Совершенствование информационного обеспечения государственного управления

По результатам дипломной работы необходимо сделать следующие выводы:
1. Информационное обеспечение органов государственного и муниципального управления - это система текстовых, графических и звуковых данных, используемых государственными и муниципальными организациями, и методов их обработки. Управленческая информация - это часть информации, которая обслуживает процессы менеджмента на предприятии. Для обеспечения требуемого качества управления используемый информационный процесс должен обладать следующими характеристиками: полнотой и качеством информации; ценностью и полезностью информации; достоверностью и точностью информации; актуальностью информации, зависящей от ее возраста; плотностью информации; оперативностью и доступностью информации; частотой использования определенных видов инфо ...

РЕФЕРАТ 1
ВВЕДЕНИЕ 3
ГЛАВА1. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ИНФОРМАЦИОННОГО ОБЕСПЕЧЕНИЯ ГОСУДАРСТВЕННОГО УПРАВЛЕНИЯ 6
1.1 Информационное обеспечение - понятие, основные характеристики 6
1.2. Использование информационных технологий и систем в государственном управлении 12
ГЛАВА2. АНАЛИЗ СОВРЕМЕННОГО СОСТОЯНИЯ РАЙОНА ЮЖНОЕ МЕДВЕДКОВО 16
2.1 Характеристика района Южное Медведково 16
2.2. Управа района как орган государственного управления 20
2.3 Исследование системы информационного обеспечения управления в организации 28
2.4 Анализ использования современных и 33
нформационных технологий в управлении организации 33
ГЛАВА 3. РАЗРАБОТКА РЕКОМЕНДАЦИЙ, ПО СОВЕРШЕНСТВОВАНИЮ ЭФФЕКТИВНОСТИ УПРАВЛЕНИЯ 41
3.1. Разработка комплекса мероприятий по совершенствованию существующей системы информационного обеспечения управления в организации 41
3.2.Социально-экономическое обоснование мероприятий 50
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 59
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ 6

Важнейшая характеристика государства - это уровень его информационного обеспечения, оказывающего существенное влияние на все процессы социально-экономического развития общества. Во все времена совершенствованию государственного управления придавалось первостепенное значение.
Информационное обеспечение органа государственного управления является особенно востребованной на сегодняшний день темой. Надобность возрастания результативности государственного управления и сокращения его издержек принуждает все энергичнее внедрять современные информационные спецтехнологии в действие органов государственной власти.
Улучшение информационного обеспечения управления дозволит решить следующие задачи:
• существенно поднять результативность оперативного управления;
• оперативно получать настоящие оц енки состояния дел управляющим составом на нынешний момент;
• структурировать и исследовать полученные данные;
• обеспечить своевременную передачу административно-управленческой информации между управленческими конструкциями и подразделениями;
• получать нужную отчетную информацию аналитического нрава;
• постоянно контролировать взаимодействие между подразделениями;
• осуществлять оперативное взаимодействие с внешними конструкциями;
• вести цельные централизованные корпоративные базы данных, электронные архивы
Государственное управление является видом публичной власти максимально приближенной к населению. В этой связи государственная власть должна оперативно и конструктивно реагировать на все обращения граждан по вопросам, входящим в компетенцию органов. Это главно с точки зрения того, что демократизация социальной жизни страны и улучшение ее политической системы являются комплексными многоаспектными процессами, толк которых, говоря обобщенно, сводится к созданию условий для самореализации свободного и ответственного человека.
Значимая общественная роль государственного управления обусловлена государственной политикой РФ. Государство заинтересовано в том, дабы множество вопросов становления образования, здравоохранения и культуры, жилищного и коммунального хозяйства, общественно-бытового сервиса населения и ряд других решались на ярусе органов государственного управления. Государственное управление выступает как форма штатской самодеятельности населения, проявление его общественной активности, способности участвовать в управлении собственными делами и нести за это ответственность. Органы государственного управления в концентрированном виде обязаны выражать общественно-экономические и нравственные надобности и интересы здешнего социума. Общественная основа придает стабильность власти, потому как в обществе неизменно действуют общественные группы с двойственными, зачастую непримиримыми интересами.
Объект исследования - информационное обеспечение органов государственного управления.
Предмет исследования - уровень качества информационного обеспечения органов государственного управления.
Поэтому цель данной работы - оптимизация информационного обеспечения органов государственного управления для повышения эффективности их работы.
В соответствии с поставленной целью в работе поставлены следующие задачи:
• рассмотреть роль информационного обеспечения в деятельности органов государственного управления;
• провести анализ развития информационного обеспечения в Управе района Южное Медведково;
• разработать мероприятия, направленные на совершенствование информационного обеспечения Управы района Южное Медведково;
• дать оценку разработанных мероприятий.
Информационной базой послужили законодательные и нормативные акты г. Москвы, труды отечественных ученых, статистические материалы Управы Южное Медведково, данные интернет-портала

И когда я увидела, что они отобрали - это были женщины с минаретами в руках, на что я им написала тревожное письмо: «Дорогая галерея «Cuadro», я очень люблю Дубай - это зона отдыха, я совершенно не хочу иметь никаких проблем с этим государством, обожаю отдыхать там 4 раза в год, совершенно не хочу никаких проблем». На что они сказали, что совершенно нет никаких проблем, они выбрали то, что они считают нужным. И когда я приехала на открытие, то они выставили 4 или 5 вещей женщин с минаретами в руках. «Аль-Джазира» снимала, телевидение «Абу-Даби», я давала интервью, и все было, особенно с минаретами, было все продано. И тут свершилась моя мечта: мои работы смотрят арабы в белых одеяниях, и у меня есть куча фотографий, как они смотрят на эти работы. Для них то, что нас это все коробит: как это минарет - это фаллос и т.д., а для них - это символ мужской силы. Синдеева: То есть твоей вагины там не выставляются? Салахова: Нет. Но я очень уважительно к религии отношусь. Это же не про религию, это про женщин все. Это просто зависит от культуры восприятия. От того что, например, в Карраре была моя большая выставка на площади во время Каррарской недели мрамора, студия Николи выставила мои скульптуры на площади, то была куча возмущенных статей. Они воспринимают этих женщин с белыми руками как католиков: почему католические монашки держат в руках исламский символ - в этом контексте. Все зависит от стороны культуры восприятия. Синдеева: Если у тебя с ними эксклюзивный контракт, то получается, они не все работы твои берут. Что происходит с остальными работами? Салахова: У меня покупают их в Европе и России. Синдеева: То есть ты сама их продаешь. Скажи, пожалуйста, были ли уже большие твои выставки скульптуры? Салахова: Была в Москве замечательная выставка, это был 2012 год, на Гоголевском, в Музее современного московского искусства, куратором была Берал Мадра, музей пригласил куратора из Турции. И была выставка на 2 месяца. Синдеева: А что ближайшее, какие планы? Салахова: Следующая выставка - это в октябре этого года, в галерее Саатчи, мы делаем совместно с фондом Цуканова, галерея Саатчи - моя огромная выставка на весь этаж: скульптуры и рисунки. Синдеева: А какие музеи уже покупали твои работы? Салахова: Музей современного искусства Москвы купил Василия Церетели, две скульптуры они купили, одна была подарена. А на Западе - еще пока нет. Еще что-то продано Дубайской галерее, очень хорошая коллекция. Была замечательная история, когда при транспортировке какие-то вещи попортились: две живописи и одна скульптура. Мне надо было эту живопись отреставрировать в доме у коллекционеров, и я была отправлена в Кувейт. Я полетела в Кувейт, меня встретили на роскошной машине, привезли на какую-то территорию, на которой стояли три потрясающих дома. Я зашла в эту коллекцию, сумасшедшую коллекцию потрясающих произведений искусств, и увидела свои работы в какой-то красоте - там был минимализм, черно-белое, и там были мои работы. Я была так счастлива, что меня принимали как принцессу, я там все отреставрировала, мы пообщались с женой коллекционера, это был какой-то очень важный человек из Кувейта. В общем, я побыла в такой сказке. ты будешь принимать участие в Московской биеннале, который приехал на ВДНХ, как я понимаю? Салахова: А я уже принимала два раза участие в Московской биеннале. Синдеева: Вот, я спрашиваю, будешь ли? Салахова: Нет, это же зависит от куратора. Синдеева: А кто куратор? Салахова: Барт де Баре из Голландии. Это хороший куратор. Как ты себя чувствуешь в современной России как художник? И как вообще не только ты, но и другие художники? Салахова: Ну, не очень уютно, потому что, например, я знаю по рассказам своего папы, в глубоком советском времени, когда была, например, бульдозерная выставка, мой папа еще не был первым секретарем Совета художников, но он занимал какой-то такой пост. Он был тогда в Азербайджане, когда разогнали бульдозерами эту выставку. И их собрали, было огромное заседание в ЦК Коммунистической партии, собрал всех Суслов… Синдеева: Он же за идеологию отвечал? Салахова: Да, и папа мой наехал и готов был уже положить партбилет на стол. И когда папа выступал, все спрашивали: «Почему так произошло, почему существуют такие бульдозерные выставки?», папа мой выступал 15 минут, и ему удалось убедить, потому что его речь была основана на том, что у нас ежегодно художественные ВУЗы выпускают 9 тысяч художников по всей стране, которые никуда не распределяются - безработные, молодые. А молодому вступить в Союз художников - это надо пройти сколько-то лет, чтобы он мог вступить в Союз художников и мог участвовать на союзных и республиканских выставках. И папа сказал, что 9 тысяч человек безработных выпускаются. И где им выставляться, как не на улице? Что нет выставочных залов для молодых. На что после этой встречи было выделено огромное количество денег на молодежную секцию Союза художников, и тогда уже потом, были эти молодежные выставки. Синдеева: А кто-то оттуда все-таки вырос? Салахова: Многие. Синдеева: Как ты сейчас-то себя чувствуешь? Салахова: Тогда за искусство не сажали, ни один не был арестован. Синдеева: Это ты сейчас про акцию Pussy Riot? Салахова: Я про работу моего художника, который был у меня в галерее - Александр Совко. Его работа была: «Нагорная проповедь, отражение Иисуса Христа» - фрагмент известной картины с головой Микки-Мауса. Это ужасный прецедент, из-за которого я тогда очень расстроилась. Что какая-то бабушка залезла в интернет, увидела это произведение и оскорбилась. Поэтому был суд, следование, и эта картина запрещена к показу. Ее ни продавать, ни показывать на территории РФ. Салахова: Первый человек любой, который сейчас залезет в интернет и увидит какое-то непонятное изображение, которое его оскорбит, оскорбится и может выиграть суд. Синдеева: Какие у тебя отношения с нашим министром культуры? Салахова: У меня никаких никогда не было отношений с Министерством культуры. Синдеева: Ты счастливый в этом смысле художник. Ты - настоящий независимый художник. Салахова: От государства мы денег не получали. Мединский, я считаю, что он очень необразованный человек. Синдеева: На выставку не позовешь его? Салахова: Никогда, зачем? Да он и не поймет ничего. Мне нужен отзывчивый зритель. Синдеева: С одной стороны, художник должен быть свободным, а с другой стороны… Салахова: Кстати, мы себя чувствовали более свободными - вот в чем дело. Синдеева: А почему? Салахова: Не знаю, такое было ощущение. В «совке» жили, а чувствовали себя свободными. Синдеева: Не нужно ли иногда художнику, наоборот, такие жесткие условия внешние для того, чтобы рождать внутреннее… Салахова: Были четкие правила. Допустим, в Арабских Эмиратах есть четкая цензура: голых теток не выставлять, обнаженку не показывать, секс не показывать. Ты четко знаешь правила, и ты знаешь, что или ты их нарушаешь, или ты их не нарушаешь. В Советском Союзе были абсолютно четкие правила: Брежнева с голой задницей не изображать, на Кремле еще что-то не рисовать. И ты понимал, где ты нарушаешь, а где не нарушаешь. А когда у нас в Конституции написано «Полная свобода творчества», а тебя могут засадить за то, что кто-то оскорбился - начинаются эти двойственные стандарты, которые меня просто выбешивали. И ты не знаешь, что с тобой может быть. Синдеева: Я уж не знаю теперь, не смотрите работы Айдан Салаховой, чтобы не накликать. Салахова: Вот это вот: говорим одно, делаем другое, сажаем за третье - в «совке» ты все-таки четко знал, где ты нарушаешь, а где не нарушаешь. И это дает тебе ощущение свободы, я не могу это объяснить. Синдеева: Я понимаю, когда правила определены - это легко. Салахова: А тут какая-то такая муть. Синдеева: За последнее время появились новые всплески художников, на которых ты обратила внимание, здесь, в России, молодежь какая-то? Салахова: Молодежь есть. Синдеева: Ты однажды мне попыталась объяснить, как человеку, совершенно лишенному этого таланта, как тебе приходят работы в голову. И ты мне говоришь: «Ты понимаешь, что ты не придумаешь, как будет сюжет, просто как будто твоей рукой кто-то водит». Салахова: Ну как бы они приходят - это у меня так. Некоторые думают. В любом случае, ты должен быть в рабочем процессе, и у тебя все это так складывается. Синдеева: Вот перед программой я тебе предложила шампанского, ты мне сказала: «Нет, мне еще сегодня писать». Мне кажется, на художника должно сойти озарение, и он должен побежать холсты писать, или это все мифы? Салахова: На самом деле, ты должен каждый день трудиться, иногда у тебя не получается ничего, работа не идет, но ты должен все равно работать. А потом в процессе работы к тебе приходит вдохновение, и ты делаешь невероятные вещи, а иногда ты делаешь просто… Синдеева: То есть ты не имеешь права взять и: сегодня хочу - пишу, завтра - не хочу. Надо себя заставлять? Салахова: Это дисциплина, да. Профессионализм. Синдеева: А что происходит сейчас с российским арт-рынком? Он вообще умер или он как-то тихонечко дышит? Салахова: Тихонечко дышит. Например, галерея «Риджина» Владимира Овчаренко делает аукционный дом «VLADEY», я считаю, что это очень успешный проект. Это еще связано с тем, что коллекционеру нравится покупать на аукционе, во-первых, это фиксируется цена в международном рейтинге, и это классно - покупать на аукционах. Синдеева: А изменился состав коллекционеров? Салахова: Новых очень мало. А еще произошло то, что все коллекционеры, которых мы воспитывали - каждый галерист имел свой пул воспитываемых коллекционеров. За эти годы, так как очень мало художников, человек 150, очень мало новых появляется, которых можно купить в коллекцию, а коллекции заполнены - им все продано, все, что им надо было купить, они все это имеют, они же не могут по 10 работ автора покупать. Синдеева: Сумасшедшие коллекционеры могут. Когда я влюблялась в художника, то я покупала много. Салахова: Да, но все равно в какой-то момент большая коллекция заполняется. Естественно, покупают новых, а новых художников очень мало. И экономическая ситуация, конечно. Новых коллекционеров, как и новых художников, очень мало. Синдеева: А не появились среди коллекционеров чиновники? Я спрашиваю об этом потому, что, например, продавцы дорогих товаров, категория лакшери, они говорят о том, как сильно изменился покупатель. И есть чиновники, которые тихо, все это за семью печатями, которые стали основными потребителями лакшери. Бизнесмены поприжались за последнее время. Салахова: Да, деньги ушли в руки чиновников. Это тоже было одним из пунктов закрытия галереи, чисто эмоциональный. Как-то ко мне пришла пара, я потом поняла, что это чиновник. Что такое работа с коллекционером? Когда много времени вы тратите на этого коллекционера, на его воспитание, на формирование коллекции, и вы начинаете дружить с этим человеком. И они пришли с женой, хотели очень большую сумму вложить в современное искусство, ничего об этом не зная. Они пришли ко мне, потом мы пошли ужинать, я им в общем рассказала, после этого мы пошли в караоке, где даже я что-то спела, хотя я не умею петь, но с душой иногда пою родную песню «Гоп-стоп». В общем, когда в 2 часа ночи я поняла, что я с этими людьми в караоке пою какие-то песни, я поняла, что я не хочу зарабатывать эти деньги, я не хочу их консультировать, что я не выдержу следующих продаж. Я не выпью, я не спою, я не смогу с ними общаться. Может быть, если бы мне было лет 20, тогда у меня были какие-то амбиции и силы. И я поняла, что я не хочу их перевоспитывать. Это невозможно, это очень трудно. Мало того, что такое коллекционер? Купил вещь, повесил у себя на стене дома, пригласил гостей, показал - то есть это так открыто. Я не говорю про коллекционирование антиквариата - это очень закрытые коллекции, а современное искусство - это очень открытая позиция. Они не смогут так покупать, потому что они закрываются. Синдеева: Наоми Кэмпбелл была твоей моделью. Кого бы ты мечтала видеть своей моделью? Ты же Наоми Кэмпбелл тоже неслучайно выбрала, она же не просто была модель как модель? Салахова: Я давно когда увидела в первый раз ее фотографии, у меня была такая мечта ее нарисовать. И я счастлива, что я сделала с нее форму, потом с этой формы глину, потом я сделала скульптуру. 45:48 Синдеева: Ты бы хотела кого-то, мечтала, чтобы твоей моделью, твоей музой кто-то был? Кого бы ты хотела еще? Салахова: Я не помню имя, но из мужчин есть такой культурист, он еще художник, по-моему, его зовут Кай или что-то такое. У него интересное тело, интересно было бы такую скульптуру сделать. Синдеева: У тебя над одной из Венецианских биеннале случился скандал. Тебя пригласил куратор в качестве художника быть представленной в азербайджанском павильоне. А за день-два до открытия биеннале Министерство культуры Азербайджана сняли твои работы. Из-за того, что они были очень тяжелые, их не смогли унести, они остались там, их накрыли тряпочкой. И это родило невероятный скандал. Это было очень болезненно? Салахова: Болезненно, потому что когда вы закладываете какие-то смыслы, а потом из-за скандала произведения искусства считывают совершенно по-другому. Закладываешь тонкие смысловые вещи, а потом случается скандал - и твое произведение транслирует совершенно другую информацию. Это меня удивило. Синдеева: А кураторы Венецианской биеннале имели право встать на защиту художника? Есть какой-то регламент? Салахова: Я поступила тогда, конечно, корректно по отношению к Министерству культуры Азербайджана. Синдеева: Ты со своей стороны не устраивала скандала? Салахова: По правилам Венецианской биеннале, принятым в международном художественном сообществе, я должна была собрать пресс-конференцию, все это рассказать, забрать свои работы и не выставлять больше в этом павильоне. Но это повлекло бы исключение страны Азербайджан из последующего участия в Венецианской биеннале. Мне не хотелось подводить страну. Произведения искусства были выбраны Министерством культуры и куратором. Я же не могу потом многотонные скульптуры случайно пронести. Синдеева: Он их не видел или он их выбирал? Салахова: Они все в каталоге были. Я не знаю. Вот такая реакция на произведения. Мне кажется, что то, что произошло на биеннале, все думают, что я там выставляла минареты. Никаких минаретов там выставлено не было. Там было выставлено три барельефа: женщина с книгой, женщина с тканью и была стоящая скульптура - женщина в парандже с белыми перекрещенными руками перед черным камнем, то есть черный камень в белом обрамлении. Это было воспринято почему-то…хотя эти вещи есть в каталоге, где описано, что это за концепция. Стояла женщина в парандже перед черным камнем - это святыня мусульманская. Единственное, которое я сделала - это как черный камень превращается в черную слезу от страданий людей. Я была обвинена в том, что черный камень я поместила в вагинальную форму. В этой форме находится черный камень в Мекке - форма глаза или вагины - как она кем воспринимается. Копию этого белого обрамления я взяла из музея Топкапы, золотого обрамления черного камня, которое было в XVIII веке. Салахова: Женщина в парандже была воспринята, что светское государство Азербайджан не может начинать выставку с женщины в парандже, так как это светское государство. А черный камень мы не можем выставлять, потому что исламисты будут против. И получилась такая комбинация светского исламского советского государства. Реакция Министерства культуры - накрыть это все. Это был чисто советский ход. Когда им не понравились скульптуры, я говорю: «Давайте будем их убирать», чтобы не было никаких проблем, потому что они были уже выставлены, и пресса о них уже писала. Если мы их накроем, будем большой скандал, давайте их уберем. Это было уже перед открытием, у них не было времени убрать или потратиться на быстрое вытаскивание многотонных скульптур из павильона. Единственную реакцию, которую дал куратор всей биеннале - это когда уже работы транспортировались из павильона, то есть через неделю после открытия, то Витторио Сгарби принял решение черный камень показывать в итальянском павильоне. Он бы выставил и две скульптуры, просто та была тяжелая для тех полов в том павильоне. Синдеева: Последний вопрос. У тебя сын стал архитектором - продолжил. Салахова: Учится. Синдеева: А ты для него, как для тебя папа был, авторитет художественный, он советуется? Салахова: Да, он советуется. Сейчас он учится в Вене, он закончил три курса и решил продолжить учиться в Вене. Я его заразила скульптурой, и теперь он свои проекты, правда, в небольшой форме, делает из мрамора. Они неделю со своей женой провели в Карраре и пилили там каждый день. Мрамор - это такая вещь, от которой невозможно оторваться. Салахова: Это такая невероятная страсть и любовь. Я когда вернулась из Каррара, я была там месяц, я делаю рисунки. Живопись, и когда я с утра встаю и понимаю, что нет рядом мрамора - это, конечно, тяжело. Есть на альтернативную культурную повестку, назовем ее так. Тот контекст, который сейчас мы, даже не 5 лет назад, когда, мне кажется, гораздо больше было… Дыховичная: Возможностей утолить эту жажду. Синдеева: Возможностей утолить эту жажду. А сейчас она просто жажда. Я не вижу проблемы в том, чтобы поднимать цену на билет. Дыховичная: Для нас 200 рублей за билет, хотя у нас билет стоит 100-150 рублей, это максимум, потому что наш зритель смотрит три-четыре картины в день. Синдеева: Окей, абонемент можно. Дыховичная: Это все у нас уже придумано. Синдеева: Извини, что математика. 12 тысяч, условно, если сделать 10 долларов, вот это уже 120 тысяч, которые закрываются билетами. Собрать оставшиеся еще, мне кажется, вполне возможно. Когда я прочитала твое открытое письмо, я вас поддержала, понимаю, насколько это важно. Но с другой стороны, я на своем опыте понимаю, что вообще нужно забыть про какую-либо государственную поддержку просто потому, что у людей сейчас есть потребность не только в получении альтернативной информации, другой культуры. Есть потребность в этом волонтерстве, помощи, соучастии, сопричастности к тому, что для этого человека является важным. Дыховичная: Мы сейчас тоже меняемся. Я понимаю, о чем ты говоришь. Я восхищаюсь тем, что ты делаешь. Для меня твой пример вдохновляющий. Мы тоже сейчас меняемся, мы тоже пересматриваем точки опоры. Синдеева: Забудь про это. Возвращаясь к нам, мы убедились в том, что если то, что ты делаешь, это кому-то действительно нужно, и оно востребовано какой-то частью аудитории, да, не огромной, но эти люди активно тебя поддерживают и тем, что они тебя смотрят, и тем, что они покупают у тебя подписку, максимально финансируют своими способами, покупают у тебя маечки наши. То есть у людей есть это желание. Например, наша будущая стратегия, независимо от того, что вообще случилось с нами, это точно опираться только на людей, только на общество. Мне вообще кажется, что за этим будущее и медиа, которые в какой-то момент перестанут жить рекламными доходами, потому что все меняется, экономика, кризис происходит, а потребитель конечный, зритель, читатель вот он есть. Дыховичная: То, что ты говоришь, отзывается во мне. Для чего нужно было это письмо, потому что я не была уверена в социальном запросе, что людям нужен фестиваль. Мне казалось, что на фоне этих событий, которые происходят, фестиваль - это некая блажь, что государство может помогать не фестивалям, а развивать какие-то более острые социальные точки. Синдеева: Вот они и развивают. Дыховичная: Ну да. Когда мы получили этот отклик, для меня это было так важно, что фестиваль нужен, что теперь мы пересматриваем всю систему реорганизации. Безусловно, мы по-новому стали взаимодействовать даже с нашей аудиторией. Синдеева: Скажи, когда вы планируете? Сколько тебе нужно времени на то, чтобы собрать деньги, организовать? Дыховичная: Мы перенесли сроки. У нас всегда это было начало октября, сейчас, скорее всего, это конец ноября - начало декабря. Там есть уже разные форматы: либо мы выступим отдельной площадкой в рамках другого большого события, которое состоится в декабре… Синдеева: В рамках «Лавра»? Дыховичная: «Артдокфеста», да. Или же получится сделать самостоятельное событие