Особенности современного мира. Возрастание масштабов и глобальный характер человеческой деятельности. Проблемы и противоречия современности.

Содержание
Введение 3
Глава 1. Теоретическое осмысление проблемы современности 4
Глава 2. Характеристика особенностей развития современного мира 14
Заключение 25
Список литературы 26

На поздних этапах существования натурфилософии ее кризис острее всего проявился в философии софистов, провозгласивших, что истины нет, и все можно обосновать. Полная относительность ранее непоколебимого столпа истины завела познание в интеллектуальный тупик, круговорот, для выхода из которого требовался принципиально новый способ познания.В полной мере новым этапом в развитии познания мира человеком можно считать классическую античную философию. Она окончательно порывает с мифом и легитимацией мифа. При этом не всеми ее представителями отрицается некое божественное начало (Пифагор, Платон, например), но божественное здесь рассматривается ни как способ легитимации метода познания, а как элемент мира, требующий доказательства. В этом принципиальная разница с мифом. От натурфилософии классическую античную философию отличает размежевание с тезисом о натуральной (естественной) первооснове, зарождение классических логических операций и понятий.Фундаментальным отличием между двумя этапами, мифом и античной философией, выступило то, что кардинально меняется направленность познания. В мифе истина известна и неопровержима, имеет свой источник в божественном. Познание сводится к тому, что необходимо примерить эту истину, выраженную в мифе, к окружающей действительности, как по шаблону, и понять исследуемый объект.В античности все в корне меняется. Истина не признается чем-то изначально данным, ее еще необходимо открыть. Стоит также отметить, что в античной философии проблема истины как таковой нивелирована, у многих мыслителей не встречается интерес к этому понятию. Хотя еще со времен Сократа вопрос правильного, достоверного знания всегда ставился во главе угла. Начиная с высказывания Сократа, «я знаю, что я ничего не знаю», истина уступает пьедестал. Теперь правит метод, точнее поиск правильного метода, который сможет нам дать ответ на «вечные вопросы». Зарождение основ логики и критериев научности в античном мире есть отчасти выражение именно такого поиска, попытка отгородить правильный путь к истине.Дав огромный потенциал развитию всех отраслей человеческого познания, античная философия не избежала недостатков и вызвала новую волну реакции, как когда-то было с мифом, но уже против собственных положений. Кризис классической античной философии и сопутствующего ей метода познания наиболее явно проявил себя в эпоху эллинизма. Расширение окружения античного человека, влияние восточных мистерий, приращение новых элементов культуры, не сводимых к античным аналогам, - все это способствовало, как метко отметил Асмус В.Ф., снижению доверия к познавательной силе разума.В последние дни эпохи Античности познание снова стоит на перепутье. С одной стороны это нашло отражение в развитии таких течений, как скептицизм, рассматривающий любое знание как сомнительное, отводящий большую роль эмпирической непосредственности, чем теоретической осмысленности, вульгарного гедонизма, как искаженное отражение концепции Эпикура, стоицизма, как попытку самоопределения человека в мире, где все относительно. С другой стороны появились попытки реабилитировать классические учения, что нашло свое воплощение, прежде всего, в развитии неоплатонической школы Плотина. Однако в рамках этого переходного этапа уже зарождался новый способ познания. Процесс познания дает крен в сторону реинкарнации Абсолюта в качестве новой легитимации знания, как это уже было на стадии мифа. Новый Абсолют имеет ту же религиозную природу, веру как базис легитимности. Его зачатки можно рассмотреть в философии Плотина, когда он рассуждает о градации бытия на основе изначального божественного единства. Основой же нового способа познания стало христианство.В качестве основы познания выступает новый Абсолют, монотеистическое божество, его существование является истинным и непреложным, таковыми же являются и некоторые аспекты его проявления в мире, которые кодифицируются в священных книгах сакрального характера. Задача познания, следовательно, объяснить известные феномены действительности с позиции априорного знания о божественном. Всплывает старая схема: истина уже известна, надо только ее обосновать. И надо отметить, что подобная ориентация выступила весьма плодотворной стороной знания. Этой же эпохи мы обязаны и формулировкой главного противоречия, которое отличает между собой различные этапы развития познания. Противоречие это выражается в известном споре о природе общих понятий. Суть спора, как известно, заключалась в природе абстрактного знания, а точнее, в его происхождении. Так любое познание и знание как его конечная форма существуют в виде абстракции, то суть спора напрямую затрагивала основы любого знания в принципе. Реалисты считали, что знание существует до нас, сокрыто в самой природе абсолюта, номиналисты отстаивали идею, что любая абстракция есть плод обобщения конкретного, и знание полностью подвластно человеку. В той или иной форме этот спор будет продолжаться на протяжении всех эпох познания. По сути, фон эпохи и будет определяться тем, в какую сторону (реализма или номинализма) даст крен ее познавательный ориентир. Между тем средневековая философия не решила своей главной проблемы – легитимности самого абсолюта. Попытки были предприняты, и наиболее успешной считается Фомы Аквинского, его доказательства бытия бога. Но проблема легитимности абсолюта разрешить крайне тяжело. Ведь чтобы доказать легитимность абсолюта в качестве источника знания необходим определенный метод доказательства. В то же время все методы доказательства зависят от самого абсолюта в силу познавательной ориентации, по-другому и не может быть, существующего метода познания, который не сводим к природе абсолюта, подрывает сам конструкт абсолюта. Оправдать же легитимность абсолюта методом, напрямую от этого абсолюта зависящим, представляется сомнительным вариантом. Этот замкнутый круг во многом и определил кризис и последовавшее за ним падение средневекового метода познания.В конечном итоге кризис выразился в восходе нового промежуточного этапа - эпохи Ренессанса. Одной из характерных черт Возрождения выступило начало формирования естествознания, что влекло за собой интерес к практической стороне деятельности, познавательное внимание к обыденному миру, к материальной стороне жизни. Это прямо противоречило схоластической ориентации на метафизическую сторону бытия, презрение к практике и обыденному. Абсолют показал свою несостоятельность в качестве методологического ориентира в свете новых фактов и построенных на их основе концепций, поэтому его пришлось заменить. Но модель обратная Абсолюту уже существовала в античности. Именно эпохе классической Греции и Рима становится основным ориентиром для познавательной модели Возрождения. Культ античности формирует еще одну характерную черту той поры. Успехи человека в освоении окружающего мира, помноженные античной идеей гармоничного развития человека привели к тому, что Возрождение становится эпохой гуманизма, сфокусированной на человеке.Но Ренессанс был именно переходным этапом, а никак не новой эпохой в познании. Тому причиной ряд обстоятельств. Важнейшим условием было то, что разрушая средневековый образ мыслей и картину мира, Возрождение ничего не предложило взамен. Гуманизм, успехи естествознания – все это было только разрушительным орудием, это позже в Новое время отсюда взойдут побеги нового образа мыслей, но это потом. Пока же, провозглашая примат человека, представители передовой мысли Ренессанса сами толком не представляли, что есть сам человек, гуманизм оставался декларативной моделью, но никак не строго научной. Неслучайно в этот исторический период не возникло ни одно последовательной и законченной концепции человека.Принципиально новый этап развития познания начинается с периода Нового времени. В Новое время удалось окончательно размежеваться со средневековым наследием, при этом достаточно спешно разрешить те противоречия и проблемы, которые поставила эпоха Ренессанса. В период Нового поиск истины адекватного метода ее нахождения вновь становятся во главе познавательного ориентира. Зарождается наука в современном виде. Однако на современном этапе и научная модель, основанная на поиске истины, вновь подвергается сомнению в лице набирающего мощь постмодерна. Постмодернизм в этом отношении можно рассматривать также как переходный этап в развитии мысли, разрушающий предыдущую модель познания. Конечно, на данный момент еще рано делать какие-то строгие выводы, но уже проявившие себя черты новой эпох говорят о том, что постмодерн имеет много общего с эпохой эллинизма и Ренессанса. Пока довольно затруднительно сказать, что будет после постмодерна, к чему приведет это направление в современной мысли, но кардинальные перемены, которые она несет для современной модели познания очевидны. Необходимо также сказать несколько слов и о перспективах развития современного общества. Чаще всего в данном качестве рассматривается такой феномен как постиндустриальное общество.В настоящее время постиндустриальное общество считается наиболее вероятным сценарием развития человечества в ближайшие десятилетия. Некоторые страны, такие как США, Великобритания, уже вошли в его первую фазу. В этой связи представляется необходимым определить основные параметры этого общества нового формата.Так, создатель теории постиндустриализма Д. Белл считает, что в наступающем столетии решающее значение для экономической и социальной жизни, для способов производства знания, а также для характера трудовой деятельности человека приобретет развитие нового социального уклада, основанного на телекоммуникациях. Становление постиндустриального общества он связывает с развертывающейся революцией в организации и обработке информации и знаний, в которой главную роль играет компьютер. По его мнению, термин «информационное общество» отражает новое название постиндустриального общества, где информация является основой социальной структуры.По Д. Беллу «постиндустриальное общество определяется как общество, в экономике которого приоритет перешел от преимущественного производства товаров к производству услуг, проведению исследований, организации системы образования и повышению качества жизни; в котором класс технических специалистов стал основной профессиональной группой и, что самое важное, в котором внедрение нововведений... во все большей степени стало зависеть от достижений теоретического знания... Постиндустриальное общество... предполагает возникновение нового класса, представители которого на политическом уровне выступают в качестве консультантов, экспертов или технократов».В контексте концепции Д. Белла особую социальную ценность приобретает знание как центр новаций, источник технологического обновления. Все новые технологии будут разработаны на компьютерной основе. Будущее, писал Д. Белл, будет принадлежать интеллектуалам. Главный смысл концепции Д. Белла заключается в преодолении проблем технико-экономического роста и переходе к развитию культуры и человека, стимулированию социальной динамики и этики свершения. Исторически сложившаяся культура содержит в себе особые информационные структуры, которые, с одной стороны обеспечивают управление системой, ее саморегуляцию, а с другой – отражают достаточно полную информацию о культуре в контексте создания образовательных моделей, причем эволюция последних должна соответствовать основным фазам и характеристикам эволюции культуры.Существенный вклад в развитие доктрины постиндустриализма внес известный американский политолог З. Бжезинский. Он утверждает, что постиндустриальное общество становится технотронным, т.е. обществом, которое в культурном, психологическом, социальном и экономическом отношениях формируется под воздействием техники и электроники, особенно развитой в области компьютеров и коммуникаций.. Технотронная революция накладывает свой отпечаток на характер образного восприятия действительности, рушатся традиционные связи в семье и между поколениями, общественная и культурная жизнь фрагментируется, несмотря на растущие тенденции к глобальной интеграции. В то время как наша жизнь фрагментируется, отмечает З. Бжезинский, глобальная реальность все сильнее и сильнее поглощает индивидуума, вовлекает его и даже порой подавляет. Очевидной причиной этого является развитие коммуникаций. Изменения, вызванные коммуникациями и компьютерами, содействуют связанности общества, члены которого пребывают в непрерывных и тесных слуховизуальных контактах, постоянно взаимодействуя, и их легко можно подтолкнуть к усилению личного участия в решении даже весьма отдаленных проблем. Новое поколение, пишет З. Бжезинский, не занимается более определением мира, опираясь исключительно на чтение и исследование культурных ценностей; оно испытывает мир и ощущает его компенсаторно с помощью слуховизуальных коммуникаций. Иными словами, он обращает внимание на разрушение в информационном обществе системы традиционной межпоколенческой трансляции норм и ценностей и изменение способов культурной самоидентификации.В современной научной традиции термин «постиндустриальное общество» имеет целый ряд своих аналогов. Часто его заменяют понятием информационного общества, технотронного общества. Исследователи до сих пор не пришли к единому мнению о соотношении данных понятий. Некоторые считают их синонимичными, другие соотносят их как часть и целое в различных отношениях. Однако очевидно, что многие черты, называемые для этих видов обществ, имеют общую природу. Иными словами, то, что относится к информационному обществу, может относится и к индустриальному. В этой связи представляется важным осветить некоторые характеристики информационного общества. Ю. Хабермас и ряд других ученых предлагают «неомодернистскую» теорию информационного общества, которая определяет информационную эру как продолжение и радикализацию модерна, более интенсивную фазу реализации проекта модерна.Ю. Хабермас рассматривает проблему информационного общества в свете концепции сферы публичной информации. На широком эмпирическом материале он показывает кризис сферы публичной информации: превращение знания в товар, тиражирование информационного мусора, коммерциализацию публичных институтов (библиотеки, музеи, галереи и т.д.), нападки на общественные институты со стороны корпораций и государства, упор в политике и рекламе на убеждение, а не обсуждение и т.д. По его мнению, вслед за кризисом сферы публичной информации следует кризис в культурной сфере общества. Даже, несмотря на то, что сфера публичного – это лишь теоретическая конструкция, а не конкретный объект (тем не менее, это конструкция, имеющая довольно осязаемые корреляты в действительности) – тенденции, обозначенные Ю. Хабермасом, вносят важное дополнение в характеристику ценностной системы информационного общества.Работа М. Кастельса «Информационная эпоха» представляет собой энциклопедический анализ роли информации. Он утверждает, что современная цивилизация носит действительно универсальный характер, рассматривая социальные структуры – технологии, экономику, трудовые процессы, которые присущи информационной эпохе, социологии «сетевого общества», политику. Его главный аргумент состоит в том, что «информационная эпоха» возвещает появление «нового общества», которое возникает благодаря развертыванию сетей (обеспечиваемых информационно-коммуникативными технологиями) и в котором приоритетное значение имеют информационные потоки.Формулируя основные принципы «кода» новой цивилизации, Э. Тоффлер противопоставляет их принципам индустриальной цивилизации (второй волны). Эти принципы, по мнению Э. Тоффлера, следующие: дестандартизация, деспециализация, десинхронизация, деконцентрация, демаксимизация, децентрализация. Они характерны для всех сфер, на которые ученый разделяет общество: техносферы, социосферы и инфосферы — системы производства и распределения информации. Считая, что возникающая цивилизация противоречит старой традиционной индустриальной цивилизации, Э.Тоффлер утверждает, что она является одновременно и высокотехничной и антииндустриальной цивилизацией. Информационное общество (третья волна) несет с собой новые институты, отношения, ценности, то, что Э. Тоффлер называет новым строем жизни. Этот строй жизни основан на разнообразных возобновляемых источниках энергии; на методах производства, отрицающих большинство фабричных сборочных конвейеров; на новых не-нуклеарных семьях; на новой структуре, которую социолог называет «электронным коттеджем»; на радикально измененных школах и объединениях будущего.По мнению Э. Тоффлера, новая инфосфера третьей волны создает новую интеллектуальную среду, благодаря быстрому распространению компьютерного интеллекта. Безусловно, это несет с собой определенные опасности. Но Э. Тоффлер, будучи оптимистом, считает, что «у нас есть интеллект и воображение, которыми мы до сих пор ее не начали пользоваться». В конце концов, наступит время, когда человек освоится в интеллектуальной среде и начнет легко и просто пользоваться компьютерами. Размышляя о последствиях компьютеризации, Э. Тоффлер пишет, что компьютеры «помогут нам и не только нескольким «супертехнократам» - гораздо серьезнее думать о самих себе и о мире, в котором мы живем».Давая характеристику постиндустриальному обществу А. Турен говорит, что здесь инвестиции делаются в иной уровень, чем в индустриальном обществе, то есть в производство средств производства. Организация труда затрагивает лишь отношения рабочих между собой, а потому и уровень, на котором действует производство. Постиндустриальное общество действует более глобально на управленческом уровне, то есть в механизме производства в целом. Это действие принимает две главные формы. Во-первых, это нововведения, то есть способность производить новую продукцию, в частности, как результат инвестиций в науку и технику; во-вторых, само управление, то есть способность использовать сложные системы информации и коммуникаций.Таким образом, постиндустриальное общество представляет собой новый этап развития общественной системы. Главная его черта состоит в том, то меняется социальная структура сразу на нескольких уровнях. Во-первых, происходит резкий крен экономики к сфере услуг, которая должна стать ведущей отраслью экономической жизни. Во-вторых, происходит увеличение социальной роли науки, которая становится фактором производства и условием социального престижа. Следствием этого становится тот факт, что в управлении любого уровня, в том числе и государственном, увеличивается доля ученых, формируется новый социальный управленческих слой - технократия. С этим же связан и феномен роста значения информации любого рода и увеличение каналов ее распространения и обмена. В итоге осуществления всех этих преобразований качественно меняются все сферы общества, что и позволяет говорить о новом этапе в развитии человеческого общежития.ЗаключениеРазвитие современного мира остается крайне противоречивым процессом. Говорить о некотором конкретном направлении или какой-то определяющей характеристике на данный момент не приходится. Как представляется главная характеристика современного мира и заключается в его полной неопределенности, в этом смысле постмодернизм в чем-то является правильным движением мысли. Однако неопределенность не может быть основной для дальнейшего развития и тем более не может рассматриваться как приемлемое объяснение всех свойств современного мира. По мнению автора, единственное в настоящее время приемлемое объяснение всем указанным противоречиям заключается в том, что современность есть не что иное, как переходный этап в развитие человечества. Для переломных моментов в истории человечества всегда характерны неопределенности и противоречивость. Именно по этой причине для нас множество характеристик современности рассматриваются как неясные и туманные.Очевидно, что стоит продолжать исследование, причем, эти исследования должны быть в комплексе, по той причине, что иначе мы просто не сможем охватить весь спектр проблемы. Список литературыАнаньев Б. Г. О проблемах современного человекознания. — СПб.: Питер, 2001. — 272 с.Антисери Д., Реале Дж. Западная философия от истоков до наших дней. Т.1. Античность. М.: Петрополис, 1994. – 336 с.Антисери Д., Реале Дж. Западная философия от истоков до наших дней. Т.2. Средневековье и Возрождение. М.: Петрополис, 1994. – 367 с.Бахтин М.М. Автор и герой в эстетической деятельности. СПб.: Азбука, 2000. – 332 с.Бахтин М.М. Тетралогия: [Сборник]. М.: Лабиринт, 1998. – 380 с.Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество. Образец социального прогнозирования. – М.: Академия, 2004. – 578 с.Белл Д. Наступление постиндустриального общества. Опыт социального прогноза. - М., 1973.Белл Д. Социальные рамки информационного общества/ Под ред. П. С. Гуревича // Новая технократическая волна на Западе. - М., 1986.Бжезинский З.К. Между двух веков. Роль Америки в технотронную эру. - М., 2001.Бердяев Н. А. О рабстве и свободе человека. Опыт персоналистической философии. М.:  Республика, 1995. - 375 с.Бердяев Н.А. Смысл творчества // Бердяев Н.А. Философия свободы. Смысл творчества. М., 1989. – 310 с.Бердяев Н.А. Философия свободного духа. – М.: АСТ, 2006. – 350 с.Бланшо М. Неописуемое сообщество. М.: Моск. филос. фонд (МФФ), 1998. – 365 с.Бланшо М. От Кафки к Кафке. М.: АСТ, 1998. – 378 с.Вирильо П. Машина зрения. СПб.: Наука, 2004. – 144 с.Ги Дебор. Общество спектакля. М., 1993. – 324 с.Гуссерль Э. Логические исследования. М.: Гнозис, 2000. – 580 с.Делез Ж., Гватари Ф. Капитализм и шизофрения. Анти-Эдип. М.: Академия наук СССР, 1990. – 230 с.Дьяков А.В. Феликс Гваттари: шизоанализ и производство субъективности. Курск: изд-во Курс. гос. ун-та, 2006. – 140 с. Жижек С. Добро пожаловать в пустыню реального. М.: Фонд «Прагматика культуры», 2002. — 160 с.История наука в Западной Европе и США. М.: НОРМА-ИНФА, 2001. – 576 с.Камю А. Миф о Сизифе. СПб.: Азбука-классика, 2005. – 402 с.Кастельс М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура. М.: Прогресс. 1999. – 567 с.Кропоткин П. А. Анархия: Сборник / Сост. и предисловие Р. К. Баландина. - М.: Айрис-пресс, 2002. - 576 с.Левинас Э. Избранное: Тотальность и бесконечное. СПб.: Университет. кн., 2000. – 387 с.Маркс К. Экономическо-философские рукописи 1844 года. / К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т.42. М.: Политиздат. 1985. – 242 с. Маркс К. и Энгельс Ф. Немецкая идеология. Избранные сочинения в 9 т. Т.2. М.: Политиздат, 1985. – 323 с.Маркс К., Энгельс Ф. Фейербах. Изб. произведения. Т.1. М.: Политическая литература, 1970. – 543 с.Маркузе Г. Эрос и цивилизация. М.: «Издательство АСТ». 2003. – 312 с.Марсель Г. Быть или иметь. М., 1995. – 245 с.Марсель Г. Трагическая мудрость философии. М., 1995. – 245 с. Новейший философский словарь: 3-е изд., исправл. - Мн.: Книжный Дом. 2003. - 1280 с.Сартр Ж.-П. Бытие и ничто: опыт феноменологической онтологии. М.: Республика, 2000. – 630 с.Сартр Ж.-П. Две грани экзистенциализма. М.: ОЛМА-Пресс, 2001. – 463 с.Сартр Ж.-П. Трансцендентное Эго. СПб.: Наука, 2001. – 348 с.Тейяр де Шарден П. Божественная среда. М.: АСТ, 2003. – 314 с.Тейяр де Шарден П. Феномен человека. М., 1987. – 328 с.Тойнби А. Постижение истории. М.: Айрис-пресс, 2006. – 598 с.Толстокулаков И.А.История общественно-политической мысли Кореи. Владивосток: Изд-во Дальневосточного ун-та, 2007. – 387 с.Турен А. Возвращение человека действующего: очерк науки. М., 1998. – 235 с. Фрейд З. Введение в психоанализ: лекции СПб.: Азбука-классика, 2007. - 278 с.Фрейд З. Я и Оно. М.: АСТ. 2005. – 156 с., Маркузе Г. Эрос и цивилизация. М.: «Издательство АСТ». 2003. – 312 с.Фрейджер Р. Уильям Джеймс и психология сознания. СПб.: Прайм-ЕВРОЗНАК, 2007. – 324 с.Фромм Э. Бегство от свободы. М.: Академический Проект, 2007. – 382 с.Фромм Э. Душа человека. М.: Республика, 1992. – 414 с.Фромм Э. Здоровое общество. М.: АСТ. 2006. – 539 с.Фромм Э. Человек для себя. М.: АСТ, 2006. – 314 с.Хабермас Ю. Структурные трансформации в общественной жизни // пер. с нем. Г.И. Иванов. - М., 1991.Хайдеггер М. Бытие и время. М.: AdMarginem, 1997. – 580 с.Хайдеггер М. Письмо о гуманизме. / Бытие и время. М.: Республика, 1993. - 438 с.Шюц А. Структура повседневного мышления. // Социс. 1988. № 2. с. 129-137Энциклопедия. Т 21. Общество. Ч.1. Экономика и политика. – М.: Аванта+, 2002. – 464 с.Юнг К. Г. Сознание и бессознательное. М.: Академический Проект, 2007. – 354 с.Юнг К. Г. Структура психики и архетипы. М.: Академический Проект, 2007. – 453 с.