арабо-мусульманская культура ( на примере омара хайяма). культурологический аспект модели ислама как мировой религии.

Оглавление
1. Особенности арабо-мусульманской культуры. Нравственные ценности ислама
2. Символичность художественного мышления в арабо-мусульманской культуре
3.Суфизм
4.Рубаи Омара Хайяма в арабо-мусульманской культуре, их значение
Список литературы

Лучшие из приписываемых ему четверостиший, получивших широкую известность лишь во второй половине XIX в., ныне пользуются мировой славой и чрезвычайной популярностью. В стихах мы находим автора в веселом кругу друзей, на лоне природы, наслаждающимся жизнью, всегда с легкой скептической усмешкой на устах. Его острого словца не миновать и самому Аллаху. О небо, к подлецам щедра твоя рука:Им – бани, мельницы и воды родника,А кто душою чист, тому лишь корка хлеба.Такое небо – тьфу! – не стоит и плевкаОмар Хайям воспринял особенности суфийского рубаи, творчески синтезировал их с достижениями светского стихосложения. Это, прежде всего, их философская окрашенность и свойственный им иносказательный, символический язык. Их отличие от суфийских состоит в том, что Омар Хайям перешел от религиозной тематики к произведениям научно-философским, рационалистическим в своей основе. Им присущи совершенство поэтического языка, сочетающего в себе лаконизм, гармоничную ясность и простоту с яркой выразительностью, необычайная глубина мысли, безупречная логика, искренность и большая сила чувства. Идеи, заключенные в этих миниатюрах, не поддаются однозначному толкованию. Они затрагивают самые кардинальные проблемы бытия, побуждают к непредвзятому, строгому их осмыслению, формируют понятие о суверенной значимости человеческой личности, о внутренней свободе индивида. В то же время многие их этих рубаи преисполнены печали, коренящейся, прежде всего, в сознании неизбежности смерти и неприятия мысли о возможности посмертного существования. Эти же воззрения поэта служат источником мотивов, характерных для ряда четверостиший, – призывов к наслаждению, к полноте восприятия быстротекущего времени, к отказу от упований на надежное будущее. Многие идеи поэта звучали как откровенный вызов основам господствующего мусульманского правоверия. С уничтожающим сарказмом Омар Хайям  клеймил ханжество и лицемерие святош, подвергал осмеянию фанатизм и невежество ревнителей правоверия. Характерный для него прием дерзкого прямого обращения к Богу как к условному персонажу давал поэту возможность пародировать те представления об Аллахе, которые утверждались Кораном  и мусульманским богословием. Некоторые исследователи усматривают в этом приеме свидетельство того, что Омар Хайям признавал бытие Бога как первопричину мира. Существует также традиция суфийского толкования его стихов, при котором отчетливо выраженное вольномыслие, понимаемое иносказательно, превращается в нечто противоположное – в стремление к Божественному Откровению. Однако такая трактовка стихов Омара Хайяма, основанная на различении «явного» и «скрытого» смыслов поэтических образов и фигур, вступает в очевидное противоречие с пафосом свободы и склонностью к скептицизму и сомнениям, столь характерным для автора рубаи.Итак, исследователи не дают точного ответа на вопрос, был ли Омар Хайям правоверным мусульманином. Однако, судя по некоторым статьям, существует целый цикл стихов, где автор встает в оппозицию Творцу. Появляются эти произведения после убийства его покровителя Малик-шаха и изгнания недоброжелателями самого ученого из тогдашнего культурного центра Исфагана. Относительно принадлежности к исламу можно привести следующее мнение из труда М. И. Махмутова «Мир ислама». Автор пишет: «Хайям выступает как атеист, оценивающий жизнь и религиозное учение с точки зрения науки и практики. Но можно ли было быть атеистом в мусульманском мире? Творчество Хайяма показывает, что можно, благодаря догмату веротерпимости в исламе[2,с.325]. М. И. Махмутов предлагает простить Омару Хайяму его неверие и отнестись к нему как «к мудрому советчику, смотрящему на мир трезвыми глазами рационалиста, человека, прославляющего жизнь, трезвый ум и справедливость» [2,с.325]. И этот же автор говорит, что Омар Хайям, «смело трактуя основные положения ислама» [2,с.327], воспевает те же моральные и нравственные положения, которые описаны в Коране. Однако может ли человек «смело трактовать» какие бы то ни было догматические положения, если он в них не верит и отрицает? Возможно ли такое, если он атеист? К тому же, будет ли он писать о них так метко и глубоко, что равнодушных не останется? Думается, что нельзя так категорично обвинять Омара Хайяма в неверии. Во все времена существовали люди, которые воспринимали бога по-своему. Вот и творчество Омара Хайяма является своеобразной эволюцией религиозных воззрений, своеобразным диалогом его и Бога.Перейдем ко второму пункту наиболее серьезных расхождений творчества О. Хайяма с исламским богословием – месту вина в его поэзии.Да, действительно, о вине в поэзии Хайяма сказано много и красиво. Причем из-за этого «у многих создается впечатление, что автор таких строк – беспробудный пьяница» [3,С.102]. На эту тему существует много мнений, одно из которых заключается в том, что вино в поэзии Омара Хайяма – символ знания и вдохновения. Давайте посмотрим:Моей руке держать кувшин вина – отрада,Священных свитков ей касаться и не надо;Я от вина промок; не мне ханжа сухой,Не мне, а вот тебе опасно пламя ада.Если вино – это символ знания, тогда здесь получается, что герой, который разговаривает с ханжой, признает себя умным и мудрым, достойным рая. А своего «непромокшего» вином-знанием (то есть глупого) оппонента свергает в ад. Подобными несостыковками и смущает эта версия.Действительно, Омар Хайям часто и много писал о вине. Но стоит заметить, что в поэзии мусульманских народов существовало целое направление, связанное с воспеванием вина, идущее от древнейших традиций зороастризма – религии древних персов. Эта традиция продолжается и в доисламской, и в ранней исламской поэзии как поэтическое направление, которое воспевает не только процесс опьянения, но и сорта вин, дает правила и рекомендации, как пить вино. А Омар Хайям использует это поэтическое течение в своих рубаях, разоблачая ханжей и лицемеров:Несовместимых мы всегда полны желаний:В одной руке бокал, другая – на Коране.И так вот мы живем под сводом голубымПолубезбожники и полумусульмане.В Коране говорится о запрете на потребление любых дурманящих разум веществ. Но во все времена вино пили и халифы, и султаны. И всегда существовали ханжи, потихоньку пившие вино, а на людях выступавшие против него. Как раз это подтверждает и высмеивает Хайям:Запрет вина – закон, считающийся с тем,Кем пьется, и когда, и много ли, и с кем.Когда соблюдены все эти оговорки,Пить – признак мудрости, а не порок совсем.В поэзии Омара Хайяма нашлось место всем сферам жизни простого человека. Именно поэтому, а еще и благодаря легко запоминающейся форме его рубаи оказались так живучи и, как ни странно, современны. Один из эпитетов, который был присвоен этим произведениям – «одна из наиболее летучих форм персидской поэзии» [1,с.248]. В сущности, рубаи можно охарактеризовать как народную частушку. И некоторые мы знаем и используем как афоризмы, чтобы украсить нашу речь:Чтоб жизнь прожить, знать надобно немало,Два мудрых правила запомни для начала:Ты лучше голодай, чем что попало есть,И лучше будь один, чем вместе с кем попало. «Творчество Хайяма – еще одно доказательство того, что в средние века, в период инквизиции, всеобщего гнета, духовное развитие человеческого общества не останавливалось и не могло остановиться. Научное и литературное наследие Омара Хайяма служило и служит Человеку, являясь яркой страницей в культуре народов мира»[1,с.249].Список литературыБыстрова А.Н. Мир культуры (Основы культурологи). Учебное пособие. - М.: ИВЦ «Маркетинг», 2000.-680 с.Махмутов М.И. Мир Ислама. - Казань, 2006. - 597 с.Шамсиддинов Д.  Проблема общих понятий и научной абстракции в творчестве Омара Хайяма // Философские науки. - 1987. - № 7. - С. 101-105