Правовое положение и ответственность единоличного исполнительного органа акционерного общества.

Содержание
Введение 5
Глава 1. Правовое положение единоличного исполнительного органа акционерного общества 7
1.1. Понятие единоличного исполнительного органа акционерного общества 7
1.2. Понятие ответственности единоличного исполнительного органа акционерного общества 14
Глава 2. Проблемы ответственности и правового положения единоличного исполнительного органа акционерного общества 18
2.1. Ответственность единоличного исполнительного органа акционерного общества и ее проблемы 18
2.2. Разрешение проблем правового статуса и ответственности единоличного исполнительного органа акционерного общества 23
Заключение 55
Список литературы 56

В анализируемом постановлении Президиума ВАС РФ № 12771/10 указано, что содержащееся в нем толкование правовых норм является общеобязательным и подлежит применению при рассмотрении арбитражными судами аналогичных дел.
Наличие убытков является условием имущественной ответственности членов органов управления хозяйственных обществ, на что прямо указано в п. 2 ст. 71 Закона об АО и п. 2 ст. 44 Закона об ООО.
Убытки согласно абз. 1 п. 2 ст. 15 ГК РФ складываются из (1) реального ущерба в виде расходов, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утраты или повреждения его имущества; и (2) упущенной выгоды в виде неполученных доходов, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено.
Судебная практика по корпоративным спорам исходит из того, что причинение убытков обществу может выражаться в несении им необоснованных расходов, в убывании денежной массы из оборота, а также в уменьшении прибыли общества.
Заслуживает внимания уже цитированное постановление Президиума ВАС РФ № 12771/10 «Акционерный банк «РОСТ» против гражданина Горькова А. Н.», в котором убытками было признано уменьшение имущества банка в результате невозврата ему сумм, ранее взысканных с него как неосновательное обогащение: ответчик не принял мер к предъявлению к банку «Диалог-Оптим» в процессе банкротства денежного требования, восстановленного в результате признания недействительным договора цессии, для включения его в реестр требований кредиторов, а также не использовал возможность приобретения задолженности банка перед цедентом на торгах.
Следует отметить, что как в деле «Кировского завода», так и в деле «Акционерный банк «РОСТ» против Горькова А. Н.», где ВАС РФ проявлял в значительной степени новаторские позиции в вопросах установления противоправности действий (бездействия) ответчика, определения убытков, распределения бремени доказывания, лицо, выполняющее полномочия единоличного исполнительного органа, привлекаемое к ответственности, действовало в ситуации конфликта интересов и злоупотребляло своим положением, не раскрывая информацию, совершая сделки в своих интересах на заведомо невыгодных для общества условиях. По моему мнению, именно эти обстоятельства были определяющими при выработке судьями высшей судебной инстанции правовой позиции о целесообразности привлечения в этом случае к ответственности лица, исполняющего обязанности единоличного исполнительного органа общества.
Представляется, что наличие конфликта интересов в корпоративных отношениях является своеобразным «катализатором» привлечения к ответственности управляющего. Конфликт интересов должен обязательно выявляться и учитываться судами при рассмотрении конкретных дел.
Вина, будучи одним из оснований гражданско-правовой ответственности, в корпоративных отношениях как разновидности предпринимательских, по общему правилу, рассматривается не как психическое отношение лица к происходящему, а как «непринятие объективно возможных мер по устранению или недопущению отрицательных результатов своих действий, диктуемых обстоятельствами конкретной ситуации». Устанавливая неразумность, недобросовестность и нелояльность действий управляющих, суды, по сути, определяют виновность их поведения.
Возложение бремени доказывания в корпоративной сфере также имеет свои особенности. Бремя доказывания в данном случаеозначает определение субъекта, который должен доказать наличие условий привлечения к ответственности членов органов управления хозяйственного общества.
Поскольку согласно п. 3 ст. 10 ГК РФ разумность и добросовестность участников гражданских правоотношений презюмируются, обязанность по доказыванию недобросовестности и неразумности действий единоличного исполнительного органа общества, повлекших причинение убытков, возлагается на истца. К тому же, как следует из ст. 65 АПК РФ, каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать обстоятельства, на которые оно ссылается как на основание своих требований и возражений.
Как указано в постановлении ФАС Поволжского округа от 26 июня 2012 года по делу № Ф65-23280/2011 применительно к иску о привлечении к ответственности членов органов управления: лицо, требующее возмещения убытков, должно доказать противоправность поведения ответчика, наличие и размер понесенных убытков, а также причинную связь между противоправностью поведения ответчика и наступившими убытками. Для удовлетворения требований истца о взыскании убытков необходима доказанность всей совокупности указанных элементов. Бремя доказывания лежит на истце.
Это традиционное понимание распределения бремени доказывания по данной категории дел, которое до последнего времени было преобладающим как в судебной практике, так и в научной доктрине.
Однако правоприменительная практика в настоящий момент уже пошла по иному пути.
Так, в уже упомянутом деле «Кировского завода» Президиум ВАС РФ в постановлении № 12505/11 указал, что при достаточной доказательности позиции истца бремя доказывания обратного должно быть возложено на ответчика, имеющего реальную возможность совершить процессуальные действия по представлению доказательств; нежелание представить доказательства должно квалифицироваться исключительно как отказ от опровержения фактов. Сокрытие информации было расценено Президиумом ВАС РФ как обстоятельство, не позволяющее применить к ответчику презумпцию добросовестности.
Несмотря на то что бремя доказывания распределяется по правилам, установленным ст. 65 АПК РФ, по сути, правила распределения доказывания в судебном процессе имеют в своей основе нормы материального права, которые посредством в том числе закрепления презумпций устанавливают, какие конкретные обстоятельства какой из сторон должны быть доказаны.
В частности, в постановлении Президиума ВАС РФ по делу »Кировского завода» указано следующее: «В гражданском законодательстве закреплена презумпция добросовестности участников гражданских правоотношений (пункт 3 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации). Данное правило распространяется и на руководителей хозяйственных обществ и товариществ, то есть предполагается, что они при принятии деловых решений, в том числе рискованных, действуют в интересах общества и его акционеров (участников). …
В сходной ситуации вероятного конфликта интересов ожидаемым поведением абстрактного хорошего генерального директора, названного в пункте 3.1.1 главы 4 Кодекса корпоративного поведения, являлось бы раскрытие акционерам информации об условиях взаимосвязанных сделок. …
Однако Семененко Г. П. не сделал этого ни в период совершения сделок, ни в ходе судебного разбирательства.
Указанные обстоятельства, в свою очередь, не позволяют применить к ответчику презумпцию добросовестности и переносят на него бремя доказывания…».
Таким образом, вопрос о наличии доказательств, приведенных истцом, которые могли бы рассматриваться как достаточные для опровержения презумпции добросовестности и разумности, подлежит разрешению судом в конкретном деле.
Высшим Арбитражным Судом РФ сформулировано правило возложения бремени доказывания на руководителей хозяйственных обществ, которое, по моему мнению, можно изложить следующим образом: в случае, если истец представил достаточные доказательства, опровергающие презумпцию добросовестности и разумности действий руководителя, бремя доказывания добросовестности и разумности переходит на ответчика. Если ответчик (руководитель) не представит доказательств, подтверждающих, что он действовал добросовестно и разумно, он является ответственным за причиненные обществу убытки.
Дело «Кировского завода» не единственное, когда при наличии конфликта интересов суд «перераспределил» бремя доказывания.
Как пример распределения бремени доказывания, противоположно предусмотренному ст. 65 АПК РФ, можно привести позицию ВАС РФ по делу «Карташов О. Н. против ООО ПолиТэр и общества АПК «Виктория»: «При этом суды верно исходили из того, что при доказанности факта убыточности сделки для общества презюмируется нарушение прав и законных интересов его участников. Данная презумпция в ходе судебного разбирательства не была опровергнута ответчиком».
Бремя доказывания отсутствия вины было возложено на исполнительный орган в постановлении Президиума ВАС РФ от 12 апреля 2011 года № 15201/10 по делу № А76-41499/2009-15-756/129: «при обращении с иском о взыскании убытков, причиненных противоправными действиями единоличного исполнительного органа, истец обязан доказать сам факт причинения ему убытков и наличие причинной связи между действиями причинителя вреда и наступившими последствиями, в то время как обязанность по доказыванию отсутствия вины в причинении убытков лежит на привлекаемом к гражданско-правовой ответственности единоличном исполнительном органе».
В постановлении ФАС Западно-Сибирского округа от 12 мая 2012 года по делу № А45-12877/2011 указано: «Между тем сделанный судами вывод о продолжительном корпоративном конфликте и противостоянии участников общества указывает на наличие обстоятельств, позволяющих критически оценивать добросовестность руководителя, а также на необходимость применения иного подхода к распределению бремени доказывания».
В постановлении ФАС Московского округа от 13 июня 2012 года по делу № А40-81067/2011-73-357 указано следующее: истец представил достаточно серьезные доказательства и привел убедительные аргументы в пользу того, что сделка носила технический характер заемщика Банка (ООО «Мелисса»), бухгалтерская отчетность ООО «Мелисса», содержащаяся в кредитном досье, не соответствует отчетности, представленной в налоговый орган. При названных обстоятельствах в силу ст. 65 АПК РФ именно на Гайсина В. А. перешло бремя доказывания обратного, что согласуется с правовой позицией Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ в постановлении от 06.03.2012 № 12505/11. И далее: «Как следует из материалов дела и обжалуемых судебных актов, ответчиком не доказано, что он принял все меры для надлежащего исполнения своих обязанностей с той степенью заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась, в то время как истцом приведены конкретные факты, указывающие на непринятие ответчиком таких мер».
В дополнение к вопросу о возможности «перераспределения» бремени доказывания можно вспомнить, что, разъясняя применение норм Закона об АО о сделках с заинтересованностью (в редакции, действовавшей до вступления в силу Федерального закона от 19 июля 2009 года № 205-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации»), Высший Арбитражный Суд в п. 2 постановления Пленума от 20 июня 2007 года № 40 «О некоторых вопросах практики применения положений законодательства о сделках с заинтересованностью», учитывая направленность Закона об АО на защиту интересов акционеров, применил правила относительно распределения бремени доказывания, во многом противоположные положениям ст. 65 АПК РФ, и указал следующее: «При рассмотрении дел об оспаривании сделок с заинтересованностью судам необходимо исходить из того, что условием для признания сделки с заинтересованностью недействительной является наличие неблагоприятных последствий, возникающих у акционерного общества или акционеров в результате ее совершения. Доказательства отсутствия неблагоприятных последствий представляются ответчиком».
При определении оснований и размера ответственности членов органов управления закон указывает на необходимость принятия во внимание «обычных условий делового оборота и иных обстоятельств, имеющих значение для дела». Речь идет о необходимости учета в правоприменительной практике нормального предпринимательского риска. Действительно, привлечение к ответственности управляющих является, с одной стороны, законной гарантией, обеспечивающей добросовестность управленческой деятельности, а с другой – возможным сдерживающим фактором при осуществлении предпринимательской деятельности и принятии рискованных, но экономически эффективных коммерческих решений.
Не могут быть признаны виновными в причинении обществу убытков члены органов управления, если они действовали в пределах разумного предпринимательского риска.
Такая позиция содержится в постановлении Президиума ВАС РФ от 8 февраля 2011 года № 12771/10 по делу № А40-111798/09-57-539 и многочисленных судебных актах федеральных судов.
ФАС Волго-Вятского округа в постановлении от 29 июля 2011 года по делу № А17-3605/2010, анализируя решение суда первой инстанции, отметил следующее. Сделан обоснованный вывод о том, что ответчики приняли решение о прекращении одного из ранее приоритетных направлений деятельности общества в результате разумного и добросовестного исполнения своих обязанностей и выбрали экономическую стратегию развития бизнеса ОАО «Ивановогоргаз» таким образом, который они считают наилучшим в интересах акционерного общества с учетом исследования реального положения дел исходя из упомянутых сопутствующих фактических обстоятельств в пределах разумного и допустимого по условиям оборота предпринимательского риска, в связи с чем наличие возможных негативных последствий для общества в результате деловых просчетов в силу рискового характера предпринимательской деятельности при принятии указанного решения не может являться основанием для привлечения их к гражданско-правовой ответственности, которая может наступить лишь при наличии неправомерных противоправных и виновных действий.
Действительно, предпринимательская деятельность – это деятельность, связанная с риском, и в момент принятия решений не всегда есть возможность детального расчета, не допускающего вероятных отклонений. К тому же на момент оценки ранее принятых решений меняются не только обстоятельства их принятия, но и подход к их оценке. Суды не должны вмешиваться в оценку эффективности предпринимательской деятельности.
Здесь представляется уместным привести правовые позиции Конституционного Суда РФ, выраженные по поводу необходимости учета особенностей предпринимательской деятельности для оценки возникающих при этом рисков.
В вопросе оценки предпринимательских рисков в корпоративной сфере следует отметить специфику, состоящую в необходимости учета конфликта интересов.
Так, в «деле Кировского завода» ВАС РФ указал: «Однако поскольку приобретение доли в уставном капитале общества «СИГМА-ИНВЕСТ» произошло в условиях потенциального конфликта интересов, соответствующие отношения не могут быть оценены как действия в пределах обычного делового риска».
В постановлении ФАС Западно-Сибирского округа от 12 мая 2012 года по делу № А45-12877/2011 отмечено: поскольку сделки купли-продажи совершены директором в условиях потенциального конфликта интересов участников общества «Надежда России», вывод об их заключении в условиях обычного делового риска является преждевременным».
Еще одной особенностью ответственности в корпоративной сфере можно признать возможность применения ответственности к членам органов управления основного общества за действия (бездействие) в отношении не только основного общества, но и подконтрольных компаний холдинга. Пока ни законодательство, ни Кодекс корпоративного поведения прямо не регулируют вопрос об ответственности членов органов управления за нарушение их обязанностей действовать разумно и добросовестно в интересах общества на нижестоящих уровнях холдинга (в отношении прямо и косвенно подконтрольных обществ). Понятно, что, когда речь идет о холдинге, то есть группе компаний, возглавляемой основным обществом, члены ее органов управления, как правило, руководят деятельностью не только основного общества, но в той или иной степени и деятельностью холдинга в целом, включая контролируемые структуры. Для этого они обладают как юридическими (вхождение в органы управления дочерних и косвенно контролируемых компаний), так и фактическими механизмами участия в принятии решений подконтрольными компаниями.
Представляется, что фидуциарные обязанности членов органов управления действовать разумно и добросовестно в интересах общества должны простираться дальше, чем границы деятельности непосредственно основного общества и их полномочий в качестве членов его органов управления. Члены органов управления основного общества должны следовать стандартам добросовестного и разумного поведения и в ситуации принятия решения в качестве члена органа управления подконтрольной организации, соотнося свои фидуциарные обязанности по отношению к основному обществу и указанные обязанности по отношению к подконтрольному обществу. Каждое лицо, если оно одновременно является членом органа управления основного и дочернего общества, должно руководствоваться интересами как основного общества, так и подконтрольной компании, так как на них обеих лежат фидуциарные обязанности по отношению к обеим компаниям. Действительно, недобросовестные действия менеджмента в отношении имущества дочерних обществ негативно отражаются на имущественной сфере основного общества в целом, на его капитализации, иных финансовых показателях.
Данный вывод подтверждается в неоднократно упоминаемом деле «Кировского завода». В постановлении Президиума ВАС РФ от 6 марта 2012 года № 12505/11 указано, что уменьшение стоимости активов дочерних обществ влечет уменьшение стоимости активов основного общества, а соответственно сделки дочерних обществ могут причинять убытки основному обществу. В этом деле ВАС РФ высказал и другую важную правовую позицию: генеральный директор основного общества под риском привлечения к имущественной ответственности не должен был устраняться от исполнения обязанности по контролю за выполнением директором дочернего общества полномочий руководителя дочерней компании.
Указанное дело является выражением обозначившейся тенденции рассмотрения судами дел исходя из понимания холдинга как единого бизнеса.
Законодательное регулирование ответственности членов органов управления основных обществ за дочерние могло бы измениться с принятием проекта изменений ГК РФ, согласно п. 3 ст. 531 которого лицо, имеющее фактическую возможность определять действия юридического лица, включая право давать указания лицам, являющимся членами органов управления общества, обязано действовать в интересах юридического лица разумно и добросовестно и несет ответственность за убытки, причиненные им юридическому лицу по его вине. В случае совместного причинения убытков устанавливается солидарная ответственность лица, имеющего фактическую возможность определять действия юридического лица и члена органов управления (за исключением тех из них, кто, будучи в составе коллегиального органа, голосовал против решения, которое повлекло причинение юридическому лицу убытков, или не принимал участия в голосовании).
С моей точки зрения, установление солидарной ответственности по данному основанию было бы справедливым, могло облегчить взыскание и исполнение.
Рассматривая правовую природу иска акционера (участника) о взыскании убытков, причиненных обществу членами его органов управления, отметим, что это косвенный иск, поскольку он предъявляется в интересах общества — взысканные суммы поступают в распоряжение общества, а не истцов (акционеров или участников).
Характеризуя природу косвенного иска, В. Ярков пишет: «Выделение косвенного иска в качестве самостоятельного вида происходит при классификации исков по характеру защищаемого интереса и выгодоприобретателя по данному требованию. По косвенному иску … выгодоприобретателем является само общество, в пользу которого взыскивается присужденное. Выгода самих акционеров является косвенной, поскольку в свою пользу они лично ничего не получают…».
Акционеры (участники) косвенно заинтересованы в благополучии общества: стабильность и прибыльность его деятельности, рост его активов обеспечивает им потенциальную возможность распределения прибыли в случае выплаты дивидендов и/или получения ликвидационной квоты при продаже акции (доли участия).
С учетом характера косвенного иска акционер (участник), обращающийся с ним, рассматривается как процессуальный истец (ст. 2258АПК РФ); лицом, имеющим материально-правовые требования («материальным истцом»), во всех указанных случаях следует считать общество, в интересах которого предъявляется иск. В соответствии с законодательством с иском к членам органов управления вправе обратиться и само общество.
Споры, связанные с ответственностью лиц, входящих или входивших в состав органов управления и органов контроля юридического лица, в соответствии со ст. 2251 главы 281 «Рассмотрение дел по корпоративным спорам» подведомственны арбитражным судам.
Заключение
Основные выводы.
1. Все более возрастает значение правоприменительной практики в понимании особенностей института ответственности в корпоративных правоотношениях.
2. Условием применения гражданско-правовой ответственности к членам органов управления хозяйственных обществ выступает противоправность, выражающаяся в недобросовестном, неразумном и нелояльном (не в интересах общества) поведении члена органа управления. Законы о хозяйственных обществах устанавливают общую обязанность членов органов управления действовать добросовестно и разумно в интересах общества, не перечисляя конкретные обязанности. Для признания действий членов органов управления противоправными и возложения на них гражданско-правовой ответственности достаточно доказать неразумность, недобросовестность, противоречие их действий интересам общества; доказательств нарушения конкретных положений закона или иных нормативных актов, устава и внутренних документов общества не требуется.
3. Наличие конфликта интересов участников корпоративных отношений существенно определяет специфику привлечения членов органов управления хозяйственных обществ к ответственности.
4. В правоприменительной практике часто опровергается презумпция добросовестности и «перераспределяется» бремя доказывания, особенно в ситуации наличия конфликта интересов.
5. Члены органов управления основных обществ могут быть привлечены к ответственности за неправомерное действие (бездействие) как в отношении основного общества, так и подконтрольных ему дочерних компаний.
Список литературы
Брагинский М.И. // Комментарий части первой Гражданского кодекса Российской Федерации. М., 1995.
Гражданское право: в 2 т. / под ред. проф. Е. А. Суханов. 2-е изд., перераб. и доп. М.: БЕК, 2000. Т. 1. 816 с.
Иванов И.Л. Ответственность управляющих перед акционерным обществом (опыт России и Германии) // Государство и право. 1998. №11. С. 94 102.
Каверина Т.В. Органы управления акционерного общества // Актуальные проблемы гражданского права: сб. ст. / под ред. О.Ю. Шилохвоста. М.: НОРМА, 2003. Вып. 7. С. 90−121.
Кванина В.В. Профессиональная и предпринимательская деятельность // Цивилист. 2011. №2. С. 27 33.
Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации части первой (постатейный) /под ред. О.Н. Садикова. 2-е изд., испр. и доп., с использованием судебно-арбитр. практики. М.: Юрид. фирма «КОНТРАКТ: ИНФРА», 2002. 940 с.
Кузнецова О.А. Презумпции в гражданском праве. СПб.: Юрид. центр «Пресс», 2004. 349 с.
Кузнецова О.А. Гражданско-правовая ответственность: необоснованный отрыв цивилистической науки от общей теории права // Актуальные проблемы частноправового регулирования: материалы Всерос. IX науч. форума (г. Самара, 27−28 мая 2011 г.) / науч. ред. Н.А. Баринов; отв. ред. С.В. Мартышкин. Самара, 2011. С. 398−406.
Карабельников Б.Р. Трудовые отношения в хозяйственных обществах. М. 2003; Пашин В.М. Правовой статус единоличного исполнительного органа хозяйственного общества: мнимый конфликт гражданского и трудового права // Законодательство. 2006. № 5.
 Постановление Конституционного суда от 15 марта 2005 года №3-П //СЗ РФ. 2005. N 13. Ст. 1209.
 Трудовое право России. Учебник 2-ое изд. /Отв. Ред. Ю.П. Орловский, А.Ф. Нуртдиновой М. 2008. § 5 гл. XVI // Консультант плюс. Комментарии законодательства.
 Мартиросян Э.В. Правовое положение руководителя организации// Трудовое право. 2000. №1 С. 12.
Рубеко Г.Л. Правовой статус органов управления акционерных обществ. М.: Статут, 2007. 190 с.
Телюкина М.В. Комментарий к Федеральному закону «Об акционерных обществах» (постатейный). М.: Волтерс Клувер, 2005. 656 с.
Шиткина И. Договор передачи полномочий единоличного исполнительного органа акционерного общества управляющей организации // Хозяйство и право. 2006. №3.
По делу о проверке конституционности ряда положений Таможенного кодекса Российской Федерации в связи с запросом Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области, жалобами Открытых акционерных обществ «Автоваз» и «Комбинат "Североникель", Обществ с ограниченной ответственностью «Верность», «Вита-Плюс» и «Невско-Балтийская транспортная компания», Товарищества с ограниченной ответственностью «Совместное Российско-Южноафриканское предприятие "Эконт" и гражданина А.Д. Чулкова»: постановление Конституц. суда Рос. Федерации от 27 апр. 2001 г. №7-П // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2001. №23, ст. 2409.
Проект Федерального закона Российской Федерации «О внесении изменений в Гражданский кодекс Российской Федерации: часть первую, вторую, третью и четвертую», подготовленный во исполнение указа Президента Российской Федерации от 18.07.2008 №1108 «О совершенствовании гражданского законодательства» с экспертным заключением по проекту [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
Постановление Президиума ВАС РФ от 22 мая 2007 г. №871/07; постановление ФАС Волго-Вятского округа от 30 января 2009 г. по делу №А11-1302/2008-К1-15/97; постановление ФАС Московского округа от 12 августа 2008 г. №КГ-А40/7089-08; постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 25 декабря 2008 г. №Ф04-7557/2008 (17100-А27-16) [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
Постановление Федерального арбитражного суда Уральского округа от 6 декабря 2005 г. №Ф09-3772/05-С6 по делу №А60-17629/2005 [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 7 декабря 2010 г. по делу №А46-19160/2008 [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
определение ВАС РФ от 6 июля 2011 года № ВАС-10925/10 по делу № А53-4706/2010
постановление Президиума ВАС РФ от 6 марта 2012 года № 12505/11 по делу № А56-1486/2010
принят в первом чтении постановлением Государственной Думы ФС РФ от 27 апреля 2012 года № 314-6 ГД
постановление ФАС Поволжского округа от 27 февраля 2009 года по делу № А65-5974/2008
определение ВАС РФ от 30 августа 2011 года № ВАС-10606/11 по делу № А38-23024/2010
см., например, постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 1 ноября 2010 года по делу № А33-13205/2009
4