Г.Вернадский и С.Соловьев о царствовании Ивана IV Грозного.

СОДЕРЖАНИЕ
ВВЕДЕНИЕ
1 МНЕНИЯ РАЗНЫХ ИСТОРИКОВ ОБ ИВАНЕ ГРОЗНОМ
2 С. СОЛОВЬЕВ О ЦАРСТВОВАНИИ ИВАНА ГРОЗНОГО
3 Г. ВЕРНАДСКИЙ О ЦАРСТВОВАНИИ ИВАНА ГРОЗНОГО
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

В рассказе о столкновении царя с митрополитом Филиппом Курбский влагает в уста последнего следующие слова: «Аще обещаешися покаятися в своих гресех и отогнати от себя оный полк сатанинский, собранный тобою на пагубу хрпстиянскую, сиречь кромешников, або опришницов нарицаемых, аз благословлю тя и прощу».
Когда Курбскому приходилось говорить об опричниках, он называл их то «катами», т. е. палачами, то «кромешниками». Эти выражения («кромешннк», «кат» или «опришнинец») свидетельствуют с несомненностью, что Курбский хорошо знал о существовании Опричного двора.
Неизвестно, кто первый, говоря об опричниках, назвал ихкромешниками», но эта остроумная игра словами и понятиями прочно заняла место в русском языке и дожила до наших дней. Слова «опричь» и «кроме» синонимичны. По тогдашним представлениям о потустороннем мире, «царство божие» было царством вечного света, за пределами, опричь, кроме которого находилось царство вечного мрака, «царство сатаны». Выражение «кромешная тьма», в которой зги не видно, употребляется и в наше время людьми, которым неизвестно его происхождение и чужды понятия о кромешной тьме «царства сатаны». Выражения «кромешный» и «кромепгаик», образованные по аналогии со словами «опричь», «опричный» и «опричник», были не только игрой словами, но одновременно клеймили опричников как исчадье ада, как слуг сатаны. И Курбский во многих местах своих писаний называет приверженцев и слуг царя Ивана, и в частности опричников, «полком сатанинским», из чего вытекало или подразумевалось, что царь Иван уподоблялся сатане.
Большой заслугой Н. М. Вернадский следует признать то, что оп, рассказывая про царствование Ивана IV, про его опалы и казни, про опричнину в частности, не фантазировал и не претендовал на широкие обобщения социологического характера. Как летописец, он спокойно и точно сообщил огромное количество фактов, впервые извлеченных им из архивных и библиотечных первоисточников. Если в оценке царя Ивана и его политики Вернадский морализирует и борот на себя роль судьи, то его изложение настолько ясно и добросовестно, что мы легко можем выделить из рассказа сообщаемые им ценные сведения и отвергнуть тацитовскнй подход автора к историческим событиям. Нет надобности говорить и спорить о том, что Вернадский как историк устарел во многих отношениях, но по своей авторской добросовестности и по неизменной воздержанности в предположениях и домыслах он до сих пор остается образцом, не досягаемым для многих послежующих историков, у которых пренебрежение к фактам, нежелание их искать в источниках и обрабатывать соединяются с самомнением и с постоянными претензиями на широкие и преждевременные обобщения, не основанные на фактах.
Вместо того, чтобы, отправляясь от богатого наследства, оставленного Вернадским, идти вперед, увеличивать запас прочноустановленных фактов, совершенствовать методы исследования, расширять свой исторический кругозор и переходить постепенно к более широким обобщениям, в историографии начался разброд, претензионная погоня за эффектными широкими широкими обобщениями, недооценка или просто неуважение к фактической стороне исторических событий.
В результате такого направления исторической науки интересная эпоха царствования Ивана IV представляется читателю менее ясной, чем это было при Вернадском. Историческое поле, если можно так выразиться, оказалось загроможденным противоречивыми оценками и концепциями, приводящими читателя в недоумение. Эти прихотливые узоры «истовыми цветами по пустому полю» исторических фантазий дискредитируют историю как науку и низводят ее на степень безответственных беллетристических упражнений. В итоге историкам предстоит, прежде чем идти дальше, употребить много времени и сил только на то, чтобы убрать с поля исследования хлам домыслов и ошибок, и затем уже приняться за постройку нового здания.
С большой неохотой приходится взять на себя этот труд при ясном сознании, что результатом его будет нередко только отрицание и опровержение чужих ошибок, а не поступательное движение вперед.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
В отечественной историографии утвердилась точка зрения о складывании в России с середины XVI века сословно-представительной монархии, выражавшейся в созыве земских соборов и проведении земской и губной реформ на местах. Однако споры вокруг проблем, связанных с характером самодержавной власти и политической системы продолжаются.
Сложность изучения данного вопроса обусловлена характером источников: подавляющее большинство их вышло из круга господствующих слоев, а государственные грамоты и летописи, где, собственно, и могли отразиться реалии политических событий, были порождением официальной идеологии. Как же приблизиться к пониманию истинного положения дел? Выход можно найти в привлечении широкого круга разнохарактерных материалов, сопоставление их, и главное – внимательное прочтение тех немногих материалов, которые дошли до нас. Одним из методов может быть изучение языка документов, анализ социально-политической терминологии рассматриваемого периода.
С. М. Соловьев известен как основатель так называемой «государственной школы», выдвинувшей тезис о борьбе родового начала (в лице боярства) с государственным началом (в лице самодержавия и дворянства) в России XV–XVI вв. C. М. Соловьев решительно отверг мнение Аксакова о вече как о предшественнике земских соборов.
Иван IV в силу личностных качеств и обстоятельств его жизни с самого начала своего царствования был настроен враждебно к боярскому окружению. Этот конфликт наиболее остро проявился в виде опричнины, в
рамках которой Иван IV для укрепления собственной власти попытался привлечь на свою сторону поместное дворянство. С этой же целью им были инициированы проведение нескольких земских соборов. Последующая череда соборов, в том числе решавших вопросы престола (1584, 1598, 1605, 1606, 1610 гг.), также отразила процесс последовательного ослабления государственности, поскольку соборы того времени по своему составу не выходили за пределы представительства высших сословий и духовенства, ограниченных, к тому же, территорией Москвы. Выйти из государственного кризиса в рамках действующей системы властеотношений не удалось, и Россия продолжала погружаться в Смуту. Институт земских соборов тех лет так и не смог сыграть объединяющей роли.
Неизменно повышенный интерес исследователей к фигуре первого русского самодержца также обусловлен тем, что Иван IV является едва ли не единственным крупным политическим деятелем средневековья, оставившим после себя настолько обширное литературное наследие. Но в изучении его сочинений сохраняется немало белых пятен. В научной литературе в последнее время вполне обоснованно, на наш взгляд, высказывались мнения о пробеле в области изучения религиозных основ правления первого русского царя1, а также об отказе исследователей от постановки проблемы отражения политических и религиозных воззрений Ивана IV в реальной практике государственного строительства Московской Руси. Представляется, что, при подобном подходе, практически невостребованным остается важнейший
исследовательский ресурс для изучения данной эпохи: мировоззрение одного из ключевых ее деятелей, отраженное в литературном наследии. Кроме того, реализация данной исследовательской задачи открывает перед учеными широкие возможности для критики и интерпретации уже известных источников.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. С. М. Соловьев. История России с древнейших времен, т. VI. СПб., изд. «Общественная польза», стр. 328.
2. С. М. Соловьев. История России с древнейших времен, т. VI. СПб., изд. «Общественная польза», стр. 328.
3. Вернадский Г.В. Серия «История России» в 5 тт. Т. 5. Московское царство. Пер. с англ. Е.П.Беренштейна, Б.Л.Губмана, О.В.Строгановой. – Тверь: ЛЕАН, Москва: АГРАФ, 2000.
С. М. Соловьев. История России с древнейших времен, т. VI. СПб., изд. «Общественная польза», стр. 328.
С. М. Соловьев. История России с древнейших времен, т. VI. СПб., изд. «Общественная польза», стр. 328.
Там же, стр. 334
Вернадский Г.В. Серия «История России» в 5 тт. Т. 5. Московское царство. Пер. с англ. Е.П.Беренштейна, Б.Л.Губмана, О.В.Строгановой. – Тверь: ЛЕАН, Москва: АГРАФ, 2000.
3