Политические портреты: Невиля Чемберлена; Уинстона Черчилля; Антонио Грамши; Долорес Ибаррури; Франклина Рузвельта; Адольфа Гитлера; Джона Кеннеди; Шарля де Голля; Фиделя Кастро (на выбор)

Его стремление объединить под одним началом многие точки зрения и партии вызвало большое уважение в мире, благодаря чему главенство перешло от Москвы к Берлину. Гитлер больше, чем кто-либо другой, доказал невозможность революции без жертв. Однако, опираясь на специфику характера немецкого лидера, приходится задуматься о том, что двигателем в этой революции стал не рациональный подход, а его ужас перед будущим. Прерогатива Гитлера заключается в том, что он больше, чем все его оппоненты понимал необходимость перемен. И, хотя он и испытывал страх перед будущим, он стал единственным лидером, который поставил крест на идеях романтичной Германии, продолжающей жить традициями XIXвека. Успеху идей Гитлера, начиная от «Третьего рейха» и заканчивая мировым господством, способствовало то, что немецкий народ был глубоко аполитичен по своей сути; частные интересы в нем преобладали над общегосударственными, а потому народу по нутру пришлись рассуждения о его героическом будущем и возможность переложить ответственность за это будущее на плечи красноречивого лидера. Подобное отношение к политике среди немцев Гитлер использовал двояко – сначала он втянул весь народ в политику при помощи тотальной мобилизации, а затем привел в ужас своими преступными действиями. Воплощением первого являются многочисленные праздники и ритуалы «Третьего Рейха»; второго – Освенцим. Первую часть Гитлер широко пропагандировал, вторую умалчивал, по сути, она был тайной СС, которую, по словам Гиммлера, СС должна была унести в могилу. Подобный подход Гитлера объединялся в идее ничтожности отдельно взятой личности перед историей целой нации и ее пути к восхождению над другими.  В заключение социально-политического портрета, еще раз подчеркнем, что движение, порожденное влиянием одного человека, основанное только на его идеях не пережило его, так как, как бы ни подчеркивал Гитлер надличностный аспект своей задачи, как бы ни напирал он на свою миссию и как бы ни выдавал себя за орудие Провидения, выше своего времени он так и не поднялся. Это произошло потому, что он не мог дать ни внушающей веру картины грядущего состояния мира, ни надежды, ни вдохновляющей цели, и, как следствие, ни одна из его мыслей в первозданном виде не пережила его.