить в нем творчество мысли, его активность, его самодеятельность...» [5, C.12]. А. Кобринский отмечает: «Однако в то время участие «взрослых» литераторов в детских изданиях было довольно распространено. К примеру, в «Воробье» и «Новом Робинзоне» публиковали свои произведения Любовь Лукашенко, О. Мандельштам, Б. Пастернак, Н. Тихонов, В. Шкловский, М. Слонимский и др.». Таким образом, большинство поэтов, первоначально печатавшихся в журнале Маршака – так или иначе были связаны с «литературой бывшей». Маршак был тверд: труд есть труд, и советский почтальон трудится так же, как бразильский почтальон, только поэтому и возможно между людьми взаимопо нимание и единение. Даже когда стихотворение называется «Вчера и сегодня», в нем говорится, что вчера были керосиновая лампа и коромысло с ведром, а сегодня – электричество и водопровод, а не о том, что вчера они служили буржуазии, а сегодня пролетариату. Критика негодовала, но Маршак стоял на своем и не мог иначе» [7, C.43]. Очевидно, что любое печатное слово 1920-х гг. не обходилось без политической тематики. Авторы «Воробья» и «Нового Робинзона» принимали идеологический аспект как часть «нового государства» для «нового читателя», однако не на пропагандистских началах, не на воспевании победы пролетариата и духа коллективизма основывалась их новаторская установка. Но как же всё-таки она проявлялась?В отделе поэзии «Воробья» и «Нового Робинзона» мы находим наиболее острое столкновение «старого» и «нового». Наряду с вышеупомянутыми стихотворениями Соловьевой и Бекетовой в журнале печаталась тогда только начиняющая поэтесса Елизавета Полонская, дебютировавший, но быстро утвердившийся в литературе поэт Н. Тихонов, и, конечно же, сам Маршак. «Противоборство» традиции и новаторства отмечала М. А. Алексеева: «...некоторые считают, что советская детская журналистика, будучи явлением принципиально новым, никак не связана с дореволюционными изданиями для детей. Однако тип советского журнала для детей складывался постепенно, и журналы, издававшиеся в первые послереволюционные годы, имеют много общего со своими предшественниками и по форме, и по содержанию» [2, C.75].Художественная уникальность «Воробья» и «Нового Робинзона» остро ощутима, если сравнивать альманахи с другими детскими изданиями начала прошлого века. Сопоставим номера «Нового Робинзона» с номерами других детских журналов первой половины 1920-ых гг.: откроем пятый выпуск издававшегося в Москве журнала «Искорка» за 1924 г. На первых страницах возникают три надписи одина кового содержания: «журнал для маленьких детей». Ничего подобного в ленинградских «Воробье» и «Новом Робинзоне» не было. Тон обращения к читателю «Воробья» и «Нового Робинзона» – диалогический, а не монологический, т. е. серьезный, ребенок воспринимается как равный очевидно взрослому составителю и не получает морализаторских наставлений.Как отмечает М. Алексеева, вокруг журнала был создан актив деткоров, и редакция постоянно обращалась к читателям с просьбой писать в свой журнал. Маленький читатель воспринимался как равный, взрослый – им интересовались и с ним советовались, его вовлекали в создание журнала. Буквальный диалог между ребенком-читателем и взрослым-редактором – очередное новаторство «Воробья» и «Нового Робизона». В оформлении поздних выпусков «Воробья» и «Нового Робинзона» использовалось много фотографий, а рисунки преимущественно детальны и реалистичны. Как известно, фотография двадцатых годов была далека по своей четкости от современной, однако редакция журнала выделяла отдельные рубрики, посвященные этому искусству. «Воробей» и «Новый Робинзон» стремились быть передовыми, «созвучным времени» журналами. Также, отражение «реальности», данное через фотографию, противопоставлялось царившему ранее в детской литературе «рисуночному», фантазийному восприятию действительности.В литературу проникает «детская» и «уличная» речь – часто в стихотворениях, очерках или рассказах повествование ведется от лица ребенка, этого самого «нового читателя». «Новые» стихотворения соединяли в себе комичность, «сказовость» – простоту языка и отклик эпохе «железного гостя. Познавательность, комичность, ирония, местами граничащая с сарказмом, намеренная упрощенность слога и лишение его метафоричности – характеризуют «новую» поэзию и маркируют ее на фоне «старой».Нельзя не вспомнить К.И. Чуковского, который является одним из ярких представителей плеяды детских писателей советского периода. В своем творчестве писатель искусно использовал такие жанры фольклора как скороговорки, считалки, перевертыши и поговорки, сказки. Скороговорка – знакомый ребенку и любимый им жанр, полезный для развития речевого аппарата, активно вводится Чуковским в его произведения именно в период становления «новой» детской литературы.Итак, на фоне отгремевшей революции, на осколках поэзии Серебряного века, но в тоже время с четкой новаторской установкой были составлены первые выпуски альманахов «новой детской литературы» под руководством Маршака. Можно выделить разные составляющие общей концепции журналов: «старое» – отголоски дореволюционной традиции, «идеологическое», без чего не было мыслимо печатное слово 20-х гг. XX в.