Особенности керамического комплекса Городецкой культуры

Оглавление
Введение
Глава 1. Характеристика Городецкой культуры и история ее изучения
1.1 Общие сведения по Городецкой культуре
1.2 История и проблематика изучения Городецкой культуры
Глава 2. Особенности керамики Городецкой культуры
2.1 Основные формы, виды и орнамента керамики Городецкой культуры
2.2 Особенности Городецкой керамики на примерах Березниковского, Золотаревского городища и городищ Рязанской области
2.3 Обобщение особенностей керамики Городецкой культуры
Глава 3. Генезис Городецкой культуры с другими культурами
Заключение
Список использованной литературы
Приложение

Однако авторитет А.П. Смирнова среди исследователей средневековой археологии Среднего Поволжья был столь высок, что фактически не доказанная им преемственность междугородецкой и древнемордовской культурой попала в разряд аксиом и уже никем не оспаривалась.С этого времени дискуссии велись только о роли прикамского и сарматского компонентов в сложении древнемордовской культуры.В 1956 г. П.Д. Степанов опубликовал статью, посвященную вопросам происхождения мордовских племен мокши и эрзи, где он попытался проследить отличия в их культуре, начиная с XVIII вв. до I тыс. н. э. По его мнению, до VI-VII вв. мордва была единым народом, культуру которого иллюстрируют материалы рязано-окских могильников. Затем происходит деление на мокшу и эрзю. Мокша расселяется в бассейне одноименной реки и к северо-востоку от него вплоть до Волги, эрзя – на территории НижнегоПоочья. К эрзянским памятникам П.Д. Степанов относил и муромские могильники, утверждая,что никакой летописной муромы вообще не было. Впоследствии данная точка зрения была дополнительно обоснована П.Д. Степановым с опорой на этнографические данные. Данные выводы противоречат аналогичным исследованиям А.Е Алиховой. Важное значение для разработки вопросов этногенеза имели раскопки П.Д. Степановым в 1963-1964 гг. Андреевского кургана, где были выявлены наиболее ранние грунтовые захоронения древней мордвы, отнесенные им к рубежу I в. До н.э. – I в. н.э. На основе их анализа П.Д. Степанов пришел к выводу о наличии здесь четырех культурных компонентов, где позднегородецкий компонент представлен горшковидной керамикой грубой ручной лепки, без орнамента. Комплексная концепция происхождения мордовского народа с опорой на данные археологии, антропологии, лингвистики и этнографии в 1970-х гг. была разработана А.Х. Халиковым[17]. Впоследствии в неё было внесено ряд уточнений и дополнений [18]. По мнению А.Х. Халикова, формирование древней мордвы проходило на основе двух групп городецких племен средне-окской и поволжской, что фактически предопределило будущее выделение этнических групп мокши и эрзи. Культурная близость городецких памятников к дьяковским, а через них и ко всем западнофинским памятникам I тыс. до н.э. с “сетчатой” керамикой позволила А.Х. Халикову утверждать, что вплоть до рубежа н.э. область будущего формирования мордовского народа была занята западными финноязычнымиплеменами. Это обусловило сближение мордовских языков с прибалтийскофинским и преобладание европеоидности в антропологическом типе. На рубеже нашей эры в районы Верхней Оки начинают проникать из Верхнего Приднепровья древнебалтийские племена, что, по мнению А.Х. Халикова, ведет к усилению в языке западных групп протомордовских племен балтских лингвистических особенностей и светлопигментированного балтийского антропологического типа. В первые века н.э. городецкие племена начинают испытывать значительное влияние со стороны послеананьинскихвосточнофинских племен. Усиление пьяноборских элементов в культуре позднегородецкого населения в II-III вв. н.э. привело к распространению грунтового обряда захоронения, и с этого времени позднепьяноборские черты отчетливо выступают в культуре и антропологическом типе местного населения. Немаловажную роль, по мнению А.Х. Халикова, сыграли и посторонние воздействия: позднесарматские и, возможно, ранние тюрко-угорские на востоке (в прамокшанской группе) и славяно-балтские на западе (в праэрзянской группе).В 1976 г. М. Р. Полесских была опубликована специальная статья по этногенезу, где было отмечено, что в вопросе о генезисе культуры могильников селиксенского типа имеются две основные точки зрения. Первая: дальние корни этой культуры восходили к древностям Прикамья (первый компонент). В своем развитии она вобрала в себя местную городецкую культуру (второй компонент), испытав при этом сильное влияние сарматского культурного мира. Вторая: селиксенская культура сформировалась только на местной городецкой основе. При этом М.Р. Полесских было указано, что трудно уяснить причину внезапного появления в третьем веке в верховьях Суры и Мокши целого каскада грунтовых могильников, если учесть, что для местной городецкой культуры Среднего Поволжья могильничный ритуал неизвестен. По его мнению, могильники селиксенского типа сближает с ананьинскимиприкамскими древностями расположение покойников ногами к реке. В числе важнейших отличий селиксенской керамики отгородецкой М. Р. Полесских было указано на отсутствие на селиксенской посуде рогожного орнамента, который неизменно присутствует на всех городецких памятниках. Точка зрения М.Р. Полесских впоследствии была подвергнута критике со стороны В.И. Вихляева в специальной статье, где говорится, что на позднем этапе городецкой культуры выходит из употребления посуда с рогожным орнаментом и вся керамика становится гладкостенной. Причемее форма весьма близка к древнемордовской керамике, а для прикамской посуды характерна круглодонная посуда, не встречающаяся в древнемордовских могильниках. Также было отмечено, что на промежуточной территории между древнемордовскими могильниками ВерхнегоПосурья и ананьинскими памятниками Прикамья отсутствуют промежуточные памятники, которые могли быпроиллюстрировать трансформацию ананьинскихдревностей в древнемордовские.Отметим, что вывод о выходе из употребления посуды с рогожным орнаментом на позднегородецком этапе на момент написания статьи относился лишь к разряду предположений, призванных объяснить отсутствие в грунтовых могильниках Западного Поволжья начала нашей эры сосудов с подобной орнаментацией. Впоследствии данный вывод был опровергнут В.И. Вихляевым при анализе позднегородецких материалов Теньгушевского городища, где керамика с сетчатым и рогожным орнаментом бытует на самой поздней стадии его развития.Сомнения в городецкой принадлежности подавляющей части неорнаментированной керамики городецких памятников ранее высказывались и В.Г. Мироновым, который отмечал её отличие по технике изготовления, профилировке, размерам, находя ей ближайшие аналогии в среднедонскойкерамике раннего железного века.Необходимо также заметить, что в более древних могильниках Западного Поволжья наблюдается более высокий удельный вес прикамскогокомпонента, что свидетельствует не только о регулярных связях с Прикамьем в течение всей первой половины I тыс. н.э., но и о наличии определенного импульса, относящегося к началу этого периода. Видимо, не случайно Г.М. Худяков и П.Н. Третьяков в свое время относили Кошибеевский могильник к пьяноборскойкультуре. После монографической публикации в 1980 г. материалов Андреевского кургана проблема этногенеза древней мордвы неоднократно затрагивалась исследователями в связи с их интерпретацией. Так, Ю.А. Зеленеевым было высказано предположение, что данные материалы иллюстрируют совместноесарматско-пьяноборское проникновение населения на территорию Посурья. К.А. Смирнов разделил их на два разновременных и разнокультурных памятника: грунтовые погребения он отнес к населению, воспринявшему сарматскую культуру, впускные были им предположительно отнесены к городецкой культуре. С.Э. Зубов отметил близость погребального обряда Андреевского кургана с обрядом Кипчаковского курганно-грунтового могильника, принадлежавшего, по его мнению,пьяноборским племенам, в среду которых влилась небольшая группа зауральского угорского (гороховско-саргатского) населения. Матвеева поставила под сомнение наличие в Андреевском кургане сарматского компонента, указав на то, что большая часть инвентаря грунтовых захоронений, приписываемая сарматам, имеет западное центрально-европейское происхождение, и сарматских черт в данном памятнике не больше, чем в любом пьяноборском могильнике. Основную роль в формировании памятников данного круга, на ее взгляд, все-таки сыграло пьяноборское население, а значение зауральского (саргатского) компонента С.Э. Зубовым преувеличено.Проблема генезиса древней мордвы была затронута В.В. Гришаковым при изучении керамики из могильников Западного Поволжья. Им было выделено три относительно независимых очага керамических традиций: присурский, рязано-окский и поволжско-тешский, что, по его мнению, свидетельствует о различных путях формирования культуры их носителей на единой позднегородецкой основе. Присурский очаг, продолжающий исключительно местные керамические традиции городецкого времени, был связан В.В. Гришаковым с прамокшанскими племенами. Носители рязано-окского очага, сложившегося в условиях воздействия на местные городецкие традиции сильных импульсов из среды восточнобалтских культур, по его мнению,составляли особую группу поволжско-финскихплемен, основная часть которых в дальнейшем растворилась вдревнемордовской среде. Сложение поволжско-тешского очага было связано им с развитием керамических традиций местного городецкого населения, а сам очаг отнесен к культуре праэрзянских племен.Керамика из мордовских могильников была проанализирована В.В. Гришаковым на высоком научно-методическом уровне с использованием современных методов кластер-анализа, однако, как справедливо отмечает В.И. Вихляев, специального анализа городецкой керамики им не проводилось, поэтому выводы о “несомненной городецкой основе” не всегда доказательны.Так, например, самим В.В. Гришаковым признается, что городецкие памятники на территории поволжско-тешского керамического очага практически не изучены.В 2000 г. В.И. Вихляевым была опубликована монография по происхождению древнемордовской культуры, где им было обосновано выделение особой андреевской культуры, основу которой первоначально составили пришлые кочевники сарматы, столкнувшиеся на территории Сурско-Волжско-Свияжского междуречья. Под влиянием местного финского (как западного, так и восточного) населения культура пришельцев претерпевает существенные изменения. Курганный обряд захоронений постепенно сменяется обычаем погребения в могилах без насыпи, расположенных рядами, происходит постепеннаяфиннизация кочевников. При этом главная роль вфиннизации отводится В.И. Вихляевым городецким племенам, но переход к грунтовым захоронениям им объясняется влиянием прикамского населения, однако его механизм не раскрывается. В конце II в., по мнению В.И. Вихляева, основная часть потомков андреевской культуры перемещается вЦнинско-Мокшанское междуречье, где смешивается с племенами позднегородецкой культуры, дав начало цнинско-мокшанской (кошибеевской) группе племен. А к середине III в. в результате автохтонного развития носителей городецкой культуры складывается верхнесурская племенная культура, в формировании которой не ощущается заметного влияния ни андреевской культуры, ни цнинско-мокшанских племен, что опять вызывает вопросы, поскольку неясно, как без указанного влияния местные городецкие племена стали совершать захоронения на грунтовых могильниках.В 2008 г. В.В. Гришаковым было заявлено, что вопрос о происхождении древнемордовскойкультуры сейчас решается достаточно однозначно и дискутировавшаяся в историографии XX в. гипотеза о пришлом (прикамском) компоненте в ее сложении в настоящее время не находит сторонников. Однако произведенный обзор свидетельствует, что данная проблема пока еще далека от разрешения, поскольку до сих пор не получено аргументированного ответа на вопросы: откуда, если не от родственного прикамского населения, получил распространение у древней мордвы обряд захоронения в грунтовых могильниках, и почему ни в одном из погребений нет сосудов с рогожной и сетчатой орнаментацией, если она доживает до финала городецкой культуры? Поэтому приходится констатировать, что, как и прежде, главным аргументом сторонников автохтонной концепции по-прежнему остаются: отсутствие в древнемордовскихмогильниках круглодонных сосудов и совпадение территории распространения этих могильников с ареалом городецкой культуры.ЗаключениеЗавершив данную работу, можно сделать несколько выводов. Во-первых, несмотря на более чем столетнюю историю изучения Городецкой культуры, до сих пор среди ученых нет однозначности. Хронологические и географические рамки вызывают дискуссии среди исследователей. Такое же неоднозначное мнение и по поводу преемственности Городецкой культуры.Все эти вопросы нашли отражение в главах данной работы. Перва глава была посвящена характеристике городецкой культуры в целом, истории и проблематике ее изучения. И освещенные вопросы показали, что до нынешнего времени у разных исследователей существуют разные точки зрения. Вторая глава была посвящена непосредственно керамике городецкой культуру. На примере раскопанных городищ мы увидели, какие сосуды, их формы, орнамент определял культуру того периода. Третья глава – это преемственность городецкой культуру. Самое распространенное мнение – это древнемордовские племена, которые стали ее наследниками. Но и здесь нет однозначного ответа на этот вопрос.Поэтому актуальность данной темы не вызывает сомнений. Что касается цели данной работы, то генезис городецкой культуры с другими культурами прослеживается по всему материалу нашей работы, с помощью решения поставленных задач.Достигнуть решения задач помог объемный литературный материал, который был изучен в ходе работы. Не одно поколение исследователей пытается разгадать загадки городецкой культуру, и хотя есть определение согласие по вопросам хронологии, территории распространение, все же на многие вопросы до сих пор не найдено однозначных ответов. Список использованной литературыАленова В.А. История Тамбовского краеведения (XIX – 30-е годы ХХ вв.) [текст] / В.А. Аленова, Ю.А. Мизис – Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г.Р. Державина, 2002, с. 273Алихова А.Е. Мордва и мурома//Краткие сообщения Института истории материальной культуры АНСССР. 1949. № 30. с. 26-30.Андреев С. И., Терехов П. С. Материалы скифского времени из слоя Давыдовского городища//Восточноевропейские древности скифской эпохи. Воронеж: Научная книга, 2011. с. 207Археология восточноевропейской лесостепи. Вып. 2. Том. 2/ Сб. материалов. — Пенза, 2008. с. 216 Багаутдинов Р.С. Габелко Н., Жигулина М.Н. и др. Раскопки и разведки на Самарской Луке /Археологические открытия 1974 года. - М., 1975. - с. 137-138Буланкин В. М. Новое изучение городищ раннего железного века в Рязанской области // Историко-культурное наследие: памятники археологии центральной России: охранное изучение и музеефикация: материалы научной конференции. Рязань: Изд-во Рязанского гос. пед. ун-та, 1994. с. 100-102Буланкин В. М., Челяпов В. П. Городища городецкой культуры на юге и востоке Рязанской области // Теория и методика исследований археологических памятников лесостепной зоны: тезисы докладов научной конференции. Липецк: Изд-во Липецкого пед. ун-та, 1992, с. 197-200 Буланкин В. М., Челяпов В. П. Городища раннего железного века на территории Рязанской области: материалы к Своду памятников // Археологические памятники раннего железного века Окско-Донского междуречья. Рязань: Изд-во Рязанского гос. пед. ун-та, 1993. с. 22-74Васильев И.Б., Ватазина А.П., Миронов В.Г. и др. Раскопки в Саратовской области /Археологические открытия 1976 года. - М., 1977. - с. 132-133Вихляев В.И. Древние поселения Примокшанья /Археологические открытия I960 года. - М., 1981. - с. 128-129Вихляев В.И. О генезисе культуры южномордовских племен // Археологические памятники мордвы первого тысячелетия нашей эры. Саранск, 1979. с. 140-147Вихляев В.И. Происхождение древнемордовской культуры. Саранск, 2000, с.132 Гольмстен В.В. Наземные погребения в Среднем Поволжье// Краткие сообщения Института истории материальной культуры АН СССР. М., 1940. Вып. 5. с. 56-58Городцов В. А. Результаты археологических исследований 1898 года, произведенных по берегам реки Оки в пределах Рязанской губернии//Археологические известия и заметки. М.: Имп. Моск. археол. общество, 1899. Т. 7. Вып. 6-7. с. 181-201Гришаков В.В. Керамика финно-угорских племен правобережья Волги в эпоху раннего Средневековья. Йошкар-Ола, 1993, с.204 Гришаков В.В. Условия и факторы формирования локальных традиций в древнемордовской культуре//Археология Восточноевропейской лесостепи. Пенза, 2008. Вып. 2, том 2, с.37-50Ефименко П.П. К истории Западного Поволжья в первом тысячелетии н. э. по археологическим источникам//Советская археология. 1937. № 2. с. 39-58Зеленев Ю.А. Грунтовые могильники волжских финнов и некоторые проблемы этнической истории//Этногенез и этническая история марийцев. Археология и этнография марийского края. Йошкар-Ола. Вып. 14., с 14-26Зеленев Ю.А., А.Е. Алихова об этнокультурной истории Поволжья в средние века//Археология Восточноевропейской лесостепи. Пенза, 2003, с.13-16Зубов С.Э. К проблеме культурной интерпретации памятников Андреевско-писеральского типа//Исследования П.Д. Степанова и этнокультурные процессы древности и современности. Саранск: Историко-социологический институт, 1999, с. 44-51.Иванов П. П. Отчет экспедиции по археологическим разведкам в бассейне р. Цны от г. Тамбова до г. Моршанска от 5 сентября до 22 сентября 1939г.//Тамбовские древности. Тамбов: Издательский дом ТГУ им. Г. Р. Державина, 2011, с. 6-28История Тамбовского края: учебное пособие [текст]/Под ред. И.В. Двухжиловой и А.А. Слезина - Тамбов: Изд-во ТГТУ, 2007, с.159Калмыкова В.А. Роль центрального варианта городецкой культуры в формировании ранней мордвы: Автореферат дис. канд.ист. наук. - М., 1971, с.67Ледяйкин В.И. К вопросу о происхождении городецкой культуры/Труды МНИИЯЛИЭ. - Саранск, 1974. - Вып.45, - с.39-40Матвеев Ю. П. Катакомбно-абашевское взаимодействие и формирование срубной общности //АВЛ. - Вып. 11 . – 1998, с. 8-21 Матвеева Г.И. Археологические памятники железного века на территории Куйбышевской области. Куйбышев, 1980, с. 248 Матвеева Г.И. К вопросу об основных компонентах формирования культуры Андреевского кургана//Археология Восточноевропейской лесостепи. Пенза, 2003, с. 286-293 Матвеева Г.И. Памятники оседлых племен лесной зоны Самарского Поволжья (белогорская и городецкая культуры)//История Самарского Поволжья с древнейших времен до наших дней. Ранний железный век и средневековье. М. 2000, с. 379Миронов В.Г. Городецкая культура: состояние проблем и перспективы их изучения//Археологические памятники Среднего Поочья. Рязань, 1995, Вып. 4, с. 39-46Миронов В.Г. К вопросу об орнаментике городецкой посуды/ Ученые записки ПГУ. - Петрозаводск, 1974. - T.XIX, вып.4: Вопросы истории, с.85-95Миронов В.Г. Памятники городецкой культуры и проблема её локальных вариантов: Автореферат дис. ...канд. ист.наук. - М., 1976, с. 24Монгайт А.Л. Рязанская земля. М., 1961, с. 83Петруцкий А.А. Разведка в окрестностях Старой Рязани//Археологические открытия 1977 года. - М., 1978, с. 77Полесских М.Р. Исследование городецких городищ /Археологические открытия 1974 года. - М., 1975, с.172Полесских М.Р. К вопросу о субстрате селиксенской культуры//Материалы по археологии Мордовии. Мордовский научноисследовательский институт языка, литературы, истории и экономики. Вып. 52. Саранск, 1976, с.141-146Полесских М.Р. Раскопки в Пензенской области//Археологические открытия 1975 года. - М., 1976, с. 196Полесских М.Р. Раскопки Золотарёвского городища /Археологические открытия 1976 года. - М., 1977, с. 175Полесских М.Р. Раскопки Фелицатовского и Золотарёвского городищ /Археологические открытия 1977 года. - М., 1978. - с.79Рыков П. С. Очерк по истории мордвы по археологическим материалам. М.: Учпедгиз, 1933, с.112 Рыков П.С. Очерки по истории Нижнего Поволжья по археологическим материалам. Саратов: Сарат. краевое изд-во, 1936, с.132 Салугина Н.П. Результаты технологического анализа керамики оседлых племен Самарского Поволжья в раннем железном веке и раннем средневековье//История Самарского Поволжья с древнейших времен до наших дней. Ранний железный век и средневековье. М., 2000, с. 139-162Смирнов А.П. Очерки древней и средневековой истории народов Среднего Поволжья и Прикамья. М.,1952, с. 276 (Сер.Материалы и исследования по археологии СССР, № 28)Соловьев Б. С. Бронзовый век Марийского Поволжья/МарНИИЯЛИ-Библиогр.: с. 160-170 .- Библиогр.:Рец.: Кузьминых С. В. // КСИА. 2003. Вып. 215, с. 70-80 Ставицкий В. В. Основные концепции этногенеза древней мордвы // Известия Самарского научного центра Российской Академии наук. Самара, 2009, с. 32-45Степанов П.Д. Древняя история мордвы-эрзи (Очерк второй - археологические и этнографические данные)//Труды Мордовскго научно-исследовательского института языка, литературы, истории и экономики. Саранск, 1970. Вып. 39, с. 26-66Степанов П.Д. К вопросу о происхождении мордовских племен мокши и эрзи (по данным археологии и языка)//Ученые записки Сарат. гос. пед. Ин-та и Сарат. гос. ун-та. Саратов, 1956. Вып. 22. с. 143-170Степанов П.Д. Условия возникновения древне-мордовского археологического комплекса или древне-мордовской культуры//Вопросы истории и археологии Мордовской АССР. Саранск, 1973, с.158-173Фоломеев Б.А. Окские городища//Археологические памятники раннего железного века Окско-Донского междуречья. Рязань, 1993, с. 64-80Фоломеев Б.А., Гласко М.П. Работы на Средней Оке//Археологические открытия 1982 года. - М., 1984, с. 95-96Халиков А.X. Основы этногенеза народов Среднего Поволжья и Приуралья. Казань: Изд-во Казанского университета, 1991, с.107 Халиков А.X. Этническая принадлежность ананьинской общности //Вопросы финноугроведения. Йошкар-Ола, 1970. Вып. 5, с. 287-296Хреков А. А. О позднегородецких памятниках междуречья Хопра и Волги // Поволжские финны и их соседи в эпоху Средневековья: проблемы хронологии и этнической истории. Саранск: Мордов. гос. пед. ин-т, 2000,с. 301Хреков А. А. Этнокультурная ситуация в правобережных районах Саратовского Поволжья в первой половине I тыс. н.э.// Археология Восточно-Европейской степи. Саратов: Научная книга, 2006. Вып. 4, с. 92-136Циркин А.В. К вопросу о происхождении городецкой культуры в Мордовии/ Советская археология. - 1979. - № 3, с.82-90Шахматов А.А. Повесть временных лет. Петроград, 1916ПриложениеРисунок 1.Карта балтийских и славянских археологических культур III-IV вв., соседних племён.Рисунок 2Рисунок 3.Керамика Городецкой культуры. Фрагменты керамических изделийРисунок 4Орнамент городецкой керамикиРисунок 5Сосуд городецкой культурыРисунок 6Городецкие глиняные пряслаРисунок 7Реконструкция Березняковского поселенияРисунок 8Два грузила и три пряслицаБерезниковского городищаРисунок 9Схема Золотарёвского городищаРисунок 10Городецкое городище. Раскопки В.В. ГородцоваРисунок 11Керамика Льговского городищаРисунок 12Керамика Вышгородского городищаРисунок 13Луховицкое I (Палецкое) городище – фрагменты керамикиРисунок 14Керамика Троице-Пеленицкого городищаРисунок 15Шатрищенское городище – керамикаРисунок 16Борисо-Глебское городище – керамикаРисунок 17Чертово городище. Глиняный сосудРисунок 18Чертово городище - керамикаРисунок 19Казарское городище – керамика городецкого слоя