Необходимая оборона и крайняя необходимость

В результате проведенного исследования мы пришли к следующим выводам:
1) Институт необходимой обороны можно рассматривать в качестве одного из важных юридических инструментов противодействия преступности, который призван стимулировать активную жизненную позицию граждан, направленную на предупреждение и пресечение преступлений. Признавая действия в состоянии необходимой обороны обстоятельством, исключающим преступность деяния, законодатель тем самым провозглашает приоритет охраняемых законом общественных отношений над интересами лица, совершившего общественно опасное посягательство. В связи с этим представляется, что рассматриваемые правовые позиции высшей судебной инстанции имеют важное значение не только и не столько для формирования единообразной судебной практики, но прежде всего и глав ...

Введение 3
1. Понятие необходимой обороны и крайней необходимости 6
1.1. Понятие необходимой обороны 6
1.2. Понятие крайней необходимости 17
2. Специальные средства и действия полиции при необходимой обороне и крайней необходимости 33
2.1. Применение специальных средств при необходимой обороны и крайней необходимости 33
2.2. Действия сотрудников полиции и их оценка при необходимой обороне и крайней необходимости 46
3. Практические и проблемные аспекты необходимой обороны и крайней необходимости 54
3.1. Судебная практика в связи с необходимой обороной и крайней необходимостью 54
3.2. Проблемные вопросы необходимой обороны и крайней необходимости 68
Заключение 76
Библиография 79

Актуальность темы работы обусловлена тем, что проблема обеспечения безопасного существования человека будет существовать всегда и для всех. Надежда на то, что можно окончательно устранить любые опасности и угрозы из жизни мирового сообщества, - бесплодная иллюзия. Агрессивность (нападение) и самозащита (оборона) являются неотъемлемыми сторонами генетической сущности всех биологических организмов, и забота о самосохранении есть наиболее важное свойство естественного состояния человека.
Действующее российское уголовное законодательство несовершенно. Уголовный кодекс РФ характеризуется высокой степенью абстрактности правовых норм, содержанием оценочных признаков, наличием бланкетных и отсылочных норм, спецификой терминов и понятий. Толкование уголовно-правовых норм в постановлениях Пленума Ве рховного Суда РФ дает возможность уяснить конкретное содержание формального или оценочного признака состава преступления, помогает правоприменителю правильно сориентироваться в схожих правовых ситуациях.
Государство не всегда может обеспечить нашу безопасность, бывают случаи, когда человек вынужден самостоятельно защищаться от неправомерных действий в отношении себя или других лиц. Поэтому в ст. 45 Конституции Российской Федерации закреплено то, что каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом. Необходимая оборона и является способом защиты своих прав и свобод, не запрещенным законом.
Но в наше время получается так, что зачастую лицо, использовавшее свое право на защиту, оказывается на скамье подсудимого и в отношении его все чаще и чаще выносятся обвинительные приговоры. Действия человека, которому из-за стечения обстоятельств пришлось самому защищать свои права (пусть даже путем причинения смерти или тяжкого вреда здоровью), признают как превышение пределов необходимой обороны либо квалифицируют по основным составам преступлений.
Не исключены случаи обвинительного уклона со стороны следователя при расследовании дел о необходимой обороне, которые исходят из тяжести причиненного вреда, не исследуя должным образом всех обстоятельств дела, при которых был причинен данный вред.
Под необходимой обороной понимается правомерная защита интересов личности, общества и государства от общественно опасных посягательств путем причинения вреда посягающему.
У обороняющейся стороны существует определенный предел, при выходе за который его действия уже будут носить противоправный характер.
Объектом данной работы является институт необходимой обороны и крайней необходимости. Данный институт включает в себя различные аспекты - социальные, экономические, культурные, правовые.
Предметом исследования данной работы являются нормы действующего уголовного законодательства и иные нормативные правовые акты, регулирующие необходимую оборонцу и крайнюю необходимость, практика их применения, а так же научная и учебная литература по теме исследования.
Целью данной работы ставится комплексное изучение необходимой обороны и крайней необходимости, выявление проблем в правовом регулировании и выработка рекомендаций по совершенствованию данного института.
Задачами работы является:
• рассмотреть понятие необходимой обороны;
• исследовать понятие крайней необходимости;
проанализировать возможность применения специальных средств при необходимой обороне и крайней необходимости;
• изучить пределы действий сотрудников полиции и их оценка при необходимой обороне и крайней необходимости;
• проанализировать судебную практику в связи с необходимой обороной и крайней необходимостью;
• выявить проблемные вопросы необходимой обороны и крайней необходимости.
Теоретическую основу данного исследования составили работы таких авторов как: Кругликов Л.М., Авдеева О.А., Жалинский, Скуратов Ю.И., Лебедев В.М., Андреев А., Гордейчик С., Устинова Т., Волженкин Б.В., Олейник О. М., Зенин И.А., Рарог А.И., Гаухмана Л.Д., Кочои С.М. и других.
Нормативно-правовой основой данной работы являются следующие нормативно-правовые акты: Конституция Российской Федерации, Уголовный кодекс Российской Федерации, Уголовно-Процессуальный Кодекс Российской Федерации и другие.
В работе применяются общие и частные методы исследования, в том числе описательный, историко-юридический, системно-правовой, формально-юридический, метод сравнительного анализа.
Работа состоит из введения, трех глав, заключения и библиографического списка.

Если же должностное лицо, требуя передать ему ценности, угрожает уничтожением имущества и собирается реализовать угрозу без использования своих служебных возможностей, например, лично или по сговору со служебно не зависимыми от него лицами сжечь машину потерпевшего, то в таком случае деяние квалифицируется по ст. 163 УК. В последнем случае ценности ему передаются за несовершение соответствующих действий, т.е. за бездействие, которое вместе с тем не является бездействием по службе.
Та же проблема разграничения составов возникает и при физическом принуждении лица, когда, предположим, сотрудник полиции при превышении своих должностных полномочий применяет к задержанному насилие, пытками принуждая его к передаче ценностей за прекращение этих насильственных действий. Получается, что сотрудникполиции, требуя передать ему чужое имущество, угрожает продолжить применение насилия, сопровождая свои действия также насилием, что, на первый взгляд, охватывается п. «в» ч. 2 ст. 163 УК. Однако насилие при указанных обстоятельствах применяется им именно как квалифицированный вид превышения должностных полномочий (п. «а» ч. 3 ст. 286 УК), угроза же при этом состоит в предупреждении о продолжении пытки, и, кроме того, эти обстоятельства можно расценить как постановку лица в такие условия, при которых оно вынуждено передать ценности. И если в результате задержанный передает должностному лицу ценности, то содеянное образует совокупность превышения должностных полномочий и получения взятки, сопряженного с ее вымогательством.
Вопрос об ответственности лица, передавшего ценности главе администрации под воздействием вымогательства взятки, решается следующим образом. Сначала следует определить, нет ли в содеянном признаков крайней необходимости, и если они отсутствуют - т.е. владелец участка мог и иным способом воспрепятствовать нарушению своих правоохраняемых интересов, - то владелец участка признается взяткодателем, но освобождается от ответственности на основании примечания к ст. 291 УК. При выполнении им, подчеркну, и нового условия - активного способствования раскрытию или расследованию преступления.
Но если состояние крайней необходимости будет установлено, то владелец участка, вынужденный в качестве единственной в тех условиях меры защиты своих законных интересов передать ценности главе администрации, не может быть признан взяткодателем, а уголовное преследование в отношении его должно быть прекращено (уголовное дело не может быть возбуждено) по реабилитирующим основаниям - в его деянии нет состава преступления (потому, как сказал пленум, ему и должны быть возвращены переданные чиновнику ценности). Вопрос в этом случае решается по правилам ч. 2 ст. 40 и ст. 39 УК.
Во втором же случае непреступность деяния передавшего ценности лица может быть установлена и со ссылкой на ч. 1 ст. 40 УК, если это лицо было избито сотрудниками полиции до такой степени, что, потеряв собственную волю и ведомое злой волей пытавших его лиц, передало им затем ценности. Однако если после избиения потерпевший все-таки сохранил способность руководить своими действиями, был отпущен домой, откуда и принес ценности мучителям-коррупционерам, вопрос о его ответственности должен опять-таки сначала решаться по правилам ч. 2 ст. 40 и ст. 39 УК, поскольку в отношении его имело место физическое и психическое принуждение. Решаться, разумеется, с учетом субъективного восприятия им фактических обстоятельств: если в той обстановке он, что вполне закономерно, не видел никакой иной возможности защитить себя от продолжения истязаний, то содеянное им не является преступлением - дачей взятки, примечание к ст. 291 УК к этому лицу, стало быть, не применяется, а преследование прекращается (уголовное дело не возбуждается) за отсутствием в деянии состава преступления.
Признание передачи должностному лицу ценностей непреступным деянием в силу крайней необходимости совершения этих действий порождает вопрос о квалификации принятия данных ценностей вымогавшим их чиновником: можно ли признать деяние оконченным получением взятки, если дача взятки места не имела? Б. Волженкин, имея в виду случаи выявления взяточничества в процессе оперативных мероприятий, когда под видом взяткодателя выступает сотрудник внутренних дел, писал, что, если взятка как таковая должностному лицу не давалась, действия последнего следует квалифицировать как покушение на получение взятки. Хотя исследователь отмечал, что на практике в таких ситуациях должностных лиц обычно привлекают к ответственности за оконченное получение взятки.20
Однако, передавая ценности вымогавшему их чиновнику, взяткодатель действует с целью избежать причинения обещанного им вреда, автор настаивает: целью взяткодателя является совершение должностным лицом действий (бездействия) в пользу взяткодателя или представляемых им лиц. Вместе с тем оснований для противопоставления названных целей действий лица, передающего ценности чиновнику, нет. Точнее, это одна и та же цель - выполняя требование чиновника-вымогателя, лицо передает тому ценности, чтобы предотвратить реализацию угрозы причинения вреда своим правам и законным интересам. Но предотвращаемый вред мог быть причинен именно незаконными действиями или бездействием вымогателя по службе! Поэтому если чиновник угрожал совершением незаконных действий, то взятка передается за бездействие по службе, если угрожал незаконным бездействием, то, наоборот, за совершение должностным лицом действий, входящих в его полномочия.
В примечании к ст. 291 УК (не распространяющемся на передачу ценностей в условиях крайней необходимости) лицо, которое освобождается от ответственности, названо взяткодателем. «Закон говорит об освобождении взяткодателя от уголовной ответственности за совершенное преступление. Освободить от ответственности можно только тогда, когда имелись основания для привлечения к ней».21 Таким образом, в деянии такого лица есть все признаки состава преступления, а потому непривлечение его к ответственности имеет основанием не вывод о непреступности содеянного и тем более не об отсутствии события преступления, а именно основания нереабилитирующие, когда лицо, совершившее преступление, от уголовной ответственности лишь освобождается по благой воле законодателя. И обсуждаемому материальному основанию для освобождения от ответственности действительно нет корреспондирующей процессуальной нормы.
Путаница в ключевых категориях уголовного права привела автора и к тому утверждению, что, когда лицо, у которого требовали взятку, до передачи этих ценностей добровольно заявило об этом органу, имеющему право возбуждать уголовное дело, и передача ценностей проходила под их контролем с целью задержания коррупционера с поличным, такое лицо «освобождается от ответственности не на основании примечания к ст. 291 УК РФ, а на основании ст. 31 УК РФ в силу добровольного отказа от дачи взятки». Ошибка здесь в том, что, во-первых, лицо может с самого начала, получив требование о передаче взятки, решить ее не давать, и тогда речь о добровольном отказе не идет. Но и если добровольный отказ имел место, т.е. лицо действительно сначала решило пойти навстречу вымогателю и дать ему взятку, а потом от этого отказалось, направив соответствующее заявление в компетентные органы, то это лицо опять-таки не освобождается от уголовной ответственности - оно ей в силу ч. 2 ст. 31 УК не подлежит, поскольку преступления не совершало.
И если лицо согласилось с тем, чтобы в процессе оперативных мероприятий, направленных на выявление факта взяточничества, использовались принадлежащие ему ценности, то они ему будут возвращены. Так же как будут возвращены ценности, переданные лицом чиновнику, вымогавшему взятку, если будет признано, что действия владельца ценностей совершены в состоянии крайней необходимости. В обоих этих случаях лицо не освобождается от уголовной ответственности, оно не привлекается к ней в силу отсутствия в его деянии состава преступления.
2. Специальные средства и действия полиции при необходимой обороне и крайней необходимости
2.1. Применение специальных средств при необходимой обороны и крайней необходимости
В СМИ нередки сообщения о том, что владельцы крупных состояний, дорогих машин, коттеджей, дачных участков и т.п., не надеясь на защиту со стороны правоохранительных органов, стали предпринимать меры к самостоятельной защите нажитого ими имущества, в том числе и с помощью различных, заранее установленных защитных, механизмов, приспособлений и других средств, срабатывающих автоматически. Часть из них носит характер лишь отпугивающих средств (например, разного рода сигнализации), другие защитные средства могут устанавливаться со специальной целью - причинить вред посягающему для предотвращения преступления.
Реально данная проблема сужается до уголовно-правовой оценки причинения вреда при посягательствах на собственность либо на какие-то государственные интересы (охрана государственной границы, важных военных или иных стратегических объектов, мест лишения свободы и др.). Защита правоохраняемых интересов личности (жизнь, здоровье, честь и достоинство, половая неприкосновенность) автономно срабатываемыми средствами невозможна.
Виды защитных приспособлений или иных средств, срабатывающих без непосредственного участия человека, могут быть самыми разнообразными. Это могут быть взрывные устройства, электроустройства, самострелы, капканы, механические устройства, "волчьи" ямы, нервнопаралитические либо отравляющие вещества, животные и т.п. Дать исчерпывающий перечень такого рода средств или приспособлений невозможно, поскольку фантазия и техническая изобретательность людей безграничны.
В современных условиях, учитывая криминогенную ситуацию в нашей стране, правоприменительную практику других цивилизованных государств, представляется прогрессивной и правильной позиция тех авторов, которые считают, что причинение вреда с использованием автоматически срабатывающих средств допустимо рассматривать по правилам о необходимой обороне. Она отражена в работах И.Э. Звечаровского, С.В. Пархоменко, В.В. Орехова, А. Савинова22 и др.
Представляется, что решение рассматриваемой проблемы следует начать с положения, изложенного в ч. 2 ст. 45 Конституции РФ о том, что "каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом".
В реальной жизни вполне возможны случаи причинения вреда с помощью технических приспособлений и иных средств, срабатывающих автоматически, когда присутствуют все признаки необходимой обороны. По теории уголовного права, правоохранительные органы должны быть готовы к тому, чтобы дать таким случаям правильную уголовно-правовую оценку, соответствующую букве и духу закона, принципу социальной и правовой справедливости. Рассмотрим абстрактный пример, который вполне возможен в реальной жизни. Некий злоумышленник с целью похищения дорогого автомобиля вскрывает двери гаража и получает заряд дроби из охотничьего ружья, установленного хозяином гаража в виде самострела. В результате преступнику был причинен вред здоровью средней тяжести (ч. 1 ст. 112 УК РФ), но хищение автомобиля было предотвращено. В качестве вариантов в приведенном примере можно рассматривать причинение тяжкого вреда здоровью или даже лишение жизни этого злоумышленника. Полагаем, что в приведенном случае (причинение вреда здоровью средней тяжести) имеются все признаки необходимой обороны. Имело место общественно опасное посягательство, оно было наличным, причиненный вред соразмерен его опасности. В указанных выше вариантах речь может идти об ответственности за причинение тяжкого вреда здоровью (ч. 1 ст. 114 УК РФ) либо об убийстве (ч. 1 ст. 108 УК РФ) с превышением пределов необходимой обороны. Если же хозяина автомобиля привлечь к ответственности за умышленные преступления на общих основаниях, то факт посягательства на его имущество не получает никакой уголовно-правовой оценки. Очевидно, что это неправильно и несправедливо. Такой подход в большей степени будет защищать интересы злоумышленников, нежели обороняющихся от их посягательств честных граждан.
Заслуживает внимания вопрос об уголовно-правовой оценке использования в качестве автоматически срабатывающих средств различных предметов или веществ, запрещенных в гражданском обороте (взрывчатые, отравляющие или сильнодействующие вещества, огнестрельное оружие и т.д.). Полагаем, что их использование в целях защиты от общественно опасных посягательств не должно исключать применение института необходимой обороны, а подлежит самостоятельной уголовно-правовой оценке. Так, если лицо для защиты своих важных интересов от общественно опасного посягательства использовало взрывчатку и предотвратило это посягательство, то причинение вреда посягающему должно расцениваться как необходимая оборона либо ее превышение. Факт незаконного использования при этом взрывчатого вещества должен квалифицироваться по ст. 222 УК РФ. Это будет законно и справедливо.
Противники рассматриваемой позиции выдвигают резонные аргументы о том, что автоматически срабатывающие средства могут причинить вред детям, другим невиновным лицам. Действительно, это возможно, однако здесь должно действовать следующее правило: риск причинения вреда случайному человеку должен возлагаться на "автора" этих средств. То есть если вред был причинен невиновному человеку, лицо, установившее рассматриваемые средства, должно нести уголовную ответственность за его причинение на общих основаниях. Для таких случаев допустимо применение правил о причинении вреда в состоянии мнимой обороны. Так, если в приведенном выше примере гараж вскрыла жена владельца автомобиля и ей был причинен вред, мы должны констатировать отсутствие посягательства. Представляется очевидным, что муж должен нести ответственность не за умышленное, а за неосторожное преступление как один из вариантов ответственности при мнимой обороне.
Если при применении указанных средств используются предметы или вещества, запрещенные в гражданском обороте (оружие, взрывчатые, ядовитые, отравляющие вещества и т.п.), то лицо, их хранившее и применившее, несет самостоятельную уголовную ответственность по соответствующим статьям Уголовного кодекса.
В случаях причинения вреда с использованием указанных средств посторонним лицам, ответственность должна наступать на общих основаниях, то есть за совершение умышленного или неосторожного преступления".
Такое нормативное положение может быть принято либо на законодательном уровне либо в руководящем постановлении высшей судебной инстанции. Полагаем, что реализация данного предложения стала бы важным уголовно-политическим актом, обеспечивающим конституционное право граждан на необходимую оборону в более полном объеме, чем в настоящее время.
С принятием Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 сентября 2012 г. N 19 «О применении судами законодательства о необходимой обороне и причинении вреда при задержании лица, совершившего преступление» (далее - Постановление), в лучшую сторону отличающегося от Постановлений последних лет детальной проработкой сложных и неоднозначных вопросов, получила разрешение проблема, долгое время вызывавшая дискуссии в теории уголовного права и судебной практике. Речь идет об использовании предохранительных предметов, веществ и устройств (далее - устройства) при защите от хищений имущества, срабатывающих в момент посягательства в отсутствие собственника или иного уполномоченного им лица.
Обращаясь к истории этой проблемной ситуации, можно выделить несколько подходов к ее разрешению. В дооктябрьской науке со ссылкой на немецких криминалистов положительно разрешал вопрос об использовании устройств Н.С. Таганцев, соображения которого не утратили весомости и сегодня: «...Подходят ли под понятие оборонительных действий меры, принимаемые собственником или владельцем дома, сада, лодки и т.п., для ограждения их от похищения или истребления? ...Большинство новейших криминалистов разрешают этот вопрос, если только не было чрезмерности защиты, в утвердительном смысле, выходя из того положения, что так как вред причиняется в момент самого нападения, то такое причинение вреда и будет актом обороны против конкретного, реально существующего нападения; то же обстоятельство, что эти меры были приготовлены заранее, не имеет существенного значения, так как, например, всякий может обороняться, стреляя из давно заряженного пистолета; по тем же соображениям несущественно в этих случаях и то обстоятельство, что обороняющийся не имел непосредственного столкновения с нападающим, даже не был на месте нападения»;23 сложности квалификации, по мнению Н.С. Таганцева, имеют место только тогда, когда страдает от таких устройств постороннее лицо.24
В советский период подход к оценке использования устройств был более сдержан. Установленные даже с исключением возможности причинения вреда лицам, действующим с невиновной целью, они не рассматривались как охватывающиеся правилами о необходимой обороне, поскольку, во-первых, целью действий «обороняющегося» фактически является расправа с правонарушителем, во-вторых, приготовление к необходимой обороне признавалось невозможным и, в-третьих, не исключено причинение вреда невиновному человеку.25
С ростом числа преступных посягательств на собственность в начале 1990-х гг., на сегодня стабильно дающих около половины от всех ежегодно регистрируемых преступлений, граждане все чаще стали прибегать к использованию таких устройств, которые в результате своего действия влекут причинение как вреда здоровью, так и в ряде случаев смерти посягающему. Соответственно, вопрос вновь стал дебатироваться в литературе, и все чаще стали звучать различающиеся в нюансах доводы в пользу оценки таких случаев в соответствии с нормой о необходимой обороне, поскольку, во-первых, условие наличности посягательства, отсутствующее в момент установки устройства, соблюдено в момент его срабатывания; во-вторых, возможно дифференцированно подходить к уголовно-правовой оценке причинения вреда посягающему и невиновным лицам26 и, в-третьих, негативная судебная практика в этих ситуациях «вольно или невольно создает гарантии правовой неприкосновенности не для правомерно обороняющегося, а для неправомерно посягающего».27 Часть специалистов вместе с тем по-прежнему придерживается противоположной точки зрения, последовательно утверждая, что не могут расцениваться по правилам о необходимой обороне действия, направленные на предупреждение посягательства.28
Итогом непростой дискуссии29 стал процитированный пункт Постановления. Анализируя его, можно предложить следующие частные правила квалификации использования устройств.