Образование и наука в первой четверти 18 века

Заключение

Реформы Петра Великого, проводившиеся в первой четверти XVIII столетия оказали значимое влияние на все дальнейшее развитие России. Но, говоря о петровских реформах, необходимо отметить, что проводились они не планомерно и последовательно.
В своих преобразованиях Петр не мог держаться заранее выработанного плана и точной последовательности, потому что все его преобразования, все перемены, которые он производил в управлении и в устройстве сословий, происходили под давлением военных событий и нужд.
Несомненно, XVII столетие существенно подготовило данный процесс, фрагментами, осколками и инкрустациями вычленявшийся в истории русского общества и в истории русской духовной и письменной культуры, включая образование и просвещение как важнейшую составляющую этого процесса. Именн ...

Оглавление

Введение 3
Глава 1. Анализ петровских реформ в современной научной литературе 5
Глава 2. Нововведения в области образования и науки 12
Глава 3. Санкт-Петербург как центр науки и образования в России в первой четверти XVIII века 17
Заключение 22
Список литературы 23

Введение

Значение преобразований Петра Великого в истории России и в мировой истории очень велико. Результатом его деятельности явилось создание сильнейшей в Европе могучей русской регулярной национальной армии и первоклассного флота. Россия была «возведена в ранг» сильнейших государств мира и из сухопутной страны превратилась в могущественную морскую державу. Петровские реформы государственного аппарата явились оформлением абсолютизма и увенчались созданием чиновничье-бюрократической империи со «служилыми сословиями, с отдельными периодами просвещенного абсолютизма» , что в те времена было значительным шагом вперед.
Петр был патриотом, любил Россию и честно «служил» ей на троне. Он видел ее слабые стороны, ее отсталость, понимал, насколько опасны они и какими серьезными последствиями угр ожают стране. Он знал, что если Россию не «поднять» и не укрепить ее обороноспособность, стране и народу угрожает потеря независимости. Безусловно, один человек не в силах решить столь непосильные задачи. Но многие из реформ Петра помогли стране выйти на новый уровень.
В области науки и просвещения, образованности и культуры Россия достигла больших успехов. Русские люди Петровской поры овладели современной им наукой и техникой и во многом превосходили своими знаниями и опытом специалистов западноевропейских стран. Этим и определяется актуальность данной работы.
Объектом настоящего исследования являются наука и образование России в ходе их реформирования в конце 17 - первой четверти 18 веков.
Предметом настоящего исследования являются подготовка, проведение, результаты, анализ отдельных учебных и научных учреждений в конце 17 — первой четверти 18 веков.
Цели и задачи исследования.
Цель данной работы – рассмотреть реформы Петра I в области науки и образования.
В соответствии с обозначенной целью необходимо решить следующие задачи:
- определить главные предпосылки и причины реформ в России эпохи Петра I, а также факторы, обусловившие специфику их проведения;
- выявить и рассмотреть основные направления правительственной политики в реформировании науки и образования в рассматриваемый период времени, а также факторы, влияющие на проведение реформ;
- определить основные направления реформ в области науки и образования в России в конце 17 - первой четверти 18 веков;
Хронологические рамки исследования охватывают период с 1697г. до конца 1725г.
В данной работе использовались как исторические труды о Санкт-Петербурге и его культуре, так и биографические сборники, посвященные Петру I и его реформам. В первую очередь стоит выделить исследование В.Г. Авсеенко об истории строительства Санкт-Петербурга. В этом очерке кратко, но систематизировано излагается информация обо всех научных и образовательных учреждениях Петербурга первой четверти XVIII века. Более подробно эти вопросы освещаются в книге Заварихина С.П. «Явление Санкт-Питер-Бурха». Отдельную группу литературы составляют книги, исследующие деятельность императора Петра Великого, в том числе, и в области развития науки и образования. Среди авторов можно назвать Молчанова Н.Н. и Баггера X.

В частности, довольно значительными стали и проведенные реформы в области русского языка. Старая азбука по представлениям Петра I не удовлетворяла потребностям мобильно развивавшегося молодого российского государства нового типа и тормозила вовлечение в образовательный процесс более широких масс русского общества. Инициатива создания нового гражданского шрифта принадлежит самому Петру I, о чем свидетельствует факт ее активного обсуждения, начиная с 1707 года. Поэтому, как показывает анализ его эпистолярного наследия, несмотря на колоссальную, нечеловеческую занятость другими делами, Петр I много времени уделял данной проблеме, реализуя через нее поставленные им же социальные задания, связанные с образованием и просвещением в своей стране.
Он лично, как показывают многие его письма, занимается этими вопросами, посылая постоянные указания адресатам (в основном Ивану Алексеевичу Мусину-Пушкину, которому было поручено техническое исполнение указаний царя) по совершенствованию очертаний букв нового русского алфавита, технологии их изготовления для типографий и т.д. Вот лишь некоторые указания этому адресату, связанные с упрощением русской азбуки: «Сие сигналы вели напечатать новою мелкою печатью, как наискорее. Литеру «буки», также и «покой» вели переправить – зело дурно зделаны почерком, также толсты…вели напечатать азбуку полную, толко «буки» да «иже» зделать почище, а над «i» поставить маленькие две точечки; «еры» зделать вновь таким подобием, как здесь «ы»; «v, юс, wў » выбрав и(с) старых. Толко смотрить, чтоб равны были з другими литерами, чего для потщиться, дабы хорошенько зделали»9.
При этом великого реформатора заботила не только облегченность очертаний букв, их соответствие фонетическому строю реально звучащей русской речи, которая привела к удалению из русского алфавита ряда литер, уже не отвечавших составу и качеству фонем русского языка начала XVIII века, но и внешний облик букв и самих книг как часть эстетического восприятия печатной продукции. Сравним хотя бы одно из замечаний подобного рода: «Но печать во оных книгах зело перед прежнею худа, не чиста и толста… Також и преплет против оных же, ибо нынешней присылки переплет очюнь дурен, а паче всего дурен оттого, что в кореню гораздо уско вяжет, отчего книги таращатца... а книшки б были таковы величиною, как здесь очерчено, чтоб в кармане было мочно носить»10.
Среди подобных высказываний обращают на себя внимание слова Петра I о том, что новая азбука будет способствовать более активному усвоению грамоты, ибо она направлена на удобство пользования ею, а через нее – новыми словами, которые манифестируют в языке многие новые понятия и факты действительности. Эти высказывания и формулировки Петра I свидетельствуют о масштабности просветительских и образовательных планов главы государства как осознанной стратегии и вовлечении в этот процесс широких масс населения, которому, по его мнению, образование должно быть доступно: «Понеже азбука нового маниру вам отдана, ныне же другую к вам при сем посылаем, против которой вели вновь все азбуки печатать и продавать для ученья детям, понеже в сей азбуке старые литеры с новыми изображены, ис которой могут болше познать и новые литеры и лутче обыкнут люди новым словам»11.
Сначала были образованы школы, которые стали готовить специалистов «на всякие потребы», то есть учить тому, что было необходимо для службы в армии и на флоте, для государственной службы, в строительстве, промышленности, торговле, медицине. В учебных заведениях стали преподавать математику, астрономию, физику, химию, географию. Большое значение Петр придавал истории — науке, обучающей на примерах прошлого.
В 1715 г. в Петербурге была открыта Русская школа, или Школа словесных наук. В ней обучали чтению, письму и арифметике. Ее учениками стали дети мастеровых, матросов и «прочих людей». Их готовили к работам на верфи Адмиралтейства.
В 1719 г. в Петербурге была открыта Инженерная школа. На обучение в нее были приняты «разных чинов люди» в количестве 54 человек. По успеваемости ученики делились на 4 группы. Школа готовила сержантов для инженерной роты. В 1723 г. ее объединили с Московской инженерной школой. В 1724 г. Инженерная школа расположилась на Московской стороне Петербурга, где для нее был куплен участок земли.
В 1721 г. открылась Артиллерийская школа на 30 артиллеристов при «петербургском лабораторном доме». До этого артиллеристов обучали небольшими группами прямо в артиллерийском полку и при бомбардирской роте.
При госпиталях были открыты медицинские школы, готовившие лекарей. Нередко в них обучались семинаристы, знавшие латынь. Это облегчало им обучение. На территории нынешней Военно-медицинской академии была расположена школа для солдатских детей. В 20-е гг. XVIII в. открывались гарнизонные школы в воинских частях.
Одной из самых известных в Петербурге стала Карповская школа для детей бедняков и сирот. С 1721 г. ее содержал епископ, ученый-философ и поэт Феофан Прокопович. Помимо богословских наук, здесь изучали языки (славянский, русский, латинский, греческий), историю, географию, риторику (науку о красноречии), математику, рисование и музыку.
В XVIII в. Санкт-Петербург стал крупнейшим центром образования в стране. Развитию науки и обучения Петр I придавал огромное значение. В 1717 г. сам он был единогласно избран членом Парижской Академии наук. В июне 1718 г. царь писал: «Сделать академию. А ныне приискать из русских, кто учен и к тому склонность имеет»12. По поводу создания Академии Петр советовался с видными зарубежными учеными: Лейбницем, X. Вольфом и др. Большую роль в ее организации сыграл изобретатель А. К. Нартов.
28 января 1724 г. Сенат объявил именной указ царя об учреждении Академии. Эта дата считается днем ее основания.
Академия наук была основана в 1724 г. Первым ее президентом был назначен лейб-медик Л. Л. Блюмелтрост. Затем эту должность занимали лица, приближенные ко двору Анны Иоанновны: выходцы из Курляндии Г. Кейэерлинг, потом И. Корф. Вначале Академия находилась на Петербургской стороне в доме П. II. Шафирова. Позже — в специально построенном для нее здании на Васильевском острове (Университетская наб., 5; 1783-1789, архитектор Дж. Кваренги).
Академики первого состава в большинстве своем были приглашены из-за границы, в основном из Германии. Каждому из них разрешалось привезти с собой одного-двух учеников в качестве студентов Академии. Универсальным языком ученых была латынь (русского они не знали). Лекции в Академии читались на латыни, при необходимости — с помощью переводчиков.
Большую роль в развитии Академии в первые годы ее существования сыграл известный швейцарский математик Л. Эйлер. Он работал в Академии 14 лет. Благодаря его трудам, а также работам физиолога и математика Д. Бернулли, Академия стала одним из крупнейших центров математических наук в мире.
Здесь открылась Гимназия при Академии наук, кадетские корпуса (привилегированные закрытые военно-учебные заведения для мальчиков из дворянских семей), Пажеский корпус, институты для девочек дворянского и мещанского сословий, частные, народные и государственные школы.
Таким образом, можно сделать вывод. В 18 веке образование, в том числе и аналогичное высшему, носило в основном прикладной характер. Единственное чисто научное учебное заведение – это Академия наук. Она оказала огромное влияние на развитие системы народного образования в России.
Глава 3. Санкт-Петербург как центр науки и образования в России в первой четверти XVIII века
Петербург первой четверти XVIII века всегда привлекал самое пристальное внимание исследователей. Интерес к нему объясняется не только той колоссальной ролью, которую город играл в истории на­шей страны, но и необычностью его судьбы.
Современников, особенно иностранцев, всегда поражало, каким образом в такой короткий срок на пустом месте был создан большой благоустроенный город. Они не учитывали того, что строительство новой столицы на побережье Балтийского моря являлось для России исторической необходимостью, что Петербург строила вся страна, что при этом был использован градостроительный опыт, накопленный и в России, и за рубежом.
Среди документальных источников по петровскому Петербургу особое место занимают описания города, сделанные современниками. Они хорошо дополняют архивные материалы и наглядно показывают, как претворялись в жизнь начинания Петра I. К сожалению, такие описания единичны, и все они составлены иностранцами (русских описаний до нас не дошло). Известных нам описаний раннего Петербурга всего несколько. Первые систематические изображения города по впечатлениям 1710—1711 и 1716—1717 годов были составлены на немецком языке и изданы анонимно в 1713 и 1718 годах; оба увидели свет в русском переводе. Есть версия, что автором второго описания является некто Геркенс; скорее всего, ему же принадлежит и первое. Второе описание позаимствовал для своего знаменитого труда «Преображенная (или Преобразованная) Россия» ганноверский дипломат Ф.-Х. Вебер, находившийся с миссией при русском дворе в 1714—1719 годах; он дополнил текст собственными более поздними наблюдениями над городом.
Широкой известностью среди петербурговедов пользуется также анонимное описание поляка, побывавшего в городе на Неве в составе посольства Ст. Хоментовского в 1720 году. Известно также описание, составленное шведским военнопленным Л. Ю. Эренмальмом, которому довелось быть в Петербурге в 1710—1711 и 1712 годах. Был опубликован перевод еще одного та­кого сочинения, вышедшего из-под пера французского ботаника и доктора медицины П. Дешизо: он дважды приезжал в юную российскую столи­цу—в 1724 и 1726 годах13.
Чрезвычайно любопытные, хотя и не систематические, свидетельства о нашем городе эпохи Петра I оставили и другие современники-иност­ранцы.
Более полных известно три:
1) «Описание Санкт-Петербурга и Кроншлота в 1710-м и 1711-м гг.», вышедшее на немец­ком языке в Лейпциге в 1713 го­ду;
2) описание, относящееся к 1716 — 1717 годам (русский перевод его приведен ниже и публикуется впервые) и вышедшее во Франк­фурте и Лейпциге в 1718 году;
3) описание Петербурга, относя­щееся к 1720 году, которое вошло в состав известного сочинения ган­новерского резидента при дворе Петра I X. Ф. Вебера «Das Veran-derte Russland», вышедшего впер­вые в 1721 году и впоследствии не­сколько раз переизданного.
Сравнивая все три описания ме­жду собой, легко обнаружить их сходство в плане построения и языке. Тем не менее, между пер­вым и вторым описанием сходство довольно отдаленное, в то время как второе и третье описания сов­падают дословно, за исключением тех случаев, когда автор третьего описания (Вебер) старался отра­зить изменения, происшедшие в Петербурге с 1716—1717 по 1720 год, делая в одних случаях неболь­шие вставки, в других выкидывая устаревший текст или изменяя ре­дакцию. Все эти исправления сравнительно невелики, но чрезвы­чайно ценны для историков города. Таким образом, есть основания предположить, что второе и тре­тье описания сделаны одним и тем же автором, т. е. Вебером.
Вебер находился в России с февраля 1714 г. по январь 1717 г., а затем с декабря 1717 г. до глубокой осени 1719 г. Хорошо знавший русский язык, он вел подробные записки о России, поэтому легко мог со­ставить описание Петербурга уже в 1716 г. Возможно, что этот текст стал основой описания Петербурга 1720 г. Не случайно, по-видимому, оба описания изданы ано­нимно и в одном и том же городе (Франкфурте). Мысль о составлении такого труда, по-ви­димому, была навеяна знакомством Вебера с описанием Петербурга 1710—1711 годов (автор не изве­стен), которому он во многом под­ражал (отсюда и внешнее сход­ство).
Однако независимо от того, кто является автором публикуемого описания, оно представляет цен­ность для историков нашего го­рода.
Название оригинала: «Eigentliche Beschreibung der an der Spitze...» свидетельствует о том, что автор является очевидцем всего того, о чем пишет, и, следовательно, пре­тендует на особую достоверность своего труда. Сопоставление фак­тов, приведенных в Описании, с архивными данными подтверждает, как правило, точность сообщаемых сведений. Лишь в тех случаях, ко­гда в Описании приводятся сведе­ния, почерпнутые с чужих слов, автор допускает неточности и ис­кажения действительности.
Таким образом, расширяется круг сведений о Петербурге, основанных на непосредственных наблюдениях современников. Самым поздним из подобных описаний является работа О. де ла Мотрэ. Описание, предложен­ное им, как бы венчает мемуарную литературу о раннем Пе­тербурге, показывает город по существу таким, каким оставил его в 1725 году покойный император.
О. де ла Мотрэ прибыл в Петербург на исходе сентября 1726 года.
В продолжение месяца он знакомится с российской столицей, неуто­мимо записывая впечатления. Опытный глаз профессионального путеше­ственника замечает много такого, что обычно проходит мимо внимания большинства людей. Результатом пребывания на берегах Невы стали при­мерно 50 страниц описания, которое вошло важной главой в книгу, издан­ную шесть лет спустя. Автор сам по подготовленным в путешествии ма­териалам написал ее на двух языках, книгу так и напечатали с парал­лельными текстами — левая колонка каждой страницы на французском, правая на английском языке14. Поэтому труд получил название: «Путеше­ствие на английском и французском О. де ла Мотрэ по различным про­винциям и местностям герцогской и королевской Пруссии, России, Поль­ши и т. д...» (Гаага — Лондон — Дублин, 1732) 4. Экземпляр его, как и обоих изданий первого сочинения, хранится в Государственной Публич­ной библиотеке им. М. Е. Салтыкова-Щедрина в Санкт-Петербурге — в фонде «Россика», уникальном собрании иностранных сочинений о нашей стране.
Француз много читал о России, о ее удивительном восхождении при Петре I. Сведения, почерпнутые из книг, где вымысел трудно отделить от истины, он дополнял и поверял фактами, услышанными от многочис­ленных собеседников, с которыми судьба сводила его в странствиях. Те­перь, составляя новую книгу путешествий, О. де ла Мотрэ посвящает де­сятки страниц личности Петра I, Екатерины Алексеевны, А. Д. Меншикова, Ф. Я. Лефорта, другим сподвижникам великого преобразователя.
«Еще в 1858 году журнал «Отечественные записки» обращал на эту книгу внимание читающей публики. Знали о ней С. П. Луппов, изучав­ший историю книжных собраний в России, и А. Л. Гольдберг. Однако до сих пор знакомство с этим уникальным описанием ограничивается не­сколькими цитатами из работ названных авторов»15.
Конечно, самое важное в описаниях — то, что они отражают личные впечатления. История нашего сравнительно молодого города изучена хо­рошо, однако каждый подобный документ ценен, ибо непременно содер­жит новые факты, детали, может быть, даже только глухие намеки, позволяющие, однако, знатокам дополнить и углубить представления о планировке, архитектуре города, о его общественной, культурной жизни.
Существенная особенность описания О. де ла Мотрэ — тщательность, пристальное внимание к мелочам, столь интересным теперь для нас. Ав­тор то и дело выходит из кареты, чтобы педантично измерить шагами дли­ну и ширину улиц, прикидывает ширину каналов и мостов, не жалеет времени на изложение сведений о застройке улиц и площадей, о назна­чении тех или иных зданий.
Изложены и события, очевидцем - которых сам автор быть не мог, а узнал о них из бесед со своими петербургскими знакомцами, русскими и иностранцами,— дипломатами, учеными, моряками, купцами...
Чрезвычайно любопытны записи француза о городском обществе, быте и нравах петербуржцев — от придворной знати до монахов. Порой, поймав себя на излишнем, с его точки зрения, увлечении подробностями, автор обрывает повествование, чтобы перейти к другой теме. Об этом стоит пожалеть — нам очень недостает сейчас именно таких подробностей, которым, собственно, мы в значительной мере и обязаны знаниями о людях раннего Петербурга.