Вход

Национально-культурные особенности политического медиадискурса в России

Рекомендуемая категория для самостоятельной подготовки:
Курсовая работа*
Код 178410
Дата создания 2013
Страниц 41
Источников 21
Мы сможем обработать ваш заказ (!) 29 марта в 18:00 [мск]
Файлы будут доступны для скачивания только после обработки заказа.
1 580руб.
КУПИТЬ

Содержание

ВВЕДЕНИЕ
ГЛАВА 1. ИНФОРМАТИВНЫЙ АСПЕКТ МЕДИАДИСКУРСА
1.1.Роль информации в медиадискурсе
1.2. Исследование модификаций информативности медиадискурса
ГЛАВА 2. ПОЛИТИЧЕСКИЙ МЕДИАДИСКУРС КАК КОММУНИКАТИВНОЕ ЯВЛЕНИЕ
2.1. Причины политического медиадискурса
2.2. Манипулятивность политического медиадискурса
ГЛАВА 3. ТЕНДЕНЦИИ К ИЗМЕНЕНИЮ СОВРЕМЕННОГО ПОЛИТИЧЕСКОГО ДИСКУРСА В СТОРОНУ МЕДИЙНОСТИ, ПУБЛИЧНОСТИ И КОРПОРАТИВНОСТИ
3.1. Президентский дискурс в современной медийной среде
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ

Фрагмент работы для ознакомления

Значимость трансформаций, претерпеваемых президентским дискурсом под воздействием СМИ, настолько велика, что выступает в качестве одной из наиболее острых тем теоретического и прикладного научного исследования. В настоящей работе мы ограничились рассмотрением лишь вопросов риторизации и медиатизации института президентства в условиях медиасреды; анализа риторических характеристик современного дискурса власти (публичность, медийность, корпоративность, персонифицированность); выявления прямой зависимости риторических трансформаций президентского дискурса от воздействия на него массмедиа (сдвиг риторики правления в сторону предвыборной риторики; изменение соотношения убеждающих стратегий в президентском дискурсе – «от логоса к пафосу»; преобразование персонифицированного стиля президентской речи в корпоративный стиль).Понятие «риторическое президентство» возникло в вокабуляре американских политологов и историков в 80-е годы прошлого века. При этом и те и другие до сих пор осознают дискуссионность данного термина. Она, в первую очередь, касается споров вокруг даты рождения самого явления риторизации президентского дискурса.По мнению американского политолога Джефри Тулиса, риторическое президентство – феномен XX в., который зародился во времена правления Теодора Рузвельта, выкристаллизовывался в период администрации Вудроу Вильсона и был институционализирован Франклином Д. Рузвельтом. В своем исследовании «Риторическое президентство» (1987) Тулис настаивает на глубоких отличиях института президентства XIX в. от его риторической модели XX в., определяя последнюю как «отход от конституционного президентства, законодательно одобренного отцами-основателями».По мнению Тулиса, президентская риторика XIX в. Отражала конституционную теорию в соответствии с двумя правилами: 1) желательно, чтобы обращения президента к Конгрессу носили форму письменных документов; 2) обязательно, чтобы устные обращения президента к нации не были частыми, носили ритуальный характер (пример – инаугурационная речь) и акцентировали внимание слушателей на конституционных принципах, не затрагивая при этом конкретных вопросов политики. Таким образом, деятельность президента не носила публично риторического характера и стала таковой лишь с внедрением в политическую жизнь страны радио (знаменитые «беседы у камина» Ф.Д. Рузвельта), а впоследствии – телевидения (теледебаты с участием Дж. Кеннеди). В поддержку точки зрения Тулиса выступает и американский политолог Джеймс Сизер: «Один из основных факторов, дающий начало риторическому президентству, связан с развитием и совершенствованием СМИ. Массмедиа увеличили размер аудитории, обеспечили немедленный доступ к ней президентской риторики и изменили канал общения президента с публикой: от печатного слова (имеются в виду газеты, публиковавшие в XIX в. президентские тексты. – И. А.) к устной речи и визуальному образу».Еще одной причиной риторизации института американского президентства Сизер называет особенности проведения избирательной кампании, которая «требует от президента публичных выступлений, поездок по стране, создания имиджа, выявления проблем и предложения вариантов по их разрешению».Характеризуя американское президентство XX в. как риторическое, и Тулис, и Сизер рассматривают саму риторику власти в ее узком толковании: только устная, только обращенная к нации, только посвященная вопросам политики президента. В отличие от них американский политолог Мэл Ларейси определяет понятие «going public» (что соответствует феномену публичного, а значит, риторического президентства) более широко. По его мнению, риторика (и президентская не исключение) не ограничивается только устной речью, любые речевые средства (включая письменные) могут считаться риторическими, если они имеют своей целью убеждение аудитории и / или воздействие на нее. Кроме того, риторический дискурс не ограничивается лишь теми речевыми актами, которые обращены к массовой аудитории: риторика президента может быть направлена и на немногочисленных членов его администрации, оставаясь при этом президентской риторикой. Таким образом, размер аудитории, ее характер, а также канал президентской коммуникации (прямой или косвенный) не умаляют наличие в ней риторической составляющей. И наконец, под президентской риторикой, как считает Ларейси, следует понимать нетолько обращения президента, связанные с его позицией в решении политических вопросов. Даже церемониальная риторика инаугурации обладает значительным интерпретационным ресурсом, предполагающим декодирование политической позиции президента на основании традиционно используемых им риторических средств ритуального дискурса. Попытка отказать ритуальной риторике в статусе истинного дискурса власти только потому, что она необсуждает вопросы президентской политики, ведет к неверномутолкованию самого понятия «риторическое президентство» и к сознательному игнорированию тех важных выразительных средств, с помощью которых достигаются цели президентского правления.Такое расхождение в определении характера и времени появления риторического президентства не помешало его исследователям прийти к одним и тем же выводам относительно степени публичности заявленного института: независимо от большей или меньшей степени его риторизации безусловным считается тот факт, что в XIX в. президентская коммуникация была гораздо менее публичной, чем в XX в. Но следует ли считать ее меньшую публичность различием по типу или по степени? В первом случае (различие по типу) мы имеем дело с нериторическим типом института президентства в XIX в. и риторическим – в XX в. Во втором случае (различие по степени) риторическое президентство существовало всегда, но стало публичным лишь в XX в., с изобретением и распространением в общественной и политической жизни страны средств массовой информации. Под их воздействием кардинальному переосмыслению подверглось само понятие «риторическое президентство», а вместе с ним и понятие «президентская риторика». Первое выступает как предмет научного исследования политологов и акцентирует их внимание на самом факте президентской коммуникации, а точнее – на необходимости современного института президентства публично актуализировать свою политическую позицию риторическими средствами; при этом сами риторические средства остаются за скобками политологической науки. Их наряду с другими вербальными и невербальными способами выражения изучает президентская риторика, уходя корнями в риторическую традицию времен Аристотеля.Разведение понятий президентской риторики и риторического президентства в различные исследовательские области отнюдь не означает их полной смысловой независимости друг от друга. «Примирение» начинается с момента рассмотрения феномена риторического президентства в контексте президентской коммуникации (одной из разновидностей коммуникации политической), которая включает в когнитивное поле своих исследований и риторическое президентство и президентскую риторику (см. схему).Из всех задействованных в схеме понятий лишь президентская коммуникация с трудом поддается строгому определению: в ряде исследований она рассматривается как «специфическая форма политической коммуникации, в которой автором является орган государственной власти (в нашем случае президент. – И. А.), а адресатом – население соответствующей административно-территориальной единицы (в нашем случае население всей страны. – И. А.)». При этом автор определения умалчивает о том, к какому именно виду политической коммуникации относится коммуникация президентская. С одной стороны, ее следовало бы отнести к разновидности непосредственного общения, предполагающего прямой контакт президента с аудиторией, находящейся в поле его зрения. Примером такой коммуникации можно считать общение президента с номенклатурой, предъявляемое впоследствии народу средствами массовой информации. И сама президентская коммуникация, и риторика президента в этом случае носят характер инструктажа высокой власти властью верховной: «У нас по-прежнему сильна “инструктивно-торжественная риторика”. Ее реальный адресат – номенклатура чиновников, в большинстве речей именно ее инструктируют и одновременно перед ней отчитываются. Но... есть и второй адресат – народ. Однако обращенности к народу в таких речах как раз и нет».Используя «хронологическую» (т. е. ориентированную на исследуемый исторический период развития политической риторики) классификацию, автор цитаты считает современную российскую инструктивную риторику отголоском советского времени, называя такие свойственные ей негативные признаки, как бюрократичность, безадресность и обезличенность. Достаточно сказать, что дискурс власти того времени именуют советским или тоталитарным, отражая в названии либо время его создания, либо политическое содержание той эпохи, не пытаясь при этом выделить индивидуальный стиль того или иного политического лидера. Эту же инструктивно-торжественную риторику, но применительно к нашему времени Хазагеров тем не менее характеризует как «более или менее целесообразную формулу» общения президента с номенклатурой. Но наряду с ней имеет место публичная президентская риторика, обращенная ко всем гражданам страны. В этом случае президентская коммуникация подпадает под разновидность дистанционного массового общения (опосредованного средствами массовой информации), в процессе которого в той или иной мере проявляется индивидуальный стиль политического лидера и те речевые средства, которыми он пользуется для выражения своей позиции. И то и другое – предмет серьезного научного интереса российских исследователей (О.С. Иссерс, А.А. Романов, А.П. Чудинов, В.Г. Костомаров и др.). При этом за скобками их научного анализа остаются такие традиционные (например, для американского президентства) жанры президентской риторики, как инаугурация, риторика войны и террора, кризисная риторика и др. Отсутствие фундаментальных исследований российской президентской риторики с использованием жанрового подхода говорит о меньшей степени не только научной разработанности данной темы, но и риторизации самого института российского президентства. При этом для обоих институтов традиционно свойственными и значимыми считаются их публичность и медийность. Характеризуя президентскую коммуникацию как публичную, американский политолог Д.М. Райф пишет: «Даже если учитывать лишь временной и количественный факторы, нельзя не согласиться с тем, что современные президенты посвящают больше времени и внимания коммуникации, чем раньше: действительно, каждый следующий после Ф.Д. Рузвельта президент чаще выступал публично, чем предыдущий... при этом граждане Соединенных Штатов считают вполне естественными и уместными выступления президента часто, подолгу и по любым общественно значимым вопросам, вне зависимости от того, затрагивают они темы официальной политики или нет... Американцев совершенно не смущает тот факт, что президент в обращении Федеральному собранию может сделать неожиданное для всех заявление о своем отношении к использованию анаболиков во время игры в бейсбол». Аналогичные доводы, связанные с публичностью президентской коммуникации, приводит американский исследователь речевых практик Родерик П. Харт: «Ясно, что президенты используют речь не только во время предвыборных кампаний: они все чаще посвящают почти весь свой рабочий день публичному дискурсу, и многие американцы пришли к выводу, что процесс правления возможен лишь тогда, когда он сопровождается речью президента. Того, что прежде служило неким естественным водоразделом между предвыборной кампанией и собственно периодом правления, больше не существует. В наше время у предвыборной кампании нет начала и нет конца. Президент постоянно рядом: его словесное “капанье”, медленное и неотступное, – это своего рода пытка, к которой мы все уже давно привыкли. Таким образом, “государственное правление невозможно без ораторики, хотя государственная ораторика далеко не всегда означает правление”». В подтверждение этой мысли скажем, что именно язык (в нашем случае президентская риторика. – И. А.) является средством государственной политики, поскольку «обязательным условием существования всякой власти является ее выражение в языке».Автор цитаты очерчивает границы изучаемого предмета, понимая, что в политике далеко не все творится языком, но, как только политическим инструментом становится язык, именно он должен рассматриваться как средство правления. Кроме того, по мнению А.А. Романова, «язык обладает универсальным свойством перевыражения, в силу которого и неязыковой инструмент может быть представлен или описан языком, поскольку находящееся за пределами языка в политике лежит к нему все же очень близко!».ЗАКЛЮЧЕНИЕПолитический дискурс СМИ формирует картины реальности, которые представляют собой отражения объективной реальности, и, поэтому, не равны ей. Проекции реальности создают информационную окружающую среду для каждого потребителя журналистского текста. Такая интерпретативная реальность существует наряду с объективной реальностью, и люди реагируют именно на эту субъективную реальность, сформированную СМИ. Субъективный характер информации, которую представляет политический дискурс СМИ, говорит о той важной роли, которую играет человеческий фактор в процессе коммуникации. Субъективность аналитических и, в особенности, редакционных текстов политического дискурса СМИ, не вызывает вопросов, т.к. авторский комментарий присутствует в них открыто, и их воздействующая функция четко прослеживается. Это воздействие эксплицитно, но наибольший интерес для исследователей манипуляции общественным мнением представляет имплицитно выраженное авторское видение событий. Таким образом, информация в политическом дискурсе СМИ весьма зависима от человеческого фактора, что и создает предпосылки для манипулирования общественным мнением. Итак, политический дискурс СМИ, сочетающий в себе черты политического дискурса и дискурса СМИ, преследует политическую цель - добиться власти, используя при этом ресурсы, которые предлагает дискурс СМИ. Политический дискурс СМИ – явление в высшей степени субъективизированное, в большей степени, благодаря медийному компоненту, т.к. журналистский текст по определению субъективен. Информация в связи с этим не является прямым отражением объективной реальности, но ее интерпретацией. Таким образом, политический дискурс СМИ обладает всеми предпосылками для манипулирования общественным сознанием. Информация как результат взаимодействия замысла, связанного с действием, и внимания характеризуется относительностью, зависит от намерений, целей адресанта. Они служат критерием выделения таких видов информативности, как стратегическая (определяющая главные пути развития – «куда идти»), тактическая (определяющая технологию – «как идти»), оперативная (обеспечивающая повседневную работу и создающая условия для этого). Массмедиа включены в отношения управления, общественного сознания и общественного бытия. Будучи самостоятельными в механизмах саморегуляции общества, массмедиа сообщают адекватную информацию о действительности как на уровне события, так и на уровне проблемы, постигаемом усилиями мысли, независимо от институтов власти. Текст медиадискурса как фрагмент газетного номера, радио- или телепрограммы оказывается дискретной пропорцией информации, которая вливается в непрерывно циркулирующие в обществе массовые информационные потоки, связанные с массовым сознанием и общественным мнением. Актуальность массовой информации поддерживает относительную инвариантность массового сознания, способствует его обогащению и взаимопониманию в обществе. Рассмотренные виды информативности не исчерпывают всего возможного ее разнообразия в дискурсе массмедиа, однако даже на этом материале можно проследить общий интерес исследователей к вопросам взаимодействия разных типов знания, разных видов информации и когнитивных структур в массмедиальном и других типах дискурса, тенденцию к переосмыслению традиционных когнитивных категорий в медиадискурсе, к выдвижению в центр внимания социокультурной информации.Отсутствие единого мнения на роль СМИ в развитии президентской коммуникации зачастую приводит и к прямо противоположным взглядам относительно того, как влияют средства коммуникации на институт президентства и президентский дискурс.Одни полагают, что постоянное присутствие в современном обществе массмедиа способствует «прозрачности» всех действий президента, содействуя при этом совершенствованию демократии. Другие связывают тенденцию к популизму, политической демагогии и манипулированию общественным сознанием с опосредованной СМИ риторизацией института президентства и президентского дискурса. При этом и те и другие не могут не признать: медиатизация всех политических процессов (включая президентскую коммуникацию) и кардинальные риторические преобразования президентского дискурса – историческая данность, спорить и опровергать которую так же бессмысленно, как бороться с пресловутыми ветряными мельницами. Речь в данном случае может идти лишь о повседневном мониторинге президентской риторики со стороны политологов, коммуникатологов и лингвистов. В этой связи более чем очевидной кажется мысль, высказанная Мэри Стакей: «Систематическое изучение отношений между риторикой современных президентов и массмедиа, посредством которых осуществляется президентская коммуникация, поможет нам оптимизировать процесс понимания того, в каком состоянии пребывает политический язык и политическая жизнь». СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВАрутюнова Н.Д. Дискурс // Лингвистический энциклопедический словарь / под ред. В.Н. Ярцевой. - М.: Большая Российская энциклопедия, 2002., с. 136 Блакар P.M. Язык как инструмент социальной власти // Язык и моделирование социального воздействия. - М., 2007., с.91 Гальперин И.Р. Информативность единиц языка. М.: Высш. шк., 1974.Дейк Т.А. ван. Язык. Познание. Коммуникация. М.: Прогресс, 2007.Карасик В.И. О типах дискурса // Языковая личность: институциональный и персональный дискурс. - Волгоград, 2000: Перемена, 2000. Карасик В.И. Язык социального статуса. - М.: Ин-т языкозн. РАН; ВГПУ, 2007. Лабунская В.А. Проблема обучения кодированию и интерпретации невербального поведения // Психологический журнал. 1997. Т. 18. № 5. С. 85–95.Лузина Л.Г. Виды информации в дискурсе // Дискурс, речь, речевая деятельность: функциональные и структурные аспекты: Сб. обзоров / РАН. ИНИОН. Центр гуманитар. науч.-информ. исслед. Отд. языкознания. М., 2009. С. 137–151.Михальская А.К. Содержательно-подтекстовая информация // Педагогическое речеведение: Словарь-справочник. / Под ред. Т.А. Ладыженской и А.К. Михальской; сост. А.А. Князьков. М.: Флинта, Наука, 2008. С. 219–220.Никитин К.В. Технологии речевой манипуляции в политическом дискурсе СМИ (на материале газет США): автореф. дисс. канд. фил.наук. - Уфа, 2006., с.6Пономорев Н.Ф. Политические коммуникации и манипуляции. М.: Аспект Пресс, 2007. С. 86.Романов А.А. Политическая лингвистика. М.; Тверь, 2002. С. 4.Хазагеров Г.Г. Друг Аркадий, говори красиво // Российская газета. 2003. 20 нояб. Федеральный выпуск № 3350. С. 2.Шейга Е.И. Семиотика политического дискурса. - М., 2004., с.34 Bostdorff D.M. The Presidency and the Rhetoric of Foreign Crisis // Univ. of South Caroline Press, 2007. P. 4.Denton R.E. jr., Woodward G.C. Political Communication in America // Praeger Series in Political Communication, 2006. P. 94.Emmott C. Embodied in a Constructed World: Narrative Processing, Knowledge Representation, and Indirect Anaphora // Discourse Studies in Cognitive Linguistics. Amsterdam, 2007. P. 5–27.Graber D. Political Languages // Handbook of Political Communication. BeverlyHills, L.: SagePublications, 2008. P. 195–224.Hart R.P. The Sound of Leadership. Presidential Communication in the Modern Age. Chicago, 1957. P. 7. Ryfe D.M. Presidents in Culture: The Meaning of Presidential Communication // N.Y.: Peter Lang Publishing Inc, 2005. P. 148.Stuckey M.E. The President as Interpreter-in-Chief // New Jersey: Chatham House Publishers, Inc, 2011. P. 8.

Список литературы [ всего 21]

1.Арутюнова Н.Д. Дискурс // Лингвистический энциклопедический словарь / под ред. В.Н. Ярцевой. - М.: Большая Российская энциклопедия, 2002., с. 136
2.Блакар P.M. Язык как инструмент социальной власти // Язык и моделирование социального воздействия. - М., 2007., с.91
3.Гальперин И.Р. Информативность единиц языка. М.: Высш. шк., 1974.
4.Дейк Т.А. ван. Язык. Познание. Коммуникация. М.: Прогресс, 2007.
5.Карасик В.И. О типах дискурса // Языковая личность: институциональный и персональный дискурс. - Волгоград, 2000: Перемена, 2000.
6.Карасик В.И. Язык социального статуса. - М.: Ин-т языкозн. РАН; ВГПУ, 2007.
7.Лабунская В.А. Проблема обучения кодированию и интерпретации невербального поведения // Психологический журнал. 1997. Т. 18. № 5. С. 85–95.
8.Лузина Л.Г. Виды информации в дискурсе // Дискурс, речь, речевая деятельность: функциональные и структурные аспекты: Сб. обзоров / РАН. ИНИОН. Центр гуманитар. науч.-информ. исслед. Отд. языкознания. М., 2009. С. 137–151.
9.Михальская А.К. Содержательно-подтекстовая информация // Педагогическое речеведение: Словарь-справочник. / Под ред. Т.А. Ладыженской и А.К. Михальской; сост. А.А. Князьков. М.: Флинта, Наука, 2008. С. 219–220.
10.Никитин К.В. Технологии речевой манипуляции в политическом дискурсе СМИ (на материале газет США): автореф. дисс. канд. фил. наук. - Уфа, 2006., с.6
11.Пономорев Н.Ф. Политические коммуникации и манипуляции. М.: Аспект Пресс, 2007. С. 86.
12.Романов А.А. Политическая лингвистика. М.; Тверь, 2002. С. 4.
13.Хазагеров Г.Г. Друг Аркадий, говори красиво // Российская газета. 2003. 20 нояб. Федеральный выпуск № 3350. С. 2.
14.Шейга Е.И. Семиотика политического дискурса. - М., 2004., с.34
15.Bostdorff D.M. The Presidency and the Rhetoric of Foreign Crisis // Univ. of South Caroline Press, 2007. P. 4.
16.Denton R.E. jr., Woodward G.C. Political Communication in America // Praeger Series in Political Communication, 2006. P. 94.
17.Emmott C. Embodied in a Constructed World: Narrative Processing, Knowledge Representation, and Indirect Anaphora // Discourse Studies in Cognitive Linguistics. Amsterdam, 2007. P. 5–27.
18.Graber D. Political Languages // Handbook of Political Communication. Beverly Hills, L.: Sage Publications, 2008. P. 195–224.
19.Hart R.P. The Sound of Leadership. Presidential Communication in the Modern Age. Chicago, 1957. P. 7.
20.Ryfe D.M. Presidents in Culture: The Meaning of Presidential Communication // N.Y.: Peter Lang Publishing Inc, 2005. P. 148.
21.Stuckey M.E. The President as Interpreter-in-Chief // New Jersey: Chatham House Publishers, Inc, 2011. P. 8.
Очень похожие работы
Пожалуйста, внимательно изучайте содержание и фрагменты работы. Деньги за приобретённые готовые работы по причине несоответствия данной работы вашим требованиям или её уникальности не возвращаются.
* Категория работы носит оценочный характер в соответствии с качественными и количественными параметрами предоставляемого материала. Данный материал ни целиком, ни любая из его частей не является готовым научным трудом, выпускной квалификационной работой, научным докладом или иной работой, предусмотренной государственной системой научной аттестации или необходимой для прохождения промежуточной или итоговой аттестации. Данный материал представляет собой субъективный результат обработки, структурирования и форматирования собранной его автором информации и предназначен, прежде всего, для использования в качестве источника для самостоятельной подготовки работы указанной тематики.
bmt: 0.0051
© Рефератбанк, 2002 - 2024