Конституционно- правовой статус судей в РФ

Введение
Глава 1. Основы конституционно-правового статуса судей в Российской Федерации
1.1Конституционные основы судебной власти и статуса судей в Российской Федерации
1.2 Судейское сообщество в Российской Федерации и образуемые им органы
Глава 2. Содержание конституционно-правового статуса судей и его конкретизация в законодательстве о судебной системе и статусе судей
2.1 Требования, предъявляемые к судье
2.2 Гарантии деятельности судей
2.3 Ответственность судей
Глава 3. Отдельные проблемы применения законодательства о статусе судей
3.1 Принцип независимости судей и его реализация в правоприменительной практике
3.2 Проблемы независимости и эффективности судей
Заключение
Список литературы

Подотчетность судей рассматривалась как второстепенная проблема, а её решение в основном сводилось к минимизации угрозы независимости суда. И это объяснимо. До перестройки судьи, очевидно, не были независимы ни на горизонтальном, ни на вертикальном уровне, что в частности, отражалось в требовании утверждения в должности (официального переизбрания) раз в пять лет. Принятие сначала десятилетнего срока службы (в 1988 г.), а затем пожизненного назначения судей (по Закону о статусе судей 1992 г.) ознаменовало кардинальную перемену, которая оставалась в силе в течение 15 лет с момента принятия Конституции 1993 г. В рамках той же реформы в 1989 г. были созданы квалификационные комиссии судей (ККС), в состав которых первоначально входили исключительно судьи. В задачи комиссий входило рассмотрение новых кандидатур на должности судей, оснований для повышения в должности и для отставки судей.
С 1992 г. для назначения судьи, его перевода на вышестоящую или административную должность в судебной иерархии требовалось не только решение ККС. Как правило, для утверждения кандидатуры Президентом, она должна быть одобрена региональной администрацией, надлежащим судом высшей инстанции, и по меньшей мере одним из подразделений президентской Администрации. Возникла новая впечатляющая процедура освобождения судьи от должности. Принятие решения об отставке коллегами-судьями или уважаемыми представителями судебного сообщества вместо секретаря парткома, или чиновника из Министерства юстиции на основании чётких критериев, с предоставлением кандидату на отставку возможности лично привести доводы в своё оправдание на заседании комиссии, отражало растущее внимание к проблеме независимости судей. Ещё одним проявлением такого внимания стало отсутствие формальных ограничений деятельности судей, за исключением отставки, а также их защита от уголовного преследования со стороны правоохранительных органов, недовольных решением суда (судья может быть лишён иммунитета от судебного преследования исключительно по решению ККС). Создание гарантий против необоснованного отрешения от должности, а также ограничение способов давления на судей, отказывающихся сотрудничать с правоохранительными органами, стало первым краеугольным камнем в строящемся арсенале независимого правосудия [22, 23].
Второй предпосылкой независимости правосудия является во всём мире надлежащее финансирование судов и достойная оплата труда судей без каких-либо дополнительных условий. Этой цели служило узаконенное Конституцией Российской Федерации положение о финансировании судебной системы из федерального бюджета. Однако во времена Ельцина суды не получали достаточных средств, а судьи — достойной зарплаты. По сути, отказ Министерства финансов отчислять судам бюджетные средства, выделенные на эти цели законодательной властью, привело в 1998 г. к принятию Конституционным Судом решения о снятии бюджетных ограничений и о принуждении властей к выполнению своих обязательств [23, 34]. Лишь в годы правления Путина наблюдался реальный рост финансирования судов из федерального бюджета и установление достойных окладов судьям. Точно так же, лишь в годы президентства Путина, наметился отход от системы поощрений и льгот (нередко носящих произвольный характер), которые являлись частью вознаграждения судей. В то же время региональные власти получили возможность участвовать в финансировании и управлении правосудием через институт мировых судей, действующих на основании федерального законодательства, но назначаемых региональной администрацией и подотчётных ей (на основании переаттестации каждые пять лет). Хотя на бумаге мировые судьи и обладают меньшими гарантиями, нежели судьи районных и региональных судов, на деле на их беспристрастность влияют те же факторы.
Согласно распространённому мнению, независимость правосудия предусматривает контроль над многими аспектами судебного администрирования со стороны самих судей, хотя такая точка зрения и не бесспорна. Тем не менее опыт работы российских судей в условиях давления и мелочной опеки со стороны чиновников из Министерства юстиции в начале 1990-х годов убедил руководителей российской судебной системы в необходимости полного контроля с их стороны административной опеки судов и в результате многочисленных маневров им удалось добиться такого контроля с помощью создания в 1998 г. Судебного департамента и его региональных управлений [20, 54].
В эпоху Путина реформаторы уделяли немало внимания проблеме ответственности судей за злоупотребления властью (в противовес независимости), хотя по-прежнему не исчезла проблема равновесия между этими факторами. Ещё в 2001 г. Министр экономического развития и торговли Герман Греф призвал заменить пожизненное назначение судей пятнадцатилетним сроком службы без права продления на том основании, что судьи превратились в закрытый клан, неподотчётный никому и «настолько независимый, что может выбирать, от кого ему зависеть». Однако видных представителей судебного сословия оскорбил как намёк на широкую коррумпированность его рядов, так и предлагаемое решение проблемы, что привело к созданию Президентом рабочей группы под руководством Дмитрия Козака для дальнейшего рассмотрения проблемы ответственности судей. На основании рекомендаций, данных Комиссией, руководство приступило к изменению состава ККС: теперь они на одну треть состояли из лиц, не являющихся судьями, включали представителя Президента, к тому же суды (а не ККС) получили право привлекать к судебной ответственности судей. Реформы Козака также положили конец официальной роли региональных властей в процессе назначений на судебные посты. Эта мера была призвана уничтожить ещё один фактор зависимости судей, однако не имела заметных практических последствий [19, 45].
И в наши дни продолжают поступать предложения, направленные на усиление ответственности судей за злоупотребления и недопущение подобных действий. В 2004 г. спикер верхней палаты парламента Миронов потребовал дальнейшего сокращения доли судей в ККС, снизив её с двух третей до половины, не считая представителя Президента. Эта угроза принципам судебного самоуправления, отставки и взыскания исключительно от рук старших товарищей, не была осуществлена, однако она нависает над головами судейского сословия вот уже почти два года. К тому же на протяжении последних нескольких лет широко обсуждаются антикоррупционные меры, такие как, например, обязательное ежегодное декларирование судьями своих источников дохода и ведение отчётности (дневников) всех своих встреч с представителями одной из сторон, участвующих в делах, которые они рассматривают [22, 18].
Безусловно, судей можно привлекать к ответственности не только в связи с недопустимостью их действий (этическими нарушениями и даже коррупцией), но и в отношении качества их работы, как с точки зрения её эффективности, так и по сути принимаемых решений и их обоснования. Нередко в странах цивильного права, где судопроизводство осуществляется профессиональными судьями, ведётся статистика не только того, насколько компетентно судьи разрешают порученные им дела (нерассмотренные дела, отсрочки), но и судьбы принятых ими решений в вышестоящих судах. В СССР имелась подобная статистика в отношении отдельных судей, которая использовалась в оценке их деятельности с целью повышения оклада или возможного наложения взысканий. Судье, чьи решения отменяли чаще, чем обычно, грозили неприятности, также, впрочем, как и судье, не справляющемуся со своими обязанностями в разумный срок.
Подобная практика не могла не повлиять на независимость правосудия. С одной стороны, судьи зависели от коллег в вышестоящих судах, которые оценивали их работу. С другой стороны, они зависели от председателей своих судов, которые решали, когда и почему наказать, или, возможно, поощрить их. В результате возникла своеобразная внутренняя зависимость, которая пережила Советский Союз и осталась частью российского правосудия в новом тысячелетии. Эта внутренняя зависимость не вытекает из законодательства, её питают нормативные инструкции, устанавливающие правила сбора и использования данных [22, 87].
Российские институты, предназначенные для защиты судей от потенциального влияния при принятии ими решений, всё это время не справлялись с поставленной перед ними задачей. Совокупность структурных недостатков и господства неформальных отношений на практике ставят судей в непосредственную зависимость от председателей судов, а также в косвенную зависимость от власть предержащих. Назначение судей и их продвижение по службе, наложение взыскания и отставка судей, а также их материальное вознаграждение, отражают тот же порядок вещей и подпитывают друг друга.
Назначению новых судей, их последующему утверждению на пожизненный срок по истечении трёхлетнего испытательного срока, назначению судей в суды высшей инстанции, а также на административные должности в судебной системе, предшествует номинация председателем соответствующего суда и рассмотрение кандидатур квалификационными комиссиями судей (в том числе сдача несложного экзамена). После проверки благонадёжности и тщательного анализа кандидатуры полномочным представителем Президента (который вправе принять во внимание мнение регионального руководства), кандидатура направляется в Москву на рассмотрение двух различных подразделений президентской Администрации с последующим утверждением назначения Президентом. В то время как на первой ступени решающая роль принадлежит председателю суда (или председателям двух судов, если речь идёт о повышении), а также руководящему составу судов (ККС обычно считаются с мнением председателей судов, несмотря на то, что с 2002 г. они и не входят в состав комиссий), на втором (более длительном) этапе решающую роль играют представители Президента. Выполняя свою законную функцию тщательной проверки лиц, связанных с конкретными деловыми кругами, люди Президента могут принимать во внимание и политические факторы [27, 32]. В результате судьям, которым предстоит проверка, предшествующая назначению на пожизненный срок, повышению в должности или назначению на административную должность (по крайней мере, многим из них) приходится угождать своим судебным и политическим начальникам (или по меньшей мере стараться не раздражать их).
Аналогичная схема действует и в обратном направлении. То есть несмотря на пожизненный срок службы, судьям, которые не хотят лишиться своего поста, приходится избегать не только нарушений этических норм и закона, но и поступков, способных не понравиться председателям их судов, а также судов высшей инстанции. Проблема заключается в том давлении, которое председатели судов могут оказывать на якобы беспристрастные квалификационные комиссии судей. Несомненно, несмотря на то, что с 2002 г. председатели судов не входят в состав ККС, председатель областного суда пользуется решающим влиянием на работу комиссии в своей области, и почти такую же роль играют председатели районных судов. Вследствие этого председатель (например, председатель Московского городского суда) вполне может найти предлог для того, чтобы, сославшись на один из нечётких критериев наложения взыскания на судью, добиться отставки судьи, чьё фактическое упущение состоит в вынесении слишком большого количества оправдательных приговоров или в несогласии с председателем по какому-либо вопросу. Хорошим примером того может служить серия громких отставок московских судей в 2003 — 2006 годах [23, 54].
Финансовая сторона независимости российского правосудия претерпела в новом тысячелетии существенные изменения к лучшему, тем не менее проблемы остались. Большинство судей стали получать достойную зарплату, в которой льготы и поощрения играют менее значительную роль, нежели ранее. Однако во многих местах вновь назначенные судьи попрежнему зависят от благосклонности председателей судов в вопросе получения жилья (которое теперь стало собственностью), а иногда и возможности пользоваться детскими садами, школами и ездить в отпуск. Это доказывает, что неофициальная система обмена, как механизма распределения благ, продолжает существовать. В то же время, несмотря на то, что суды, как государственный институт больше не зависят от дополнительного финансирования со стороны местных и региональных властей (как в конце трудных 1990-х), председатели судов попрежнему входят в распределительные цепочки, а суды, как и ранее, время от времени пользуются благами, исходящими от представителей власти и бизнеса. Поскольку большинство председателей находятся на своей должности немалый срок (обычно не менее пятнадцати лет в одном суде), у них есть и время, и желание завязать подобные личные связи. Нередко в основе подобных отношений лежит надежда на то, что председатель суда сможет в случае необходимости оказать услугу своему коллеге извне [14, 76].
Связи председателей с внешним миром не изменились с изменением в 2002 г. их должностного положения. В то время как до 2002 г. должность председателя была бессрочной и позволяла ему стать настоящим административным предводителем, ограничение возможности занимать председательский пост двумя шестилетними сроками в одном суде (не считая текущего срока) не уменьшило его власти, а, возможно, лишь увеличило зависимость от вышестоящих представителей судебных и политических структур, от чьего одобрения зависит назначение на должность председателя на новый срок. Несмотря на то, что необходимость повторного утверждения в должности, возможно, повышает подотчетность председателей судов, она также усиливает их зависимость, в том числе от лиц, которые могут потребовать их содействия в конкретных делах [22, 43].
Чем дольше анализируешь неофициальную реальность судейских карьер и деятельности судов, тем больше бросается в глаза власть председателей над остальными судьями их судов. По сути, необычное сочетание возможности председателя благоприятно или пагубно влиять на карьеру подчинённых ему судей и его стремления угодить вышестоящим представителям судебной власти, а также влиятельным местным и региональным политикам, делает почти невозможным полное искоренение попыток влиять на решения судей. Скорее всего, телефонное право сохранится в России до тех пор, пока председатели судов остаются полновластными хозяевами в своих вотчинах и в то же время подвергаются влиянию внешних сил.
Одна из особенностей власти председателя, способствующая его возможности добиваться желаемого результата в важных делах, — решающая роль председателя в распределении дел между судьями. Известно, что по крайней мере в отдельных судах председатели передавали политически значимые дела на рассмотрение судей, готовых к сотрудничеству или политически зрелых (иногда своим заместителям). Известно и то, что в ряде судов прошёл эксперимент по случайному распределению дел, и такая практика предусмотрена предложенными к утверждению новыми Инструкциями по делопроизводству в судах общей юрисдикции. Тем не менее это не противоречит принципу специализации судей крупных судов и не ограничивает законного права председателя сделать исключение, в частности, для особо сложных дел. Даже полный переход к случайному распределению дел необязательно сделает невозможным внешнее влияние на ход отдельных дел, скорее всего, он приведёт к оказанию давления на всех без исключения судей конкретного суда с тем, чтобы они были готовы сотрудничать с председателем всякий раз, когда это понадобится влиятельным внешним силам. По иронии судьбы, существующее положение вещей, при котором «деликатные» дела рассматриваются двумя—тремя судьями конкретного суда, вероятно, позволяет их коллегам избежать ненадлежащих требований со стороны председателя.
Существует ещё один неофициальный институт российского правосудия, на практике ограничивающий значение принципа независимости суда, — это обвинительный уклон, существующий, по меньшей мере, с конца 40-х годах прошлого века. Полагали (и полагают), что судьи, которых считают партнерами правоохранительных органов и прокуратуры в борьбе с преступностью, обязаны избегать оправдательных решений и находить альтернативные пути разрешения дел в случае недостаточности доказательств для обвинительного вердикта (к последним до недавнего времени относились возврат дела на доследование и признание обвиняемого виновным в менее тяжких преступлениях). В основе обвинительного уклона и негативного отношения к оправдательным вердиктам лежало решение о повышении престижа прокуратуры и укреплении репутации советской юстиции, принятое Сталиным в конце 40-х годов прошлого столетия [22, 31]. Подобный подход закрепился в отношениях между прокурорами и судьями, которые подпитывались системой оценки деятельности судей. Для авторов Концепции судебной реформы (1991) утончённая критика существующей в те годы практики уголовного правосудия и власти судей и прокуроров в сфере уголовной юстиции была «игрой вничью», из которой судьи могли выйти в качестве самостоятельных игроков, лишь при условии сокращения влияния прокуратуры [34, 76].
Признаком прочности негативного отношения к оправдательным вердиктам, которые, по моим оценкам, должны стать итогом не менее чем 3 процентов уголовных процессов в России, является отсутствие заметного роста числа оправдательных решений после отмены возврата на доследование по окончании процесса (сначала по решению Конституционного Суда, затем согласно новому Уголовнопроцессуальному кодексу). Напротив, наблюдается рост числа дел, приостановленных по различным основаниям, участились случаи возврата дел до суда для сбора дополнительных доказательств, а также неофициальные консультации судей с прокурорами, приводящие к приостановке (возврату) дела в случаях, когда обвинение не готово представить его в суде. Заметно также, что прокуроры стали более тщательно изучать дела (не допуская передачи в суд дел, не имеющих достаточной доказательной базы). Однако роль прокуроров усложнилась с отменой безусловного права прокуратуры отзывать дела на пути в суд [39, 90]. Короче говоря, судья, рассматривающий уголовное дело, по-прежнему является членом команды правоохранителей, и эта его роль подкрепляется существующей практикой назначения судей из числа бывших прокуроров и следователей.
Ещё один признак существования обвинительного уклона среди судей — судьба дел, рассматриваемых с участием присяжных, 15% которых заканчиваются оправдательным вердиктом, по сравнению с 1% оправдательных решений, вынесенных по аналогичным делам одним судьёй. Возможно, что часть таких оправдательных приговоров основана на эмоциях и незнании правовых норм. Известно также, что Верховный Суд отменяет треть подобных оправдательных вердиктов, отправляя дела на новое разбирательство. Однако, даже после всех возможных пересмотров и повторных разбирательств, число оправдательных вердиктов, выносимых судом присяжных, достигает 9-10%, что существенно отличает подобные процессы, от дел, рассматриваемых одним судьёй. В основе подобного различия лежит разумноскептическое отношение многих присяжных к предъявляемым доказательствам, очевидно не разделяемое судьями.
Нельзя не обратить внимания на реакцию отдельных представителей власти на действия присяжных, очевидно, гораздо менее подверженных внешнему влиянию, нежели судьи. С одной стороны, сообщают о попытках давления на отдельных присяжных или включения в состав жюри надёжных представителей власти, с другой, вносятся предложения изменить законодательство либо в сторону ограничения компетенции судов присяжных, либо, как недавно было предложено, изменив методику формирования потенциального состава присяжных, наделив городские администрации правом отбора и проверки кандидатов в присяжные (сначала в Москве и Санкт-Петербурге). Несмотря на то, что отдельные противники судов присяжных добиваются их полной отмены, достижение подобной цели затрудняется упоминанием таких судов в Конституции 1993 г. (статья 47, часть 2), причём отказ от суда присяжных становится вообще невозможным в свете обязательства России законодательно отменить смертную казнь (статья 20, часть 2).
Заключение
В соответствии с поставленными задачами и целями мы пришли к следующим выводам.
Складывается впечатление, что судебная система России борется со своим институциональным прошлым и сложившейся за многие годы правовой культурой. Были проведены некоторые успешные реформы, однако попрежнему необходимы более радикальные и далеко идущие изменения. При этом ни сами реформы, ни конкретные планы по их осуществлению практически не являются предметом открытой общественной дискуссии. Такая реформа должна затронуть не только технические аспекты функционирования судебной системы, но и быть направленной на установление, посредством определенной программы действий, системы сдержек и противовесов. Невозможно действенно изменить что-либо на практике при помощи одних лишь законодательных средств или выборочного реформирования одного из институтов. Проблемы независимости судей в России носят комплексный характер и требуют многостороннего подхода. Каким бы важным ни было повышение уровня заработной платы, предоставление жилья и строительство новых судебных помещений, сами по себе эти меры не обеспечивают успешной реформы судебной системы, в которой существуют более серьезные структурные проблемы. Если данным мерам не будет сопутствовать проведение более масштабной реформы, они даже могут быть контрпродуктивными.
Поэтому существует необходимость в системных реформах через последовательно проводимую политику. Исполнительная власть должна четко дать понять, что любые попытки оказания неправомерного воздействия на судебную власть будут пресечены, в особо серьезных случаях – посредством уголовного преследования в соответствии с законом.
Необходимо обеспечить действенную защиту судей от ненадлежащего и неправомерного давления со стороны всех уровней власти – правоохранительных органов, региональных и федеральных властей, представителей бизнеса и иных «влиятельных фигур», вне зависимости от того, являются ли они должностными или частными лицами. Такая защита вряд ли возможна в отсутствие четких, прозрачных и справедливых норм, устанавливающих сроки пребывания судей в должности, которые должны применяться таким образом, чтобы не подрывать авторитет судей при исполнении ими своих профессиональных обязанностей.
Судьи должны чувствовать себя в безопасности, а это означает, что порядок привлечения к дисциплинарной ответственности должен стать прозрачным и предсказуемым, а на смену страху и лояльности, которые сейчас движут судьями, должны прийти профессионализм, действия, основанные на вере в законность, независимость мышления и ответственность. Судьи не должны следовать ненадлежащим указаниям относительно разрешения дел или принимать определенные решения, исходя из страха наказания, соображений карьерного роста или с целью получения поощрений. Судьи не должны подвергаться какому-либо давлению. Они должны считать себя не инструментами в руках исполнительной власти, а последним прибежищем для тех, кто добивается справедливости и правосудия.
Будущее судебной системы дает поводы и для оптимизма. Некоторые судьи уже проявили смелость и решительность, отстаивая свое право на независимое осуществление своих профессиональных обязанностей, а также право высказывать свое истинное мнение о проблемах судебной системы. Большим достижением является постановление Европейского Суда по правам человека по делу Кудешкина против России, в котором Суд признал, что прекращение полномочий судьи Кудешкиной за ее критические замечания по вопросу о независимости судей составило нарушение статьи 10 ЕКПЧ. Исходя из того, насколько полно данное постановление будет исполнено Правительством РФ, вплоть до восстановления судьи в ее должности, станет ясно, привержено ли оно принципу независимости судей.
В стране существует сильное гражданское общество, а также сообщество юридических экспертов и ученых-правоведов, в среде которых ведутся дискуссии и формулируются предложения по судебной реформе. Совет по содействию развитию институтов гражданского общества и правам человека при Президенте РФ немало способствовал тому вкладу, который был внесен гражданским обществом в дискуссию о судебной реформе.
На политическом уровне, очень многообещающе прозвучали высказывания Медведева по вопросу о судебной реформе. Тем не менее, еще не до конца понятно, существует ли в России достаточно сильная политическая воля и консенсус для создания действительно независимой судебной системы, особенно с учетом многочисленных составляющих исполнительной власти, которые заинтересованы сохранить, хотя бы в потенциале, зависимость судей.
Институтам гражданского общества должна быть предоставлена возможность участия в процессе преобразования судебной системы, который также должен способствовать активизации дискуссии в разных частях общества. Он должен быть направлен на решение следующих вопросов:
создание независимого органа, отвечающего за управление судебной системой. Этот орган должен избираться судейским сообществом независимо от исполнительной и законодательной ветвей власти и не должен быть связан напрямую с Верховным Судом. Ему должны быть отведены те функции, которые сейчас исполняет Судебный департамент при Верховном Суде;
реформирование системы назначения судей. На смену квалификационным коллегиям и дискреционным полномочиям Президента РФ по вопросам назначения судей должен прийти отдельный орган, занимающийся назначением судей, полностью независимый от исполнительной власти и парламента, в состав которого должны входить представители гражданского общества;
создание прозрачной, четкой и предсказуемой процедуры и объективных критериев назначения судей, которые обеспечат, что судьи назначаются за личные заслуги. В соответствии с данной процедурой все судьи должны назначаться пожизненно либо до достижения ими общего возраста выхода на пенсию. Адвокаты как по гражданским, так и по уголовным делам также должны иметь право быть назначенными на судейскую должность;
реформа порядка привлечения к дисциплинарной ответственности и отстранения от должности. Судьи не должны подвергаться дисциплинарным взысканиям или смещаться с должности за осуществление своей свободы подвергать критике судебные решения и действия председателя суда, а также информировать общественность обо всех случаях оказания ненадлежащего влияния на судей;
отмена требования о том, что судьи должны «избегать всего, что могло бы умалить авторитет судебной власти» и воздерживаться от действий, «несовместимых с честью и достоинством судей». Столь расплывчатые и расширительные предписания составляют огульное вмешательство в осуществление судьями свободы слова. Судьи не должны привлекаться к дисциплинарной ответственности или смещаться с должности за совершение несущественных процессуальных ошибок и вынесение «неправильных» решений по существу дела;
предоставление гарантий того, что дела о привлечении к дисциплинарной ответственности, вплоть до прекращения полномочий, рассматриваются квалификационными коллегиями и Дисциплинарным судебным присутствием – в качестве второй инстанции – в соответствии с принципами справедливого разбирательства. Судья должен иметь право на обжалование решения коллегии по любым основаниям. Судья должен иметь ничем не ограниченное право обжалования решения Дисциплинарного судебного присутствия о прекращении его полномочий в Верховный Суд РФ;
реформа порядка назначения председателей судов, с тем чтобы они избирались судьями соответствующего суда. Они должны избираться на ограниченный срок, общий для всех председателей, без возможности переизбрания;
реформа полномочий председателей судов, в частности, принятие мер по обеспечению того, что распределение материальных благ, жилья и иных дополнительных выплат и пособий, включая механизмы увеличения должностных окладов, не остается на усмотрение председателей судов, а регулируется общими правилами;
реформа механизма распределения дел; установление нового порядка, исключающего возможность любых злоупотреблений или влияния на исход дела;
совершенствование системы юридического образования, включая обучение судей. В юридических вузах должны быть введены дисциплины по правам человека, равно как и соответствующие кафедры. В общем и целом законодательство в области прав человека должно стать частью всех уровней системы юридического образования, а также смежных областей, таких как обучение сотрудников полиции и работников пенитенциарной системы; система образования должна обеспечить, что лица, первично назначаемые на судейские должности, обладают обширными познаниями в области национального и международного права, в частности, в сфере Европейской Конвенции по правам человека и ее имплементации в российской системе права.
Список литературы
Нормативно-правовые акты
Федеральный закон от 17 июля 2009 г. № 157-ФЗ «О внесении изменений в статьи 6 и 11 Закона Российской Федерации «О статусе судей в Российской Федерации» и в статьи 17 и 19 Федерального закона «Об органах судейского сообщества в Российской Федерации» // СЗ РФ. 2009. № 18. Ст. 1015.
Федеральный закон РФ от 30 апреля 2010 г. № 68-ФЗ "О компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок" // СЗ РФ. 2010.
Федеральный закон РФ от 30 апреля 2010 г. № 69-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона "О компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок" // СЗ РФ. 2010.
Федеральный конституционный закон от 9 ноября 2009 г. № 4-ФКЗ «О Дисциплинарном судебном присутствии» // СЗ РФ. 2009. Ст. 1298.
Закон РФ «О мировых судьях в Российской Федерации» от 17.12.1998 № 188-ФЗ // СЗ РФ. 2009 № 17. Ст. 765.
Федеральный закон РФ «Об органах судейского сообщества в Российской Федерации» от 14.03.2002 № 30-ФЗ// СЗ РФ. 2002. № 163. Ст. 1290.
Закон РФ от 26 июня 1992 г. № 3132-I «О статусе судей в Российской Федерации» // СЗ РФ. 1992. № 81. Ст. 1524.
«Положение о порядке работы квалификационных коллегий судей» (утверждено Высшей квалификационной коллегией судей Российской Федерации 22 марта 2007 г. на основании статьи 14 Федерального закона «Об органах судейского сообщества»).
«Положение об экзаменационных комиссиях по приему квалификационного экзамена на должность судьи» от 15 мая 2002 г.
Декларация о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом Организации Объединенных Наций от 24 октября 1970 г.
Проект Федерального закона от 27 сентября 2010 г. № 431379-5 «О внесении изменений в Федеральный конституционный закон «О Конституционном суде Российской Федерации».
Судебная практика
Европейский суд по правам человека, Постановление Большой палаты по делу Вилле против Лихтенштейна [Wille v. Liechtenstein], жалоба № 28396/95, п. 41, ЕСПЧ 1999-VII, 28 октября 1999.
Европейский суд по правам человека, Постановление по делу Кудешкина против России [Kudeshkina v. Russia], жалоба № 29492/05, 26 февраля 2009 года, п. 95.
Европейский суд по правам человека, постановление по делу Лангборгер против Швеции [Langborger v. Sweden], жалоба № 11179/84, 22 июня 1989 г., п. 32.
Европейский суд по правам человека, Постановление по делу Лауко против Словакии [Lauko v. Slovakia], жалоба№ 4/1998/907/1119, 2 сентября 1998, пп. 63,64.
Специальная литература:
«Доклад о ситуации с правами человека в Венесуэле», документ ОАГ № OEA/Ser.L/V/ii.118 doc.4 rev.2 от 29 декабря 2003 г., п. 159.
«Обращение Международной комиссии юристов в преддверии рассмотрения 6-ого периодического доклада Российской Федерации Комитетом по правам человека ООН», сентябрь 2009 г., http://www.icj.org/default.asp?nodeID=349&sessID=&langage=1&myPage=Legal_Documentation&i d=22867.
Burnham W., Kahn J. Russia’s Criminal Procedure Code FiveYears Out // Review of East European Law. 33:1. 2008. P. 1-94.
Journal of Post-Soviet Demokratization. 16:1 (Зима 2008). P. 63-74.
Ledeneva A. Behind the Facade: Telefonnoe pravo in Putin’s Russia // Dictatorship or Reform? The Rule of Law in Russia / Mary McAuley (ed.). London, 2006.
O’Malley K. Not Guilty until the Supreme Court Finds You Guilty: a Reflection on Jury Trials in Russia // Demokratizatsiya: The Journal of Post-Soviet Demokratization. 14:1 (Зима 2006).
Solomon, Jr., P.H. Assessing the Courts in Russia: Parameters of Progress under Putin // Demokratizatsiya: The Solomon, Jr., P.H., Foglesong T.S.
Solomon, Jr., P.H. Assessing the Courts in Russia: Parameters of Progress under Putin // Demokratizatsiya: The Journal of Post-Soviet Demokratization. 16:1 (Зима 2008). P. 63-74.
Solomon, Jr., P.H. Improving Russian Justice: The Role of Model Courts. Не опубликовано, июль 2008, русский перевод опубликован в журнале «Правосудие».

Solomon, Jr., P.H. Informal Practices in Russian Justice: Probing the Limits of Post-Soviet Reform // Russia, Europe, and the Rule of Law / Ferdinand Feldbrugge (ed.). Leiden, 2007.
Solomon, Jr., P.H., Foglesong T.S. Courts and Transition in Russia: The Challenge of Judicial Reform. Boulder, 2000.
Solomon, Jr., P.H., Foglesong T.S. Указ. соч.; Лапшин А. Списки приглашённых // www.kasparov.ru, 15 сентября 2008.
Solomon, Jr., P.H.. Informal Practices in Russian Justice: Probing the Limits of Post-Soviet Reform // Russia, Europe, and the Rule of Law / Ferdinand Feldbrugge (ed.). Leiden, 2007. P. 79-92.
Solomon, Jr., P.H.. The Case of the Vanishing Acquittal: Informal Norms and the Practice of Soviet Justice // Soviet Studies, 39:4. 1987. P. 531-555.
Trochev A. Judicial Selection in Russia: Towards Accountability and Centralization // Appointing Judges in an Age of Judicial Power: Critical Perspectives from around the World / Kate Malleson and Peter H. Russell (ed.). Toronto, 2006. P. 375-394.

Авакьян С.А. Конституционное право России: Учебный курс: В 2 т. Т. 1. М., 2005.
Алексеев, С.С. Теория государства и права: учебник / С.С. Алексеев. – М., 2008.
Барбин В.В. Конституционно-правовые основания ограничения основных прав и свобод человека и гражданина и их реализация в деятельности органов внутренних дел: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2003.
Боровский М.В. Некоторые проблемы статуса судей и проблемы коррупции // Сб. Материалов научно-практической международной конференции. / Под ред. М.В. Лунеева. И., 2006.
Бондарь Н.С. Власть и свобода на весах конституционного правосудия: защита прав человека Конституционным Судом РФ. М., 2005.
Выступление Президента Медведева на VII Всероссийском съезде судей, http://www.ssrf.ru/ss_detale.php?id=795.
Гасанов К.К. Конституционный механизм защиты основных прав человека. М., 2004.
Де Сальвиа М. Прецеденты Европейского суда по правам человека. Руководящие принципы судебной практики, относящиеся к Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. Судебная практика с 1960 по 2002 г. СПб., 2004.
Дженис М., Кей Р., Бредли Э. Европейское право в области прав человека (практика и комментарий): Пер. с англ. М., 1977.
Доклад «О назначении судей». Принят на 70-й пленарной сессии Венецианской комиссии (Венеция, 16-17 марта 2007 г.).
Доклад «О независимости судебной системы. Часть I. Независимость судей». Принят на 82-ой пленарной сессии Венецианскойкомиссии (Венеция, 12-13 марта 2010 г.).
Ермошин Г.Т. Статус судьи в Российской Федерации. М., 2007.
Заключение № 1 (2001) Консультативного совета европейских судей (КСЕС) для Комитета Министров Совета Европы о стандартах относительно независимости судебной власти и несменяемости судей, п. 12.
Комментарий к Конституции Российской Федерации (под ред. В.Д.
Зорькина, Л.В. Лазарева). – Эксмо, 2010 г. С. 201.
Концепция судебной реформы в Российской Федерации. М., 1992.

Постановление Конституционного Суда РФ от 17 июля 1998 г. № 23-П по делу о проверке конституционности части 1 статьи 102 Федерального закона «О федеральном бюджете на 1998 год» // Собрание законодательства Российской Федерации. 1998. № 30. Ст. 3801.
Румянцев О.Г. Основы конституционного строя России. М. 2008.
Сборник нормативных акотов о суде и статусе судей Российской Федерации: В 2 т. Т.2. М., 2008.
Соломон П.Х., мл. Советская юстиция при Сталине. М., 1998.
Соломон П.Х., мл. Судебная реформа Путина — не только независимость, но и подотчётность судей // Конституционное право: восточноевропейское обозрение. 2002. № 2 (39). С. 32-38.
Со