Образы и средства их создания в произведениях Чарльза Диккенса (на примере романа "Оливер Твист")

СОДЕРЖАНИЕ
ВВЕДЕНИЕ
ГЛАВА I. СЕМАНТИКО-ФУНКЦИОНАЛЬНАЯ ОСНОВА ХУДОЖЕСТВЕННОГО ТЕКСТА
1.1.Понятие и основные условия художественной выразительности
1.2.Фонетические средства выразительности при создании художественного образа
1.3.Выразительные средства лексики и фразеологии
1.4.Выразительные возможности синтаксиса
ВЫВОДЫ ПО ГЛАВЕ I
ГЛАВА II. СИСТЕМА ОБРАЗОВ В РОМАНЕ Ч. ДИККЕНСА
2.1. История создания романа Ч. Диккенса «Приключения Оливера Твиста»
2.2. Особенности языка автора на примере романов Чарльза Диккенса
2.3. Особенности создания художественных образов в романе Чарльза Диккенса «Приключения Оливера Твиста»
ВЫВОДЫ ПО ГЛАВЕ II
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
ПРИЛОЖЕНИЯ

Эта одна ведущая характерная черта проявляется не только во внешности, в поведении, в манерах, но и в окружающей обстановке, в принадлежащих изображаемому лицу вещах, доме, в котором он живет, улице, на которой стоит его дом, то есть, иными словами, во всем, прямо или косвенно с ним связанном, вплоть до символического аккомпанемента погоды, помогая тем самым заострить создаваемый образ.
Внешний и внутренний облик героя обрисовывается путем накопления разнообразных усиливающих его основную черту внешних деталей — раскрывается через обстановку, символические мотивы и т.п. B произведениях Диккенса вещи не существуют отдельно от людей, всегда дополняют, дорисовывают их портрет, они как бы сливаются в неразрывное целое, создавая «комплексный» образ.
Мастерство художника-реалиста появлялось там, где его не связывала необходимость доказывать недоказуемое, где он изображал живых людей и реальные обстоятельства, над которыми должен был, по замыслу автора, восторжествовать добродетельный герой.
2.3. Особенности создания художественных образов в романе Чарльза Диккенса «Приключения Оливера Твиста»
Художественный образ в литературных произведениях создается при помощи разнообразнейших стилистических средств и приемов, таких как тропы (метафоры, эпитеты, гиперболы, литоты, олицетворение и др.), художественные детали.
Для создания образов своих героев в романе «Приключения Оливера Твиста» Чарльз Диккенс использует такие средства, как простые и развернутые метафоры, эпитеты, гиперболы, олицетворение, ирония, а также употребление характеризующей лексики с явно положительной или отрицательной коннотацией.
Мы разделили их на основные и вспомогательные по частоте использования и представили результаты исследования в виде диаграммы. Наиболее важным из основных средств являются метафора, эпитет и олицетворение, а также метонимия и контраст (см. Приложение 2).
Отметим, что изображение того или другого лица через одну характерную ярко деталь подчеркивается средствами языковой выразительности, которые выступают в качестве лаконичной и меткой характеристики.
Так, обитатели трущоб Фейджин и Сайкс, Доджер и Бейтс, представляющие в романе воровской Лондон, в восприятии молодого Диккенса – неизбежное на земле зло, которому автор противопоставляет свою проповедь добра. Подчеркнем, что фигура Сайкса нарисована более детально, чем образы всех остальных сообщников Фейджина. Диккенс сочетает в его портрете гротеск, карикатуру и нравоучительный юмор.
Например, описывая лицо Сайкса, Диккенс не просто дает ему эпитет «дьявольски мерзкое», а употребляет метафору: «A long silence ensued; during which the Jew was plunged in deep thought, with his face wrinkled into an expression of villainy perfectly demoniacal…».
Наступило длительное молчание; еврей погрузился в глубокие размышления, и сморщенное его лицо поистине стало дьявольски мерзким.
В данном эпизоде метафора делает образ более живым, поскольку метафора - это один из способов выражения значения, существующий наряду с употреблением слов в их прямом и точном смысле, но гораздо менее удобный и эффективный.
Отрицательные персонажи романа – это носители зла, ожесточенные жизнью, аморальные и циничные. Хищники по природе, всегда наживающиеся за счет других, они отвратительны, слишком гротескны и карикатурны, чтобы быть правдоподобными, хотя и не вызывают у читателя сомнений в том, что они правдивы.
Напомним, что ранее к вспомогательным средствам художественной выразительности мы отнесли сравнение, перифраз, синекдоху, а также повторение.
Примером сравнения может служить описание образа того же Сайкса, где он сравнивается с неким зверем: «The mud lay thick upon the stones, and a black mist hung over the streets; the rain fell sluggishly down, and everything felt cold and clammy to the touch. It seemed just the night when it befitted such a being as the Jew to be abroad. As he glided stealthily along, creeping beneath the shelter of the walls and doorways, the hideous old man seemed like some loathsome reptile, engendered in the slime and darkness through which he moved: crawling forth, by night, in search of some rich offal for a meal».
«Грязь толстым слоем лежала на мостовой, и черная мгла нависла над улицами; моросил дождь, все было холодным и - липким на ощупь. Казалось, именно в эту ночь и подобает бродить по улицам таким существам, как этот еврей. Пробираясь крадучись вперед, скользя под прикрытием стен и подъездов, отвратительный старик походил на какое-то омерзительное пресмыкающееся, рожденное в грязи и во тьме, сквозь которые он шел: он полз в ночи в поисках жирной падали себе на обед».
Отметим, что традиционно, сравнение примыкает к метафоре. Сравнение – это прямое сопоставление (обычно с помощью союза «как») двух далеких друг от друга предметов, но имеющих при этом общие качества [Арутюнова Н.Д., 1990. С. 68].
Определяющим принципом группировки характеров как в этом, так и во всех последующих романах Диккенса, является не место, которое занимает тот или иной из персонажей на общественной лестнице, а отношение каждого из них к окружающим его людям.
Положительными персонажами выступают все лица, «правильно» понимающие социальные взаимоотношения и незыблемые с его точки зрения принципы социальной морали, отрицательными — те, которые исходят из ложных для автора этических: принципов. Все «добрые» полны бодрости, энергии, величайшего оптимизма и черпают эти положительные качества из выполнения ими социальных задач. Среди положительных для Диккенса персонажей одни, («бедные») отличаются покорностью и. преданностью, другие («богатые») – великодушием и гуманностью в сочетании с деловитостью и здравым смыслом. По мнению автора, выполнение социального долга – источник счастья и благополучия каждого.
Подчеркнем, что, стремясь к максимальной полноте и убедительности реалистического рисунка, писатель, при создании образов не только персонажей, но и города, применяет эпитеты. Он детально и тщательно описывает обстановку, в которой протекает действие: «He wandered over them again. He had called them into view, and it was not easy to replace the shroud that had so long concealed them. There were the faces of friends, and foes, and of many that had been almost strangers peering intrusively from the crowd; there were the faces of young and blooming girls that were now old women; there were faces that the grave had changed and closed upon, but which the mind, superior to its power, still dressed in their old freshness and beauty, calling back the lustre of the eyes, the brightness of the smile, the beaming of the soul through its mask of clay, and whispering of beauty beyond the tomb, changed but to be heightened, and taken from earth only to be set up as a light, to shed a soft and gentle glow upon the path to Heaven».
Он снова их обозрел. Он вызвал их, и нелегко было вновь опустить на них покров, так долго их скрывавший. Здесь были лица друзей, врагов, людей, едва знакомых, назойливо выглядывавших из толпы; здесь были лица молодых, цветущих девушек, теперь уже старух; здесь были лица, искаженные смертью и сокрытые могилой. Но дух, властвующий над ней, по-прежнему облекал их свежестью и красотой, вызывая в памяти блеск глаз, сверкающую улыбку, сияние души, просвечивающей из праха, и то неясное, что нашептывает красота из загробного мира, изменившаяся лишь для того, чтобы вспыхнуть еще ярче, и отнятая у земли, чтобы стать светочем, который озаряет мягкими, нежными лучами тропу к небесам.
В данном контексте уместно сказать об эпитете. Эпитеты Диккенс применяет в описании всех образов рассматриваемого нами произведения. На приведенном выше примере отчетливо видно целый спектр эпитетов, создающих живые и совершенно разные по оттенкам образы.
Метонимия, как яркий символический троп, остается категорией описательной. Она создаёт и усиливает зрительно ощутимые представления, будучи при этом способом не прямой, а косвенной характеристики явления. Метонимия отметает все сопутствующие признаки, очищая, типизируя основной для данной ситуации признак.
«For two or three months, he contented himself with hinting that he feared the air began to disagree with him; then, finding that the place really no longer was, to him, what it had been, he settled his business on his assistant, took a bachelor's cottage outside the village of which his young friend was pastor, and instantaneously recovered». В данном примере Диккенс «климатом» заменяет слово «местность», описывая косвенно характеристики данного местоположения.
Перифраз (греч. Perífrasis) — синтактико-семантическая фигура, перифраз может употребляться для передачи образов и понятий, табуированных обществом или самим автором [Арнольд И.В., 1990. С.120].
Потенциальные возможности перифраза самого по себе и в создании романтической иронии в частности достаточно велики, особенно, как указывает С.И. Походня, «номинативных словосочетаний, близких по функции к прозвищам» [Походня С.И., 1989. С.87]. «Papa, love. I am a mother, I have a child who will soon call Walter by the name by which I call you». – В данном случае, употребление слова papa является своего рода ключом к перифразу «by the name by which I call you».
Также очень часто Диккенс использует такой приём, как персонификация или олицетворение, где неодушевленный предмет или абстракция наделяется человеческими качествами и свойствами. Особенно ярко персонификация используется при создании драматического образа главного персонажа.
Образ Оливера во многом напоминает персонажей сказочных новел Гофмана, неожиданно оказавшихся в самой гуще схватки добра и зла. Образ Оливера, его мысли и чувства наделяются Диккенсом романтической исключительностью: «The persons on whom I have bestowed my dearest love, lie deep in their graves; but, although the happiness and delight of my life lie buried there too, I have not made a coffin of my heart, and sealed it up, forever, on my best affections. Deep affliction has but strengthened and refined them».
«Люди, которым я отдал самую горячую свою любовь, лежат в могиле; и хотя вместе с ними погребены счастье и радость моей жизни, я не превратил своего сердца в гробницу и оставил его открытым для - лучших моих чувств. Глубокая скорбь только укрепила эти чувства и очистила их».
Пройдя жизненную школу Фейджина, обучавшего его воровскому искусству, Оливер остается добродетельным и чистым ребенком. Он ощущает свою непригодность к ремеслу, на которое его толка старый мошенник, зато легко и свободно чувствует себя в уютной спальне мистера Браунлоу, где сразу же обращает внимание на порт молодой женщины, оказавшейся впоследствии его матерью.
Отметим, что излюбленный прием писателя игра словами, или каламбур, зачастую используется при создании образов:
««Bow to the board,» said Bumble, Oliver brushed away two or three tears that were lingering in his eyes; and seeing no board but the table, fortunately bowed to that».
«Поклонись совету, - сказал Бамбл. Оливер смахнул две-три еще не высохшие слезинки и, видя перед собой стол, по счастью, поклонился ему. - Как тебя зовут, мальчик? - спросил джентльмен, восседавший в высоком кресле».
Здесь мы имеем дело с игрой словами, построенной на двух различных словах — омонимах. Первое слово board — правление, второе слово board — доска, стол (случай омонимии, возникший в результате разрыва полисемии). Композиционно игра словами построена здесь на повторении звукового комплекса (board).
Образ Нэнси входит в ряд образов вобравших в себя все стороны характера идеальной женщины.Нэнси хоть и является второстепенным персонажем, она в глубоком смысле ангел доброты спасений жизни Оливера.
При первой же встрече с Оливером она увидела не только непосредственность в его глазах, но также его безобидную душу, то есть его происхождение из чистых кровей. Так описывает беседу Нэнси и Роз при тайной встрече, чтобы спасти жизнь Оливера:
«I repeat that I firmly believe it. To prove to you that I am disposed to trust you, I tell you without reserve, that we propose to extort the secret, whatever it may be, from the fear of this man Monks. But if—if—«said the gentleman, «he cannot be secured, or, if secured, cannot be acted upon as we wish, you must deliver up the Jew.»
«Fagin,» cried the girl, recoiling.
«That man must be delivered up by you,» said the gentleman.
«I will not do it! I will never do it!' replied the girl. «Devil that he is, and worse than devil as he has been to me, I will never do that.»
«You will not?» said the gentleman, who seemed fully prepared for this answer.
«Never!» returned the girl.
«Tell me why?»
«For one reason,» rejoined the girl firmly, «for one reason, that the lady knows and will stand by me in, I know she will, for I have her promise: and for this other reason, besides, that, bad life as he has led, I have led a bad life too; there are many of us who have kept the same courses together, and I'll not turn upon them, who might—any of them—have turned upon me, but didn't, bad as they are.»
« – Повторяю, я этому твердо верю. В доказательство того, что я склонен вам доверять, скажу вам без всяких недомолвок, что мы предполагаем, выпытать тайну, какова она ни была, припугнув этого Монкса. Но если … если, –продолжал джентльмен, – не удастся воздействовать на него так, как мы хотим, вы должны выдать еврея.
– Фейджина! – вскрикнула девушка, отшатнувшись.
– Этого человека вы должны выдать, – сказал джентльмен.
- Я этого не сделаю! Я никогда не сделаю! – воскликнула девушка. – Хоть он ни черт, а для меня был хуже черта, этого я никогда не сделаю.
- Не сделаете? – переспросил джентльмен, который, казалось, был вполне подготовлен к такому ответу.
– Никогда, – повторила девушка.
- Объясните мне – почему.
- По одной причине, – твердо ответила девушка,– по одной причине, которая известна этой леди, и леди будет на моей стороне, я это знаю, потому, что я заручилась ее обещанием. Есть и другая причина: какой бы дурной ни была его жизнь, моя жизнь тоже была дурной; многие из нас шли вместе одной дорогой, и я не предам тех, которые могли бы – любой из них – предать меня, но не предали, какими бы ни были они дурными людьми».
Автор с мастерством описал картину готовности девушки жертвовать собой, он использует инверсию, повтор для того, чтобы создать ощущение «крещендо» эмоций в диалоге. Такой ответ Нэнси показывает ее решение не предавать не только главу воров, который привел ее в грязный мир, но и его шайку, с одной стороны как благородство, и милосердие с другой. Сама тайная встреча с большим риском для жизни подтверждает героизм девушки.
Итак, художественный образ является одной из форм отражения реальной действительности, его специфика состоит в том, что, давая человеку новое познание мира, он одновременно передает и определенное отношение к отражаемому. Образы создают возможность передать читателю то особое видение мира, которое заключено в тексте и присуще лирическому герою, автору или его персонажу и характеризует их.
ВЫВОДЫ ПО ГЛАВЕ II
Суммируя всё выше изложенное, отметим, что главной задачей Диккенса при создании своих произведений было, нарисовав отдельные образы, создать картину жизни целого общества.
В романе «Приключения Оливера Твиста», в самой повествовательной линии ярко отображаются дидактические элементы, которые составляют неотъемлемую часть рассказа, явную или подразумеваемую, высказанную в шутливом или грустном тоне.
Также заметим, что у Диккенса, авторская концептуальная ирония опосредована речью положительных героев для обличения пороков отрицательных персонажей. При этом, у Диккенса присутствует четкая система оппозиций.
В период создания «Оливера Твиста» Диккенс при всем своем негодовании на порядки в работном доме, склонен был еще приписывать все несправедливости, царящие здесь, злоупотреблениям отдельных лиц. Многие трагические явления облечены им в комедийную форму. Но юмор не снимает остроты и типической силы изображаемого.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Подводя итог, подчеркнем, что у Диккенса преобладают образы, созданные, как правило, единицами разных уровней, в пределах сложного стилистического контекста.
При подобном взаимодействии уровней центральное место принадлежит единицам лексико-семантического уровня: лексическим единицам со стилистически значимыми компонентами в семантической структуре; лексическим единицам, обладающим широким ассоциативным полем; тропам.
Кроме того, особая роль единиц лексико-семантического уровня объясняется необходимостью сформировать в отрывке с прагматической заданностью особое понятийно-оценочное поле, определяющее «живость» образа.
Средства синтаксического уровня, среди которых наиболее часто использует Диккенс эмфатические предложения, кольцевые повторы, параллельные конструкции, используются, в основном, для включения в семантическую структуру лексических единиц или для сенсибилизации уже созданного комического образа.
Однако, средства фонетического и морфологического уровней находят в произведениях Ч.Диккенса гораздо меньшее применение в плане их самостоятельного участия, как правило, они используются в сочетании с единицами других уровней.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
Арнольд, И.В. Стилистика современного английского языка/ И.В. Арнольд. - М. : Просвещение, 1990.
Арутюнова, Н.Д.Метафора и дискурс/ Н.Д. Арутюнова//Теория метафоры. - М., 1990.
Арутюнова, Н. Д. Язык и мир человека/ Н.Д. Арутюнова. – М. : Языки русской культуры,1999. – 895 с.
Балыхина, Т.М.Речевые фигуры и тропы/ Т.М. Балыхина, М.В. Лысякова, М.А. Рыбаков // Русский язык и культура речи. – М., 2005.
Белинский, В.Г. Полн. собр. соч.: В 13 т./ В.Г. Белинский. - Т. 6. – М. : Изд-во АН СССР, 1955.
Выготский, Л. С. Психология искусства/ Л.С. Выготский. – М. : Педагогика, 1987.
Гальперин, А.И. Очерки по стилистике английского языка/ А.И. Гальперин. – М. : Высшая Школа, 1978.
Голуб, И.Б. Стилистика современного русского языка/ И.Б. Голуб. – М., 1997.
Ефимоф, А.И. Стилистика художественной речи/ А.И. Ефимов. – М. : Изд-во Московского университета. 1961.
Зарецкая, Е.Н. Риторика. Теория и практика речевой коммуникации/ Е.Н. Зарецкая. - М. : Дело: Акад. нар. хоз-ва при Правительстве. 2002.
Зарубежная литература ХХ века. Практические занятия /под ред. И.В.Кабановой.-М.: Флинта: Наука, 2008.
Ивашева, В. В. Творчество Диккенса/ В.В. Ивашева//. – М.: Издательство Московского Университета. 1954.
История западноевропейской литературы. XIX век./ Под. Ред. Сидорченко Л. В., Буровой И. И. Academia. М., 2004.
Лакофф, Дж. Метафоры, которыми мы живем/ Дж. Лакофф, М. Джонсон. Пер. с англ./под ред.и с предисловием А.Н. Баранова 2004.
Матвеева, Т. В. Учебный словарь: русский словарь, культура речи, стилистика, риторика. – М. : Флинта: Наука, 2003. – 432 с.
Михальская, Н. П. Чарльз Диккенс: Кн. Для учащихся/ Н.П. Михальская//. – М.: Просвещение, 1987. – 128 с.
Москвин, В. П. Стилистика русского языка: приемы и средства выразительной и образной речи (общая классификация). – Волгоград : Учитель, 2000. – 198 с.
Плещенко, Т. П. Стилистика и культура речи : Учеб. пособие для студентов филолог.спец. вузов / Т. П. Плещенко, Н. В. Федотова, Р. Г. Чечет; Под общ. ред. П. П. Шубы. - Минск : ТетраСистемс, 2001.
Потебня, А.А. Из записок по теории словесности/ А.А. Потебня. – Харьков, 1905.
Реформатский, А.А. Введение в языковедение / А.А. Реформатский. -Изд. четвертое, испр. и доп. - М. : Просвещение, 1967.
Розенталь, Д.Э. Словарь-справочник лингвистических терминов/ Д.Э. Розенталь, М.А. Теленкова. - М., 1976.
Розенталь, Д. Э.Словарь-справочник лингвистических терминов/ Д.Э. Розенталь, М.А.Теленкова. – М. : ООО «Издательство Астель», ООО «Издательство АСТ», 2001. – 624 с.
Сильман, Т.И. Диккенс. «Художественная литература»/ Т.И. Сильман//. - Л.: 1970.
Соловьева, Н.А. Английская литература: Романтизм/ Н.А. Соловьёва, Б.И. Колесников // История зарубежной литературы ХIХ века / Под ред. Н.А.Соловьевой. - М.: Высшая школа, 1991.
Хазагеров, Т.Г. Стилистические фигуры в ораторской речи / Т.Г. Хазагеров, С.Г. Николаев. - Ростов-на-Дону : Общество «Занание» РСФСР Ростовская обласная организация, 1986.
Charles Dickens. Oliver Twist/ «Wordsworth Editions Limited».-2000.
ПРИЛОЖЕНИЯ
Приложение 1
Приложение 2
3