Роль диаспор в экономической политике стран БРИКС

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
При анализе перспектив создания и функционирования структуры БРИКС, по-видимому, следует учитывать ряд субъективных и объективных факторов. Совершенно очевидно, что у стран БРИКС нет и не может быть абсолютного совпадения интересов, у них различные ценностные базы, они являются носителями различных цивилизаций - иберо-американской, славянско-православной, индуистско-буддийской и конфуцианской. Пять государств БРИКС пришли к осознанию необходимости тесного взаимодействия уже будучи сформировавшимися акторами мирового сообщества со своими взглядами и грузом прошлых проблем. Объединение в одну группу пяти достаточно различных стран не означает, что практическое взаимодействие между ними всегда было бесконфликтным, что между ними не существует различий и разногласий, которые ограни ...

Оглавление
ВВЕДЕНИЕ 3
1.Диаспоры как инструмент внешней политики 5
2.Сравнительный анализ диаспор стран БРИКС 12
3.Инвестиции в страны БРИКС 18
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 24
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ 26

ВВЕДЕНИЕ

Диаспоры стали сегодня широко утвердившимся элементом политической сферы практически в каждом регионе мира. Их численность, разнообразие и активность существенно возрастают с начала XXI века. Это обусловило появление такого явления как «диаспоризации мира», под которым понимается один из сценариев развития человечества. Диаспоры могут представлять моноэтничное или мультинациональное объединение, когда в основе их возникновения находится фактор общей страны происхождения (русскоязычные диаспоры на территории США и Германии).
Современные диаспоры значительно отличаются друг от друга по численности, организованности и общественной активности. БРИКС – это международное объединение пяти стран – Бразилии, России, Индии, Китая и ЮАР. Внушительные численность населения, площадь территори й и размеры экономик отличают эти государства от других. На их долю приходится 40% населения планеты, 25% площади земной поверхности и около 20% мирового ВВП. Они уже контролируют около 43% мировых валютных резервов, и их доля продолжает расти.
Рост диаспор наблюдается и сегодня и принимает все новые формы. По мере утверждения в новой социальной среде, представители диаспор успешно расширяют географические рамки своего присутствия в стране пребывания, нередко диверсифицируют свою экономическую деятельность, осваивают правила продвижения в местной социальной иерархии. Характерно, что обычно диаспоры стремятся воспроизвести в своей среде механизмы общественного управления, сходные с государственными структурами, образуют три функциональные категории элиты — административную, духовную (культурно-религиозную) и силовую (хотя и неформальную), распоряжаются значительными финансовыми средствами. Однако, как и в случаях с обычными государственными образованиями, лидеры диаспор не обязательно опираются на массовую поддержку рядовых членов и не всегда успешны в развитии сотрудничества с официальными структурами страны пребывания или страны происхождения.
Каждая национальная диаспора, вне зависимости от своей численности, является уникальным образованием. Ее политическое поведение определяется набором частных субъективных характеристик и может заметно изменяться, что осложняет взаимодействие диаспор и государства.

- о социальной интеграции как о родственных взаимоотношениях и трудовой деятельности;
- об экономической интеграции как о зоне свободной торговли, таможенного союза, тарифах, рынке труда и пр.
- об гуманитарной интеграции как о культурном взаимодействии, сотрудничестве в сфере образования, языковом общении и др.
Также исследователи определяют такие разновидности интеграции как региональная, групповая, культурная, межэтническая, межгосударственная, технологическая, научно-техническая, коммуникационная, информационная и т.д.
В таких условиях диаспориальная политика государств становится актуальной сферой по выработке направлений взаимоотношений с миром. частности с интеграцией многие учёные связывают реструктуризацию
Одним из первых кто наиболее точно и глубоко сформулировал понятие«политическая интеграция» был американский политолог Э.Хаас. По его мнению, «политическая интеграция» есть процесс, в ходе которого участники политической жизни нескольких национальных систем стремятся к делегированию части функций и переориентированию в сторону нового центра, обладающего определённой юрисдикцией или стремятся распространить её по отношению к существующим государствам. Несомненно, в современных условиях ни одна страна мира, в том числе и государства центральной Азии не может инновационно развиваться в одиночку, требуются региональные объединения, которые связаны между собой общими экономическими и геополитическими интересами6.
2.Сравнительный анализ диаспор стран БРИКС
Можно ли считать эту четверку государств естественными союзниками? И да, и нет. Нет – потому что между ними практически отсутствует культурная, цивилизационная или религиозная общность, которая существует, например, в НАТО или Евросоюзе. Очень различны политические системы – от коммунистической однопартийности в Китае до многопартийности в Бразилии и Индии. Не совпадают экономические модели – от довольно централизованной китайской до «функционирующей анархии», как нередко определяют свою страну индийцы. Нет долговременного опыта взаимодействия в формате БРИК. Страны находятся в непростых отношениях друг с другом, особенно это касается Китая и Индии. А Бразилия пока мало взаимодействовала с тремя другими державами. Страны имеют различную географию внешнеполитических приоритетов: Россия – в СНГ и в Европе, Китай – в Азиатско-Тихоокеанском регионе, Индия – в Южной Азии, Бразилия – в Западном полушарии. И необходимость четырехстороннего сотрудничества не всем очевидна, даже если мы возьмем истеблишмент этих стран. Вопросов и сомнений пока больше, чем ответов.
Существуют специфические интересы, которые подталкивают страны БРИК к сотрудничеству. Индия и Бразилия хотели бы стать постоянными членами Совета Безопасности ООН, что трудно обеспечить без поддержки России и Китая. Россия имеет все основания полагать, что ее внешнеполитические инициативы, в том числе касающиеся улучшения отношений со странами Запада, будут восприняты с большим вниманием, если их поддержат такие крупные и влиятельные государства, как Индия, Китай, Бразилия.
В то же время, если существуют надежды на создание прочного союза стран БРИК, способного стать противовесом иным объединениям, особенно военно-политического и экономического характера (НАТО, Евросоюз), то их следует признать иллюзорными.
Во-первых, экономики стран БРИК не являются взаимодополняющими. Существуют хорошие перспективы развития двустороннего сотрудничества между Россией (поставки энергоресурсов, рынок сбыта) и Китаем, Россией и Индией (военное, научно-техническое сотрудничество). Однако, связи п линии Индия - Китай, Индия - Бразилия, Китай - Бразилия носят ограниченный характер.
Во-вторых, сохраняется напряженность в отношениях между Индией и Китаем, исключающая сколько-нибудь серьезное сближение между ними. Кроме того, Китай уже длительное время не допускает для себя принятие жестких военно-политических обязательств перед какой-либо державой или союзом, и нет оснований считать, что эта позиция в ближайшие годы изменится.
В-третьих, выявление возможностей сближения, гармонизации и унификации частноправового регулирования в разносистемных правопорядках, которые олицетворяют стран БРИКС.
Нынешнее расселение китайцев по окрестным территориям - результат процесса, насчитывающего не одно столетие. Особенно значительные масштабы эмиграционный поток приобрёл с середины XIX в. Люди отправлялись в страны Юго-Восточной Азии, Австралию, Новую Зеландию, Северную Америку с целью заработка, рассчитывая через некоторое время вернуться на родину. Те, кто оседал в этих странах, сталкивались с высокими цивилизационными и языковыми барьерами, а также c недоброжелательным отношением, спровоцированным их (китайцев) деловой хваткой, и это существенным образом препятствовало их ассимиляции.
Большинство эмигрантов, занимаясь физическим трудом, закрепилось в маргинальном положении и осталось в бедности. Однако возни к и значительный слой предпринимателей, которые успешно адаптировались к новым условиям и заняли заметные и даже доминирующие позиции в экономике своих стран.
В Китайской Народно й Республике эмиграци я из страны была фактически остановлена (если не считать легальной и нелегальной эмиграции в Гонконг). Работа с диаспорой сначала рассматривалась как важное для интересов нации дело, однако, во время "культурной революции" (с середины 60 -х до середины 70 -х годов) она была свёрнут а, проводившие е ё организации прекратили своё существование. К зарубежным китайцам стали относиться как к классовым врагам, если н е реальным, то потенциальным, родственные связи с ними оказались под подозрением. Немало людей, имевших родственников за границей, пало жертвами хунвэйбинов*.
Только в конце 70-х годов рук оводители КНР Дэн Сяопин, Ли Сяннянь, Ляо Чэнчжи и д р. сумели вернуть политике в отношении зарубежных китайцев конструктивный характер, отвечающий целям провозглашенно й в тот период модернизации страны. Большинство структур, ведавших связями с диаспорой, были восстановлены, открылись созданные для эмигрантов учебные заведения.
Китайская диаспора является обладателем огромного капитала, технологий, предпринимательского опыта, международных деловых связей. Культурно-языковая общность, экономические стимулы, а также национально-психологические мотивы и традиции делают её более склонной и более приспособленной к сотрудничеству с этнической родиной, чем все остальные зарубежные экономические партнеры Китая.
Соответственно, политика правительства КНР ориентирована на то, чтобы использовать этот уникальный резерв с максимальной отдачей. Она базируется на предоставлении зарубежным китайцам многочисленных и разнообразных особых прав и льгот производственного и бытового характера, возбуждении их национально-патриотических чувств и проявлении заботливого и уважительного отношения к ним.
Подчеркивая важность роли, отводимой диаспоре, воспринимая её как своего рода "продолжение" Китая, они неизменно присутствуют на посвящённых ей общенациональных мероприятиях , а, выезжая за границу, включаю т в программы своих визитов встречи с представителями местных китайских общин.
В последние годы, поставив своей задачей освоение западных районов страны, руководство КНР уделяет всё большее внимание участию в этой работе зарубежных китайских предпринимателей. Ведающая им и Канцелярия Госсовета помогает им создавать "пары" с местными структурами в западных провинциях в интересах развития сельского хозяйств а и промышленных технологий. Осваивая рынок новых технологий в КНР, зарубежные - предприниматели-китайцы не теряю т своих позиций и в традиционных для них трудоёмких производствах. Поскольку на экспорт идёт главным образом именно трудоёмкая продукция, фирмы “хуацяо” в большей мере, чем западные, отвечают стремлению правительства КНР развивать экспортное производство.
Они вывозят примерно треть своей продукции - это больше, чем экспортная доля товаров, производимых западными компаниями7. Интересно, что они экспортируют не только готовую продукцию: как результат развития интеграционных связей между Сянганом и прилегающими районами «материка», куда переместились трудоёмкие звенья производственных цепочек, занятые в этих звеньях фирмы «х уацяо» вывозят в Сянган промежуточный продукт. Этот полупродукт проходит там дальнейшую обработку, после чего готовые изделия идут на экспорт и частично на внутренний рынок Китая8.
В 1983 г. в Индии был введен термин «праваси» — иностранный индиец, зарубежный соотечественник. В 2000 г. индийское правительство создало специальную комиссию, которая подготовила доклад, представленный премьер-министру Индии А. Б. Ваджпаи в декабре 2001 г. Так как общее число зарубежных индийцев определялось при этом в 20 млн чел., очевидно значительное увеличение численности и значения зарубежной индийской диаспоры. Упомянутая комиссия собирала информацию именно об индийцах, не учитывая пакистанцев и бангладешцев, и разделила их на три категории: лица индийского происхождения, индийские граждане и лица без гражданства. При этом страны со значительным числом зарубежных индийцев можно разделить на две группы:
1) страны со значительными меньшинствами индийского происхождения;
2) страны, где временно проживает значительное число индийских граждан.
Индия с самого начала продемонстрировала заинтересованность и готовность развивать отношения сотрудничества в формате БРИКС. В 2010 г. в ходе визита в Бразилию для участия в саммитах БРИКС и Диалогового форума Индии, Бразилии и ЮАР (IBSA), премьер-министр Индии Манмохан Сингх выступил с призывом к более тесному сотрудничеству в обеспечении энергетической и продовольственной безопасности, а также предложил повнимательнее присмотреться к возможностям, существующим в таких областях, как инвестиции, научные исследования, технологические разработки и инфраструктурное развитие. Как сказал индийский премьер, «мы представляем четыре страны со значительными природными ресурсами, огромным населением и построенными на основе принципа разнообразия обществами. Мы стремимся обеспечить быстрый рост как собственных экономик, так и экономики той среды, которая окружает нас и может способствовать реализации наших планов в области развития».
Переселенцы из нашей страны являются важным ресурсом «мягкой силы», помогающей, в частности, улучшению имиджа России. В образе России для Запада всегда присутствовали дихотомия идентификации: для него Россия выступала и выступает как основной «другой» в дихотомии Запад-Восток, Европа-Азия, цивилизация-варварство. Культура, духовность и наука русского зарубежья оказали большое влияние на развенчание мифов о варварском характере России. И Россия получила реальную возможность преодоления данной дихотомии через встречу Запада с носителями культуры. Однако принципы работы с этим ресурсом пока ещё не до конца понятны, поэтому крайне важно развивать миграционные исследования, исследования диаспор. В целом, диаспора стала объектом научного анализа не так давно, однако в мировой науке уже накоплен достаточный потенциал.
Все выше перечисленное показывает то, что каждая страна БРИКС обладает мощным потенциалом в виде представительства в различных регионах сформировавшихся диаспор, но для более эффективного его использования и возможности реально влиять на курс мировой экономики, необходима институционализация БРИКС и его становление как влиятельной организации, с четко определенным статусом, полномочиями, сферами взаимоотношений с другими организациями. Пользуясь ситуацией, сложившейся после мирового экономического кризиса, и ослаблением темпов роста экономики в странах Большой семерки, страны БРИКС могут начать реально влиять на курс мировой политики.
3.Инвестиции в страны БРИКС
Новым фактором в развитии глобальной экономики и международных отношений XXI в. становятся экономики стран БРИК (Бразилия, Россия, Индия, Китай). После вхождения в эту группу ЮАР все чаще говорят о странах БРИКС, которые способны выступить новым центром экономической силы в мире. Такая перспектива прогнозируется экспертами на основе показателей ожидаемой динамики экономического роста, повышении производительности труда и изменения отраслевой структуры этих стран в мировом хозяйстве. На долю стран БРИКС приходится 26 % территории и 42 % населения Земли. В совокупности Бразилия, Россия, Индия и Китай производят 25 % мирового ВВП. По расчетам Reuters, на долю Китая приходится 13 % мирового номинального ВВП, Индии – 5,5 %, России – 3,7 %, Бразилии – 2,9 %9.
Движущей силой инвестиционных потоков являются инвестиции ведущих транснациональных корпораций (ТНК). В начале XXI в. на мировую арену вышло новое поколение транснациональных корпораций, основу которых составляют ведущие компании из стран БРИКС. Появление этих ТНК обусловлено спецификой экономического роста в данной группе государств, связанного с эволюцией крупных и сверхкрупных национальных компаний. Последние выполняют роль не только основного источника капиталовложений, но также являются движущими силами технического прогресса в своих странах10.
У транснациональных корпораций из стран БРИКС есть ряд схожих черт:
– реализуя конкурентные преимущества, накопленные на внутренних рынках, они успешно продвигаются на мировой рынок инвестиций, расширяя свою транснациональную деятельность;
– компании из этой группы государств, как правило, предпочитают инвестировать в сделки по слияниям и поглощениям (M&A), нежели в новые проекты («гринфилд»).
Примечательно, что изначально инвесторы из стран БРИКС вкладывали средства в экономики соседних государств. Но со временем они продвинулись в другие регионы мира в поисках новых рынков сбыта и недостающих ресурсов. Учитывая специфику экспорта инвестиций из стран БРИКС (стремление приобретать активы зарубежных компаний, обладающих передовыми технологиями, современным опытом управления и высококвалифицированными кадрами), основным местом приложения их капитала становятся преимущественно развитые страны.
Также тенденцией последних лет является стремление компаний из стран БРИКС инвестировать за рубеж не из желания быстро получить прибыль, а из стратегических соображений. Эта тенденция отражает роль государственных корпораций, реализующих в этом процессе общенациональные задачи. Например, большинство ки- тайских компаний, ведущих предпринимательскую деятельность за рубежом, принадлежат государству или непосредственно им контролируются. То же касается и России (Газпром), Бразилии (Petrobras) и Индии (Oil and Natural Gas Corporation). Исклю- чением в блоке БРИКС по этому критерию явля- ется Южно-Африканская Республика, где частные компании доминируют в сфере экспорта ПИИ, поскольку госкорпорации этой страны преимущественно задействованы в неторгуемых секторах национального хозяйства или инфраструктурных проектах соседних стран Африки.
Следует отметить, что, несмотря на то что роль БРИКС в глобальных инвестиционных потоках еще не столь велика, в региональных потоках ПИИ эти страны играют значительную роль. У ЮАР, которая занимает пятое, последнее место в блоке БРИКС по экспорту капитала, на Африку приходится свыше 20% накопленных прямых инвестиций, тогда как в целом африканский континент привлек меньше чем 3% глобальных ПИИ11. В то же время эффект «соседства» в географии прямых инвестиций характерен не только для государств БРИКС, но и для развитых стран.
Индия. Индийские компании начали вывоз капитала еще в 60-х гг. XX в. Характерным было то, что объем таких инвестиций был небольшим и направлялись они в основном в страны Юго-Восточной Азии и Африки, где имелись крупные индийские общины, что облегчало развитие совместного предпринимательства в принимающих государствах12.
До середины предыдущего десятилетия экспорт капитала из Индии был небольшим по сравнению с другими странами БРИКС, но когда индийское правительство приняло решение о либерализации этой сферы экономики, местные компании тут же форсировали экспорт капитала13.
Основная часть инвестиций индийских компаний направляется в США, Великобританию, Францию, Германию, Бельгию, Россию и Бразилию, где они размещаются в нефтегазовом секторе, добыче полезных ископаемых, металлургии, фармацевтике, телекоммуникациях и в производстве химических товаров. В настоящее время зарубежные инвестиции Индии сфокусированы на сфере услуг и наукоемких отраслях (программное обеспечение, информационно-коммуникационные технологии). Также стала заметной тенденция роста ПИИ из Индии в страны Западной Европы, США, а также Австралию, Японию.
Изначально китайские компании были нацелены на вложения своих средств в сырьевой сектор государств Африки, Центральной Азии и Латинской Америки. Однако сегодня четко прослеживается тенденция к увеличению инвестиций из Китая в наукоемкие отрасли и финансовые активы преимущественно развитых стран. Данной переориентации способствует действенная система государственных институтов поддержки инвестиционно-предпринимательской деятельности китайских компаний за рубежом.
Южно-Африканская Республика. Количественные показатели участия ЮАР в процессах трансграничного вывоза ПИИ на сегодня являются наименьшими в группе БРИКС. Вместе с тем экспорт капиталов в соседние страны Африки осуществлялся местными компаниями еще в период режима апартеида, в том числе как способ обхода и минимизации последствий международных экономических санкций (эмбарго).