Развитие учения о договоре в римском праве

Оглавление
Введение 2
1.Историко-правовой контекст формирования контракта в предклассический период римского права 3
2. Появление консенсуальных договоров в период между III и I вв. до н.э. 5
3.Концепции договоров в «древнем праве» Свода Юстиниана 10
Заключение 30
Список использованной литературы 33
 

С точки зрения концепции договора (контракта) и его соотношения с соглашениями важно подчеркнуть, что, выделяя соглашения, защищенные исками, Ульпиан (как и большинство его предшественников, см. выше) рассматривает способы заключения договорных обязательств, а не договоров. В данном контексте вновь более уместен глагол contrahere, нежели существительное contractus. Следовательно, нельзя безоговорочно принять утверждение романистов о том, что в классической юриспруденции соглашение (conventio) стало родовым понятием по отношению к договору (контракту). В классификации Ульпиана, пакты — разновидность соглашений, лишенных как собственного nomen, так и прочей causa. На этом основании термины «простое соглашение» (nuda conventio) и «простой пакт»(nuda pactio) можно считать синонимами и сказанное юристами об одном применять к другому.Следующим существительным, которое юристы часто используют в рассуждениях о договорах и соглашениях является согласие (consensus). В зависимости от контекста оно выступает то синонимом conventio, то приобретает иное значение. В употреблении Педия conventio и consensus соотносятся как субъективная основа договорного обязательства и способ его заключения. В том же смысле римские юристы выделяют обязательства, заключенные consensu (согласием), то есть без передачи вещи, произнесения слов стипуляции, составления документа. Павел даже подчеркивает, что такие обязательства заключаются «простым согласием» (nudo consensu). Он же называет «подразумеваемое согласие» (согласие без слов, tacite consensu) в одном ряду с другими способами заключить соглашение (передачей вещи или отправкой письма.Однако Ульпиан, напротив, в одном из фрагментов называет consensus субъективной основой и пакта (когда определяет последний как «договоренность и согласие двух или более лиц об одном и том же (in idem placitum et consensus)», и стипуляции, и любого другого договора. Но ни этот, ни иные фрагменты Дигест не дают оснований толковать consensus как общую основу договоров или их синоним.По-разному оценивается высказывание Педия в контексте становления института контракта в юриспруденции классического периода. Начиная с Э. Бэтти, получил распространение взгляд, что слова Педия лишь замечание, что не существует контрактов, в которых не представлено соглашение. Такуюоценку фрагменту дают М. Таламанкаи М. Сардженти. При такой интерпретации даже если в вербальных и реальных сделках обязательство формально возникает независимо от соглашения сторон, это не исключает, что obligatio verbis или litteris contracta в социальноэкономическом плане основано на признании роли соглашения. В этой социально-экономической перспективе якобы и следует оценивать роль соглашения в stipulatio, о чем Педий говорит в заключительной части фрагмента.Проведенный анализ позволяет реконструировать становление контракта в период после Лабеона. Представители прокулианской школы восприняли учение о Лабеона, следуя схеме ultra citroque obligatio при квалификации контракта. Сабинианцы пытались расширитьсуществующие правовые типы.Расхождения между школами проявили себя в споре вокруг квалификации договора мены. В то время как прокулианцы отличали мену и куплю-продажу, разграничивая товар и цену, с одной стороны, и оценивая мену какконсенсуальный синаллагматический контракт, с другой, следуя, таким образом, Лабеону, сабинианцы видели в мене разновидность купли-продажи.К учению Лабеона обращается Аристон. Он отмечает, что при наличии в какой-либо сделке правового основания (causa) имеет место синаллагма и возникает обязательство. Под causa он понимает правовое основание, выражающее цель и функцию сделки, и не совпадающее с первым предоставлением. Causa как основание контракта раскрывается в структуре взаимных обязательств, называемых синаллагмой. В термине синаллагма Аристон ссылается на учение Лабеона. В то время как Лабеон подчеркивает взаимность обязательств, Аристон рассматривает синаллагму как одно из проявлений causa в контракте. Квалификация безымянной сделки в качестве контракта является условием примениния договорного (actio civilis incerti) иска. Согласно воззрению Маврициана в отношении аипичных меновых сделок применялся иск actio civilis incerti. По своим функции и струкутуре повторял разработанный Лабеоном и закрепленный в эдикте Юлиана иск actio praescriptis verbis.Проблематика квалификации новых сделок проявила себя в отношении договора комиссии. Его типизация происходит через закрепление в эдикте Юлианом actio praescriptis verbis aestimatoria, иска, смоделированного с agere praescriptis verbis Лабеона. Кодификация привела к тому, что иск actio praescriptis verbis для договора комиссии начинает применяться в отношении других атипичных сделок в качестве actio utilis. Сам Юлиан применял actio praescriptis verbis для контрактов с взаимным характером обязательств, возможно, отчасти следуя концептуальной линии Лабеона.В период поздней классики оформляется система частноправовых соглашений по праву народов. О ее утверждении мы узнаем из комментария к эдикту «De pactis et conventis» Ульпиана, обширно представленного в Дигестах. Соглашениеначинает пониматься как надкатегория и делится на контракты и пакты. Под conventiones iuris gentium Ульпиан подразумевает соглашения, признаваемыекак в плане ius gentium, так и ius civile, центральное значение в которых имела идея соглашения (consensus). Контракт в рамках такой системы представляет собой типизированное поименованное соглашение, обеспеченное самостоятельным иском в эдикте городского претора. В отличие от него пакт иск не порождает, а порождает эксцепцию. В систематике Ульпиана находит закрепление иерархия между контрактом и пактом, осмысление которой восходит к предклассическому периоду.О роли соглашения в контракте делает обобщение Секст Педий. Отмечая значение соглашения также и в стипуляции, он решает коллизию, восходящую к предклассическому праву, признав его условием действительности также и формальных вербальных сделок. Фрагмент Педия, возможно, является частью дискуссии с Лабеоном. В утверждении, что контракт, в котором нет соглашения, является ничтожным, он ссылается на контракт Лабеона, в указании на роль соглашения в обязательстве Педий обращается к иным правовым сделкам, охватываемым в учении Лабеона понятием акт.В то же время Лабеон идентифицирует в контракте объективный момент - взаимность обязательства, Секст Педий - субъективную двусторонность, т.е. идею соглашения.Кульминацией развития контракта в рамках направления, заданного в сабинианской школе, является систематика Гая источников обязательства на контракты и деликты . Систематика Гая имеет недостатки. Гай начинает говорить о контрактах, но переходит к контрактным обязательствам. Кроме того, деление источников обязательства на возникающие из контракта и деликта не исчерпывает все источники обязательства, оставляя без рассмотрения неконтрактные правомерные источники обязательства. Деление контрактов по способу установления на их основе обязательства также порочно. Ставя консенсуальные контракты в один ряд с реальными, литеральными и вербальными, юрист игнорирует присутствие соглашения (consensus) во всех их четырех видах. Пересечение систематики Гая с учением Лабеона прослеживается прирассмотрении консенсуальных договоров. Гай подчеркивает их синаллагматическую структуру, в чем выражается общее с Лабеоном понимание идеи взаимности обязательства.Обсуждение концепции Лабеона в работах следующих поколений юристов показывает, что оно не было предано забвению. Римские юристы обращались к нему в поисках концептуальной основы института контракта и использовали разработанные Лабеоном идеи взаимности обязательства для решения проблем договорной практики.ЗаключениеПроведенный анализ позволяет реконструировать становление контракта в римской юриспруденцииДо появления учения о контракте Лабеона происходит утверждение концептуальных основ института контракта. В значении контракта юристы в предклассический период обращаются также к термину пакт. Так, Квинт Муций Сцевола распространяет запрет устанавливать обязательства в пользу третьих лиц, как в отношении стипуляции и дополнительного соглашения к манципации, так и в отношении пакта. Учитель Лабеона Требаций также обращается к понятию пакт, хотя и использует его в архаическом значении мировой сделки. Для Алфена Вара пакт означает договор товарищества Кроме того, юрист использует пакт для указания на соглашение о манумиссии.Распространение простых соглашений в договорной практике сопровождалось осмыслением их правового основания и формирования договорных типов консенсуальных договоров. Это позволяет проследить фрагмент юристов III в. до н.э. Секста Элия и Друза. Оформление типов и структуры консенсуальных соглашений купли-продажи и найма удается увидеть и в трактатах римских антикваров Марка Порция Катона «Земледелие» и «О сельском хозяйстве» Терренция Варрона. Катон, обращаясь к договорам купли-продажи и подряда в отношении продукции сельского хозясйтва, признает, с одной стороны, простые соглашения источником прав и обязанностей для его участников, с другой, обращается к гарантийным стипуляциям для формализации защиты продавца, арендодателя, или заказчика. Катон идентифицирует синаллагматическую структуру обязательства из договора купли-продажи на функциональном уровне, т.е. в процессе его исполнения: основанием исполнения своих обязательств заказчиком в договоре подряда на сбор маслин является надлежащее исполнение встречных обязательств со стороны подрядчика (глава 144). Варрон показывает, что,обмен стипуляциями являлся недостаточным механизмом для моделлирования прав и обязанностей стороны. Передача стада имела в качестве своего основания (causa) консенсуальный договор. Обращение к стипуляциям отражает актуальную для Варрона договорную практику, когда вербальные обязательства конкурировали с консенсуальными соглашениям. Варрон не идентифицировал синаллагму в случае дополнительной формализации прав и обязанностей сторон из консенсуального соглашения посредством стипуляции и допуская возможность требования передачи стада до уплаты цены. С другой стороны, указанием на использование взаимных исков по доброй совести, автор подтверждает взаимность обязательства из консенсуального контракта.Нормативной основой утверждения консенсуальных контрактов в значении источника обязательства становится принцип добросовестности. Добросовестность стала результатом развития концепции fides, социальной максимы общественных отношений в римском обществе. Присущими добросовестности характеристиками являются ее специально правовой характер и особое значение в судебном процессе.Добросовестность сыграла ключевую роль в процессе интеграции консенсуальных соглашений в систему ius civile. В судебном процессе по доброй совести получили защиту соглашения, имевшие признанное правовое основание. Соглашения, изначально признаваемые по праву народов, через судебный процесс по доброй совести становятся универсальными правовыми институтами. Принцип добросовестности приводит, таким образом, к сближению правовых систем - ius gentium и ius civile - создавая все предпосылки для формирования единого института контракта как источника обязательства, понимаемого как универсальной конструкции римского правопорядка.Современные теории договоров пытаются увидеть причину и обоснование обязательства в соглашениисторон, которым стороны связали себя взаимно, а также обращаются к идеям обмена, цели и функции договора, формализованным в соглашении сторон. При этом в качестве договора юрист, возможно, квалифицировал также потенциально взаимные договоры, а также атипичные сделки, порождающие взаимное обязательство. Юрист сформулировал нормативную концепцию контракта, которая служила одновременно целям преодоления традиционной договорной (и исковой) типичности.Кульминацией развития контракта в рамках направления, заданного в сабинианской школе, является систематика источников обязательства на контракты и деликты, предложенная Гаем. Она доказывает многочисленные недостатки. Во-первых, Гай начинает говорить о контрактах, но переходит к контрактным обязательствам, воспроизводя систематику Квинта Муция Сцеволы. Во-вторых, деление источников обязательства на возникающие из контракта и деликта не исчерпывает всю область источников обязательства, оставляя вне рассмотрения неконтрактные правомерные источники обязательства. Признаком недостаточности двучастного деления является уплата недолжного, которая по словам самого Гая не является в строгом смысле контрактом. Систематика Гая порочна и в частиделения контрактов на виды по способам установления обязательства. Приравнивая консенсуальные контракты к трем остальным видам - реальным, литеральным и вербальным - юрист игнорирует присутствие элемента соглашения (consensus) во всех четырех видах договоров. Пересечение систематики Гая с учением Лабеона прослеживается при рассмотрении консенсуальных договоров. Юрист подчеркивает их синаллагматическую структуру, в чем выражается общее с Лабеоном понимание идеи взаимности обязательства.Обсуждение концепции Лабеона в работах следующих поколений юристов показывает, что оно было воспринято и усвоено римской юриспруденцией. Римские юристы обращались к нему в поисках концептуальной основы института контракта и использовали разработанные Лабеоном идеи для решения проблем договорной практики.Список использованной литературыАристотель. Этика / Аристотель. - М.: Издательство ACT, 2002. - 492 с.Бекленищева И.В. Гражданско-правовой договор: классическая традиция и современные тенденции. М.: Статут, 2006. - 204 с.Винкель Л. К вопросу о классификации обязательств и о поименованных договорах в римском праве // Правоведение. 2013. N. 3. С. 148-168.ГарсиаГарридоМ.Х. Римское частное право: казусы, иски, институты. Пер. с исп. Отв. ред.: Кофанов Л.Л. М.: Статут, 2005. - 812 с.Горбунов М. А. Система римского обязательственного права I -III веков н.э. / М. А. Г орбунов. М., 2011. - 225 с.Договор в публичном праве: сборник научных статей. М.: Волтерс Клувер, 2009. - 280 с.ДождевД.В. Римское частное право. Учебник для вузов. М.: Норма, Инфра- М, 1996. - 704 с.Иванов В.В. Общие вопросы теории договора. М.: Эдиториал УРСС, 2000. - 160 с.Марей А.В. К осмыслению феномена рецепции римского права: формирование ius commune в западной Европе в XII-XIV вв. // Государство и право. 2012. N. 5. С. 96-102.Марченко М.Н. Источники права: учебное пособие. М.: ТК Велби, изд-во «Проспект», 2008. - 760 с.Медведев И.П. Правовая культура Византийской империи. СПб.: Алетейя, 2001. - 575 с.Морозова Л.А. Договор в публичном праве:юридическая природа, особенности, классификация // Государство и право. 2009. N 1. C. 15-22.Новицкая А. А. Полисемантичность термина pactum в римском праве // Бизнес в законе - 2013. - № 6. - С. 32 - 36.Новицкая А. А. Система договорных типов и процессуальные средства интеграции в нее атипичных сделок: опыт римского права // Aequum ius. От друзей и коллег к 50-летию профессора Д.В. Дождева. М., 2014. С. 102 - 120.Новицкая А. А. Формы контракта морской перевозки в римском праве. Подход Лабеона к преодолению проблем, вызванных договорной типичностью // Пробелы в российском законодательстве - 2013. - № 6. - С. 125 -130.Новицкая А.А. Учение о синаллагматическом договоре в римском праве. Контракт Лабеона / А. А. Новицкая // Вестник гражданского права - 2013. - № 2. - С. 20 - 59.Онида П. Правовое основание societas: от римского права к европейскому / П. Онида // IUS ANTIQVVM. Древнее право. -2006. - № 17. - C. 170-186.Погорелова Г.М. Деликты и договоры - источники обязательственных отношений в Древнем Риме / Г. М. Погорелова. СПб, 2010. - 155 с.Покровский И.А. История римского права. СПб.: Летний сад, 1998. - 560 с.Полдников Д. Ю. «Римско-правовые источники современного понятия «договора» / Д.Ю. Полдников // Римское частное и публичное право: многовековой опыт развития европейского права. Материалы заседаний IV Международной конференции. Москва-Иваново-Суздаль, 25-30 июня 2006 г. Иваново, 2006. С. 285-292.Полдников Д.Ю. «Реформация» юриспруденции и теории договорного права в Западной Европе XVI века // Институты государства и права в их историческом развитии. Сборник научных статей к 60-летию В.А. Томсинова / Отв. ред.: Т. Е. Новицкая. М.: ИКД Зерцало, 2012. С. 281-300.Полдников Д.Ю. Договорные теории классического ius commune (XIII - XVI вв.) / Д. Ю. Полдников. М. 2011. - 526 c.Полдников Д.Ю. Договорные теории классического ius commune (XIII-XVI вв.). М.: Academia, 2011. - 528 с.Полдников Д.Ю. Институт договора в правовой науке Западной Европы XI- XVIII веков. М.: Издательский дом НИУ ВШЭ, 2013. - 367 с.Полдников Д.Ю. О значении некоторых терминов римского договорного права // Правоведение. 2010. N. 2. С. 153-166Полдников Д.Ю. Основные этапы формирования современного понятия гражданско-правового договора // Цивилистические исследования. Ежегодник гражданского права / Под ред Б.Л. Хаскельберга, Д.О. Тузова. Вып. 3. М., 2007. С.70-106.Правовое общение. Постановка проблемы / Отв. ред. Л.С. Мамут. - М.: Юрлитинформ. - 207 с.Прудников М. Н. Римское право: учебник для бакалавров. 6-е изд., перераб. и доп. / М. Н. Прудников. М., 2013. - 311 с.Римское частное право: учебник для бакалавров / под ред. И. Б. Новицкого, И. С. Перетерского. М. 2010. - 608 с.Строгецкий В. М. История и содержание римского права / В. М. Строгецкий. Нижний Новгород, 2010 - 319 с.