необходимая оборона в уголовном праве РФ

Введение 5
Глава 1. Понятие и сущность необходимой обороны в уголовном праве 9
1.1. Эволюция института необходимой обороны в истории уголовного права 9
1.2. Понятие и виды обстоятельств, исключающих преступность деяния по уголовному праву 19
1.3. Кому необходима необходимая оборона 25
Глава 2. Соотношение необходимой обороны и крайней необходимости. Отличие необходимой обороны от обстоятельств, исключающих преступность деяния 31
2.1. Соотношение необходимой обороны и крайней необходимости 31
2.2. Необходимая оборона жилища как обстоятельство, исключающее преступность деяния 36
Глава 3. Уголовная практика в сфере необходимой обороны 50
Заключение 60
Список использованной литературы 61

Обращает на себя внимание то, что вопросам необходимой обороны жилища специально посвящена только ч. 3 ст. 35.20 УК шт. Нью-Йорк, предусматривающая посягательство в виде взлома и проникновения. Однако в ч. 1 ст. 35.20 УК шт. Нью-Йорк, по нашему мнению, содержится более общая норма вполне применимая и к обороне жилища, если посягающий пытается осуществить поджог. Показательно, что в этом случае из-за большей степени опасности посягательства закон не устанавливает требований к надлежащему обороняющемуся, определяя его, в отличие от ч. 3 ст. 35.20 УК шт. Нью-Йорк, просто как «любое лицо». Аналогичные нормы есть в ст. 11.81.350 УК шт. Аляска (раздел 11 свода законов шт. Аляска). Подводя итог рассмотрению особенностей необходимой обороны жилища по уголовному праву США, следует сказать, что благодаря длительному историческому развитию в общем праве, а затем и в статутных нормах данный институт получил достаточно высокую степень проработки, позволившую учесть типовые обстоятельства посягательств на жилище и обеспечить твердые юридические гарантии для обороняющегося. Накопленный североамериканской юридической наукой опыт, на наш взгляд, можно расценивать как универсальный, вполне подходящий для восприятия отечественным законодателем и правоприменителем. Так, например, проанализированная конструкция нормы об обороне жилища делает возможным практическое отражение посягательства без возникновения сомнений в его наличности и связанного с этим вопроса о стадиях реализации намерения посягающего. Как мы полагаем, российской науке до настоящего времени не удалось создать достаточно удачный оригинальный подход к необходимой обороне жилища. Причиной тому, вероятно, послужило стремление получить абстрактную норму, которая урегулировала бы самый широкий круг ситуаций «посягательство – оборона». В качестве характерного примера приведем мнение М.А. Якунькова относительно посягательств в виде тайного проникновения в жилище: «Если обстоятельства дела – время и место действия, внешний вид и вооруженность правонарушителя – позволяют полагать, что… агрессия преступника может обратиться на личность человека… то законопослушный гражданин, предварительно не обнаруживая себя, может применить насилие… Рассмотренная ситуация вполне подпадает под действие института «упреждающего удара». Причинение внезапных телесных повреждений тайному ночному воришке, откровенно не собирающемуся вступать с кем-либо в конфликт, должно рассматриваться как умышленное преступление на общих основаниях». За ограничение прав обороняющегося при защите жилища посредством установления дополнительных требований, лишь при соблюдении которых допускается причинение смерти посягающему, выступают также Е.А. Баранова (проникновение должно быть насильственным), С.В. Пархоменко (посягательство должно быть в виде кражи в ночное время не менее чем двумя лицами, насильственного грабежа не менее чем двумя лицами, разбоя или ночного проникновения путем взлома или насилия) и Р.М. Юсупов (проникновение должно совершаться путем взлома, насилия или группой лиц). Справедливость указанных подходов вызывает у нас обоснованные возражения. Ведь право как социальный регулятор не должно идти против естественной необходимости в физической защите жилища, по крайней мере, до тех пор, пока обороняются именно законные интересы. По-этому мы поддерживаем концептуальное допущение причинения смерти посягающему при проникновении в жилище или иное обитаемое помещение без специальных ограничений, касающихся количества посягающих, их состояния и характеристик личности, времени, обстановки, способа, средства и орудия посягательства, а также требований к надлежащему обороняющемуся. Близкая точка зрения высказывается, в частности, А.П. Дмитренко, В.Н. Винокуровым и С.И. Никулиным. Но вполне очевидно и то, что право обороны жилища не должно признаваться, если ссылающееся на него лицо осуществляет противоправную деятельность или препятствует представителю власти, действующему в рамках полномочий. Кроме того, было бы разумным заимствовать североамериканские дефинитивные нормы, определяющие понятие жилище достаточно широко.Глава 3. Уголовная практика в сфере необходимой обороныВ действующем законодательстве понятие необходимой обороны и ряд условий ее правомерности регулируются ст. 37 УК РФ. Как видно из содержания этой статьи, не является преступлением причинение вреда посягающему лицу в состоянии необходимой обороны, т.е. при защите личности и прав обороняющегося или других лиц, охраняемых законом интересов общества или государства от общественно опасного посягательства. При этом законодатель ограничил оборону пределами, учитывающими характер и опасность посягательства, кроме случаев, когда происходит посягательство на жизнь или имеет место непосредственная угроза этому объекту.Но каковы возможности определения пределов причинения вреда посягавшему лицу при обороне от его общественно опасных действий? Анализ имеющейся судебной практики подтверждает неясность критериев и показателей обоснованности применения обороны, что приводит к прямо противоположным правовым оценкам одной и той же ситуации. Приведенные далее примеры судебной практики свидетельствуют о сложности правовой оценки деяний, в процессе которых был причинен тяжкий вред нападавшему или его убийство и в отношении которых деятель заявил, что он совершил эти действия в целях обороны от посягательства на свою жизнь и здоровье, или другие объекты. Поэтому должны быть предло-жены более четкие пределы необходимой обороны, признаки явности несоответствия обороны характеру и опасности посягательства. Требуют ответа и другие вопросы: какие средства и когда могут быть применены для защиты иных, кроме жизни, объектов, например половой неприкосновенности; что такое явность превышения пределов защиты; какие посягательства, кроме посягательства на жизнь, позволяют применить оборону с причинением смерти; что может дать основание защищающемуся судить об опасности посягательства и т.д. Приведем конкретный пример. Из обстоятельств дела по обвинению Б. в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 105 УК РФ, расследованного органами предварительного следствия, усматривалось, что между Б. и С., который являлся зятем первого, существовали неприязненные отношения. С. разошелся с женой, которая стала проживать вместе с малолетней дочерью у своего отца Б. в Бийском районе Алтайского края. С., согласно показаниям его друзей, приехал с ними из Кемеровской области для устранения препятствий в общении с дочерью. До этого случая (по показаниям участкового инспектора) между обеими сторонами возникали конфликты, которые были предметом его разбирательства. Б. отказался впустить приехавшего С. в свой дом, в связи с чем тот взломал запорные устройства. Проникнув в дом, он, применяя к Б. физическую силу, пытался совершить удушающие действия, захватив шею Б. В ответ Б., успевший вооружиться ножом, нанес С. два ножевых ранения, которые оказались смертельными. Органы расследования не приняли во внимание эти обстоятельства, не усмотрели наличия у Б. оснований для обороны, и он был предан суду по обвинению в убийстве. При рассмотрении дела суд установил, что С. был мастером спорта по рукопашному бою, о чем знал Б. Поэтому Б., опасаясь действий С., направленных на его удушение, в результате которого он начал задыхаться и терять сознание, и применил нож в целях обороны от посягательства С. Районный суд пришел к выводу, что Б. причинил смерть потерпевшему.С., находясь в состоянии необходимой обороны, поскольку со стороны С. имело место общественно опасное посягательство на его жизнь и здоровье, и вынес оправдательный приговор. Оценивая действия Б., суд не согласился с обвинением, утверждавшим, что никакой угрозы жизни и здоровью в момент соприкосновения Б. с С. не было. При анализе всех материалов уголовного дела судом было принято во внимание, что С. из Кемеровской области приехал не один, а с друзьями, взломал двери дома, что свидетельствовало о его агрессивности. У С. объективно возникли реальные возможности причинить Б. и его дочери вред жизни и здоровью. Попытка удушения Б. дала основания суду сделать вывод о наличии непосредственной опасности его жизни, в связи с чем Б. действовал в состоянии необходимой обороны и не превысил ее пределов. Судебная коллегия Алтайского краевого суда согласилась с решением суда, что Б. совершил убийство С., находясь в состоянии необходимой обороны, и оставила приговор районного суда об оправдании Б. в силе.Как видно из вышеизложенного, органы предварительного следствия оценивали действия Б. как умышленное убийство, считали, что в поведении С. не было посягательства на жизнь Б., а поэтому не нашли и оснований для необходимой обороны. Однако суды обеих инстанций сделали вывод, что характер нападения С. создавал угрозу для жизни лиц, подвергшихся этому нападению. При таких обстоятельствах для правовой оценки содеянного имел значение характер общественно опасного посягательства. Ведь если оно, как в приведенном примере, соединено с насилием, опасным для жизни, то защита от него не ограничена пределами. Вся сложность в данном случае заключалась именно в оценке опасности посягательства со стороны погибшего. Обращает на себя внимание тот факт, что никаких новых обстоятельств при рассмотрении дела в суде не появилось. Следовательно, можно прийти к выводу, что следствие исходило из презумпции вины лица, хотя оно воспользовалось правом на необходимую оборону. Рассмотрим другой пример, свидетельствующий о сложности определения правомерной защиты. Так, согласно приговору Ребрихинского районного суда гр-ка Ш. была осуждена по ч. 1 ст. 105 УК РФ за убийство своего сожителя А. В приговоре указано, что 5 апреля 2007 г. Ш. на почве неприязненных отношений к своему сожителю решила совершить его убийство. С этой целью она взяла в руки нож и нанесла им удар А. в область сердца. От полученного ранения А. скончался на месте происшествия. В со-вершенном деянии Ш. призналась, но пояснила, что умысла на убийство А. у нее не было, а удар ножом нанесла, обороняясь от действий А., который во время совместного употребления спиртных напитков повел себя агрессивно, стал ее избивать: нанес два удара кастрюлей по голове и высказал угрозу, что убьет. В этот момент, обороняясь, ножом, которым она резала сало, машинально нанесла удар А. В приговоре суда было признано установленным, что совершено убийство, а доводы осужденной, что она совершила действия в процессе обороны от агрессивно действовавшего сожителя, во внимание приняты не были.Прокурор в кассационном представлении поставил вопрос о признании в действиях Ш. превышения пределов необходимой обороны, так как Ш., правомерно обороняясь, причинила А. вред, несоразмерный угрожавшей ей опасности. Судебная коллегия Алтайского краевого суда согласилась с доводами представления. Как было установлено, А. проживал вместе с Ш. длительное время. Он часто выпивал и в состоянии алкогольного опьянения был очень агрессивен, подвергал сожительницу избиению. Это подтвердили взрослые дочь и сын погибшего А. и осужденной Ш. На основании этих показаний и показаний свидетелей (соседей, участников события) судебная коллегия оценила показания Ш. как достоверные и сделала вывод, что Ш. нанесла А. ножевое ранение, обороняясь. Однако, использование для защиты ножа, обладающего значительными поражающими свойствами, по мнению суда, свидетельствует о явном превышении пределов необходимой обороны, поскольку интенсивность посягательства не позволяла ей оказать такое противодействие, которое могло причинить смерть посягавшему, так как реальной угрозы жизни оборонявшейся еще не было, была лишь угроза ее здоровью, следовательно, были превышены пределы необходимой обороны. Поэтому ее действия были квалифицированы как убийство при превышении пределов необходимой обороны по ч. 1 ст. 108 УК РФ.. Трудно согласиться с таким выводом. Если учесть характер действий нападавшего А. (Ш. были дважды нанесены удары кастрюлей по голове, в ее адрес произносились угрозы убийством), предыдущую агрессивность А., соотношение физических сил каждого, то можно прийти к выводу, что угроза жизни Ш. была реальной. Ш. защищала именно свою жизнь (а убегать она была не обязана). Часть 1 ст. 37 УК позволяет при защите от нападения, соединенного с насилием, опасным для жизни, причинить любой вред, вплоть до лишения жизни посягавшего. Если считать, что объектом посягательства А. было здоровье Ш., то и в этом случае явность превышения пределов необходимой обороны отсутствовала. При таких обстоятельствах оборона была правомерной и в рамках возможных ее пределов.Таким образом, и в данном случае органы предварительного следствия допустили ошибку, не усмотрев в действиях Ш. признаков необходимой обороны. Эту же ошибку повторил и районный суд, и только вышестоящий суд установил в действиях Ш. признаки необходимой обороны. Отметим, что последующая правовая оценка характера посягательства А. – опасное или нет для жизни Ш. – все-таки вызывает сомнение. Однако тот факт, что посягательство А., явившееся основанием для необходимой обороны, получило надлежащую оценку только при рассмотрении вышестоящей инстанцией, вызывает тревогу, поскольку свидетельствует о недостаточном профессионализме правоприменителя.Вот еще один пример убийства, совершенного при превышении пределов необходимой обороны.История вполне банальная. В один зимний вечерок в кафе за одним столом собрались друзья и все они — кавказские мужчины горячих кровей с восточным темпераментом и крутым нравом. Вскоре состояние алкогольного опьянения сделало свое привычное дело, обострило восприятие мужчин. Все пошло по известному всем коллегам сценарию, кому-то из друзей (потерпевшему) не понравился тост другого товарища ( подзащитного), далее последовало оскорбление подзащитного, он терпел, затем получил кулаком в лицо. Страсти накалялись.Вскоре вышли на улицу, в адрес подзащитного высказывались угрозы «убью, зарежу», далее потерпевший принес нож и стал махать и направлять его в сторону подзащитного, он выхватил нож из рук потерпевшего, нанес несколько ударов ножом…В  результате предъявлено обвинение по ч. 1 ст. 105 Уголовного Кодекса РФ. Фабула обвинения: ХХХ обвиняется в том, что в вечернее время ХХХ, находясь возле кафе, будучи в состоянии алкогольного опьянения, в ходе возникшей ссоры, на почве личных неприязненных отношений к потерпевшему, умышленно, с целью убийства, то есть умышленного причинения смерти другому человеку, нанес потерпевшему клинком ножа не менее 2-х колото-резаных ранений грудной клетки слева, не менее 1 колото-резаного ранения левого плеча, не менее 1 колото-резаного ранения  задней поверхности грудной клетки справа, не менее 3-х ударов руками и ногами в область правой и левой руки потерпевшего, и убил его.Вступив в дело, было обнаружено, что подзащитным уже собственноручно написана явка с повинной, согласно которой, ХХХ признался в том, что 30.01.2011г. он нанес несколько ножевых ранений в область груди потерпевшего, после которых последний упал, а он покинул место происшествия.Обсудив позицию с подзащитным, учитывая наличие протокола явки с повинной, очевидцев преступления, решили, что будем сотрудничать со следствием, давать показания, признавать вину, в общем, собирать, как  можно больше смягчающих обстоятельств с целью смягчить наказание за совершение особо тяжкого преступления.Изучив судебную практику и Постановление Пленума Верховного суда от 16 августа 1984г. № 14 «О применении судами законодательства, обеспечивающего право на необходимую оборону от общественно опасных посягательств», была выработана следующая позиция защиты: да, нанес удары ножом, но что этому способствовало (мотив совершения преступления): потерпевший был инициатором конфликта, оскорбил и унизил честь и достоинство подзащитного,потерпевший первый ударил подзащитного кулаком по лицу, потерпевший размахивал ножом перед подзащитным с целью нападения, сопровождая свое поведение угрозами «зарежу, убью».В момент совершения преступления присутствовали очевидцы, но было темно, свет от фонаря исходил тусклый, поэтому (как выяснилось в суде) нужные стороне обвинения детали свидетели и не разглядели, да еще к великой радости прокурор проспал наводящие вопросы стороны защиты.После допроса подсудимого удалось убедить сторону обвинения в том, что подсудимый не нападал, а лишь защищал свою жизнь.В результате, прокурор в прениях просил переквалифицировать действия подсудимого с ч. 1 ст. 105 Уголовного Кодекса РФ на ч.1 ст. 108 Уголовного Кодекса РФ.Защите осталось лишь поддержать гос.обвинителя и добавить. В итоге вместо возможных 15 лет лишения свободы, подзащитный получил наказание в виде 1-го года лишения свободы с отбыванием наказания в колонии поселении.Можно было продолжить анализ ошибок, допускаемых органами расследования и зачастую судами при рассмотрении уголовных дел о реализации гражданами права на защиту от общественно опасного посягательства. Однако и из приведенных примеров можно сделать вывод, что сопоставление следствием и судами опасности посягательства и интенсивности защиты в большинстве случаев значительно отличается, нередко носит субъективный характер и не учитывает всех факторов, подлежащих учету. Мы полагаем, что при оценке опасности посягательства и правомерности защиты необходимо прежде всего учитывать ценность объектов, подвергшихся воздействию, учитывать в равной степени поражающие свойства средств нападения и защиты, все объективные и субъективные факторы, как нападения, так и защиты, имеющие место в конкретной ситуации. Это позволит прийти к правильному выводу о возможных пределах защиты от общественно опасного посягательства. По нашему мнению, во избежание ошибок при оценке правомерности действий обороняющегося от посягательства требует изменения и уголовный закон. Он должен содержать параметры пределов защиты в зависимости от общественной опасности посягательства. Их отсутствие нередко порождает различную оценку допустимости используемых для обороны средств защиты и размеров причиняемого вреда. В одних случаях правоохранительные органы и суды признают средства защиты и причиненный вред находящимися в пределах допустимой обороны, в других, аналогичных им, – превышением пределов необходимой обороны, или вообще не принимают их во внимание. Существенным также является первоначальный подход правоохранительного органа (следователя) к проверке или расследованию факта причинения вреда при обороне. Как правило, дело возбуждается по признакам ст. 105 или 111 УК РФ и оканчивается передачей в суд с обвинением по этим же статьям УК РФ. Версия же обвиняемых, что они действовали в состоянии необходимой обороны, во внимание или не принимается, или опровергается. Таким образом, процессуально защита прав обороняющегося или не обеспечивается, или в значительной степени ущемляется. Именно поэтому некоторые авторы предлагают обращать внимание на обстоятельства, при которых причиняется вред в первую очередь с точки зрения защиты прав лица оборонявшегося, а не посягавшего [1, с. 28; 2, с. 32]. Соответственно, уголовные дела должны возбуждаться по факту причинения вреда с целью проверки, было ли совершено общественно опасное посягательство на объект уголовно-правовой охраны и соблюдены ли пределы обороны от такого посягательства. Подавляющее большинство ошибок следственных и судебных органов обусловлено тем, что происходит занижение ценности блага, на которое осуществляется общественно опасное посягательство, и предъявляются завышенные требования к пределам правомерности обороны от такого посягательства. Мы полагаем, что настало время для фундаментального обобщения судебной практики по этой категории дел и выработки необходимых рекомендаций для судов Российской Федерации. Последние рекомендации и разъяснения по делам о необходимой обороне были предложены судам еще Верховным Судом СССР почти 30 лет назад [3, с. 122–127], т.е. до принятия действующего ныне УК РФ.В связи со сказанным следует, на наш взгляд, согласиться с предложением С.В. Пархоменко позаимствовать опыт американского законодательства. Суть его в том, что в особых экстремальных жизненных ситуациях, обусловленных особым характером конфликта обороняющегося и посягающего, лицу обороняющемуся следует (законодательно) предоставить и особые, более свободные для него рамки дозволенного поведения. Речь должна идти о казуальном определении действия института необходимой обороны, рассчитанного на урегулирование особых и вместе с тем типичных жизненных ситуаций [4, с. 205–206]. В тех же случаях, когда устанавливается превышение пределов необходимой обороны, целесообразно идти по пути указания в законе на конкретные виды неправомерной реализации права на необходимую оборону [4, с. 215]. Поэтому мы видим решение проблемы в изменении редакции статьи о необходимой обороне. Следует изложить ее казуально, указать объекты, подлежащие защите: жизнь, здоровье человека, свобода, половая свобода и неприкосновенность, собственность, объекты общественного и государственного значения (например, госграница, таможенная территория, особо охраняемые территории, предприятия оборонного значения т.п.). Также следует сопоставить примерные средства нападения и защиты (например, физической силы, специальных средств, взрывчатых веществ, огнестрельного, холодного оружия, предметов, используемых в качестве оружия). За основу такого сопоставления могут быть взяты правила применения физической силы, специальных средств.ЗаключениеСамо понятие необходимой обороны российский законодатель изложил в ч. статьи 37 ныне действующего Уголовного кодекса Российской Федерации. В ней сказано, что действия, связанные с причинением вреда посягающему лицу в состоянии необходимой обороны, не являются преступлением, поскольку они направлены на защиту личности и прав обороняющегося или других лиц, интересов общества или государства от общественно опасного посягательства, если при этом не было допущено превышение пределов необходимой обороны. Примечательно, что история развития института необходимой обороны в законодательстве зарубежных стран насчитывает не один десяток веков. А само понятие необходимой обороны можно отыскать уже в законодательствах стран древнего мира: древнем Египте, и в особенности, в законах Афин. Однако письменные сведения об этом весьма отрывочны.Представляется, что взгляды на систему обстоятельств, исключающих преступность деяния, зависели в немалой степени от того, как воспринималась их природа, сущность в тот или иной период времени. Анализ как дореволюционных, советских и современных исследований, касающихся системы обстоятельств, исключающих преступность деяния, показывает, что большинством авторов предлагалось увеличить законодательный перечень обстоятельств. На сегодняшний существует множество классификаций, тем не менее, данный вопрос представляется достаточно дискуссионным.Уголовный кодекс не содержит специальных статей об ответственности за действия, совершенные при превышении пределов крайней необходимости. В этом случае лицо привлекается к ответственности по тем статьям уголовного кодекса, которые предусматривают ответственность за соответствующие действия. Однако превышение пределов крайней необходимости рассматривается как обстоятельство, смягчающее ответственность. Также необходимо отметить, что даже если причинение вреда будет признано крайней необходимостью и не будет влечь уголовной ответственности, с причинителя вреда может быть взыскано возмещение в порядке гражданского судопроизводства (ст. 1067 ГК РФ).Анализ трудов современных, советских и дореволюционных авторов позволяет утверждать, что перечень обстоятельств, исключающих преступность деяния, намного более содержателен, чем тот, который представлен в нынешней редакции УК РФ. По хронологическому критерию условно к первой группе обстоятельств можно отнести такие, как: безумие и сумасшествие, малолетство, невиновное причинение вреда, принуждение и ошибка. Данные обстоятельства были закреплены в Своде законов Российской империи[1], а также вошли в состав обстоятельств Уголовного уложения 1903 года[2]. Представляется, что исследование в доктрине и закрепление в уголовном законодательстве данных обстоятельств было обусловлено пониманием их природы. Поскольку большинством авторов 19 - начала 20 века отстаивалась позиция об отсутствии вины в действиях лица при исследуемых обстоятельствах, в их перечень были включены те, при которых вина лица отсутствовала. Интересно отметить, что Свод законов Российской империи включал и такие обстоятельства, исключающие преступность деяния, которые на сегодняшний день представляются абсолютными архаизмами, например, «принятие христианской веры»[3].В действующем законодательстве понятие необходимой обороны и ряд условий ее правомерности регулируются ст. 37 УК РФ. Как видно из содержания этой статьи, не является преступлением причинение вреда посягающему лицу в состоянии необходимой обороны, т.е. при защите личности и прав обороняющегося или других лиц, охраняемых законом интересов общества или государства от общественно опасного посягательства. При этом законодатель ограничил оборону пределами, учитывающими характер и опасность посягательства, кроме случаев, когда происходит посягательство на жизнь или имеет место непосредственная угроза этому объекту.Таким образом, представляется, что взгляды на систему обстоятельств, исключающих преступность деяния, зависели в немалой степени от того, как воспринималась их природа, сущность в тот или иной период времени. Анализ как дореволюционных, советских и современных исследований, касающихся системы обстоятельств, исключающих преступность деяния, показывает, что большинством авторов предлагалось увеличить законодательный перечень обстоятельств. На сегодняшний существует множество классификаций, тем не менее, данный вопрос представляется достаточно дискуссионным.Уголовный кодекс не содержит специальных статей об ответственности за действия, совершенные при превышении пределов крайней необходимости. В этом случае лицо привлекается к ответственности по тем статьям уголовного кодекса, которые предусматривают ответственность за соответствующие действия. Однако превышение пределов крайней необходимости рассматривается как обстоятельство, смягчающее ответственность. Также необходимо отметить, что даже если причинение вреда будет признано крайней необходимостью и не будет влечь уголовной ответственности, с причинителя вреда может быть взыскано возмещение в порядке гражданского судопроизводства (ст. 1067 ГК РФ).Неприкосновенность жилища является важнейшей предпосылкой для защиты от произвольного вмешательства в частные дела со стороны любых лиц. Без создания надежных юридических гарантий неприкосновенности жилища невозможной становится охрана не только личной или семейной тайны, но и жизни, здоровья, имущества, а также других благ. На наш взгляд, наиболее эффективным правовым средством обеспечения неприкосновенности жилища представляется институт необходимой обороны. Как мы полагаем, российской науке до настоящего времени не удалось создать достаточно удачный оригинальный подход к необходимой обороне жилища. Причиной тому, вероятно, послужило стремление получить абстрактную норму, которая урегулировала бы самый широкий круг ситуаций «посягательство – оборона». В качестве характерного примера приведем мнение М.А. Якунькова относительно посягательств в виде тайного проникновения в жилище: «Если обстоятельства дела – время и место действия, внешний вид и вооруженность правонарушителя – позволяют полагать, что… агрессия преступника может обратиться на личность человека… то законопослушный гражданин, предварительно не обнаруживая себя, может применить насилие… Рассмотренная ситуация вполне подпадает под действие института «упреждающего удара». Причинение внезапных телесных повреждений тайному ночному воришке, откровенно не собирающемуся вступать с кем-либо в конфликт, должно рассматриваться как умышленное преступление на общих основаниях». За ограничение прав обороняющегося при защите жилища посредством установления дополнительных требований, лишь при соблюдении которых допускается причинение смерти посягающему, выступают также Е.А. Баранова (проникновение должно быть насильственным), С.В. Пархоменко (посягательство должно быть в виде кражи в ночное время не менее чем двумя лицами, насильственного грабежа не менее чем двумя лицами, разбоя или ночного проникновения путем взлома или насилия) и Р.М. Юсупов (проникновение должно совершаться путем взлома, насилия или группой лиц). Подавляющее большинство ошибок следственных и судебных органов обусловлено тем, что происходит занижение ценности блага, на которое осуществляется общественно опасное посягательство, и предъявляются завышенные требования к пределам правомерности обороны от такого посягательства. Мы полагаем, что настало время для фундаментального обобщения судебной практики по этой категории дел и выработки необходимых рекомендаций для судов Российской Федерации. Последние рекомендации и разъяснения по делам о необходимой обороне были предложены судам еще Верховным Судом СССР почти 30 лет назад [3, с. 122–127], т.е. до принятия действующего ныне УК РФ.В связи со сказанным следует, на наш взгляд, согласиться с предложением С.В. Пархоменко позаимствовать опыт американского законодательства. Суть его в том, что в особых экстремальных жизненных ситуациях, обусловленных особым характером конфликта обороняющегося и посягающего, лицу обороняющемуся следует (законодательно) предоставить и особые, более свободные для него рамки дозволенного поведения. Речь должна идти о казуальном определении действия института необходимой обороны, рассчитанного на урегулирование особых и вместе с тем типичных жизненных ситуаций [4, с. 205–206]. В тех же случаях, когда устанавливается превышение пределов необходимой обороны, целесообразно идти по пути указания в законе на конкретные виды неправомерной реализации права на необходимую оборону [4, с. 215]. Поэтому мы видим решение проблемы в изменении редакции статьи о необходимой обороне. Следует изложить ее казуально, указать объекты, подлежащие защите: жизнь, здоровье человека, свобода, половая свобода и неприкосновенность, собственность, объекты общественного и государственного значения (например, госграница, таможенная территория, особо охраняемые территории, предприятия оборонного значения т.п.). Также следует сопоставить примерные средства нападения и защиты (например, физической силы, специальных средств, взрывчатых веществ, огнестрельного, холодного оружия, предметов, используемых в качестве оружия). За основу такого сопоставления могут быть взяты правила применения физической силы, специальных средств. Список использованной литературы Конституция Российской Федерации 1993 г. СПб.-М., 1997. Ст. 45.Уголовный кодекс Российской Федерации 1996 г. СПб. 2000. Ст. 37-42.Право на необходимую оборону. Обзор судебной практики // Бюллетень Верховного Суда СССР. 2013. № 3.Андрушко П. П. Юридическая природа и значение исполнения приказа, и выполнение профессиональных функций в советском уголовном праве: Автореф. дис.... канд. юрид. наук. Киев, 2011.Аристов В. В. Уголовно-правовые проблемы исполнения приказа или распоряжения как обстоятельство, исключающее преступность деяния: Автореф. дис.... канд. юрид. на­ук. Саратов, 2009.Берлин А. А. Право необходимой обороны. Ярославль, 2011. Бойцов А. И. Преступления против собственности. СПб., 2012.Берестовой А. Н. Обоснованный риск как обстоятельство, исключающее преступность деяния: Автореф. дис.... канд. юрид. наук. СПб., 2009.Баулин Ю. В. Обстоятельства исключающие преступность деяния. Харьков, 2011.Домахин С. А. Крайняя необходимость в советском уголовном праве. М., 2010..176 Основная литератураЮ.Дмитренко А. П. Пределы правомерности права на необходимую оборону. Ставрополь, 2010.Зуев В. Л. Необходимая оборона и крайняя необходимость // Вопросы квалификации в судебно-следственной практике. М., 2012.Звечаровский И. Э., Пархоменко С. В. Уголовно-правовые гарантии реализации права на необходимую оборону. Иркутск, 2011.КозакВ.Н. Право граждан на необходимую оборону. Саратов, 2012.Козак В. Н. Вопросы теории и практики крайней необходимости. Саратов, 2011.Козаченко И. Я., Сухарев Е. А., Кузьменок О. П. Спорные вопросы квалификации задержания преступника. Екатеринбург, 2012.Кондрашков Н. Проблемы необходимой обороны// Законность.2012. № 12.Красиков А. Н. Сущность и значение согласия потерпевшего в советском уголовном праве. Саратов, 2010Кириченко В. Ф. Основные вопросы учения о необходимой обороне в советском уголовном праве. М., 2010Лунеев В. В. Преступность XX века. Мировой криминологический анализ. М., 2011Марцев А. И., Царегородцев А. М. Необходимая оборона. Задержание преступника. Крайняя необходимость. Омск, 2011.Орехов В. В. К проблеме необходимой обороны // Вестник СПбГУ.2013. Вып. 2. Сер. 6.177Побегало Э. Ф., Ревин В. П. Необходимая оборона и за­держание преступника в деятельности органов внутренних дел. М., 2011.ПоповА.Н. Обстоятельства, исключающие преступность деяния. СПб., 2011Попов А.Н. Преступления против личности при смягчающих обстоятельствах. СПб., 2011.Паше-Озерский Н. Н. Необходимая оборона и крайняя необходимость. М., 2012.Прохоров В. С. Преступление и ответственность. Л., 2013.Слуцкий И. И. Обстоятельства, исключающие уголовную ответственность. Л., 2010.Уголовное право на совеременном этапе: проблемы преступления и наказания / Под ред. Н. А. Беляева, В. К. Глистина и В. В. Орехова. СПб., 2012.Уголовный закон. Опыт теоретического моделирования / Под ред. В. Н. Кудрявцева и С. Г. Келиной. М., 2011.Фельдштейн Г. С. О необходимой обороне и ее отношение к так называемому «правомерному самоуправству»// Журнал Министерства юстиции. 2012. № 5.Фомин М. А. Проблемы совершенствования института необходимой обороны в уголовном праве РФ: Автореф. дис. канд. юрид. наук. М., 2010.Якубович М. И. Обстоятельства, исключающие общественную опасность и противоправность деяния. М., 2009.