Лексические особенности перевода произведения Дж. Оруэлла "1984"

Содержание
Введение
Глава 1. Особенности адекватного перевода художественного текста
1.1. Смысловая связь художественного текста с картиной мира языка оригинала
1.2. Понятие о переводческих нормах
1.3. Прагматическая адаптация. Трудности адекватного перевода экспрессивной, оценочной и эмоциональной лексики
Выводы по главе 1
Глава 2. Особенности применения лексических и лексико-семантических приемов перевода
2.1. Транскрипция и транслитерация
2.2. Калькирование
2.3. Опущение и добавление слов
2.4. Прием перестановки лексических единиц
2.5. Конкретизация и генерализация
2.6. Контекстуальная замена и логическая синонимия
2.7. Экспликация или описательный перевод
2.8. Компенсация
Выводы по главе 2
Глава 3. Сопоставительный анализ переводов антиутопии Дж. Оруэлла «1984» В. Голышевым; Д. Ивановым и В. Недошивиным
Выводы по главе 3
Заключение
Список использованной литературы
Использованная художественная литература

-- По всему городу искал. Нигде нет. [Оруэлл (Перевод В.П. Голышева)]
Маленький человечек, ростом пониже Уинстона, с темными волосами и большими выпуклыми глазами, грустными и одновременно насмешливыми, которые словно ощупывали ваше лицо, когда он с вами беседовал.
—  Нет ли у тебя лезвий? — спросил он.
—  Ни одного! — поспешно ответил Уинстон.— Я повсюду искал. Их больше не делают. [Оруэлл (Перевод Д. Иванова, В. Недошвина)]
В данном случае следует обратить внимание на то, что описание героя (tiny creature, smaller than Winston - Маленький человечек, ростом пониже Уинстона) более стилистически выдержанным является у Д. Иванова, В. Недошвина. Однако и версия В.П. Голышева (Маленький, мельче Уинстона), опирающегося на семантический повтор не лишена необходимой для перевода художественной литературы эмоционально-оценочной экспрессии.
Опущение же в переводе Д. Иванова, В. Недошвина «I wanted to ask you whether», использование ТЫ-адресации во многом меняет акцент, лишает речь данного персонажа официально-деловой специфики: 'I wanted to ask you whether you'd got any razor blades - Нет ли у тебя лезвий?.
Выражение в тексте перевода В.П. Голышева ВЫ-адресации и его желание не сделать речь героя слишком разговорной, лишенной официально-деловой специфики (Хотел спросить, нет ли у вас лезвий) во многом обеспечивает большую стилистическую корректность с точки зрения воспроизведения в тексте перевода лингвокультурных особенностей мышления и речевого поведения персонажа. Ему лучше удается выразить досаду и другого персонажа: 'I've tried all over the place. They don't exist any longer.' – По всему городу искал. Нигде нет. - Я повсюду искал. Их больше не делают.
Верным его решение является, например, опущение личного местоимения I. Сохранение его в переводе Д. Иванова, В. Недошвина делает речь героя недостаточно спонтанной, учитывающей типичное, нормативное речевое поведение носителей русского языка.
'I've been using the same blade for six weeks,' he added untruthfully.
The queue gave another jerk forward. As they halted he turned and faced Syme again. Each of them took a greasy metal tray from a pile at the end of the counter.
'Did you go and see the prisoners hanged yesterday?' said Syme.
'I was working,' said Winston indifferently. 'I shall see it on the flicks, I suppose.'
'A very inadequate substitute,' said Syme.
His mocking eyes roved over Winston's face. 'I know you,' the eyes seemed to say, 'I see through you. I know very well why you didn't go to see those prisoners hanged.' [Orwell 1984]
-- Сам полтора месяца одним бреюсь, -- солгал он.
Очередь продвинулась вперед. Остановившись, он снова обернулся к Сайму. Оба взяли по сальному металлическому подносу из стопки.
-- Ходили вчера смотреть, как вешают пленных? -- спросил Сайм.
-- Работал, -- безразлично ответил Уинстон. -- В кино, наверно, увижу.
-- Весьма неравноценная замена, -- сказал Сайм.
Его насмешливый взгляд рыскал по лицу Уинстона. "Знаем вас, -- говорил этот взгляд. -- Насквозь тебя вижу, отлично знаю, почему не пошел смотреть на казнь пленных".[Оруэлл (Перевод В.П. Голышева)]
—  Я бреюсь одним и тем же уже шестую неделю,— соврал Уинстон.
Очередь немного продвинулась и снова замерла. Уинстон вновь обернулся к Сайму. Оба они взяли грязные металлические подносы из груды у края прилавка.
—  Ты ходил вчера в парк смотреть на казнь? — спросил Сайм.
—  Я работал,— безучастно ответил Уинстон,— Посмотрю все это в кино.
—  Это не одно и то же,— сказал Сайм.
Его насмешливые глаза блуждали по лицу Уинстона. «Знаю я тебя,— казалось, говорили они.— Вижу насквозь. Очень хорошо понимаю, почему ты не пошел смотреть казнь». [Оруэлл (Перевод Д. Иванова, В. Недошвина)]
Вновь в переводе Д. Иванова, В. Недошвина сохранение личного местоимения первого лица ('I was working - ) Я работал делает речевое поведение героев достаточно странным и аномальным.
Использование в речи Сайма ты-адресации вновь указывает на непонимание Д. Ивановым, В. Недошвиным личности данного героя
Использование в речи Сайма вы-адресации и опущение личного местоимения первого лица в переводе В.П. Голышева свидетельствует о его большей адекватности с точки зрения стиля и опоры на существующие в языке перевода речевые стереотипы спонтанного, естественного поведения человека.
Your worst enemy, he reflected, was your own nervous system. At any moment the tension inside you was liable to translate itself into some visible symptom. He thought of a man whom he had passed in the street a few weeks back; a quite ordinary-looking man, a Party member, aged thirty-five to forty, tallish and thin, carrying a brief-case. They were a few metres apart when the left side of the man's face was suddenly contorted by a sort of spasm. It happened again just as they were passing one another: it was only a twitch, a quiver, rapid as the clicking of a camera shutter, but obviously habitual. He remembered thinking at the time: That poor devil is done for. [Orwell 1984]
Твой злейший враг, подумал он, -- это твоя нервная система. В любую минуту внутреннее напряжение может отразиться на твоей наружности. Он вспомнил прохожего, которого встретил на улице несколько недель назад: ничем не примечательный человек, член партии, лет тридцати пяти или сорока, худой и довольно высокий, с портфелем. Они были в нескольких шагах друг от друга, и вдруг левая сторона лица у прохожего дернулась. Когда они поравнялись, это повторилось еще раз: мимолетная судорога, гик, краткий, как щелчок фотографического затвора, но, видимо, привычный. Уинстон тогда подумал: бедняге крышка. [Оруэлл (Перевод В.П. Голышева)]
Худший враг, подумал он, наши собственные нервы. Внутреннее напряжение всегда готово прорваться наружу. Он вспомнил прохожего, которого встретил на улице несколько недель назад. Ничего особенного, мужчина как мужчина, член Партии, лет тридцати пяти — сорока, долговязый и худой, с портфелем в руке. Их разделяло всего несколько метров, когда левую скулу мужчины вдруг свела судорога. А когда они поравнялись, судорога повторилась. Всего лишь судорога, обыкновенный тик, быстрый, как щелчок фотоаппарата, но, видимо, привычный. С этим беднягой все кончено, подумал тогда Уинстон. [Оруэлл (Перевод Д. Иванова, В. Недошвина)]
Использование В.П. Голышевым контекстуальной замены и конкретизации при переводе эпитета worst позволяет ему добиться большей экспрессивности и опоры на речевые стереотипы отрицательной оценки, сложившиеся в русском языке. Калькирование данного эпитета Д. Ивановым, В. Недошвиным лишает несобственную речь персонажа экспрессивности и естественности в их переводе.
Использованный им речевой стереотип оценки «С этим беднягой все кончено» при переводе «That poor devil is done for» мене экспрессивен и выразителен, чем «бедняге крышка», представленный в переводе В.П. Голышева.
If there is hope, wrote Winston, it lies in the proles.
If there was hope, it must lie in the proles, because only there in those swarming disregarded masses, 85 per cent of the population of Oceania, could the force to destroy the Party ever be generated. The Party could not be overthrown from within. Its enemies, if it had any enemies, had no way of coming together or even of identifying one another. [Orwell 1984]
Если есть надежда, то больше ей негде быть: только в пролах, в этой клубящейся на государственных задворках массе, которая составляет восемьдесят пять процентов населения Океании, может родиться сила, способная уничтожить партию. Партию нельзя свергнуть изнутри. Ее враги -- если у нее есть враги -- не могут соединиться, не могут даже узнать друг друга. [Оруэлл (Перевод В.П. Голышева)]
Если есть надежда, писал Уинстон, то она в пролах.
Если есть надежда, то она должна быть в пролах. Лишь в этих людях, составляющих восемьдесят пять процентов населения Океании, в этих массах, с которыми не хотят считаться, может когда-нибудь родиться сила, способная уничтожить Партию. Партию нельзя уничтожать изнутри. Враги Партии — если у нее есть враги — никак не могут объединиться, не могут даже узнать друг о друге. [Оруэлл (Перевод Д. Иванова, В. Недошвина)]
Опущение в переводе Д. Иванова, В. Недошвина такого важного средства выражения эмоциональной оценки, как эпитеты swarming disregarded masses свидетельствует о меньшей стилистической адекватности данного перевода. Их вариант перевода (клубящеаяся на государственных задворках масса), предложенный В.П. Голышевым является достаточно точным и верным с точки зрения их экспрессивной и эмотивной семантики, учета макроконтекста: swarm = толпиться; . disregard = пренебрегать, относиться небрежно; игнорировать.
Экспрессивность использованной автором аллитерации и лексического повтора ( If there is hope… If there was hope….; Its enemies, if it had any enemies…) в обеих версиях перевода выражена наглядно и достоверно (Ее враги -- если у нее есть враги… \ Враги Партии — если у нее есть враги…).
'You're hurt?' he said.
'It's nothing. My arm. It'll be all right in a second.'
She spoke as though her heart were fluttering. She had certainly turned very pale.
'You haven't broken anything?'
'No, I'm all right. It hurt for a moment, that's all.'
She held out her free hand to him, and he helped her up.
She had regained some of her colour, and appeared very much better.
'It's nothing,' she repeated shortly. 'I only gave my wrist a bit of a bang. Thanks, comrade!' [Orwell 1984]
-- Вы ушиблись?
-- Ничего страшного. Рука. Сейчас пройдет. -- Она говорила так, словно у нее сильно колотилось сердце. И лицо у нее было совсем бледное.
-- Вы ничего не сломали?
-- Нет. Все цело. Было больно и прошло.
Она протянула Уинстону здоровую руку, и он помог ей встать. Лицо у нее немного порозовело; судя по всему, ей стало легче.
-- Ничего страшного, -- повторила она. -- Немного ушибла запястье, и все. Спасибо, товарищ! [Оруэлл (Перевод В.П. Голышева)]
—  Вы ушиблись? — воскликнул он.
—  Ничего. Это рука. Сейчас пройдет.
Казалось, у нее было сильное сердцебиение.
—  Вы ничего не сломали?
— Нет, все нормально. Было немного больно, и все. Она протянула Уинстону здоровую руку, и он помог ей встать.
Лицо чуть порозовело, казалось, ей уже гораздо лучше.
—  Ничего страшного,— повторила она коротко,— Немного ушибла кость. Спасибо, товарищ! [Оруэлл (Перевод Д. Иванова, В. Недошвина)]
Использование в обеих версиях перевода вы-адресации указывает на правильное переводческое решение, обусловленное вниманием к макроконтексту.
Пренебрежительное отношения персонажа к ощущению боли более экспрессивно, а потому и более удачно выражено в переводе В.П. Голышева «It'll be all right in a second - Сейчас пройдет».
Использованные им контекстуальные замены «in a second - сейчас» и «be all right - проходить», а также опущение слов помогают добиться более достоверного выражения спонтанной речи персонажей.
Контекстуальная замена + перемещение слов (only - и все) «Немного ушибла запястье, и все.» при переводе «'I only gave my wrist a bit of a bang» опять-таки обусловлены нормами выражения в русском языке экспрессивной по своему характеру непринужденной речи.
Winston was gelatinous with fatigue. Gelatinous was the right word. It had come into his head spontaneously. His body seemed to have not only the weakness of a jelly, but its translucency. He felt that if he held up his hand he would be able to see the light through it. All the blood and lymph had been drained out of him by an enormous debauch of work, leaving only a frail structure of nerves, bones, and skin. [Orwell 1984]
От усталости Уинстон превратился в студень. Студень -- подходящее слово. Оно пришло ему в голову неожиданно. Он чувствовал себя не только дряблым, как студень, но и таким же полупрозрачным. Казалось, если поднять ладонь, она будет просвечивать. Трудовая оргия выпила из него кровь и лимфу, оставила только хрупкое сооружение из нервов, костей и кожи. [Оруэлл (Перевод В.П. Голышева)]
От усталости Уинстон был весь как желе. Это слово точно выражало его состояние. Оно пришло ему в голову внезапно. Тело его стало не только вялым, но и полупрозрачным, действительно как желе. Ему казалось, что если поднять руку, то сквозь нее можно будет смотреть. Всю кровь, все соки высосала безумная работа, остался лишь бесплотный каркас из костей и нервов, обтянутый кожей. [Оруэлл (Перевод Д. Иванова, В. Недошвина)]
Контекстуальная замена, добавление слов, замена части речи в переводе В.П. Голышева (gelatinous - студень), которому удается сохранить экспрессивность речевого повтора, опять-таки является более удачным решением с точки зрения прагматики и стилистической адаптации, чем добавление слов и замена части речи в переводе Д. Иванова, В. Недошвина (gelatinous - желе).
Субъективная оценка автором своего персонажа и окружающей его действительности опять-таки более экспрессивно и стилистически точно выражена в переводе В.П. Голышева (enormous debauch of work - трудовая оргия; leaving only a frail structure of nerves, bones, and skin -оставила только хрупкое сооружение из нервов, костей и кожи). Вариант «безумная работа», «бесплотный каркас из костей и нервов, обтянутый кожей», предложенный в переводе Д. Иванова, В. Недошвина представляется небезупречным с точки зрения стиля и желания автора выражаться максимально экспрессивно.
'There are three stages in your reintegration,' said O'Brien. 'There is learning, there is understanding, and there is acceptance. It is time for you to enter upon the second stage.'
As always, Winston was lying flat on his back. But of late his bonds were looser. They still held him to the bed, but he could move his knees a little and could turn his head from side to side and raise his arms from the elbow. [Orwell 1984]
-- В вашем восстановлении три этапа, -- сказал О'Брайен, -- Учеба, понимание и приятие. Пора перейти ко второму этапу.
Как всегда, Уинстон лежал на спине. Но захваты держали его не так туго. Они по-прежнему притягивали его к койке, однако он мог слегка сгибать ноги в коленях, поворачивать голову влево и вправо и поднимать руки от локтя. [Оруэлл (Перевод В.П. Голышева)]
— Твое выздоровление будет иметь три этапа,— сказал О'Брайен.—Ты должен выучить, понять и принять. Пора перейти ко второй стадии.
Уинстон, как обычно, лежал на спине. Правда, теперь пристяжные ремни не стягивали его так туго, как раньше. Они по-прежнему удерживали его на лежаке, но сейчас он мог слегка двигать коленями, мог повернуть голову из стороны в сторону и шевелить руками. [Оруэлл (Перевод Д. Иванова, В. Недошвина)]
Перемещение слов и контекстуальная замена «В вашем восстановлении три этапа» ('There are three stages in your reintegration) в переводе В.П. Голышева позволяет сделать речь персонажа достаточно непринужденной в отличие от варианта «Твое выздоровление будет иметь три этапа», который более уместен в деловом отчете или репортаже.
В обеих версиях перевода опускается прилагательное flat (=плоский, ровный (не наклонный) ; горизонтальный).
Использование существительного «этап» при переводе «stage» более стилистически корректно, чем «стадия», поскольку в последнем случае разговорный стиль речи персонажи приобретает лишний в данном случае официально-деловой оттенок.
He gazed up at the enormous face. Forty years it had taken him to learn what kind of smile was hidden beneath the dark moustache. O cruel, needless misunderstanding! O stubborn, self-willed exile from the loving breast! Two gin-scented tears trickled down the sides of his nose. But it was all right, everything was all right, the struggle was finished. He had won the victory over himself. He loved Big Brother. [Orwell 1984]
Он остановил взгляд на громадном лице. Сорок лет ушло у него на то, чтобы понять, какая улыбка прячется в черных усах. О жестокая, ненужная размолвка! О упрямый, своенравный беглец, оторвавшийся от любящей груди! Две сдобренные джином слезы прокатились по крыльям носа. Но все хорошо, теперь все хорошо, борьба закончилась. Он одержал над собой победу. Он любил Старшего Брата. [Оруэлл (Перевод В.П. Голышева)]
Он вгляделся в огромное лицо. Сорок лет ушло на то, чтобы разобраться, что за улыбку скрывают эти черные усы. О жестокое, бессмысленное непонимание! О упрямый, своевольный блудный сын, избегавший любящих объятий! Две пахнущие джином слезы скатились по его носу. Но теперь все хорошо, все хорошо — борьба окончена. Он победил себя. Он любит Большого Брата. [Оруэлл (Перевод Д. Иванова, В. Недошвина)]
Использование в переводе Д. Ивановым и В. Недошвиным библейской метафоры «блудный сын» при переводе self-willed exile вряд ли следует рассматривать как правомерное с точки зрения макроконтекста.
Эпитет «блудный» (=ушедший - по евангельской притче - из родительского дома, а после скитаний и беспутной жизни с раскаянием вернувшийся; покинувший какое-либо содружество людей или привычные занятия в поисках новой среды и новых занятий, а позднее - обычно после неудач - вернувшийся к прежнему; предающийся блуду; блудливый) во многом противоречит макроконтексту в целом. Указание на распутный, похотливый характер, неэкономность, расточительность в данном случае может привести к неправильной интерпретации точки зрения автора на наше прогнозируемое социальное будущее в целом.
Выводы по главе 3
Таким образом, стилистические особенности антиутопии Дж. Оруэлла связаны с частым использованием различных тропов или фигур речи, важным компонентом которых является оценочность.
Чаще всего встречаются оценочные метафоры и эпитеты, которые попадаются и немалую роль в структуре текста в целом, выражении автором и персонажами книги своей точки зрения.
Перевод данных оценочных средств требует от переводчиков виртуозности, учета социального и психолингвистического контекстов. Калькирование оценочных средств без синтаксических трансформаций, контекстуальных замен, логической синонимии, добавления или опущения слов лишает текст присущей ему экспрессивной и эмотивной оценочности, что в значительной мере ухудшает стиль текста, делая данный перевод неестественным выражением оценки и эмоций.
Проведенный нами сопоставительный анализ текстов оригинала и перевода продемонстрировал менее оригинальную и стилистически неадекватную передачу оценочных средств Д. Ивановым и В. Недошвиным по сравнению с В.П. Голышевым, сумевшим более талантливо передать разнообразие метафор, эпитетов, опираться при переводе речи персонажа на макроконтекст (его характер и особенности мировосприятия), речевые стереотипы выражения эмоциональной и экспрессивной оценки характерные для носителя русского языка.
Наиболее часто удачным способом перевода экспрессивно-оценочных и эмоционально--оценочных средств является контекстуальная замена экспликация и логическая синонимия, дополняемые часто синтаксической трансформацией и приемом добавления слов. Наименее удачным приемом перевода является калькирование, что объясняется своеобразием выражения эмоций и оценки в различных языковых картинах мира, сложившимися речевыми стереотипами их выражения в спонтанной, непринужденной разговорной речи.
Заключение
Литературный текст любого жанра представляет собой совокупность взаимодействующих между собой образов, которые являются частями моделируемой картины мира. Именно воссоздание системы образов в оригинале является важным показателем адекватности перевода литературного текста.
В идеале переводчик должен стремиться к воспроизведению всего глобального содержания исходного текста, который возник в определенном историко-культурном контексте, учет которого имеет огромное значение при переводе художественной литературы.
Желание добиться максимальной точности вынуждает переводчика определить те компоненты смысла, которые нужно выразить максимально точно и полно, и те, которыми можно пожертвовать в процессе перевода.
Специфика понимания художественной литературы, являющаяся сегодня одной из наиболее актуальных и противоречивых в современной филологической науке, хоть и решается в различных источниках по-разному (с преимущественным использованием различных переводческих приемов) отличается от особенностей толкования нелитературных текстов.
Основной проблемой перевода литературного текста является перевод образной системы, метафор, эпитетов и других тропов, обусловленный необходимостью стилистической адаптации, опоры переводчика на сложившиеся в языке перевода средства выражения оценки и эмоций по тому или иному поводу.
Помимо навыков осуществления лексических трансформаций в переводе художественного текста, богатого различными образными оценочными средствами, каким является антиутопия Дж. Оруэлла «1984», переводчик должен уметь правильно интерпретировать текст, учитывать смысловую значимость каждого отдельного эпизода, каждой детали, мельчайших значений каждой отдельной единицы перевода текста оригинала, которые являются определяющими для его понимания, учитывать не столько грамматическую форму, сколько прагматическую цель каждого отдельного высказывания, стилистику произведения в целом и стилистику отдельных его частей, если в таковых возникают значительные стилистические расхождения, учитывать характер и жанр переводимого произведения.
Компетенция переводчика литературных произведений обусловлена способностью учитывать все перечисленные выше особенности и желанием создать некий дубликат оригинала с учетом особенностей иного языкового материала и психологии, учитывая при этом всю совокупную структуру переводимого текста, оценочное отношение автора и его персонажей друг к другу, к тем или иным явлениям окружающей действительности, господствующему политическому режиму.
Образность используемых Дж. Оруэллом и е героями его книги эпитетов, сравнений и метафор удается калькировать далеко не всегда и даже весьма редко, поэтому при подборе единицы перевода приходится применять широкий арсенал лексических, лексико-семантических и лексико-грамматических приемов перевода, наиболее востребованными из которых являются контекстуальная замена, логическая синонимия и экспликация. Контекстуальная замена и логическая синонимия применимы в тех случаях, когда возникает необходимость немного скорректировать представленную автором или героем точку зрения. В этих же случаях применяются добавление и опущение слов, необходимые для более виртуозной передачи авторского стиля.
При невозможности воссоздать образность оригинала при помощи видоизменения оценочного слова или выражения и/или подбора сходной по значению и выразительности идиомы, приходится обращаться к описательному переводу, поиску в арсенале языка перевода других лексических средств, обеспечивающих наиболее адекватное воссоздание оценочных лексических единиц оригинала.
При переводе тех экспрессивных, оценочных и эмоциональных лексических средств, которые не укладываются в рамки языка перевода, приходится прибегать к синтаксическим преобразованиям и интерпретации лексических средств путем подбора логического синонима, контекстуальной замены, экспликации.
Что касается идеального перевода литературного произведения, мы вынуждены согласиться, что вникнуть в содержание произведения настолько, чтобы быть в состоянии предусмотреть каждую из его возможных интерпретаций, по-видимому, удается достаточно редко и ценой значительных умственных усилий, но все же следует стремиться к воплощению этого практически неосуществимого идеала, для чего необходим талант и неуклонное желание обнаружить в тексте оригинала мельчайшие детали, мельчайшие оттенки смысла, часто в тексте оригинала лишь подразумевающиеся, и передать их в тексте перевода так же талантливо, как они были воплощены в тексте оригинала, вместе с тем, не внося в текст ничего нового, что могло бы исказить понимание исходного литературного текста.
Наиболее адекватным с точки зрения стилистической адекватности является перевод В.П. Голышева, в котором, хотя и не все образные средства переводятся (часть эпитетов, метафор опускается), удается передать образность с присущей ей экспрессией путем использования других лексических средств. Немаловажным в этой связи является учет прагматики, микро- и макро- контекста, изменение синтаксической структуры высказывания, замена частей речи. Лишь используя широкий ряд различных приемов перевода, опираясь на совершенно другую языковую картину мира и используя характерные для языка перевода средства выражения экспрессии, оценки и эмоций, удается передать специфику взгляда на мир автора и персонажей книги достаточно верно и с учетом национальной культуры языка перевода.
Переводчик литературного текста должен стремиться к максимальной выразительности, красоте языка, иначе стиль и форма выражения, важные компоненты талантливого художественного произведения окажутся в переводе выраженными неадекватно, лишив текст перевода богатства оценочных средств, присущих тексту оригинала.
Список использованной литературы
Аверинцев С.С. Риторика и истоки европейской литературной традиции. — М., 1996. – 345с.
Алексеева И.С. Профессиональный тренинг переводчика. - СПб.: Союз, 2004. – 288с.
Андреева К.А. Литературный нарратив: когнитивные аспекты текстовой семантики, грамматики, поэтики. - Тюмень, 2004. – 328с.
Арнольд И.В. Стилистика. Современный английский язык. - М.: Флинта: Наука, 2002. - 384 с.
Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. - М.: Языки русской культуры 1999. -896с.
Барт Р. Текстовой анализ одной новеллы Эдгара По // Барт Р. Избранные работы. Семиотика. Поэтика. - М.: Прогресс, 1994. -С. 424 - 462.
Бархударов Л.С. Язык и перевод. - М.: ЛКИ, 2013. – 240с.
Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. - М., 1979. – 386с.
Бельчиков Ю.А. Лексическая стилистика: проблемы изучения и обучения. – М.: МГУ, 2002. – 198с.
Бреус Е.В. Основы теории и практики перевода с русского языка на английский. - М.: УРАО, 2002. – 208с.
Вежбицкая А. Сопоставление культур через посредство лексики и прагматики. - M.: Языки славянской культуры, 2001. — 272 с.
Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание. - М.: Русские словари, 1996. —416с.
Виноградов В. С. Введение в переводоведение. - М., 2001. – 224с.
Винокур Т.Г. Закономерности стилистического использования языковых единиц. - М., 2009. – 242с.
Влахов С., Флорин С. Непереводимое в переводе. - М.: Астрель, 2000. – 239с.
Вольф Е.М. Функциональная семантика оценки. – М.: Наука, 1985. – 228 с.
Воркачев С.Г. Лингвокультурология, языковая личность, концепт становление антропоцентрической парадигмы в языкознании / Филологические науки №1, 2001. - С. 64-72.
Гальперин И.Р. Очерки по стилистике английского языка. — М., 1958. – 243с.
Гарбовский Н.К. Теория перевода. — М.: Изд-во Моск. ун-та, 2002. – 474с.
Гостева Н.Н. Некоторые проблемы перевода на уровне слова // Межкультурная коммуникация и перевод. - М., 2004. - С. 181-184.
Грушевицкая Т.Г., Попков В.Д., Садохин А.П. Основы межкультурной коммуникации. – М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2002. – 352с.
Гумбольдт В. фон. Язык и философия культуры. - М., 1985. – 347с.
Егер Г. Коммуникативная и функциональная эквивалентность \\Вопросы теории перевода в зарубежной лингвистики. -М.: Межд. отнош., 1978. - С.137-156.
Ермолович Д.И. Имена собственные: теория и практика межъязыковой передачи. - М.: Р. Валент, 2005. – 415с.
Зеленщиков А.В. Структура семантического пространства текста// Диалектика текста. Т.2. - СПб., 2003. – С. 8-37.
Зинченко В.Г., Зусман В.Г., Кирнозе З.И. Межкультурная коммуникация. - Н. Новгород: НГЛУ, 2003. – 192с.
Иванова Е.А. Стереотип как феномен культуры. Автореферат дисс. на соиск. уч. ст. канд. фил. н. - М., 2000. – 18с.
Казакова Т.А. Практические основы перевода. – СПб.: Союз, 2008. 320 с.
Каминская Э.Е. Лексические трудности перевода (на материале английского языка). - В. Новгород: НовГУ, 2000. – 20с.
Карасик В.И. Культурные доминанты в языке // Языковая личность: культурные концепты. Сб. науч. тр. - Волгоград – Архангельск: Перемена, 1996. - С. 3 – 16.
Колшанский Г.В. Объективная картина мира в познании и в языке. - М., 1990. – 232с.
Комиссаров В.Н. Лингвистика перевода. – М.: Либроком, 2009. – 176 с.
Комиссаров В.Н. Современное переводоведение. - М.: ЭТС, 2001. – 424с.
Комиссаров В.Н. Общая теория перевода. - М.: ЧеРо, 1999. - 133 с.
Компаньон А. Демон теории. Литература и здравый смысл. - М., 2001. – 428с.
Корнилов О.А. Языковые картины мира как производные национальных менталитетов. - М.: МГУ, 1993. – 354с.
Крюкова Е.И., Голубых И.И., Голубых А.К. Языковое сознание личности в культуре перевода. - Ростов-на-Дону: РГПУ, 2004. – 194с.
Лакофф Дж., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живем. - М., 2004. — 256 с.
Лотман Ю.М. Семиосфера: культура и взрыв внутри мыслящих миров. – СПб., 2000. – 765с.
Найда Ю.А. Анализ значения и составление словарей. \\Новое в лингвистике. – М., 1962, вып.2. - С.45-71.
Нелюбин Л.Л. Введение в технику перевода. – М.: МГОУ, 2005. – 156c.
Нелюбин Л.Л. Толковый переводоведческий словарь. - М.: Флинта, Наука, 2001. – 260с.
Никитин М.В. Об отражении картины мира в языке. // Слово, предложение и текст как интерпретирующие системы. – СПб., 1999. - С. 32-58.
Падучева Е.В. Высказывание и его соотнесенность с действительностью. - М.: УРСС, 2002. – 288с.
Паршин А. В. Теория и практика перевода. - М., 2001. – 327с.
Пустовалова В.И. Картина мира в жизнедеятельности человека. // Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира. - М., 1986. – С. 26-39.
Рахилина Е.В. Когнитивный анализ предметных имен: семантика и сочетаемость. - М.: Русские словари, 2000. -416с.
Рецкер Я.И. Теория перевода и переводческая практика. - М.: Р.Валент, 2009. – 240с.
Садохин А.П., Грушевицкая Т.Г. Культурология: теория культуры. - М.: ЮНИТИ, 2004. – 365с.
Серебренников Б.А. Как происходит отражение картины мира в языке? // Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира. - М.: Наука, 1988.- С. 87-107.
Сдобников В.В., Петрова О.В. Теория перевода. - Н. Новгород: НГЛУ, 2001. – 304с.
Телия В.Н. Русская фразеология. Семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты. - М., 1996. – 246с.
Тер-Минасова С.Г. Словосочетание в научно-лингвистическом и дидактическом аспектах. - М., 1981. – 327с.
Третьякова Т.П. Английские речевые стереотипы. - СПб.: СПбГУ, 1995.- 128с.
Уфимцева А.А. Слово в лексико-семантической системе языка. - М., 1968. – 327с.
Фатеева Н.А. Контрапункт интертекстуальности или интертекст в мире текстов. - М.: Агар, 2000. – 196с.
Федоров А.В. Основы общей теории перевода. - М.: В.Ш., 1983. – 304с.
Филиппов К.А. Лингвистика текста. - СПб., 2003. – 452с.
Чахоян Л.П. Синтаксис диалогической речи английского языка. - М., 1979. – 265с.
Чейф У. Память и вербализация прошлого опыта// Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 12. - М., 1983. – С. 45-72.
Ченки А. Семантика в когнитивной лингвистике// Фундаментальные направления современной американской лингвистики. – М., 1997. – С. 340-369.
Швейцер А.Д. Теория перевода. Статус. Проблемы. Аспекты. - М., 1988. – 324с.
Goffman E. Footing // Forms of Talk. – Philadelphia, 1977. – р. 22-67.
Seidl J. & McMordie W. English Idioms. - Oxford U-ty Press, 1988. – 342p.
Wierzbicka A. Cross-Cultural Pragmatics: The Semantics of Human Interaction. - Berlin, N.Y., 1991. – 245р.
Использованная художественная литература
Оруэлл Дж. 1984. (Перевод Д. Иванова, В. Недошвина). - www.marsexx.ru/utopia/1984-ivanov-nedoshivin
Оруэлл Дж. 1984. (Перевод В.П. Голышева). - lib.ru/ORWELL/r1984
Orwell G. 1984. - http://www.george-orwell.org/1984
2