Неосторожное причинение смерти и его виды.

Заключение

Квалифицировать деяние в соответствии с ч. 4 ст. 111 УК РФ следует, когда виновное лицо непосредственно посягает на здоровье человека, умышленно приводя в действие силы «извне».
Неосторожная форма вины заключается в том, что деяние субъекта вызывают непредвидимые действия других присоединяющихся сил, которые могут привести к смерти человека.
Таким образом, проблема квалификации рассматриваемых уголовно-правовых норм, в первую очередь, связана, на наш взгляд, с незначительным вниманием к данной проблеме законодателей, поскольку толкование вопросов квалификации норм осуществляется в научной литературе на теоретическом уровне.
На данные положения можно только опираться при решении вопроса о квалификации, поскольку юридической силы они не имеют, ссылаться на них при вынесении про ...

Введение 3
1. Историко-правовой аспект развития институтов неосторожного причинения смерти в российском уголовном законодательстве 5
1.1. Развитие институтов неосторожного причинения смерти в российском уголовном законодательстве в досоветский период 5
1.2. Развитие институтов неосторожного причинения смерти в российском уголовном законодательстве в советский период 10
2. Уголовно-правовая характеристика различных видов неосторожного причинения смерти по неосторожности 17
2.1. Особенности квалификации различных видов причинения смерти по неосторожности 17
2.2. Объективные признаки различных видов причинения смерти по неосторожности 33
2.3. Субъективная сторона различных видов неосторожного причинения смерти 42
Заключение 46
Список литературы 47


 

Введение

Данное исследование актуально потому, что:
1) освещает малоисследованную проблему;
2) позволяет решить ряд практических задач на основе полученных в исследовании выводов.
В процессе исследования нами были изучены работы различных авторов, таких как: Агабабян Д.С., Агаев Г.А., Зорина Е.А., Агильдин В.В., Алихаджаева И.С., Даурова Т.Г., Лиценбергер О.А., Багмет А.М., Белкин Р.С., Быкова Е.Г., Бытко Ю.И., Бытко С.Ю., Венев Д.А., Заровнева Г.С., Ротко Е.Ю., Ибрагимова А.Д., Иунин М.Ю., Иунин М.Ю., Калинин М.В., Кашапов Р.М., Кириллова А.А., Кокорин Д.Л., Токарев Д.С., Колочков Е.Д., Красненкова С.А., Красненкова С.А., Щелкушкина Е.А., Плаксина Т.А., Бояринцева О.О., Репин М.Е., Синяева М.И., Яковлева О.Г., Сухарникова Л.В., Трибуналова В.М., Ушакова Е.В., Чучелов Е.Н., Юнусова Л., Грачева, Ю. В., Пархоменко, Д. ., Борзенков, Г. Н., Коробеев, А. И., Юсупкадиева С.Н., Бавсун М., Попов П., Балашов С. К., Волков В.П., Габай П.Г., Гаухман Л. Д., Гонтарь И. Я., Коваленко Т. С., Грачева, Ю. В., Грицаенко П.П., Гутиева Э.Т., Давыдов Р.А., Дядюн К.В., Ибрагимова А.Д., Иваница А.В., Князев Д. С., Колоколов Н.А., Кондратьева И.О., Красненкова С.А., Кудрявцев В. Н., Куприянов А.А., Норкин Г.А., Пархоменко Д. А., Пискун А.И., Плаксина Т.А., Бояринцева О.О., Попов А. Н., Проценко С.В., Реннеберг И., Семернева Н. К., Синяева М.И., Яковлева О.Г., Скляров С.В., Старченко А.А., Сухарникова Л.В., Трибуналова В.М., Ушакова Е.В., Фалько А. Б., Ханахок С.М., Чучелов Е.Н.
Целью работы является изучение феномена неосторожного причинения смерти и его уголовно-правовых аспектов.
Задачи, требующие решения для достижения данной цели:
провести историко-правовое исследование развития институтов неосторожного причинения смерти;
охарактеризовать особенности различных видов смерти по неосторожности;
дать криминологическую характеристику различных видов причинений смерти по неосторожности;
рассмотреть особенности квалификации причинений смерти по неосторожности.
Объект работы – уголовно-правовая характеристика причинения смерти по неосторожности. Предмет деятельность по предупреждению неосторожных причинений смерти по неосторожности.
В исследовании использовались следующие методы исследования: историко-правовой, системный, структурный, функциональный, информационный, аксиоматический, выборочный, методы синтеза и анализа.
Структура работы включает введение, две главы, заключение, список литературы.
 

Так, с позиции судебно-медицинских экспертов, если наступает смерть человека, получившего повреждения, то судебно-медицинский эксперт обязан определить: 1) тяжесть вреда здоровью; 2) причину смерти; 3) наличие или отсутствие причинной связи между повреждением и смертью, указав характер такой связи. После того, как получен ответ на вопрос о том, от чего наступило конкретное общественно опасное последствие, нужно проанализировать поведение лица, в вину которому ставится ненадлежащее исполнение профессиональных обязанностей, установить, как можно более детально, какие действия были совершены либо не совершены этим лицом. Затем следует определить ненадлежащее исполнение какой профессиональной обязанности могло привести к появлению причины, указанной в заключении эксперта. Кроме этого обязательно обратить внимание на вопрос о том, могло ли надлежащее исполнение обязанностей предотвратить наступившие общественно опасные последствия. При положительном ответе констатируется факт, что между совершенным деянием и наступившими общественно опасными последствиями имеется причинно-следственная связь, а при отрицательном – что она отсутствует. Например, на территории общеобразовательной школы хоккейные ворота упали на малолетнюю М., которая скончалась на месте происшествия. По заключению судебно-медицинских экспертов причиной смерти потерпевшей М. стали травмы, полученные в результате падения на нее незакрепленных хоккейных ворот.В ходе доследственной проверки было установлено, что учитель начальных классов Д. провела в первом классе на один урок меньше, чем было предусмотрено в расписании занятий. Детей, которые не остаются на группу продленного дня, она отпустила домой, с остальными пошла в столовую, а потом в класс заниматься внеурочной работой. Потерпевшая оказалась без присмотра на территории школьного стадиона, на котором находились незакрепленные хоккейные ворота. Она дожидалась, чтобы ее забрали из школы родители. При проверке возник вопрос о наличии в содеянном классным руководителем Д. признаков состава преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 109 УК РФ. Для привлечения к уголовной ответственности по указанной части статьи 109 УК РФ необходимо установить помимо признаков основного состава наличие у виновного профессиональной подготовки, знание им специальных правил безопасности. В материалах доследственной проверки имелся лист ознакомления Д. с Правилами внутреннего трудового распорядка. В соответствии с данным нормативным актом педагогическим работникам запрещается, в частности, изменять по своему усмотрению расписание уроков, отправлять учащихся начальных классов домой без сопровождения родителей или письменного разрешения родителей отправлять детей домой одних; классный руководитель обязан контролировать, чтобы после уроков дети шли домой. На основании этого был сделан вывод, что Д. нарушила требования Правил внутреннего трудового распорядка, то есть ненадлежащим образом исполнила свои профессиональные обязанности. Вместе с тем для того, чтобы привлечь ее к уголовной ответственности за причинение смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения своих профессиональных обязанностей, необходимо установить наличие причинно-следственной связи между совершенным деянием и наступившими общественно опасными последствиями в виде смерти М.В ходе доследственной проверки определено, что ответственность за жизнь и здоровье потерпевшей возлагается на педагогов лишь во время образовательного процесса, а в период ее следования к месту учебы и обратно – на мать погибшей М. Кроме этого, по имеющейся информации родители забирали М. из школы, не ориентируясь на расписание уроков, а после того, как потерпевшая звонила и просила приехать за ней. В таком случае действия классного руководителя, нарушившего распорядок дня и отпустившего детей домой раньше, сами по себе не могли закономерно привести к смерти потерпевшей. На основании этого сделан вывод, что не представляется возможным привлечь классного руководителя Д. к уголовной ответственности по ч. 2 ст. 109 УК РФ в связи с отсутствием причинно-следственной связи между ненадлежащим исполнением профессиональных обязанностей и смертью. Вопрос о моменте начала уголовно-правовой охраны жизни человека в российском законодательстве не разрешен до настоящего времени, что порождает большое количество проблем. В частности, открытым остается вопрос о квалификации преступлений, связанных с интранатальной (внутриутробной) гибелью плода.В медицинской практике нередки случаи, когда здоровый и жизнеспособный на протяжении всего периода беременности плод погибает в родовых путях роженицы в результате действий или бездействия врачей, принимающих роды, например в результате гипоксии (кислородного голодания). В то же время при таких обстоятельствах вред здоровью матери может не причиняться вовсе.Можно ли говорить о наличии в действиях врача акушера-гинеколога какого-либо состава преступления в ситуации, когда он должен и может предвидеть и предотвратить внутриутробную гибель плода, однако в результате легкомыслия или небрежности причиняет своими действиями или бездействием гибель плоду, не причиняя при этом вред здоровью роженицы?Принято считать, что целостность и сохранность плода охраняется уголовным законом косвенно, через усиление ответственности за убийство женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности, и через признание прерывания беременности последствием в виде тяжкого вреда здоровью. Однако включает ли понятие «прерывание беременности» интранатальную гибель плода? Логическое толкование п. 6.7 приказа Министерства здравоохранения и социального развития Российской Федерации от 24.04.2008 № 194н «Об утверждении медицинских критериев определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека» позволяет говорить о том, что понятия «беременность» и «роды» различны по своему содержанию и не пересекаются: прерывание беременности, в частности, может быть вызвано преждевременными родами. Все это приводит нас к выводу об отсутствии в действиях врача в описанной выше ситуации состава преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 118 УК РФ, так как прерывания беременности не произошло, гибель плода наступила уже в процессе родов, вред здоровью роженицы причинен не был.Возможно ли действия врача квалифицировать как преступление против жизни, т. е. неосторожное причинение смерти рождающемуся ребенку? Согласно распространенному в современной российской уголовно-правовой доктрине мнению момент начала уголовно-правовой охраны жизни человека связывается с моментом рождения (как минимум прорезания какой-либо части тела ребенка из тела матери). Если ребенок умер после начала родов, но еще до частичного исторжения из родовых путей, т. е. самостоятельная физиологическая жизнь ребенка еще не началась, в действиях врача также отсутствует состав преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 109 УК РФ.Значит ли это, что рождающийся ребенок полностью выпадает из под уголовно-правовой защиты? М. Бавсун и П. Попов предпринимают попытку обосновать возможность квалификации подобных деяний по статьям, предусматривающим ответственность за причинение тяжкого вреда здоровью, говоря о том, что «роды представляют собой завершающий беременность этап, не позволяющий отнести их к самостоятельному процессу, не зависящему от беременности». По их мнению, «альтернативой такого решения может выступать только полное исключение уголовной ответственности, но никак не квалификация по другим статьям Уголовного кодекса». Иной точки зрения придерживается А. А. Снигирев, который полагает, что окончанием беременности следует признать начало родов, так как первое – это процесс развития плода в организме, а второе – процесс изгнания плода из организма, из чего им делается вывод о различности физиологических критериев протекания данных процессов и невозможности квалификации причинения гибели плоду в утробе матери по ст.ст. 111 и 118 УК РФ.Вопрос о соотношении понятий «беременность» и «роды» в современной медицине также не является однозначным. Так, Н. Богоявленский в статье о нормальной беременности человека в Большой медицинской энциклопедии пишет следующее: «Окончание беременности приурочивается к концу, а не к началу родов, так как точно уловить начало родов не всегда легко вследствиетого, что беременность может постепенно и совершенно незаметно переходить в родовой акт. Напротив, окончание родов точно определяется временем отхождения последа». В Энциклопедическом словаре медицинских терминов под редакцией Б. В. Петровского, напротив, беременность рассматривается только как процесс развития плода из оплодотворенной яйцеклетки5. Таким образом, допустимость использования столь спорного понятия – «беременность» – при определении степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека, вызывает сомнение.На наш взгляд, прямое указание в ст. 106 УК РФ на совершение преступления во время родов позволяет говорить о том, что законодатель не исключает возможности привлечения к уголовной ответственности за причинение смерти ребенку еще до его полного или даже частичного изгнания из утробы матери.При всей его неоднозначности признак объективной стороны состава преступления, предусмотренного ст. 106 УК РФ, – «во время родов» – нельзя игнорировать при определении момента начала уголовно-правовой охраны жизни человека. Таким образом, по нашему мнению, в действиях врача в приведенном примере имеется состав преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 109 УК РФ, а интранатальная гибель плода должна приравниваться по своим уголовно-правовым последствиям к смерти человека.Подводя итог, хотелось бы отметить, что для установления причинно-следственной связи следует сначала проанализировать наступившие общественно опасные последствия, затем – содеянное конкретным субъектом, обязательно учитывая совокупность всех обстоятельств происшедшего.3. Профилактика неосторожного причинения смерти3.1. Основы предупреждения причинений смерти по неосторожностиВ соответствии со ст. 8 УК РФ, основанием для уголовной ответственности является совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного Уголовным кодексом. Вместе с тем, официально только правоприменитель уполномочен решать, имеется ли в деяниях того или иного лица состав преступления, и следовательно квалифицировать деяния таких лиц. При осуществлении своих должностных полномочий сотрудники правоохранительных органов по своему усмотрению решают вопросы, связанные с наличием или отсутствием состава преступления, достаточности доказательств в уголовном деле и т. д. В определении нормативной основы для осуществления усмотрения в уголовном праве Ю.В. Грачева акцентирует внимание на управомочивающих нормах, которые автор называет еще и средствами законодательной техники. По мнению Т.А. Сулейманова, субъектами усмотрения в уголовном праве (применения уголовного законодательства) могут выступать орган дознания, начальник подразделения дознания, дознаватель, руководитель следственного органа, следователь, прокурор, суд. Деятельность этих субъектов всегда облачена в процессуальную форму, так как их решения по применению уголовного закона закрепляются в виде процессуальных актов. Результаты проведенного исследования Д.А. Пархоменко говорят о том, что лишь 24% прокурорских работников и 11% судей в качестве субъектов усмотрения в уголовном праве назвали любой орган, применяющий уголовный закон; только суд – 72% и 83%, соответственно, около 10% опрошенных затруднились ответить на этот вопрос. На примере одного из уголовных дел рассмотрим, каким же образом происходит усмотрение следователем различных вопросов, возникающих при расследовании конкретного уголовного дела. 15 мая 2015 г. руководителем Северного межрайонного следственного отдела г. Хабаровска СУ СК России по Хабаровскому краю было возбуждено уголовное дело №231340 по ч. 2 ст. 109 УК РФ по факту смерти осужденного Т.В уголовном деле имеется несколько противоречивое заключение судебно-медицинской экспертизы. Из заключения судебно-медицинской экспертизы №060 от 27 апреля 2015 г. следует: во-первых, диагноз Т. не был установлен, а, во-вторых, невыполненные консультации врачей-онкологов не могли оказать какого-либо существенного влияния на течение онкологического процесса. Вместе с тем, судебно-медицинская экспертная комиссия считает уместным указать на то, что между непосредственной причиной смерти больного и отсутствием его госпитализации в специализированный стационар в период с 26 ноября 2014 г. имеется прямая причинно-следственная связь. В выводах экспертной комиссии не дана оценка действий медицинского персонала КГБУЗ «ККЦО» (г. Хабаровск) в плане полноты и качества проведенного обследования, его своевременности и назначенного лечения. В итоге, к уголовной ответственности привлекается фельдшер ФКУЗ МСЧ-27 ФСИН России по Хабаровскому краю С., которая предприняла все исчерпывающие меры по госпитализации осужденного Т. в Краевой клинический центр онкологии (ККЦО), а именно – восемь раз лично вывозила его с конвоем в онкоцентр, из них последний раз 21 января 2015 г. уже находясь в отпуске. Действиям врачей ККЦО, от которых зависит госпитализация, не дана следователем уголовно-правовая оценка. Кроме того, не берется во внимание субъективная сторона состава преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 109 УК РФ. Фельдшер С. выполнила все возможное от нее для госпитализации Т., но это вновь осталось без внимания. В соответствии со ст. 5 УК РФ лицо подлежит уголовной ответственности только за те общественно опасные действия (бездействие) и наступившие общественно опасные последствия, в отношении которых установлена его вина. Таким образом, вопросы виновности или не виновности привлекаемого к уголовной ответственности лица будут отданы на усмотрение суда. 3.2. Меры предупреждения неосторожных причинений смерти В уголовном праве термин «квалификация» рассматривается не как статическое состояние, а как динамический процесс, причем применяется данный термин не просто к социальным явлениям, а к тем из них, которые в соответствии с законом могут быть отнесены к преступлениям. Вопросы квалификации противоправных деяний регулярно возникают как в теоретической сфере, так и в практической деятельности. Не является исключением и квалификация ст. 113 УК РФ.Проблемы, связанные с разным подходом к определению наличия состояния аффекта с позиций уголовного права и криминологии, а также с разнообразием ситуаций, создаваемых потерпевшими и провоцирующих виновное лицо на совершение преступления, могут вызвать проблемы при квалификации причинения тяжкого или средней тяжести вреда здоровью в состоянии аффекта и требуют определения критериев разграничения состава преступления, предусмотренного ст. 113 УК РФ со смежными составами. В частности, одной из проблем квалификации данного состава преступления является отграничение его от смежных составов преступлений, предусмотренных ст. 107 и ч. 4 ст. 111 УК РФ.При разграничении со ст. 107 УК РФ проблем фактически нет, следует только установить, что потерпевшему была причинена смерть в результате умышленных действий виновного лица. Необходимо отметить, что причинение смерти в состоянии аффекта (ст. 107 УК РФ) также характеризуется неопределенным умыслом, поскольку лицо в силу внезапности, интенсивности аффекта может и не осознавать полностью своих действий, не осмыслить до конца, какой ущерб жизни и здоровью потерпевшего оно желает причинить, но о том, что оно все-таки осознает общественную опасность своего деяния, свидетельствуют его действия при совершении преступления (например, хватает топор или нож и наносит ими удары в жизненно важные органы). Это указывает на то, что лицо может предвидеть наступление последствий в виде смерти и желает либо сознательно допускает наступление таких последствий. Кроме того, о наличии умысла, направленного на причинение смерти потерпевшему, могут свидетельствовать способ совершения преступления, признание самого виновного и показания свидетелей. Однако, нередко причиняя в состоянии аффекта вред здоровью потерпевшего, виновный не желает причинения ему смерти, но данное тяжкое последствие все равно наступает. В таком случае наблюдается неосторожная форма вины по отношению к наступившим последствиям в виде смерти человека от причиненного вреда его здоровью.В соответствии со ст. 26 УК РФ неосторожная форма вины проявляется в виде небрежности и легкомыслия. Данный вид неосторожности, по нашему мнению, если и не исключается в рассматриваемом нами аффектированном преступлении, то является крайне редким в силу того, что сознание виновного лица, действующего в состоянии сильного душевного волнения, существенно сужено, а состояние аффекта характеризуется тем, что лицо стремится к эмоциональной разрядке и достигает ее, а не откладывает свои действия на потом либо пытается исправить сложившуюся криминогенную ситуацию.На наш взгляд, наступление смерти по неосторожности при причинении тяжкого или средней тяжести вреда здоровью в состоянии аффекта возможно только как результат небрежности.В данном случае предвидение возможности наступления смерти в принципе возможно, особенно если лицо использует орудия преступления, такие как ножи, дубинки и пр.Так, г-ка Т. на протяжении длительного времени находилась в процессе психотравмирующей ситуации, возникшей в связи с систематическим аморальным поведением своего мужа, который постоянно употреблял спиртное, не работал, не помогал по хозяйству, брал деньги в долг и пропивал их.Придя домой, она застала своего мужа распивающим спиртные напитки, на которые в очередной раз он занял деньги. Это вызвало у нее состояние аффекта, в котором г-ка Т. попыталась вырвать из рук мужа стеклянную бутылку со спиртным, повалила его на пол, после чего умышленно, с целью причинения тяжкого вреда здоровью нанесла ему не менее 11 ударов руками, а также не менее 5 ударов стеклянной бутылкой цилиндрической формы со спиртным по волосистой части головы. Вследствие ее умышленных действий потерпевший получил закрытую травму черепа, от которой он скончался.Изучив материалы дела, суд пришел к выводу о том, что в момент умышленного причинения тяжкого вреда здоровью Т. не предвидела возможности наступления смерти потерпевшего в результате своих действий, однако при необходимой внимательности и осмотрительности должна была и могла предвидеть эти последствия. Как мы видим, виновная, нанося удары бутылкой по голове, могла предвидеть возможность наступления более тяжких последствий для потерпевшего.Проблема квалификации действий виновного в таком случае является предметом дискуссии. Так, И. В. Пикин указывает, что если от причиненного умышленно в состоянии аффекта тяжкого вреда здоровью наступила по неосторожности смерть потерпевшего, то преступление следует квалифицировать по ст. 113 и ст. 109 УК РФ. Данная позиция основана на правилах квалификации множественности преступлений. Очевидно, автор рассматривает действия виновного в указанном примере как идеальную совокупность преступлений. Однако данная позиция не учитывает того обстоятельства, что по общим правилам при идеальной совокупности в отношении последствий прослеживается исключительно умышленная форма вины. Чтобы разобраться в сложившейся ситуации, следует соотнести привилегированный состав ст. 113 и основной состав ст. 111 УК РФ.Конструкция ст. 111 УК РФ содержит ч. 4, которая в качестве квалифицирующего признака содержит указание на последствие от причинения тяжкого вреда здоровью в виде наступления смерти по неосторожности. В данном случае налицо сложный состав преступления. Основное правило квалификации сложного преступления, разработанное в теории уголовного права, принято называть правилом квалификации преступлений при конкуренции менее и более полной норм. При конкуренции сложного преступления и выступающего в качестве его элемента простого преступления предпочтение должно отдаваться сложному преступлению.Исследуя правила квалификации при конкуренции менее и более полной норм, Л. Д.