Пушкинские традиции в творчестве Расула Гамзатова

Оглавление
Введение
Глава I Пушкин и Гамзатов: перекличка эпох
1.1. «Вечно живущее и движущееся явление»: поэзия А. С. Пушкина
1.2. Самобытность творчества Р. Г. Гамзатова
Глава II Запад и Восток в творчестве поэтов
2.1. Национальная гордость и любовь к Родине в поэзии А. С. Пушкина и Р. Г. Гамзатова (сопоставительный анализ стихотворений)
2.2. Осмысление истории в творчестве А. С. Пушкина и Р. Г. Гамзатова
Заключение
Литература

Поэт часто прибегал к лирическому воплощению исторической темы. В стихотворениях «К вельможе», «Полководец», «Пир Петра I» и других он обращается к историческому прошлому, «размышляя о превратностях истории. В стихотворении «К вельможе» Пушкин воссоздает облик двух эпох, сменивших друг друга, в бурном столкновении события, потрясших весь мир, смену идей века просвещения приходом Байрона, торжеством новых мнений и страстей».Кавказ издавна был болевой точкой России, и Пушкин во многих своих произведениях, прозаических и поэтических, переосмысливал непростую ситуацию, сложившуюся там. Кавказ был и местом первой ссылки поэта.Результатом пребывания на Кавказе явились, среди прочих, такие произведения «Кавказский пленник», «Путешествие в Арзрум» и незаконченная поэма «Тазит», которой свойственны «сложная идейно-художественная проблематика. Суждения поэта нельзя произвольно изымать из исторического контекста и из конкретно-исторической ситуации, сложившейся на Кавказе в конце 20-х – 30-х годов. Хотя Пушкин значительно опередил своё время, он всё же разделял некоторые устойчивые мнения, свойственные русским и вообще европейцам, о кавказских народах. Так, чеченцы, черкесы и другие народы обычно изображались в литературе «хищными», «коварными». Нации, религией которых было магометанство, считались менее просвещёнными, нежели христианские. Вследствие этого конфликт в «Тазите» образует два существенных аспекта. Прежде всего это конфликт между обществом и человеком, между старой, отживающей нравственностью и новой, более человечной. С такой точки зрения жестокость не есть признак одной лишь черкесской или чеченской жизни. Как писал Белинский, чеченские нравы встречаются и во вполне просвещённых обществах. Критик приводил в пример расправу над Галилеем в Италии. Однако, этот конфликт – основной в поэме и соотносимый с Россией, с пушкинской судьбой – выражался во вполне конкретных формах. Пушкин видел, что борьба между Россией и кавказскими народами, раздоры внутри горских племён были облечены в национально-религиозные формы и проникнуты национально-религиозными мотивами. Такова была реальная ситуация на Кавказе, над которой размышлял Пушкин. Тем самым содержание конфликта шире и глубже межнациональных разногласий».В поэме «Тазит» Пушкину удалось воплотить «черкесский уклад в его культурно-исторических приметах. Патриархально-феодальный быт черкесов он воссоздал, привлекая формы устной народной поэзии, и описывал обряды и обычаи». Но для нашего исследования наиболее важным представляется способы, какими поэт сумел отобразить культурные обычаи горцев, их быт, менталитет, подводя нас, таким образом, к разрешению «вечного» конфликта. В. Коровин так комментирует поэму Пушкина: «Культурное единство черкесов держалось на незыблемых и нерушимых традициях. В «Тазите» по сравнению, например, с «Кавказским Пленником» стиль Пушкина сдержаннее. В первой кавказской поэме о шашке, непременном атрибуте кавказца, сказано в лирическом ключе: И шашка, верная подруга Его трудов, его досуга… В «Тазите» проще и строже: И шашки крестовую шаль. От эмоциональных намёков и перифраз Пушкин переходит уже к конкретно-предметному изображению. И это касается не только описаний одежды, снаряжения черкесов, но и природы. Например, в «Кавказском Пленнике» горы увидены глазами «русского», и картины гор отражают его душевное состояние. Отсюда возникают патетика и риторический стиль: «Просторы вечные снегов…» В том же духе обрисован Эльбрус: И в их кругу колосс двуглавый, В венце блистая ледяном, Эльбрус огромный, величавый Белел на небе голубом. В «Тазите» авторская патетика утрачена. Отец спрашивает у Тазита: «Где ты был?», и тот отвечает: «За белою горой». Эмоциональная сдержанность характерна и для других картин. В «Кавказском пленнике» мы встречаем: «спящие вершины», «меж угрюмых скал». В «Тазите» – «каменных вершин», «по крутым скалам». Предметное значение всюду преобладает, и это отражает те изменения в поэтическом мышлении Пушкина, которые произошли со времени южной ссылки. Можно сказать, что Пушкин, во многом повторяя бытовые приметы жизни кавказских народов, смотрит на них иными глазами». Это видно даже при сравнении описания игр в обеих поэмах. Например, в «Кавказском пленнике» мы читаем: Бывало, в светлый Баиран Сберутся юноши толпою; Игра сменяется игрою: То, полный разобрав колчан, Они крылатыми стрелами Признают в облаках орлов; То с высоты крутых холмов Нетерпеливыми рядами, При данном знаке, вдруг падут, Как лани, землю поражают, Равнину пылью покрывают, И с дружным топотом бегут.И в «Тазите»: Ущелий горных поселенцыВ долине шумно собрались – Привычны игры начались: Верхами юные чеченцы,В пыли несясь во весь опор,Стрелою шапку пробивают,Иль трижды сложенный коверБулатом сразу рассекают.То скользкой тешатся борьбой,То пляской быстрой. Жены, девыМеж тем поют – игул леснойДалече вторит их напевы.В данном отрывке налицо эпический тон. Отсутствуют «крылатые стрелы», изысканные сравнения («как лани»). Высокое слово «пронзает» заменяется простым «пробивают», и не в «облаках орлов», а простую шапку. Как пишет В. Коровин, «Пушкин стремился здесь к точной передаче быта, нравов, обычаев. Пушкинские герои чётко и прочно вписаны в природу, быт – во весь строй патриархальной общины. Тазит здесь «свой», горы, игры, забавы для него родные. Его воспитание тоже связано с древним обычаем – аталычеством, которое заключается в строгом и самом ревностном соблюдении национальных и религиозных традиций».В «Тазите», как, впрочем, и в других произведениях, написанных под впечатлением путешествия на Кавказ в 1829 году, отсутствует прославление военных подвигов. Пушкин «демонстративно отказался от восторженного воспевания побед. Между тем от Пушкина ждали громкозвучных стихов. Вместо торжественных панегирических воспеваний Пушкин создал под впечатлением поездки к театру военных действий несколько стихотворений, «Путешествие в Арзрум» и неоконченную поэму «Тазит», в которых звучали, по словам Ю. Н. Тынянова, «призывы противоположного свойства – к миру». Отклики на кавказские события ещё раз подтвердили многогранность понимания Пушкиным жизни. В написанных им произведениях запечатлелись и художник-гуманист, и мудрый государственный деятель, и серьёзный историк, и энциклопедически образованный философ. Конфликт в поэме «Тазит» позволяет поставить ещё один немаловажный вопрос. Пушкинское повествование включает частную судьбу человека, неудовлетворённого своей судьбой и возвышающегося над ней. Эта коллизия в высшей степени биографична для Пушкина именно на рубеже 1829 – 1830 гг. На Кавказе и после Кавказа Пушкина не покидает чувство глубокого одиночества, связанное с тем, что он уже перерос тот общественный круг, в котором проходит его жизнь. Он уже с каким-то отрешением и с очевидным сознанием недосягаемой высоты мудрости и духовной зрелости взирает на мирскую суету. В стихотворении «Кавказ» сама точка зрения, выбранная им для обзора, очень символична – «Один в вышине…». Та же устремлённость к свободному парению звучит и в стихотворении «Монастырь на Казбеке». Но человечность не только поднимает Пушкина над жизненной эмпирикой, но и обрекает на одиночество: Далёкий вожделенный брег! Туда б, сказав прости ущелью, Подняться к вольной вышине! Туда б, в заоблачную келью, В соседство Бога скрыться мне! Художественная идея «Тазита» не может быть оторвана от этих чрезвычайно личных признаний, след которых ощутим в поэме. Ситуация «изгнанничества» сохраняла свою актуальность если не как реальная, то, безусловно, как символическая. И стихи в поэме: “…он сын изгнанный, / Она любовница его…” своей лирической пронзительностью с особой силой передавали личную неустроенность самого поэта. Развёртываемый в поэме конфликт содержал и философско-исторический, и личный для Пушкина смысл. И всё-таки наперекор трагическому финалу поэмы в ней выразилось и горячее убеждение Пушкина в закономерности духовного освобождения личности».Гамзатов оценивает историю прежде всего через литературу, через слово. Другим критерием переосмысления исторических событий является для него война как способ убийства множества людей. Сам Гамзатов писал: «Помню, в детстве, сидя у камина, я любил слушать рассказы отца о знаменитом Шамиле, который имел восемь ранений сердца и умел одним ударом шашки рассечь всадника вместе с конем; о храбром наибе Хаджи—Мурате, о котором Лев Толстой написал свою прекрасную повесть; о легендарном гидатлинском Хочбаре; о чохском красавце Камалиле Башире, от которого, как от горячей лампы, тень не падала на землю; о певце любви Махмуде, чьи песни стали талисманами для всех влюбленных юношей и девушек гор, и о многих других.Народные легенды, сказки и песни, услышанные мной в детстве, на всю жизнь оставили свой след в сердце моем, как кубачинский резец на рукояти сабли. Эти сказания и песни, эти надписи на саклях и стенах суровых крепостей, звучавшие, как звон клинков, являлись для меня вещими страницами большой истории моего маленького народа». Это говорит о том, что ещё с детства мышление будущего поэта складывалось через восприятие народных легенд, сказаний, сказок и песен, а позже – путём погружения в русскую литературу. С этой позиции нам особенно интересна поэма «В горах моё сердце» (1956), название которой позаимствовано у шотландского поэта Роберта Бёрнса (1759 – 1796), его же строчка служит эпиграфом: В горах моё сердце. А сам я – внизу… Это – не случайность, так как лирический герой будто окидывает события, описанные в поэме (а они включают разные исторические времена) взглядом сверху, подобно тому, как это делает герой пушкинского стихотворения «Вновь я посетил…». Здесь же, в этой поэме, можно выявить множество доказательств тому, что поэт оценивает историю сквозь призму мировой литературы. Например, строки из 4-ой части поэмы: Песни разных народов привозят поэты,Возвратясь из доселе не виданных стран.Сутки был я в стране, что Гомером воспета,Но и там я писал о тебе, Дагестан.На земле Рафаэля мне стал ещё ближеКрай, где был я когда-то аваркой рожден.Земляка-эмигранта я встретил в Париже.Не найти человека несчастней, чем он.Казалось бы, парадоксальная мысль, но вполне объяснимая для такого поэта, как Гамзатов: держа в уме всю художественную литературу и мировую художественную культуру, он не только не отдаляется от своих национальных корней, а, напротив, становится к ним ближе. И всё же центром притяжения всего является русская литература и, как следствие, Россия: О Россия — поборница правды и мира!Ты когда-то не дружбу дарила горам.Даже русских поэтов в солдатских мундирахПо веленью царя присылала ты к нам.Ты поручика Лермонтова потеряла,Рядового Бестужева… Помнят у насТвоих бедных сынов. Их погибло немало.Как святыню, хранит их могилы Кавказ».Как это часто бывает у Гамзатова, своеобразным манком для восстановления событий прошлого, является не только обращение к истории литературы, но и некий национальный символ. В данном случае – это кинжал: …Есть кинжал у меня — наших дедов ровесник.На ковре над тахтой он спокойно висит.Мне давнишний хозяин его неизвестен,Говорят, он в земле дагестанской зарыт.[…]Был кинжал его найден в одном из ущелий,Кровь рязанского парня алела на нем….События, которые разворачиваются перед внутренним взором лирического героя и толчком к которым послужил кинжал с кровью русского парня, подаются в определённом для себя самого поэтом ключе: от большого к малому; от гения, прославившегося на весь мир – к обыкновенному человеку: Ты поручика Лермонтова потеряла,Рядового Бестужева… Помнят у насТвоих бедных сынов. Их погибло немало.Как святыню, хранит их могилы Кавказ.Боль, ощущаемая за судьбу Кавказа и о нелёгких взаимоотношения с Россией, воспоминания о кровавых конфликтах, проблема которых до сих пор остаётся животрепещущей, передана автором точно и с достоинством: Скорбно слушаю грустные эти рассказы,Горько сетую, память о прошлом храня.Это братоубийство в теснинах Кавказа,Хоть столетье минуло, терзает меня.Слово «братоубийство» указывает на то, что Гамзатов не мыслит себе Кавказ без России и Россию без Кавказа, подчёркивая давние исторические связи и тесное переплетение судеб. Дальнейшее чтение поэмы подводит нас к основной идее: дальнейшему сближению и урегулированию конфликта может способствовать активный диалог культур и уважение к историческим традициям друг друга, а также взаимное прощение: О Россия, ты тесно сплотила в бою нас!Твои песни всегда в моем сердце живут.С милым томиком Пушкина встретил я юность,На столе моем рядышком — Блок и Махмуд.На примере многонационального Дагестана Гамзатов доказывает справедливость этой истины: «Главное для счастья и процветания Дагестана — это неделимость, нерушимость, единство всех народов и наций Дагестана. Чувство семьи единой — вот что необходимо, чтобы сохранить и развивать особенности каждой нации и, следовательно, всего Дагестана. Основные факторы существования любого народа — это язык, религия и культура, причем язык является первоосновой. Их у нас множество. И мы, вопреки предсказаниям горе-пророков, сохранили их, и они сохранили нас. Мы на этих языках и книги пишем, и песни поем, в любви объясняемся.Разноязычие не мешает нашему единству. Мы свидетели раздоров и конфликтов во многих многоязычных нациях и племенах. А мы, слава Богу, живем в мире и согласии, как жили тысячелетиями. Что касается культуры. Вы все видите, что первые страницы большинства газет пестрят криминальной хроникой, что наряду с экономическим и политическим кризисом, социальным хаосом наблюдается небывалый нравственный и духовный кризис. В этой тяжелейшей ситуации мы должны все силы отдать не только на спасение, но и на умножение нашей многовековой, самобытной культуры всех народов. Вот некоторая хроника культурной жизни нашей республики последнего времени. Москва: здесь Дни мастеров искусств Дагестана. Петербург: ведется реставрация панорамы Рубо «Ахульго». Токио: у японцев большой интерес вызвала выставка дагестанского прикладного искусства. Махачкала: состоялся юбилей великого лирика Чанка. Кто не знает работу наших умельцев, огненные танцы наших джигитов, книги наших писателей, песни наших композиторов, картины художников и многое другое. Культура — это паспорт наших народов. Но мы потеряли немало, поддавшись и конъюнктуре, меркантилизму. Потеряли и теряем на безумных митингах, где безответственные ораторы грызут друг другу горло.Мы благодарны нашей религии, нашим языкам и нашей культуре, которые в тяжелых условиях сказали всему миру о том, что был, есть и всегда будет Дагестан».Гамзатова-поэта волнует не только проблемы родного Дагестана, его положение в России и самой России, но и мировые судьбы. Яркая, звенящая, как набат, поэма «Колокол Хиросимы» (1967) – красноречивое тому подтверждение. Разумеется, здесь присутствует явная перекличка с Хемингуэем, но по-другому и невозможно: все великие художники, думающие над судьбой своей планеты, в чём-то похожи. Следующие строки из поэмы Гамзатова могут быть применимы к творчеству любого гуманиста: Нет, не чужда мне чужая печаль, Муки чужие не чужды!Не эта ли мысль прочитывается в стихотворении Пушкина «Анчар»? Великая по своей гуманности мысль о том, что нужно сочувствовать боли любого человека, даже если он раб. Но, как подсказывают строки Пушкина, рабом он является только в глазах людей, но не Бога. А значит, восприятие жизни у большинства живущих – неправильное, нарушающее законы божественной природы человека. Это ощущение присутствует во всём творчестве Пушкина, особенно позднем. Это же ощущение появляется и при чтении произведений Р. Гамзатова. Более масштабное сопоставление, чем у Пушкина (раб – владыка), у Гамзатова выходит следующая схема: Хиросима – США, где рабами являются жители Японии, а владыками – военные силы США. Они «напитали ядом» не стрелы, а изготовили атомные бомбы и испробовали их на ни в чём неповинных японцах. Последствия этого преступления живы до сих пор. Гамзатов не может молчать: Пусть на столбе он гудит что есть сил, Прикованный цепью опорной, Об аде, / который не выдуман был, А явью был рукотворной».Самым действенным оружием у поэта является его меткое слово, и у Гамзатова оно всегда наготове, он рождён для того, чтобы «глаголом жечь сердца людей». Мощно и искренне звучат его слова, обращённые к набату: Всех наций, возрастов и всех фамилий Буди людей, чтоб озарился мрак. Жаль, я не Дант, мой маленький Вергилий, Тревогу он ударил бы не так. И розы под названьем «ямабуки» Вокруг желтеют каждый год подряд. И ты к живым протягиваешь руки, И рядом я печально бью в набат.Таким образом, и Пушкину, и Гамзатову было подвластно переосмысление как давно прошедших событий, так и современных им. Например, историческое мышление Пушкина позволило ему одному из первых точно оценить деятельность Петра Первого: «Поэт верно характеризует Петра, с одной стороны, как большого исторического деятеля, “государственные учреждения” которого – “плоды ума обширного, исполненного доброжелательства и мудрости“, а с другой, – как “самовластного помещика”, чьи указы “писаны кнутом”». Таким образом, историческая тема «раскрывается Пушкиным в плане трёх проблем – проблемы самодержавия, исторической личности и народа. Все эти три вопроса прочно связаны у Пушкина в одно неразрывное целое: постановка одного из них неизбежно затрагивают и два другие».А вот что пишет об историческом чутье Гамзатова критик М. Ахмедов: «Гамзатов никогда не скрывал своих мыслей и чувств. Он не боялся ни решительных слов, ни смелых дел, особенно когда речь шла о судьбе страны и литературы. Когда банды боевиков в 1999 году напали на Дагестан, Гамзатов одним из первых выступил с гневным осуждением вторжения, призывая сплотиться для борьбы с врагами России. Он всегда находил в себе силы противостоять тем, кто пытался ловить рыбу в мутной воде, спекулируя такими священными понятиями, как патриотизм и национальная самобытность. Гамзатов как истинный гений обладал даром предвидения. За несколько месяцев до своей смерти и за год до трагедии в Беслане он написал проникновенное стихотворение «Берегите детей», которое предостерегало человечество от страшных угроз современности».Итак, творчество А. С. Пушкина и Р. Г. Гамзатова объединяет не только способность к точному историческому осмыслению, сохранению памяти прошлого, точного воспроизведения событий, но и пророческий дар.ЗаключениеДанная работа была посвящена выявлению пушкинских традиций в творчестве Расула Гамзатова. С этой целью мы сделали краткий обзор пушкинского творчества и выявили его основные черты: мудрая чистота, лаконичность, «солнечное» восприятие жизни, историческое и философское осмысление прошлого и настоящего, реалистическое отражение действительности.Р. Гамзатов сформировался как поэт под влиянием А. С. Пушкина (ровно как и под влиянием национального фольклора), что помогло ему выработать собственную манеру и одновременно продолжить традиции великого русского поэта в своём творчестве. Основными отличающими чертами в творчестве Гамзатова являются: национальные начало и самосознание;приверженность пушкинским традициям и традициям лучших образцов русской литературы;слияние этих двух традиций;выход из узконациональных рамок; «солнечность» и жизнерадостность поэтического восприятия; интернационализм. Кроме того, Гамзатов, как и Пушкин обладал высокой гражданственностью и нравственностью, что делает его поэзию подлинным сокровищем, проникнутым искренностью и правдой.Характеризуя творчество А. С. Пушкина, В. Непомнящий писал: ««Мир его в самом деле необычен для нас – "слишком" целостен и объективен. Говоря о "драматическом поэте", он излагал своё общее творческое кредо: "беспристрастный, как судьба", писатель "не должен... хитрить и клониться на одну сторону, жертвуя другою... Не его дело обвинять и оправдывать, подсказывать речи"; его дело – "глубокое, добросовестное исследование истины"; именно "во всей... истине" он "воскрешает" изображаемые события. Вся истина – это не только эмпирическая, историческая правдивость. Это есть основа ценностной позиции Пушкина. Если у большинства из нас роль точки отсчёта играет какая-то часть истины, понятная нам и устраивающая нас, то у Пушкина такой точкой является "вся истина", вся правда целиком, никому из людей, в том числе и автору, персонально не принадлежащая – и не могущая принадлежать: ведь "вся истина" – это не сумма "отдельных" фактов (из которых мы можем отобрать какие-то "для себя"), а единое, неразымаемое целое, общая связь всего. Это и есть солнце пушкинского мира».Вот эти слова об «общей связи всего», о «едином, неразываемом целом» как об «основе ценностной позиции» можно применить и к творчеству Р. Г. Гамзатова.Литература1.Гамзатов Р. Избранное в 2-х т. Стихотворения и поэмы, 1943 – 1963. М., «Художественная литература», 1964. 2.Гамзатов Р. Поэмы. Верность таланту. Махачкала: 1982. 3.Гамзатов Р. Берегите матерей. Поэма. Махачкала: 1981. 4.Гамзатов Р. Восьмистишия и надписи. М.: Правда, 1962. 5.Гамзатов Р. Восьмистишия , эпиграммы. М.: Молодая гвардия, 1964. 6.Гамзатов Р. Мулатка. М.: Советский писатель, 1966. 7.Гамзатов Р. Собрание сочинений. В 3-х томах. М.: 1964. 8.Гамзатов Р. Мой Дагестан. М.: Правда. 9.Гамзатов Р. Две шали. М.: Советская Россия, 1971. 10.Гамзатов Р. Избранные произведения. Т. I. Махачкала: 1970. 11.Гамзатов Р. Покуда вертится земля. Махачкала: 1976. 12.Гамзатов Р. По земному беспокоюсь. Махачкала: 1987. 13.Гамзатов Р. Искусство неподдельно: Беседа с Антопольским.//Верность таланту. М.: Советская Россия, 1970. 14.Гамзатов Р. Сонеты. М.: Советский писатель, 1973. 15.Гамзатов Р. «Стоял он, дум великих полн…» //http://www.gamzatov.ru/articles/articles21.htm 16.Гамзатов Р. Конституция горца // http://www.obzor-smi.ru/?com=articles&page=article&id=1737 17.41. Гамзатов Р.Г. «Я не люблю посредственность судьбы». // Молодёжь Дагестана, 2003. 18. Гамзатов Р.Г. «Мои часы работают по московскому времени» // Молодёжь Дагестана, 2001.- № 38,21 сент. 19.Гамзатов Р.Г. «Я вовсе не один со мной Аллах в безмерном одиночестве вселенной.» // Ислам, 2003. – № 4. 20. Гамзатов Р.Г. Литература это история болезни человечества. // Дагестан, 2003. – № 4 – 5 (7-8). – С. 21. Гамзатов Р.Г. Человеколюбие главная сущность литературы. // Лит. Россия, 2004. – № 11. 22. Гамзатов Р.Г. Вровень с веком. // Литература Дагестана и жизнь, 1980. 23. Пушкин А. С. Полное собрание сочинений в 10-ти т., под ред. Б. В. Томашевского, изд. 3., Изд-во АН СССР. – Москва, 1962 – 1965. ***24. Абуков К.И. Творчество Расула Гамзатова в контексте нравственных исканий XX века // Расул Гамзатов и современный литературный процесс (сб. ст.) Махачкала, 1995. 25. Акбиев С.И. Рукопожатие литератур // Расул Гамзатов и современный литературный процесс (сб. ст.) Махачкала, 1995. 26.Антопольский Л. Б. У очага поэзии: очерк творчества Расула Гамзатова. М., 1972. 27.Антопольский Л. Б. Перевод абстрактного смысла или передача живой страсти (размышления о творчестве Р.Гамзатова). // Дружба народов, 1978. – № 2.28.Ахмедов М. Кавказец родом из Цада // Литературная газета, №36 (6188)(2008-09-10). 29.Ахмедов М. Расул Гамзатов и его мир // http://www.proji.ru/show_ann.php?jid=1&jnum=32&jcat=C0000035&id=1119 30.Белинский В. Г. Статьи о русской литературе. – Гуманитарный центр ВЛАДОС. – Москва, 2008; 240 с. 31.Благой Д. Д. Социология творчества Пушкина. М., изд-во «Мир», 1929. 34.Вяземский П. А. Из статьи «Взгляд на литературу нашу в десятилетие смерти Пушкина // http://pushkin.niv.ru/pushkin/vospominaniya/vospominaniya-19.htm 35.Гаджиахмедова Н.Э. Феномен дагестанской поэзии (о творчестве народного поэта Расула Гамзатова). // Народы Дагестана, 3/4, 2003. 36.Гукасова А. Г. Болдинский период в творчестве А. С. Пушкина. М., «Просвещение», 1973. 37.Коровин В. И. Лелеющая душу гуманность: Очерки творчества Пушкина. – М.: Дет. лит., 1982. – 159 с., ил. 38.Лаврецкая В. Произведения А. С. Пушкина на темы русской истории. – Государственное учебно-педагогическое издательство министерства просвещения РСФСР. – Москва, 1962. 39.Литература [Г. А. Обернихина, И. Л. Вольнова, Т. В. Емельянова и др.]; под ред. Г. А. Обернихиной. – М.: Издательский центр «Академия», 2006. – 656 с. 40.Литература народов СССР. – Издательство «Просвещение», Москва, 1970. 41.Магомедова Х. И. Проза Расула Гамзатова (жанровые особенности). – Автореферат на соискание учёной степени кандидата филологических наук. – Махачкала, 2010. 42. Маршак С. Набирающий высоту. – Расул Гамзатов. Избранное в 2-х т. Стихотворения и поэмы 1943 – 1963. М., «Художественная литература», 1964. 43.Мельников А. С. «Друзья! Вам сердце оставляю…» – М.: ОЛМА-ПРЕСС, 1999. – 447 с. 44.Мусаханова Г.Б. Сонеты Расула Гамзатова.//Художественные искания в современной дагестанской литературе. Махачкала: 1983. 45.Мусаханова Г.Б. Традиции Пушкина. В творчестве Расула Гамзатова.//А.С.Пушкин и художественная культура Дагестана. Махачкала: 1988. 46.Наровчатов С. Слово о Расуле Гамзатове.//А.С.Пушкин. Сочинения , Т.I. М.: 1985. 47.Непомнящий В. С. Да ведают потомки православных. – Сестричество во имя преподобной великой княгини Елизаветы. – Москва, 2011. 48.Огнев В. Расул Гамзатов. М.: 1964. 49.Петров С. М. А. С. Пушкин. Очерк жизни и творчества. М., «Просвещение», 1973. 50.Петров С. М. Исторический роман Пушкина, изд. АН СССР. – Москва, 1953. 51.Ранацкая Л. А. Русская художественная культура: учеб. пособие. – М.: Гуманит. Изд. Центр ВЛАДОС, 1998. – 608 с.: ил. 52.Ромашко К.И. Традиции и современность. Минск: 1974. 53. Солнцева К. Расул Гамзатов: Без русского языка я как без крыльев // http://www.ug.ru/old/99.44/t24.htm 54.Султанов. Поэт – полемист.//Этюды о литературах Дагестана. М.: Советский писатель, 1978. 55.Тихонов Н.С. Старый друг, дорогой Расул. //Слово о Расуле Гамзатове. Махачкала: 1973. 56.Тихонов Н.С. Самый острый ум современной Аварии.//Гамзат Цадаса в воспоминаниях современников. Махачкала: 1983. 57.Тынянов Ю. Н. История литературы. Критика. – СПб.: Азбука-классика, 2001. – 512 с. 58.Хайбуллаев. Наследие и открытия. Махачкала: 1983. 59.Цадаса Г. Пушкину. Избранное. Москва: 1977. 60.Черкесова П. С. Философская и любовная лирика Расула Гамзатова (особенности мировосприятия лирического героя) // Диссертация на соискание учёной степени кандидата филологических наук. – Махачкала, 2006. 61.Юсупова Ч.С. Художественная концепция личности поэзии Р. Гамзатова 50-60-х годов .// Развитие социалистического реализма в дагестанской советской литературе (сб. ст.)-Махачкала, 1980. 62.Юсуфов Р.Ф. Пушкин и духовная культура многонациональной России.//Общность литературного развития народов СССР в дооктябрьский период. М.: 1985.