Невский проспект сер.XVIII в. по гравюрам Махаева и других художников.

Заключение

Санкт-Петербург — город, которому принадлежит особое место в истории России. Его рождение необычно. В отличие от других европейских столиц Санкт-Петербург возник, чуть ли не в одночасье по велению грозного царя Петра в устье Невы на болотистой равнине. Удивительная гармоничность его облика — следствие строгой планировки в застройке и развитии города. Первоначальный, или, как тогда говорили, «регулярный», план детища Петра не требует изменений и сегодня. Значит, со дня своего рождения Петербург смотрел в будущее.
Петербург стал символом величайшего взлета русской культуры, науки, духовной жизни. Столь твердый самобытный характер город обрел в первые же годы жизни. Видимо, заимствовал у своего основателя. Рож-денный Петром величественный город на Неве по сей день, потрясает вообр ...

Оглавление

Введение 3
Глава 1. Анализ градостроительного развития города по картам с 1698 до 1753 года 5
Глава 2. Виды Невского проспекта в творчестве А. Зубова и М. Махаева 9
Заключение 14
Список литературы 16
Список иллюстраций 17
Приложение 18

Введение

Данная работа посвящена анализу вида Невского проспекта середины XVIII в. по гравюрам Махаева и других художников. Уникальность Санкт-Петербурга как города, появившегося по прихоти царя Петра Первого, подчеркивается еще и тем фактом, что все этапы его развития и роста тщательно документировались. Благодаря обилию карт, зарисовок и гравюр, сегодня можно составить четкое представление о том, как выглядела северная столица России в середине XVIII века.
Изобразительная летопись города, начатая первым видом Санкт-Петербурга в 1704 году на гравюре П. Пикарта и продолженная в листах А. Ф. Зубова, X. Марселиуса и О. Эллигера, достигает расцвета в рисунках Махаева, традиции которого спустя полвека продолжили в своих живописных работах Ф. Я. Алексеев и Б. Патерсен. Петербургские виды Махае ва продолжают традицию «прешпектов» петровского времени и являются как бы дополнениями к плану города.
Известна полемика ученых о точности изображения города в произведениях А. Ф. Зубова и М. И. Махаева . При изучении этих гравюр не следует упускать из виду, что ведуты Петербурга в значительной степени представляли вид идеальный, и потому по ним можно судить не столько об истинном виде зданий, сколько о желаемом, о том, какими их хотели видеть современники. Скрупулезное воспроизведение архитектуры мастерами «грыдоровально-ландшафтного дела» позволяет зрителю ХХI века представить Петербург эпохи барокко, столь изменившийся за прошедшие столетия.
Из построек ранних, петровского времени, на Невском проспекте не сохранилось ни одной. Сегодня старейшая – Аничков дворец, возведенный в 1741—1754 годах по повелению Елизаветы Петровны. Именно этим ценны документальные свидетельства прошлого, позволяющие видеть Невский проспект таким, каким он был в середине XVIII века.
Цель данной работы – рассмотреть Невский проспект середины XVIII в. по гравюрам Махаева и других художников.
Задачи работы:
1. Анализ градостроительного развития города по картам с 1698 до 1753 года
2. Рассмотрение Невского проспекта 1753 года по гравюрам Махаева

Участок между Большой и Малой Конюшенными улицами в 1727—1728 годах был отведен под строительство «кирки на першпективе». В 1728—1730 годах по проекту выдающегося военного инженера генерал-фельдмаршала графа Б.-К. Миниха «под смотрением» архитектора И. Я. Шумахера была возведена лютеранская кирха Апостола Петра. По обе стороны церкви по красной линии Невского проспекта И. Г. Кемпф в 1746—1752 годах возвел два дома, позади церкви Г. Х. Гофман в 1760—1762 годах построил двухэтажное здание Петершуле (Петришуле), надстроенное в 1799 году Д. Феррари.
Для графа А. Разумовского начали сооружать пышный Аничков дворец по типу загородных усадеб — с парадным двором и парком. Проект дворца разработал архитектор М. Г. Земцов. После его смерти в 1743 году руководство строительством перешло к его помощнику «архитектурии гезелю» Г. Д. Дмитриеву, переработавшему первоначальный проект. Откуда же происходит название - Аничков? Когда Елизавета подписала указ о постройке дворца, на противоположном берегу располагалась граница города и рядом с ней было пригородное поселение. Среди тех, кто там квартировал, были солдаты адмиралтейского батальона под командированием офицера М. Аничкова.
Им была поручена постройка первого деревянного моста, и жители этой слободы стали именовать мост Аничковым, а затем название перешло и на слободу. Впоследствии, составляя документы, касаемые постройки Дворца, в бумагах писали: «... дворец, что у Аничкова моста». К моменту постройки самого офицера М. Аничкова уже не было в живых, да он и не мог по своему социальному положению бывать во дворце, но его фамилия осталась навечно в истории нашего города.
Почти одновременно вельможа граф Шувалов стал возводить дворец-усадьбу на другой стороне прешпективы. Обе усадьбы впоследствии несколько раз перестраивались и до нас дошли в сильно измененном виде.
Глава 2. Виды Невского проспекта в творчестве А. Зубова и М. Махаева
Наиболее широкое распространение в русском пейзажном жанре приобрели городские виды. Изображения двух столиц - Москвы и Петербурга, в первой половине XVIII столетия появились в гравюре и стали одной из примет национального искусства петровской эпохи. Гравированные городские виды предвосхитили развитие этого типа пейзажа в живописи во второй половине века. Кроме столичных «проспектов» существовали гравированные изображения вновь осваиваемых земель и городов на обширной территории Российской империи.
Образ городов, городского пространства, в частности, Петербурга и Москвы, также во многом предопределен выбором наиболее выгодных точек зрения. Реальные масштабы пространства в таких случаях искажались для решения содержательных и образных задач.
Художественный образ Петербурга наиболее выразительно предстает в гравюрах Алексея Зубова. Алексей Зубов по праву считается крупнейшим гравером начала XVIII века. Он был воспитанником Оружейной палаты, а затем и учеником Шхонебека. В своем творчестве А. Зубов использовал главным образом смешанную технику (офорт с резцом).
В ведутах Алексея Зубова Петербург видится как столица морской державы, молодая, живая и подвижная, постоянно меняющая свой облик. Это отражается в ведутах «Васильевский остров» 1714 г., «Панорама Петербурга» 1716–1717.
Для художника характерно стремление показать новое, появляющееся и утверждающееся, свидетельствующее об изменениях в общественной и частной жизни России. Зубов хотел быть, возможно, более точным. Владея средствами линейного перспективного построения (и выбирая условную высокую точку зрения), он внимательно передавал особенности зданий и садов, умел, например, развернуть глубокую и широкую панораму Васильевского острова и северных окраин Петербурга позади нарядного здания дворца Меншикова («Гангутский триумф»).
«Сочиненность» пространства характерна и для такого способа его построения, как перспектива. Подобным образом, как правило, изображались виды отдельных сооружений. Как известно, «Панорама Петербурга» 1716 г., гравированная А.Ф. Зубовым, сопровождается одинадцатью «малыми» видами главных сооружений столицы и ее пригородов, в частности, «Дом светлейшего князя Меншикова» A.M. Ростовцева, «Адмиралтейство» А.Ф. Зубова (?) (18) показаны «на прешпекте». Линия горизонта при этом поднята очень высоко, от неба оставлена лишь узкая полоса.
Гравюры Зубова четки и содержательны: в них воплощена тяга художника к наибольшей наглядности и жизненной конкретности изображения. Ряд мотивов дает представление о быте столицы в начале века.
Стремление охватить всё явление в целостности свидетельствует о том, что внутри воспринятой европейской перспективной системы изображения цепко удерживает позиции средневековый «закон цельности изображения», согласно которому художник «предпочтёт сократить его размеры, но уместить его полностью»3. Это отлично видно на примере вышеупомянутой гравюры, то есть это стремление к бесконечности, которое отражается и в петербургских перспективах.
Также развитие темы города связано с именем Михаила Махаева. В отличие от гравюр братьев Зубовых, в его работах Петербург предстает не суровым и мощным портовым городом, величественной столицей, а пышным и нарядным, европейской прекрасной столицей с торжественными архитектурными ансамблями, дворцами в стиле барокко. Эти гравюры характеризует строгое построение, пространственная широта, убедительная передача световоздушной среды, эмоциональная окраска4.
Так, в произведениях М. Махаева, высокая точка зрения, открывая необозримую даль пространства, делает его грандиозным. Главным «героем» пейзажа становится река, поражающая широтой, явно преувеличенной художником. «Приподымаясь» над землей и зрительно сужая реку, художник приближает, таким образом, панораму противоположного берега, и «уравновешивает» зрительное восприятие планов. Образ города приобретает, благодаря этому, особую гармоничность.
В начале 1750-х годов группой гравёров Академии Наук к 50-летию Петербурга была выполнена серия гравюр «План столичного города Санкт-Петербурга с изображением знатнейших оного проспектов…1753 года».
Свойства исторического документа и сочиненного «проспекта» сочетали гравированные городские пейзажи середины столетия. В их основе, как известно, лежало «снятие видов» с помощью камеры-обскуры. Не случайно, создававший виды Петербурга и его окрестностей, М.И. Махаев, в документах именуется не только как «гридорования мастер и ландкарт», но и как знаток «перспективной науки». Натурные впечатления, лежащие в основе подобных изображений, подчинялись продуманной композиционной схеме. Для точного изображения архитектуры привлекались чертежи5.
Создавая вид, художник воплощал в равной степени реально существующий город и его идеальный замысел. Изображая один из видов на Неву, Махаев представил здание Кунсткамеры не в разрушенном виде после пожара 1747 года, а «восстановив» его по чертежам архитектурного альбома6.
Как считал A.A. Федоров-Давыдов, изображение отдельного вида у Махаева еще не синтезировано до пейзажного образа города7. Но все же, в видах Петербурга, созданных по рисункам Махаева, уже существует образное единство. Натурная достоверность отдельных частей в изображении подчинена общей композиционной логике, благодаря чему возникает цельный и во многом идеальный образ.
Перелистывая альбом, мы как бы совершаем прогулку по Санкт-Петербургу. На проспектах воспроизводится центральная часть города и отдельные замечательные здания. Наиболее застроенными районами были в то время берега Невы. Здесь находилось большинство каменных зданий, выдающихся в архитектурном отношении. И поэтому Нева и ее берега были в центре внимания художника. На реке множество военных и торговых кораблей, снуют бесчисленные лодки, которые служили тогда как транспортное средство для перевозки людей и грузов по Большой и Малой Неве, Фонтанке, Мойке. Изображение набережных оживлено передачей повседневной жизни города: мчатся кареты, скачут курьеры, маршируют солдаты, разносчики предлагают свои товары, фонарщик зажигает фонари у Аничкова моста, дворяне прогуливаются по набережным, простой люд спешит по улицам. Стаффаж не только оживляет проспекты, но и служит средством выявления масштаба построек. Кроме того, он подчеркивает назначение зданий: придворные у Летнего дворца, кареты сановников и курьеры у здания Государственных коллегий, толпа горожан и извозчики у Гостиного двора.
Главным мотивом изображения для обоих художников — и А. Ф. Зубова и М. И. Махаева — был архитектурный образ города, который изумлял иностранцев сочетанием своей юности и грандиозным размахом. Если у Зубова Петербург — столица марсовых побед и морских триумфов, Неву вспенивают боевые фрегаты Балтийского флота и гордо взвиваются дымы от десятков салютующих пушек над кораблями и бастионами крепостей, то у Махаева — мажорный и величавый город барочных дворцов, сказочно-пышное убранство которых передано со множеством подробностей, а по реке идут торговые и прогулочные суда. Это различие авторского видения наглядно передает восприятие невской столицы современниками художников и совершившееся за полвека преображение Санкт-Петербурга из крепости на болотистой местности в прекраснейший европейский город.
Заключение
Санкт-Петербург — город, которому принадлежит особое место в истории России. Его рождение необычно. В отличие от других европейских столиц Санкт-Петербург возник, чуть ли не в одночасье по велению грозного царя Петра в устье Невы на болотистой равнине. Удивительная гармоничность его облика — следствие строгой планировки в застройке и развитии города. Пер­воначальный, или, как тогда говорили, «регулярный», план детища Петра не требует изменений и сегодня. Значит, со дня своего рождения Петербург смотрел в будущее.
Петербург стал символом величайшего взлета русской культу­ры, науки, духовной жизни. Столь твердый самобытный характер город об­рел в первые же годы жизни. Видимо, заимствовал у своего основателя. Рож­денный Петром величественный город на Неве по сей день, потрясает воображение, восхищает и навсегда остается в сердце.
В заключение можно отметить, что лист «Проспект Невской перспективной дороги от Адмиралтейских триумфальных ворот к востоку» и другие работы М.И. Махаева представляют большой интерес для изучения истории города, воссоздания его облика середины XVIII века.
В первой главе кратко изложена история Невского проспекта. В ней говорится о том, что проспект возник в 1712-13 годах как кратчайший путь, соединяющий Адмиралтейство с Новгородской дорогой – это была узкая просека, проходившая через болотистый лес. Значение дороги как главной магистрали города быстро росло. Ещё в первые десятилетия существования города по приказу Петра дорога была окопана осушительными канавками, вымощена булыжником и засажена молодыми берёзками, а в 1723 году здесь были установлены уличные фонари. В 1738 году Перспективная дорога получила официальное название – Невская перспектива; к середине века она становится одной из самых широких и нарядных улиц города.
Художнику удаётся передать монументальность и в то же время романтические образы «северной Венеции».
Листы из серии «знатнейшие проспекты», в которых был показан бурный рост города на Неве, великолепие его дворцов и парков, русский двор рассылал «в подарок за море господам послам и посланникам при чужестранных дворах российским министрам и в королевские тамошние библиотеки». Они получили широкую известность за рубежом и пользовались там огромным успехом.
Необходимо так же отметить большую документальную ценность этой серии гравюр. Они не только передают блеск и великолепие русской архитектуры середины XVIII века, но и позволяют представить в целом столицу России первых десятилетий её существования – город, ставший центром науки и культуры того времени.
Список литературы
1. Алексеева М. А. Михайла Махаев — мастер видового рисунка XVIIIвека. - СПб.; 2003.
2. Алексеева М.А. Документы о творчестве М.И. Махаева // Русское искусство 18-первой половины 19 в. Материалы и исследования. М., 1971. - С. 238-294.