Тенденции развития современных политических режимов

Введение 3
1 Политические режимы современности 5
1.1 Политический режим и его эволюция в современной России 5
1.2 Новая восточная политика России 11
2 Политические режимы зарубежных стран 16
2.1 Современный политический режим в Италии 16
2.2 Современный политический режим Испании 19
Заключение 26
Список использованных источников 28

И напротив – нормой для капитализма является сегодняшнее разительное неравенство в доходах. Выступая в начале января 2015 г. в Мадриде, Т. Пикетти озвучил свое предложение обложить 80-процентным налогом самые крупные состояния. Эта идея была подхвачена лидером испанских социалистов Педро Санчесом, который, хотя и осторожно отнесся к цифре 80%, но в принципе согласился с тезисом о введении сверхвысоких налогов на наиболее богатые слои населения. В годы кризиса не выдержала нагрузки система социального обеспечения. В 2012 г. ей впервые банально не хватило свыше 10 млрд. евро, чтобы покрыть расходы по выплате пенсий, пособий по безработице и другим статьям. Эти средства правительству пришлось изымать из Резервного фонда, созданного в «тучные годы» экономического роста. Неутешительно выглядят и демографические параметры: соотношение между работающими испанцами и пенсионерами стабильно ухудшается. Так, в 2007 г. на одного пенсионера приходилось 2.56 работающих, а в 2012 г. – только 1.89.Обострились и другие проблемы, которые в сумме рождают в испанском обществе ощущение социальной депривации. Например, в фокусе общественного внимания в последние годы оказалась коррупция, пустившая разветвленные корни в высших эшелонах политического истеблишмента, бизнес-сообществе и породившая феномен «капитализма для друзей». На европейском пространстве Испания, наряду с Грецией и Италией, фигурирует во главе печального рейтинга «пандемической коррупции». Это пагубное явление не только наносит огромный морально-этический вред всему социуму, но и имеет вполне осязаемыенегативные финансово-экономические последствия. Эксперты подсчитали, что «коррупционный навес» обходится испанской экономике порядка 150 млрд. евро в год (примерно 15% ВВП), а борьба с коррупцией является и важной социально-политической, и актуальной хозяйственной задачей институтов исполнительной, законодательной, судебной власти и всего гражданского общества. Долговременной тенденцией становится сокращение отдельных статей государственных расходов на базовые общественные нужды, в частности на здравоохранение и образование. Например, финансирование здравоохранения в 2008–2013 гг. снизилось почти на 10 млрд. евро. В данной связи правомерен вопрос: насколько радикально посткризисное социальное государство будет отличаться от докризисного. Очевидно, что в настоящее время происходит поиск основополагающих принципов новой социальной системы, и одним из них может стать приватизация общественно значимых услуг при возрастании роли частных расходов на развитие человеческого капитала. Позиция правительства в социальных вопросах – важный аспект, дополняющий картину современной Испании на этапе выхода из кризиса. В стране ширится убеждение, что решение накопившихся проблем в крайне чувствительной социальной сфере требует изменений политического характера, смены властных структур и укрепления демократических основ испанского государства.В годы кризиса по Испании прокатилось политическое цунами, которое размыло фундамент существовавшей более 30 лет де-факто двухпартийной системы: правящей в настоящее время Народной партии (Partido Popular, PP) и главной оппозиционной силы – Испанской социалистической рабочей партии (Partido Socialista Obrero Español, PSOE). Обе партии одинаково вызывают отторжение у значительного числа избирателей. Рухнувшие социально-экономические ожидания миллионов испанцев породили массовый спрос на альтернативные электоральные предложения. Их выдвинули партии Podemos («Мы можем») и Ciudadanos («Граждане»), прибегающие к риторике, граничащей с радикализмом, и использовавшие кризис в качестве трамплина в «большую политику». Ciudadanos сформировалась в 2005–2006 гг. в Каталонии на платформе социал-либерализма и европейского федерализма, противопоставив себя региональным политическим силам, выступающим за отделение Каталонии от Испании. За сравнительно короткий срок партия перешагнула границы автономного сообщества и распространила свою деятельность на большую часть испанской территории. На выборах в Европейский парламент в мае 2014 г. Ciudadanos набрала около 500 тыс. голосов и провела двух своих представителей. Podemos выросла из массового протестного движения «15-М» и впервые громко заявила о себе на тех же выборах в Европарламент, когда новоиспеченная политическая организация популистского толка, еще не оформившаяся в партию, получила свыше 1.2 млн. голосов и 5 мест в законодательный орган Объединенной Европы. По этому показателю Podemos стала в Испании четвертой электоральной силой, пропустив вперед лишь PP, PSOE и левую структуру La Izquierda Plural. По сути дела после европейских выборов политическая палитра Испании разделилась на «старые партии» во главе с PP и PSOE и «новые партии» – Podemos и Ciudadanos. Последние стали позиционировать себя в качестве «рычага перемен», необходимых испанскому государству и обществу, и на волне широкого недовольства оттянули на себя значительную часть электората. Как отмечал председатель Ciudadanos Альберт Ривера, PP и PSOE «сбились с курса» и не в состоянии предложить привлекательную стратегию развития страны. В отличие от «старых партий» Ciudadanos выдвигает национальный модернизационный проект, базирующийся на трех идеях: укрепление гражданских ценностей, проведение политических реформ демократического толка и построение экономики знаний. Чем чреват галопирующий рост сторонников Podemos и Ciudadanos? Во-первых, на месте двухпартийной системы складывается новая политическая конфигурация – своего рода квартет ведущих партий: PP, PSOE, Podemos и Ciudadanos, проголосовать за которые (согласно опросам) готовыпорядка 80% испанских избирателей. Во-вторых, началась смена лидеров. В частности, PSOE с июля 2014 г. возглавляет 43-летний Педро Санчес. Появились и харизматичные самородки типа вождя Podemos 35-летнего Пабло Иглесиаса. В-третьих, дает о себе знать так называемая доктрина Синатры (I did it my way – «Я сделал это по-своему»), которая означает акцентирование отдельными партийными деятелями своей особой позиции. Так, например, вела себя победившая на региональных выборах в Андалусии социалистка Сусана Диас. В-четвертых, меняется испанский политический стиль: вместе с бипартидизмом уходит в прошлое практика управления страной с опорой на абсолютное большинство, и наступает период доминирования коалиций и межпартийных соглашений. И в-пятых, прорыв в «большую политику» Ciudadados и Podemos не является чисто национальным феноменом. Он отражает общеевропейский тренд, о чем, в частности, свидетельствовали результаты выборов в Европарламент, куда в 2014 г. впервые прошли многочисленные представители новых или ранее маргинальных политических сил целого ряда стран Евросоюза.Будучи новичком на испанском электоральном поле и находясь в полосе партийного строительства, Podemos испытывает на себе не только внешнее давление, но и неизбежно должна пройти через этап внутрипартийных разборок и кризисов. Серьезным испытанием для организации стал выход из ее рядов в конце апреля – начале мая 2015 г. одного из основателей и лидеров Хуана Карлоса Монедеро, что отдельными экспертами было расценено как «начало конца этого политического образования». Как бы то ни было, но традиционному истеблишменту приходится принимать в расчет избирательный потенциал «новых партий», который дал о себе знать 24 мая текущего года в ходе региональных и муниципальных выборов. Выборы прошли в 13 (из 17) автономных сообществ и в автономных городах Мелилье и Сеуте, расположенных в Северной Африке. Политолог Антони Гутьеррес-Руби констатировал: «PP выиграла, но проиграла»18. Действительно, народники были первыми в автономиях, которые они раньше контролировали (за исключением Эстремадуры и Канарских островов), но везде утратили абсолютное большинство. Подобный итог означает, что для сохранения власти PP будет вынуждена создавать коалиции с другими политическими силами, но даже в таком случае у оппозиции в ряде регионов остаются возможности формирования более сильных партийных блоков. В целом PP получила немногим более 6 млн. голосов, что почти на 2.5 млн. меньше, чем в 2011 г. Это – худший результат с 1991 г., что дало наблюдателям повод назвать баланс выборов «политическим землетрясением» и «беспрецедентным электоральным кровопусканием» для правящей партии. Несколько улучшила свои позиции PSOE, которая сохранила власть в Астурии и победила в Эстремадуре. Социалисты набрали почти на 2 млн. голосов больше, чем на выборах в Европарламент в 2014 г., хотя и не дополучили порядка 700 тыс. голосов по сравнению с 2011 г.20 Впечатляющих результатов добилась Podemos, за которую в автономиях проголосовали около 1.8 млн. избирателей, что обеспечило ей 119 депутатских мест в законодательных собраниях регионов. Еще 75 депутатов будут представлять партию Ciudadanos. За нее отдали голоса почти 1.5 млн. испанцев.Таким образом, возникла новая партийно-политическая конфигурация, которой, правда, еще предстоит пройти тест на прочность в конце 2015 г., когда состоятся всеобщие выборы.ЗаключениеНа основании всего вышеизложенного отметим следующее:Термин «политический режим» — (производный от латинского слова «regimen», т. е. «направление», в переносном смысле «кормило», «правитель») — появился в западной литературе еще в XIX в., а в широкий оборот вошел после Второй мировой войны. Но и сегодня есть немало вариантов употребления и трактовок этого понятия. В политической науке для описания социального характера и порядка отношений правителей и управляемых, а также методов и эффективности властвования в целом используется категория режима.В условиях демократических систем, как правило, осуществляется гибкая тактика по отношению к оппозиции, она определяется в зависимости от степени ее лояльности власти. При этом активно используются такие политические технологии, как заключение сделок, ведение торга с конкурентами, частичного блокирования и создания коалиций с группами оппозиции.Чтобы успешно реализовалась новая восточная политика России, регионам необходимо соответствовать обозначенным выше маркерам идентификационной матрицы. Моделей развития может быть столько, сколько самих регионов. Безусловно, сильный импульс для развития получают Приморский и Хабаровский края, Амурская область, Республика Саха (Якутия). Что касается Байкальской территории, то Бурятии, Иркутской области и Забайкальскому краю еще предстоит продемонстрировать свой внешнеэкономический потенциал. Рассмотрим, каковы могут быть перспективы Республики Бурятия. Очевидно, что федеральный Центр может ожидать от республики реализации двух долговременных геостратегических целей: 1) обеспечения экономического, политического и военного влияния России в регионе Байкала или Внутренней Азии (монгольском направлении); 2) сохранения и использования важнейшего природного ресурса и экологического фактора мирового значения – озера Байкал. Кроме того, если Монголия станет транзитной территорией для газовой трубы, то Бурятия окажется важнейшим логистическим центром.Институты прямой демократии получили широкое распространение и применение в Италии. Итальянская демократия, функционирующая в рамках весьма стабильного гражданского общества и правового государства, предусматривает, обеспечивает и гарантирует универсальные процедуры, связанные с избранием законодательных органов, всеобщим избирательным правом и свободным волеизъявлением, с доверием народа органам государственной власти и нахождением государственных органов под общественным контролем.В годы кризиса по Испании прокатилось политическое цунами, которое размыло фундамент существовавшей более 30 лет де-факто двухпартийной системы: правящей в настоящее время Народной партии (Partido Popular, PP) и главной оппозиционной силы – Испанской социалистической рабочей партии (Partido Socialista Obrero Español, PSOE). Обе партии одинаково вызывают отторжение у значительного числа избирателей. Рухнувшие социально-экономические ожидания миллионов испанцев породили массовый спрос на альтернативные электоральные предложения.Список использованных источниковНормативные правовые акты:Конституция Российской Федерации: от 12 декабря 1993 года. Опубликована в Собрании законодательства Российской Федерации от 26 января 2009 г. N 4 ст. 445, ред. от 21 марта 2014 г. N 6-ФКЗ.Научная и учебная литература:Андронов И.Е. Джузеппе Мадзини. Молодые годы. Спб.: Алетейя, 2009. - 364 с. Бойко Ю.П. Национальная государственность и федерализм. М.: «Маска», 2009. - 421 с. Бусыгина И.М. Европейский Союз: политическая система / Политические системы и политические культуры: Сборник учебных материалов. М: МГИМО (У) МИД России, 2008. – 424 с. Дагбаев Э.Д. 2011. Институциональный дизайн политических процессов в российских регионах Внутренней Азии и Монголии. Улан-Удэ: Изд-во БГУ. 304 с.Дагбаев Э.Д. 2012. Типологические характеристики современного политического режима Республики Бурятия. – Вестник Бурятского государственного университета. Серия “Философия, социология, политология, культурология”. Вып. 6. С.189.Жданов С.В. Арабские страны в мировой экономике. М.: МГИМО, 2015.353 с.Зонова Т.В. (под ред). «На перекрестке Средиземноморья. ―Итальянский сапог перед вызовами ХХI века». М.: Весь мир, 2011. – 456 с. Gobierno de Espana. Sintesis de Indicadores Economicos. Madrid, 2015. 285 p.European Economic Forecast: Tailwinds support the recovery. Brussels, Spring 2015. 376 p.Gobierno de Espana. Informe Mensual de Comercio Exterior. Madrid, 2014. 74 p.UNCTAD. World Investment Report 2014. Investing in the SDGs: an Action Plan. United Nations, New York and Geneva, 2014. 342 p.Макарычев А.С. 2003. Глобальное и локальное: Меняющаяся роль государства в управлении пространственным развитием. – Политическая наука. № 3. С. 27.Ноженко М., Стародубцев А. Одна научная загадка, или почему губернаторы согласились с Президентом // Федерализм и российские регионы: сборник статей.М., 2006. C. 55–77.Осавелюк А.М. Конституционное право зарубежных стран. М.: Юнити-Дана, 2010. – 576 с. Фарукшин М.Х. Федерализм: теоретические и прикладные аспекты. М.: Юристъ, 2004. – 527 с.