Использование структурных группировок и классификаций при анализе себестоимости ПАО Лукойл

- ...

Введение 2
1. Краткая характеристика ПАО Лукойл за 2009-2012 гг 3
2. Примеры построения структурных группировок 14
Заключение 25
Список использованной литературы 26

Статистическая информация – один из важнейших источников данных для принятия управленческих решений на всех уровнях: макроэкономическом, уровне компании и даже уровне домашнего хозяйства Вследствие этого, остро встает вопрос о необходимости овладения статистическими приемами и навыками.
Целью данной работы является изучение метода структурной группировки с целью изучения возможности его применения для анализа производственной мощности компании.
Статистическая группировка - это метод исследования массовых общественных явлений путем выделения и ограничения однородных групп, через которые раскрываются существенные черты и особенности состояния и развития всей совокупности. Группировка является неотъемлемой частью любого экономического исследования, поскольку позволяет изучать те или иные эко номические явления в их взаимосвязи, выявлять влияние наиболее существенных факторов, а также причин их обусловливающих [1, 59c].
При написании данной работы мною были поставлены следующие задачи:
1. Изучить теоретические основы метода группировок, уделив особое внимание методике построения структурной группировки
2. Дать характеристику ОАО «Лукойл» как одной из крупнейших компаний России.
3. Выполнить построение структурной группировки.

Так, учитывая переданные вермахту и населению Германии в 1941/1942 гг. 42 740 т жиров, при потреблении жиров до войны в размере 27,3 кг на душу населения, указанного количества хватило бы на порядка 1,5 млн. человек, что явно не отвечало установленным германским правительством целям автаркии (при населении рейха в 1941 г. 73 млн. человек) и вполне оправдывало прогнозы рейхсминистра Шверина-Крозигка. Учитывая, что даже по официальным данным урожайность Германии в первой половине 1930-х гг. была в среднем в 2 ¼ раза выше, чем на Украине, представления нацистов о спасительном украинском зерне не соответствовали действительности.Как считает Р.-Д. Мюллер, нацистское руководство изначально не сумело четко разграничить краткосрочные (военные) и долгосрочные (колонизационные) задачи, в результатечего не произошло ожидаемого согласования идеологии и экономики. Неэффективное использование промышленности и сельского хозяйства на оккупированной Украине, распыление сил и неумение наладить работу местных органов власти подтолкнуло оккупационную администрацию к массовому вывозу сырья и средств производства в Германию, а позднее – и к политике «выжженной земли». Одними из главных причин неурядиц и сбоев в работе немецких оккупационных органов были как нескончаемый дележ полномочий и, по выражению К. Паньковского, «грубое, брутальное и глупое поведение немцев», так и следствие пропагандистских лозунгов о том, что жители захваченных восточных областей – существа низшего порядка, а значит их гибель на производстве или искусственно вызванный голод среди населения – явления сами собой разумеющиеся.§ 2. Тактика «выжженной земли».Сражения 1943 г., такие как Сталинградская битва и битва на Курской дуге, сумели окончательно переломить ход войны в пользу Советского Союза. Из-за огромных потерь вермахт мог рассчитывать на тактический успех только в обороне своих позиций от наступавшей Красной Армии. Такое развитие событий потребовало от нацистского руководства начать изменение структур оккупационного режима.Спор между гражданскими и военными структурами за полномочия на оккупированных территориях внес дезорганизацию в управление ими. Постепенное налаживание производства в освобожденных областях Украины (к 1944 г. она давала 18 % валового производства всего СССР) и образование новых баз и плацдармов для наступления на Запад поставили немецкие оккупационные власти в очень сложное положение, обусловив их кризис и последующий развал всей вертикали оккупационной администрации.Нацистское руководство, тем не менее, продолжало придавать особое значение удержанию Украины, что, по мнению немецкого командования, могло решить итог войны. Однако, откатываясь под натиском Красной Армии и не имея возможности удержать занятые рубежи, немецкие войска были вынуждены оставлять район за районом, где находились промышленные предприятия и вся та инфрастуктура, которой они так и не сумели воспользоваться. На основе этого армейское командование и политическое руководство приняли решение перейти к политике «выжженной земли».Необходимо отметить, что данный процесс не являлся последней попыткой оккупационной администрации уничтожить то, что невозможно было вывезти. Это был комплекс тактических мер, который представлял собой длительный процесс, начавшийся еще в конце 1941 г. и достигший своей наивысшей точки к осени 1943 г. На своем пике этот комплекс включал в себя такие фазы, как: рассредоточение, то есть подготовка мероприятий по эвакуации, эвакуация, или вывоз всех транспортабельных материальных ценностей, полное разрушение того, что по каким-то причинам вывезти нельзя.Рассредоточение производилось гражданскими структурами под бдительным надзором военных и только по команде штаба армии. Для любой материальной ценности, подготовленной к эвакуации, должен был быть выделен транспорт. Украинские архивные фонды донесли до нас массив служебной корреспонденции, относящейся к концу 1943-началу 1944 гг. Так, генеральный комиссар округа Житомир телеграфировал директору Имперских железных дорог осенью 1943 г., что для вывоза из Житомира грузов военного значения и фольксдойче необходимы 1 725 вагонов, в том числе 1 000 товарных вагонов требуется для зерна, сахара и другого продовольствия, 160 открытых платформ или платформ с высокими бортами – для эвакуируемых грузов 1-ой категории, 250 товарных вагонов – для 4-5 тысяч фольксдойче с багажом; остальные – для текстильных товаров, кожи, бумаги, целлюлозы, шерсти, льноволокна, машин, фармацевтических товаров. Как следует из этого документа, рассредоточение производилось чрезвычайно поспешно, и даже предполагаемых колонизаторов Украины вывозили в рейх в товарных вагонах.Эвакуации в подавляющей массе подвергались промышленное сырье и сельскохозяйственная продукция. Только зерна весной 1944 г. было вывезено 600 000 тонн.При эвакуации сырья учитывалось все, до самых мелочей. По сохранившимся сводкам, относящимся к июлю 1943 г., можно определить, что к первоочередным ресурсам относились цветные металлы и сплавы, марганцевые руды (для производства стали), драгоценные металлы, пиролюзит (для создания фильтров в противогазах), парафиновое масло и канифоль (для применения в качестве смазочных материалов), каучук (для производства шин), глицерин (для создания взрывчатых веществ), а также лен, шерсть и хлопок – основа текстильного и трикотажного производства. Во вторую очередь шли хинин (для фармацевтической промышленности), фосфаты (для производства удобрений), скипидар и асбест. Кроме того, по данным начальника сельскохозяйственного отдела администрации рейхскомиссариата Украина Г. Кёрнера при отступлении немецкие войска угнали более 1 млн. голов крупного рогатого скота и отправили в тыл более 3 000 эшелонов с заводским оборудованием и сельскохозяйственной техникой.В вышеуказанной таблице использовались официальные данные оккупационной администрации, которые, в принципе, могли быть занижены и, следовательно, не являются достоверным источником. Н. Мюллер указывает, что только с января по март от голода умерло более 23 000 человек, то есть больше, чем за весь год. Тем не менее, даже из официального материала следует, что в 60 % случаев смерть наступала по причине голода, что говорит о неравномерном распределении имеющихся продуктов среди населения как о намеренной политике нацистов.Спланированный искусственный голод вызвал, как следствие, массовые вспышки инфекционных заболеваний, в ряде мест переросших в эпидемии. Так, зимой 1941/42 гг. эпидемия сыпного тифа охватила Донбасс, Днепропетровск и Кривой Рог. В целом за время оккупации по сравнению с довоенным уровнем в 15 раз увеличилась заболеваемость сыпным тифом и 18 раз – дифтеритом. Доступ к медицинскому обслуживанию по указу рейхскомиссара Коха от 1 мая 1942 г. имели только лица, работавшие на рейх, причем зачастую оно было платным – так, цена обычной перевязки доходила до 40 карбованцев. Ситуацию усугубляли и карательные действия ведомств Гиммлера по отношению к заболевшим. Так, СД уничтожала больных прямо в больницах, а те, кто успевал скрыться, только способствовали распространению инфекционных заболеваний.Хотя для контроля над оборотом продуктов немецкое руководство выпускало распоряжения, запрещавшие гражданскому населению торговлю и обмен сельскохозяйственными продуктами города с селами, уже приозошел слом прежних механизмов контроля цен и спроса, в первую очередь, из-за массовой скупки товаров отступавшими и эвакуировавшимися и последующего их накопления населением из-за отказа наступавших платить за них реальными деньгами. Неустойчивая экономическая ситуация и опасение возобновления боев спровоцировали переход к бартерным сделкам и, как следствие, вызвали к жизни «черные» рынки, где промышленные товары и награбленные вещи меняли на продовольствие. По свидетельствам очевидцев, на таких рынках продавались вещи, ранее принадлежавшие убитым евреям, а солдаты местных гарнизонов сбывали здесь ворованное армейское имущество. В феврале 1942 г. последовал запрет для военных заниматься торговлей и бартером, а вскоре по приказу К. Китцингера за это была введена смертная казнь, что, однако, не мешало наживаться на нелегальной торговле гражданским инстанциям.Действовали на Украине и продовольственные карточки на различные продукты питания. Карточки эти, больше походившие на почтовые марки, различались по цвету (зеленые – на яйца и сыр, красные – на хлеб, коричневые – на маргарин, голубые – на молоко, синие – на мясо, оранжевые на масло, фиолетовые – на макаронные изделия) и по нормам выдачи (5 граммов, 25 граммов, 62,5 грамма). При этом выдавались они только лицам немецкой национальности – карточки советских граждан (печатались на украинском языке) не несли на себе информацию о норме выдачи, так как паек был фиксированным. На самих карточках были проставлены число и месяц, а на корешке значились фамилия, имя и отчество владельца, год его рождения, домашний адрес, место работы, должность и количество детей до четырнадцати лет, если таковые имелись.Местные жители, ощутив на себе такую продовольственную политику, старались, насколько это было возможно, утаить от немецкой администрации скот и продукты. За срыв снабжения следовали репрессивные меры. Так, сельскохозяйственный комендант Кременчугского района в своем распоряжении предупреждал, что «если с получением данного распоряжения через 1,5 суток граждане не выполнят установленных норм поставок молока и яиц, у них будут отобраны коровы и куры, а эти граждане будут объявлены саботажниками» и при повторном саботаже сдачи молока и яиц «будут расстреляны». За тайный забой крупного рогатого скота сперва налагались штрафы, причем деньги за незаконно убитый скот перечислялись на счет местного коменданта. Впоследствии за подобное нарушение следовала смертная казнь «через публичное повешение». Деньги при этом продолжали взиматься с населения, только теперь они переводились на счет местного банковского отделения.Для оправдания своей деятельности нацистская администрация обращалась к пропаганде. В 1942 г. коллаборационистская газета «Волынь» опубликовала интересную статью о взаимоотношениях Украины и Европы. В ней говорится, что «с давних пор украинское сельское хозяйство играло важную роль не только в европейском снабжении, но и в мировом хозяйстве», через Украину со времен греков и римлян шли все важные торговые пути, а украинско-немецкие экономические связи исторически обусловлены. Немецкая торговля «следовала, прежде всего, через Бреслау, откуда одна восточная линия вела через Краков и Львов до великой Днепровской луки, средняя шла через Владимир до Киева, а южная через Варшаву достигала Орши. Хлеб и сельскохозяйственные продукты шли с Украины прежде всего в Германию, а через ее посредничество и в Западную Европу. Взамен Украина получала немецкие текстильные и металлические изделия, оружие, порох и предметы роскоши».Данная статья является чрезвычайно показательной не только с пропагандистской, но и с психологической точки зрения.Во-первых, немецкая администрация показывала свое историческое присутствие на всех оккупированных к тому времени территориях (Польша, Белоруссия, Украина). Во-вторых, оккупационные силы позиционировали себя как первейшего экономического партнера Украины. В-третьих, Украина показывалась как самостоятельный хозяйствующий субъект Восточной Европы, который вел свою независимую финансовую политику. Это, несомненно, было апелляцией к сознанию многих украинцев, для которых вопрос государственности был одним из самых болезненных.Немецкие власти стремились тем самым показать, что даже в XVII в., когда государства Украина не существовало на карте Европы в принципе и когда ее сотрясали войны и казацкие восстания, на ней держалась вся экономика Речи Посполитой, а впоследствии и России, с которой Украина якобы находилась «в колониальных отношениях». В то же время, однако, в выводах украинских экспертов присутствуют некоторые неадекватные реальности разгара Второй мировой войны факты, явно взятые из германской консервативной печати начала ХХ века. Так, ими подчеркивалась близость Украины к торговым путям Берлин-Багдад, Берлин-Восточная Африка, Марсель-Суэцкий канал-Индокитай и т.п., тогда как картина мира к началу 1940-х гг. уже кардинально переменилась.В том же году газета «Голос Волыни» сообщала, что «немецкая власть упразднила советскую барщину и отдала распоряжение о новом земельном порядке. Каждый работающий крестьянин получает свою землю, ту самую землю, которую большевики у него отобрали». Газета с воодушевлением призывала: «К работе! За Новый строй! Судьба Европы – судьба Украины!». Судьбой большей части Европы в годы Второй мировой войны, как известно, была работа на нужды нацистской Германии.Наступивший 1942 г. был отмечен массовым развертыванием партизанского движения на оккупированных территориях, которое вскоре поставило под угрозу снабжение, средства коммуникации и важные предприятия. В результате вермахт стал испытывать дефицит в продовольствии и фураже, войска были обеспечены хлебом на 80 %, картофелем – на 70 % нормы. Для этого ОКВ в мае 1942 г. распорядилось использовать для охраны сбора урожая дополнительные полицейские соединения, а управление по Четырехлетнему плану в лице Геринга, в августе 1942 г. потребовавшего от восточных оккупированных областей единовременно предоставить более 3 млн. тонн зерна, 120 000 тонн растительного масла и значительное количество другого продовольствия, предложило использовать для этих целей даже части СС. Однако, несмотря на это, как пишет В. Бонусяк, в 1942-1944 гг. немецкие власти вследствие партизанской войны и саботажа местных жителей не получали и половины урожая зерна. О плохом урожае 1942 г. писала даже официальная немецкая газета оккупированной Украины Deutsche Ukraine Zeitung.Тем не менее, как считает Э. Модсли, за те три урожая 1941-1943 гг., во время которых Украина была оккупирована, наибольшую выгоду немцы получили от урожая 1942 г., поскольку урожай 1941 г. пришелся на разгар боевых действий, а урожай 1943 г. – на отступление с территории СССР. При этом оценка доли украинского зерна в общей массе вывезенных с оккупированных восточных территорий злаков рознится: так, если по данным немецкого историка Д. Айхгольца более 94 % аграрной продукции поступали в Германию именно с Украины, то, согласно архивным материалам, статс-секретарь Бакке в 1943 г. отводил Украине 60 % поставок (соответственно 3 млн. тонн из 5 млн. тонн). Несмотря на постоянные диверсии партизан, которые только зимой 1942/43 гг. и только в генеральном округе Волынь лишили оккупационные силы 65 % присвоенного зерна, в распоряжении немецких властей находились значительные резервы зерновых: так, даже в феврале 1944 г. положительный баланс по зерну на Украине достигал 103, а по кормовым злакам – 149 %.С целью привлечения на свою сторону основного украинского производителя – крестьянина – немецкие власти объявили, что принесли «новый земельный порядок» на территорию Советского Союза. Так, газета «Украинский голос» в 1943 г. отмечала, что, чтобы «поднять интенсивность сельского хозяйства, большевики использовали методы, которые уже были применены ими в промышленности. Крестьянина-колхозника окружили целой бандой надсмотрщиков… Вся эта армия дармоедов жила за счет колхозников. Для крестьян были созданы так называемые методы повышенной трудовой дисциплины, которые обязаны были еще в большей мере закрепостить крестьянина. За невыход на работу, за использование колхозного добра, за болезнь скотины колхозник нес не только материальную, но и судебную ответственность». Если сравнить официоз средств массовой информации с документами немецкой администрации, то можно заметить, что разница была лишь в том, что нацисты могли выжать и выжимали из «свободного» украинского крестьянства намного больше, чем все «надсмотрщики» вместе взятые.В реальности будущее колхозов стало настоящей дилеммой для нацистского руководства, которая обусловила бурную дискуссию по этому поводу: объявить реприватизацию колхозной собственности, как это собирался сделать в Галиции генерал-губернатор Франк, чтобы привлечь население на свою сторону, или перейти к единообразному плану хозяйствования, нацеленному на получение максимальной выгоды? Еще до начала войны германская инстанция, известная как Трудовой штаб особого назначения, выпустила три инструкции по приемке соответственно совхозов, колхозов и МТС. Согласно этим инструкциям, первоочередной задачей в первом и втором случаях являлось выяснение количества трудоспособного населения и обслуживающего персонала, наличие семенного фонда, лошадей и имевшегося сельхозинвентаря, а в третьем случае – состояние имевшегося автопарка при сохранении и продолжении работы всех трех хозяйственных подразделений. Для выяснения подробностей в ноябре 1941 г. местным сельскохозяйственным учреждениям была спущена анкета, содержавшая вопросы о количестве агрономов в колхозе, о том, как часто в течение месяца они проверяют состояние хозяйств, как устроено сельскохозяйственное районирование и как решен вопрос с переводчиками. При этом, по словам заместителя Геринга Кёрнера, изменение положения колхозов в лучшую сторону должно было зависеть от ситуации на фронте.При этом, если колхозы на Правобережной Украине начали стихийно исчезать (в том числе, расформировываться самими местными жителями) сразу после прихода немецких войск, то на Левобережье они продолжали существовать. На фоне сдвигавшегося на Восток фронта и наступившего временного безвластья во многих районах крестьяне начинали сами кроить земельные наделы. Это побудило как высшие, так и местные немецкие органы власти централизовать земельную политику. При этом они осознавали, что сохранение колхозов и совхозов, на котором, в частности, настаивал Геринг, с одной стороны, не будет привлекательным для части сельского населения, а их ликвидация, с другой стороны, может стать нежелательным стимулом для отстаивания бывшими колхозниками своих прав. Так, совершивший зимой 1941/42 гг. поездку по Украине статс-секретарь Бакке резко сократить число колхозов и удвоить личные наделы.Несмотря на то, что уже к осени 1941 г. значительная часть территории Украины находилась в зоне тыла, до февраля 1942 г. в отношении аграрной политики на Украине, считавшейся главным источником продовольственных ресурсов, взаимопонимания не существовало. Кроме того, как отмечалось в официальных немецких публикациях, рейх юридически не являлся правопреемником СССР на оккупированных советских территориях. Это послужило основой достаточно противоречивого тезиса о том, что национализированная при советской власти собственность не будет возвращаться прежним хозяевам, поэтому различным военным и хозяйственным структурам приходилось действовать несогласованно. Так, в Ровенской области из всего урожая одна треть полагалась тем, кто его убирает, одна треть – бывшему владельцу земли и одна треть – оккупационной администрации. Однако в Кировоградской области колхозникам было обещано выдавать 3 кг зерна за трудодень, но в итоге немецкие власти давали крестьянам 1 пуд (16,3 кг) с гектара, а остальное отбирали. По подсчетам К. Беркхоффа, при выполнении крестьянами всех немецких норм сдачи зерна, им самим бы доставалось 10 кг некачественного зерна в месяц. Попытка наладить взаимодействие с прежними советскими структурами была более успешной. Так, с самого начала оккупации с немцами начал взаимодействовать Всеукраинский кооперативный союз (Вукоопспiлка), обеспечивавший активный товарооборот с рейхом. Но этого для организации полноценного агрокомплекса было явно недостаточно.В свете зашедшего в тупик осеннее-зимнего обсуждения земельного вопроса Гитлер, ранее высказывавшийся за ограничение реставрации частного землевладения на Украине и вообще считавший любой передел земли на оккупированных территориях «глупостью», пошел навстречу Розенбергу. Поддержал рейхсминистра и отвественный за экономику Геринг. Приказом от 15 февраля 1942 г.