Договорная ответственность в международном частном праве

Содержание
Введение
1. Теоретико-правовые аспекты договорной ответственности в международном частном праве
1.1 Понятие и сущность договорной ответственности в международном частном праве
1.2 Коллизионно-правовое регулирование договорной ответственности в международном частном праве
1.3 Международно-правовая унификация института договорной ответственности в международном частном праве
2. Механизм правового регулирования договорной ответственности в международном частном праве.
2.1 Международно-правовой механизм регулирования договорной ответственности
2.2 Особенности регулирования договорной ответственности на примере ряда зарубежных стран
2.3 Механизм регулирования договорной ответственности в международном частном праве на примере российского законодательства
Заключение
Библиографический список
Приложение

Отсюда следует, что нарушение условий договора является одновременно и нарушением требований закона. В случае нарушения условий договора одной из сторон противная сторона может воспользоваться следующими способами защиты своих прав: принуждение к исполнению обязательства в натуре, возмещение убытков, взыскание неустойки, расторжение договора и самозащита нарушенных прав.
По общему правилу должник несет ответственность при наличии вины. Однако лицо, не исполнившее обязательство в процессе осуществления предпринимательской деятельности, несет ответственность без вины и тем самым принимает риск негативных последствий действий третьих лиц (например, нарушение обязательств со стороны контрагента должника). Единственным основанием для освобождения должника от ответственности в данном случае будет действие непреодолимой силы, наличие которой должник должен доказать.
Возмещение убытков является универсальным способом защиты прав. Согласно ст. 393 ГК РФ должник обязан возместить кредитору убытки, причиненные неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательства. В то же время не совсем корректно трактовать взыскание убытков как общее правило, а исполнение в натуре - как исключение. Статья 393 должна применяться вместе со ст. 396 - 398 ГК РФ.
Статья 396 различает два случая нарушения условий договора: ненадлежащее исполнение обязательства и неисполнение обязательства. В п. 1 данной статьи установлено, что в случае ненадлежащего исполнения обязательства уплата неустойки и возмещение убытков не освобождают должника от исполнения обязательства в натуре. Примерами подобной ситуации могут быть поставка товаров ненадлежащего качества, нарушение условий договора относительно количества, ассортимента товаров или срока поставки. В п. 2 определено, что в случае неисполнения обязательства возмещение убытков и уплата неустойки освобождают должника от исполнения обязательства в натуре, если иное не предусмотрено законом или договором. Данные действия фактически ведут к прекращению действия договора. На практике провести грань между ненадлежащим исполнением обязательства и неисполнением обязательства весьма затруднительно. Например, трудно различить просрочку исполнения в течение длительного времени и отказ исполнить обязательство.
В дополнение к общим правилам исполнения обязательства в натуре ГК РФ отдельно регулирует последствия неисполнения обязательства передать индивидуально определенную вещь. В этом случае в соответствии со ст. 398 кредитор вправе выбирать между требованием об исполнении обязательства в натуре и требованием о возмещении убытков. Несомненно, данная статья направлена прежде всего на регулирование купли - продажи недвижимости и уникальных вещей.
В соответствии со ст. 46 Венской конвенции покупатель, не получивший исполнения, имеет право потребовать исполнения в натуре, если покупатель не прибег к другому средству правовой защиты, несовместимому с таким требованием. Примером средства правовой защиты, несовместимого с требованием об исполнении в натуре, является заявление покупателя о расторжении договора в соответствии со ст. 49 Венской конвенции. Положения ст. 46 Венской конвенции предоставляют покупателю право требовать исполнения обязательства в натуре, но не принуждают его делать это, поэтому покупатель может требовать либо исполнить обязательство в натуре, либо возместить ему убытки. Выбор между наилучшими средствами защиты прав является прерогативой стороны договора, а не суда.
Если товары были доставлены, но не соответствуют условиям договора, покупатель может потребовать замены товара (что по существу является требованием об исполнении в натуре), но только при условии, когда это несоответствие составляет существенное нарушение договора и требование о замене товара заявлено либо одновременно с извещением о несоответствии, поданным согласно ст. 39 конвенции, либо в разумный срок после него (п. 2 ст. 46 Венской конвенции). Покупатель может потребовать от продавца исправления недостатков, если это является разумным с учетом всех обстоятельств. Разумность будет определяться в первую очередь исходя из стоимости исправления недостатков. В соответствии со ст. 25 Венской конвенции существенное нарушение договора - это нарушение, повлекшее за собой такой вред для другой стороны, когда последняя в значительной степени лишается того, на что вправе была рассчитывать на основании договора, за исключением случаев, когда нарушившая договор сторона не предвидела такого результата. Примером тому может служить поставка полностью не работающего промышленного оборудования.
Общее правило о возмещении убытков содержится в ст. 15 ГК РФ: «Лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков, если законом или договором не предусмотрено возмещение убытков в меньшем размере». В ст. 15 и 393 ГК РФ определены условия несения договорной ответственности в форме возмещения убытков:
- нарушение условий договора одной из его сторон;
- убытки, понесенные противной стороной договора;
- причинная связь между нарушением договора и понесенными убытками.
Исходя из презумпции добросовестности участников гражданских правоотношений кредитор несет бремя доказывания наличия данных трех условий.
Нарушение условий договора является необходимым условием для возмещения убытков как по ГК РФ, так и по Венской конвенции. Согласно ст. 45, 61 и 74 Венской конвенции убытки могут быть возмещены в случае неисполнения должником своего обязательства независимо от вида и степени нарушения договора или размера убытков. И по Венской конвенции, и по ГК РФ возмещение убытков может быть либо основным (единственным) средством правовой защиты, либо дополнительным к требованиям об исполнении в натуре, расторжении договора или взыскании неустойки.
Определение убытков дано в п. 2 ст. 15 ГК РФ: «Под убытками понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода)". В целом определение убытков по ГК РФ не расходится с Венской конвенцией. Однако ГК РФ отвергает концепцию «предвидимости» убытков. Согласно ст. 74 Венской конвенции убытки не могут превышать ущерба, который нарушившая договор сторона предвидела или должна была предвидеть в момент заключения договора как возможное последствие его нарушения, учитывая обстоятельства, о которых она в то время знала или должна была знать. Это подразумевает, что «непредвиденные» убытки не могут быть возмещены. Для участников договоров международной купли - продажи товаров это означает, что необходимо извещать другую сторону обо всех обстоятельствах, влияющих на исполнение обязательства и дающих основания предполагать возникновение убытков.
Статья 15 ГК РФ сформулирована очень абстрактно, и при определении фактического размера убытков в дополнение к ней можно руководствоваться по аналогии и ст. 524 ГК РФ, предусматривающей два метода исчисления убытков при расторжении договора поставки. Согласно первому методу (п. 1 и 2) в расчет принимаются фактические расходы, понесенные кредитором. Оба пункта регулируют ситуацию, при которой кредитор вынужден заключить новый договор на покупку или продажу неполученного или неоплаченного товара, причем условия нового договора будут менее выгодными, чем условия первоначального, нарушенного договора. В этом случае кредитор вправе предъявить должнику требование о возмещении убытков в виде разницы между установленной в договоре ценой и ценой по совершенной взамен сделке при условии разумности цены и срока заключения новой сделки после расторжения договора. Данное положение полностью совпадает с правилами ст. 75 Венской конвенции.
Пункт 3 ст. 524 ГК РФ регулирует ситуации, когда сторона, требующая возмещения убытков, не заключила новую, «замещающую» сделку. В этом случае применяется абстрактный метод исчисления убытков, т.е. сторона может потребовать возмещения убытков в виде разницы между ценой, установленной в договоре, и текущей ценой на момент расторжения договора. Под текущей понимается рыночная цена, т.е. обычно взимаемая при сравнимых обстоятельствах за аналогичный товар в месте, где должна была быть осуществлена передача товара.
ГК РФ предоставляет суду широкие полномочия по ограничению размера взыскиваемых убытков. Согласно ст. 404 суд имеет право уменьшить размер ответственности должника в следующих случаях:
- неисполнение обязательства произошло по вине обеих сторон;
- кредитор умышленно или неосторожно содействовал увеличению размера убытков;
- кредитор не принял разумных мер к уменьшению размера убытков.
Смысл данной статьи состоит в возложении на кредитора определенных обязанностей: активной обязанности - предпринять действия с целью минимизировать размер убытков, причиненных должником, и пассивной - воздерживаться от действий, которые увеличивали бы размер убытков. Однако ни ГК РФ, ни Венская конвенция не указывают, какие именно действия должны и могут быть предприняты кредитором с целью уменьшения размера убытков, оставляя этот вопрос целиком на усмотрение суда.
Существуют обстоятельства, при наличии которых субъект не несет ответственности за деяние, не соответствующее тому, что требует от него договор. Такими обязательствами являются согласие, самооборона, контрмеры, форс-мажор, бедствие и состояние необходимости. Этот перечень является исчерпывающим и общепризнанным.
Международная судебная практика издавна придерживалась правила о существовании обстоятельств, исключающих ответственность. В решении Постоянной палаты третейского суда 1912 г. по делу о возмещении долга России говорилось: «В соответствии с общими принципами права, признаваемыми во всех странах, ответственность не возникает, если ущерб причинен независимо от воли представителя государства...».
А. Согласие
В праве издавна существует принцип, согласно которому согласие исключает противоправность деяния (volenti non fit injuria). В Статьях об ответственности государства говорится: "Юридически действительное согласие государства на совершение конкретного деяния другим государством исключает противоправность этого деяния в отношении первого государства, в той мере, в какой это деяние остается в пределах этого согласия» (ст. 20).
Юридически действительное согласие означает, что оно дано лицом или органом, имеющим на это право. Представляющими государство в силу своих функций без предъявления полномочий считаются глава государства, глава правительства и министр иностранных дел. Многое зависит и от характера договора. Согласие на отступление от межведомственного договора может даваться руководителем соответствующего ведомства. "Юридически действительное" означает также, что согласие дано в соответствии с международным правом, т.е. без принуждения или иных обстоятельств, лишающих его юридической силы.
Согласие может быть аннулировано на тех же основаниях, на которых аннулируется согласие на обязательность договора: ошибка, обман, подкуп или принуждение представителя, принуждение государства. В таких случаях целесообразно руководствоваться соответствующими статьями Венских конвенций о праве договоров, в которых раскрывается содержание соответствующих понятий (ст. 48 - 52).
Если же речь идет о невыполнении многостороннего договора лишь во взаимоотношениях двух или нескольких участников, то надлежит руководствоваться статьями Венских конвенций о праве договоров, относящихся к изменению и приостановлению действия многосторонних договоров во взаимоотношениях между определенными участниками (ст. 41 - 53).
Вопрос о согласии может возникнуть и в отношении третьих государств или третьих международных организаций. В таких случаях надлежит принимать во внимание положения Венских конвенций об обязательствах для третьих государств и организаций. Когда речь идет об обязательстве, то оно "может быть отменено или изменено только с согласия участников договора и третьего государства или третьей организации, если только не установлено, что они условились об ином" (ст. 37.1 Статей об ответственности). Если же речь идет о праве, то оно "не может быть отменено или изменено участниками, если установлено, что согласно существующему намерению это право не подлежало отмене или изменению без согласия этого третьего государства или этой третьей организации" (ст. 37.2).
Б. Самооборона
Право на самооборону является общепризнанным правом государства и представляет собой исключение из принципа неприменения силы. Устав ООН квалифицирует его как неотъемлемое право (ст. 51).
Самооборона должна быть правомерной, предпринимаемой в соответствии с Уставом ООН и осуществляемой в рамках международного права. Меры самообороны должны быть соразмерными и не выходить за пределы необходимого. В процессе самообороны государство остается связанным договорами, регулирующими поведение в вооруженном конфликте. При определении мер самообороны государство должно учитывать свои обязательства в отношении нейтральных государств, нарушение которых не оправдывается самообороной. Тем не менее меры самообороны могут иметь последствия и для нейтральных государств. Вопрос достаточно сложный, и потому, как говорится в Комментарии к Статьям об ответственности, остаются открытыми "все вопросы воздействия мер, принятых в порядке самообороны, на третьи государства".
Необходимость уважения прав нейтральных государств даже в случае самообороны подчеркнул Международный суд в Консультативном заключении «О законности угрозы применения или применения ядерного оружия»: «Международное право не оставляет сомнений относительно того, что принцип нейтральности, каким бы ни было его содержание, обладающий основополагающим характером, аналогичным характеру гуманитарных принципов и норм... применяется ко всем международным вооруженным конфликтам...».
В. Контрмеры
В соответствии с международным правом нарушение договора одним субъектом оправдывает принятие потерпевшим государством контрмер, которые не должны представлять собой угрозу силой или ее применение. Контрмеры - это действия, которые были бы противоправными, если бы не осуществлялись в ответ на правонарушение в целях обеспечения прекращения противоправного деяния и получения возмещения ущерба.
В прошлом в таких случаях было принято говорить о санкциях, самопомощи, репрессалиях. С точки зрения современного международного права под санкциями следует понимать меры воздействия на правонарушителя, предпринимаемые международными организациями, прежде всего ООН, в соответствии с их учредительными актами. Термин «репрессалии» стал использоваться для обозначения военных репрессалий. Термин «контрмеры» был введен, пожалуй, арбитражным решением 1979 г. по делу относительно соглашения о воздушном сообщении (США против Франции). Комиссия международного права сочла его наиболее подходящим и отразила его в Статьях об ответственности. Теперь его можно считать общепринятым.
При подготовке проекта Статей о праве договоров Комиссия международного права отразила общую концепцию форс-мажора, который является обстоятельством, исключающим противоправность отступления от договора. Однако Венская конференция решила существенно сузить формулировку в интересах стабильности договорных отношений. Было сочтено принять норму, предельно ограничивающую возможность отступления от договора. Участник вправе ссылаться на невозможность выполнения договора лишь в случае, если она является результатом безвозвратного исчезновения или уничтожения объекта, необходимого для выполнения договора (ст. 61).
Международная практика, включая судебную, признавая наличие нормы о форс-мажоре, придерживается того, что она применима лишь в исключительных случаях, когда невозможность выполнения обязательства является абсолютной и материальной. Это положение нашло отражение и в Статьях об ответственности государства:
«Статья 23. Форс-мажор
1. Противоправность деяния государства, не соответствующего международному обязательству этого государства, исключается, если это деяние обусловлено форс-мажором, то есть проявлением непреодолимой силы или непредвиденного события, вне контроля данного государства, делающих материально невозможным в данных обстоятельствах выполнение соответствующего обязательства.
2. Пункт 1 не применяется, если:
a) форс-мажорная ситуация обусловлена, либо целиком, либо в сочетании с другими факторами, поведением государства, ссылающегося на нее, или
b) данное государство приняло на себя риск возникновения такой ситуации".
Приведенное положение не столь ограниченно, как соответствующее положение Венских конвенций о праве договоров. В целом оно отвечает существующей международной практике.
Из сказанного видно, что, во-первых, соответствующее деяние должно быть предопределено непреодолимой силой или непредвиденным событием, которое находится вне контроля данного государства. Во-вторых, выполнение обязательства оказывается материально невозможным. «Непреодолимая сила» означает, что должно существовать препятствие, которого государство не было в состоянии избежать или которому оно не могло воспрепятствовать.
«Непредвиденное событии» означает, что его наступление было невозможно предвидеть или оно было предельно маловероятным. Если такое событие можно было предвидеть, то не выполнившая обязательство сторона может рассматриваться как принявшая на себя риск выполнения обязательства при наступлении этого события. Возможность предвидеть событие оценивается на момент принятия обязательства.
Сторона должна предпринять все имеющиеся в ее распоряжении меры для должного выполнения обязательства, а не пассивно наблюдать наступление события, которое может послужить основанием для его невыполнения.
Д. Бедствие
Состояние бедствия как обстоятельство, оправдывающее поведение, которое в ином случае было бы противоправным, предусмотрено рядом конвенций. Так, Конвенция о морском праве 1982 г. разрешает остановку и стоянку судов на якоре при переходе через территориальное море иностранного государства лишь тогда, когда они обусловлены состоянием бедствия (ст. 18 (2)). Аналогичные положения содержатся в конвенциях по предотвращению загрязнения моря.
С учетом практики Статьи об ответственности государства определяют состояние бедствия сравнительно узко (ст. 24). Оно относится к конкретному случаю, когда лицо, поведение которого присваивается государству, находится в состоянии крайней опасности как для него самого, так и для вверенных ему лиц. Более масштабные состояния бедствия, такие как землетрясение или наводнение, могут относиться к форс-мажору или состоянию необходимости.
Как и в случае форс-мажора, ситуация, которая была порождена поведением ссылающегося на нее государства, не может квалифицироваться как бедствие. Если поведение создает опасность для большего числа жизней, чем оно может спасти, или же порождает иную более серьезную опасность, то ссылка на состояние бедствия недопустима.
Е. Состояние необходимости
Состояние необходимости как обстоятельство, исключающее противоправность, является общим принципом права. Necessitas vincit legem - необходимость преобладает над правом. Различие между форс-мажором и необходимостью видится в том, что непреодолимая сила создает условия, в которых соответствующее поведение является не только необходимым, но и непреднамеренным. В случае состояния необходимости выбор поведения всегда является преднамеренным. На это издавна указывают авторы, доказывающие необходимость проводить различие между непреодолимой силой и состоянием необходимости.
Практика государств и судебные решения не дают однозначного ответа на рассматриваемый вопрос, но в целом свидетельствуют в пользу существования нормы, согласно которой состояние необходимости при определенных условиях может исключить ответственность за нарушение обязательства. Состояние необходимости выдвигалось в качестве оправдания невыполнения обязательств во имя защиты самых различных интересов, включая защиту существования государства и его населения, обеспечения безопасности населения, охрану окружающей среды.
Из арбитражных решений представляет интерес решение 1912 г. по делу о возмещении долга в пользу России. Для оправдания задержки в выплате своего долга России Оттоманская империя ссылалась, в частности, на исключительно тяжелое финансовое положение, которое она характеризовала как форс-мажор, хотя речь, скорее, шла о состоянии необходимости. Арбитраж в принципе согласился с этой ссылкой, заявив: "Исключение на основании непреодолимой силы, о котором упоминается в первой строке, может выдвигаться в международном публичном праве, как и в частном праве: международное право должно приспосабливаться к политической необходимости. Правительство Российской империи ясно допускает, что обязанность государства выполнять договоры может нарушаться, «если самому существованию государства угрожает опасность, если соблюдение международного обязательства является... самоуничтожением».
Вместе с тем арбитраж счел, что "было бы, однако, явным преувеличением допустить, что выплата (или заключение займа для выплаты) относительно небольшой суммы порядка 6 млн. франков, необходимой для возмещения ущерба, причиненного России, МОГЛА БЫ ПОДОРВАТЬ СУЩЕСТВОВАНИЕ Оттоманской империи или же значительно ухудшить ее внутреннее или международное положение" <42>. Арбитраж согласился с позицией России, заявив, что исполнение международного обязательства должно носить характер "самоуничтожения" для того, чтобы исключить противоправность поведения, которое нарушает существующее обязательство.
Серьезные финансовые затруднения в выполнении международного обязательства могут служить основанием для переговоров и соглашений о новом порядке выполнения обязательств.
Заслуживает особого внимания позиция Международного суда по рассматриваемому вопросу. В решении по делу о проекте «Габчиково-Надьмарош» Суд обстоятельно проанализировал аргументацию, основанную на подготовленном Комиссией международного права проекте статьи о состоянии необходимости. Было отмечено, что обе стороны полагались на проект статьи как на закрепление существующей нормы международного права. Суд сделал следующее заключение: "Суд полагает... что состояние необходимости признано обычным правом в качестве обстоятельства, исключающего противоправность деяния, нарушающего международное обязательство. Он вместе с тем отмечает, что такое основание для исключения противоправности может быть принято только в порядке исключения... В данном случае важны следующие условия: состояние необходимости должно быть вызвано «существенным интересом» государства, которое совершило противоречащее одному из его международно-правовых обязательств деяние; этому интересу должна угрожать «большая и неотвратимая опасность»; оспариваемое деяние должно быть «единственным путем» защиты этого интереса; это не должно «наносить серьезного ущерба существенному интересу» государств, в отношении которых существует обязательство; совершившее деяние государство не должно «способствовать возникновению состояния необходимости». Эти условия соответствуют нормам обычного международного права»
Из сказанного видно, что в своем решении Суд буквально повторил положения соответствующего положения Статей об ответственности государства. Тем самым было подтверждено, что соответствующее положение достаточно точно отвечает норме международного обычного права по этому вопросу.
Содержащаяся в Статьях об ответственности государства ст. 25 «Состояние необходимости» определила исключительный характер этого состояния, что видно из негативной формулировки – «государство не может ссылаться на состояние необходимости... за исключением тех случаев...». Такая формулировка призвана ограничить возможность злоупотреблений. Она соответствует формулировке ст. 62 Венских конвенций о праве договоров, касающейся коренного изменения обстоятельств.
Первое условие применения нормы о состоянии необходимости состоит в том, что ссылка на него может иметь место лишь для защиты существенного интереса от большой и неминуемой опасности. Определение того, является ли интерес «существенным», осуществляется с учетом всех обстоятельств и не может быть заранее обусловлено точными критериями. Оно осуществляется с учетом конкретных интересов государства и его населения, а также интересов международного сообщества в целом.
В решении по делу о проекте «Габчиково-Надьмарош» Международный суд определил, что опасность должна быть "объективно установленной, а не восприниматься просто как возможная". Опасность должна быть не только большой, но и неминуемой, т.е. ближайшей. Однако она не должна еще реализоваться. Вместе с тем Суд в том же решении допустил следующее: «Это не исключает... того, что «опасность», возникающая в долгосрочном плане, может быть признана неминуемой после того, как она будет признана и установлена в соответствующий момент времени, что реализация этой опасности, насколько отдаленной она ни была, не является поэтому сколько-нибудь менее определенной и неизбежной».
Следующее условие состоит в том, что для ссылки на состояние необходимости соответствующее поведение не должно наносить серьезного ущерба интересам другого государства или государств или международного сообщества в целом. Иначе говоря, интерес, на который делается ссылка, должен явно преобладать над всеми другими соображениями не только с позиций ссылающегося государства, но и с учетом добросовестной оценки других интересов. Международный суд отметил, что ссылающееся государство не может быть единоличным судьей, решающим вопрос о наличии состояния необходимости, и подтвердил необходимость учета коллидирующих интересов соответствующего другого государства.
Избранный способ действия должен быть «единственным путем защиты» соответствующего интереса. Недопустима ссылка на состояние необходимости, если имеются другие пути (правомерные в других отношениях), даже если они являются более дорогостоящими или более затруднительными. В том же решении по делу «Габчиково-Надьмарош» Суд не был убежден, что одностороннее приостановление и последующее прекращение осуществления проекта было единственным путем в сложившихся обстоятельствах.
Статья 25 закрепила два общих ограничения, которые касаются любой ссылки на состояние необходимости. Первое ограничение касается обязательств, которые в ясно выраженной или подразумеваемой форме исключают возможность ссылки на состояние необходимости. Так, некоторые конвенции в области гуманитарного права исключают возможность ссылки на военную необходимость.
Ж. Соблюдение императивных норм
Определение императивных норм, как известно, содержится в ст. 53 Венских конвенций о праве договоров. Закрепляя основы международного правопорядка, императивные нормы наделены высшей юридической силой. Поэтому противоречащий им договор недействителен. Существующий договор становится недействительным и прекращается, если оказывается в противоречии с новой императивной нормой (ст. 64 Венских конвенций). В таких случаях делимость договора не допускается (ст. 44 (5)). Соответственно обстоятельства, исключающие противоправность деяния, не оправдывают отступление от императивных норм.
В заключение главы об обстоятельствах, исключающих противоправность, в Статьях об ответственности говорится, что ничто, изложенное в настоящей главе, «не исключает противоправности любого деяния государства, которое не соответствует обязательству, вытекающему из императивной нормы общего международного права» (ст. 26).
Доктрине известны различные взгляды относительно того, какие конкретные нормы являются императивными <49>. Судебная практика признает в качестве таких норм те, что запрещают угрозу силой или ее применение, геноцид, рабство, расовую дискриминацию, преступления против человечности, а также право на самоопределение <50>. Нет сомнения в том, что приведенный перечень не полон. К числу императивных норм относятся, в частности, закрепленные Уставом ООН основные принципы международного права.
4. Последствия ссылки на обстоятельства, исключающие противоправность
Обстоятельства, исключающие противоправность, сами по себе не затрагивают юридическую обязательность договора. Как только эти обстоятельства перестают существовать, договор восстанавливает свое действие. В Статьях об ответственности государства в завершение главы «Обстоятельства, исключающие международную противоправность» содержится специальная статья, посвященная последствиям ссылки на эти обстоятельства. В ней говорится: «Ссылка на обстоятельство, исключающее противоправность, в соответствии с настоящей главой не затрагивает: а) соблюдения соответствующего обязательства, если и в той мере, в какой обстоятельство, исключающее ответственность, более не существует...» (ст. 27). Выражение «в той мере» касается ситуаций, когда обстоятельства позволяют обеспечить частичное выполнение обязательства или когда препятствия соблюдению постепенно ослабевают и дают возможность в определенной мере выполнять обязательство.
Сказанное подтверждается и международной судебной практикой. В решении по делу «Габчиково-Надьмарош» Международный суд указал: «Даже если будет установлено наличие состояния необходимости, оно не явится основанием для прекращения договора. На это обстоятельство можно ссылаться только для освобождения от ответственности государства, которое не выполнило договор. Даже в случае его обоснованности оно не прекращает договор; договор может не действовать столь долго, сколько существует состояние необходимости; фактически он может "спать", однако если стороны по взаимному согласию не прекращают его действие, то договор продолжает существовать. Как только состояние необходимости прекращается, вновь возникает обязанность выполнять договорные обязательства».
Приведенное положение призвано содействовать надежности договорных отношений. Оно подтверждается и решением вопроса о статусе нарушенного договора. И в данном случае общее правило состоит в том, что юридические последствия международно-противоправного деяния не влияют на сохраняющуюся обязанность выполнения нарушенного обязательства. В Венских конвенциях о праве договоров указано, что в случае серьезного нарушения двустороннего договора пострадавшая сторона вправе прекратить его действие (ст. 60). Вместе с тем указывается, что сам по себе факт нарушения договора не прекращает его действия. Если действие договора правомерно прекращено по причине его нарушения, это не затрагивает прав, которые возникли на основе договора до его прекращения.
В Статьях об ответственности государства сказанному посвящена ст. 29 «Сохранение обязанности выполнения». В ней говорится: «Юридические последствия международно-противоправного деяния в соответствии с настоящей частью не влияют на сохранение обязанности несущего ответственность государства выполнять нарушенное обязательство».
Из сказанного видно, что принятие Статей об ответственности государств является важным шагом в прогрессивном развитии международного права в целом и права договоров в особенности. Речь идет о такой сложной отрасли, как право международной ответственности, от которой в значительной мере зависит уровень международного правопорядка.
Заключение
Заключением контракта в международном торговом обороте договорные стороны принимают конкретные обязанности, которые должны осуществить согласно данным обещаниям.
Однако в практике часто случаются отступления от такого правила, вследствие чего происходят споры в правовых отношениях между партнерами. Центральной проблемой любого договорного отношения является вопрос ответственности договорных сторон вследствие невыполнения или ненадлежащего исполнения принятых по договору обязательств. Содержание правил об ответственности сторон за невыполнение или неаккуратное выполнение договорных обязательств в большой мере определено характером содержания отдельного контракта (продажи, представительства, перевозки и т.п.). С другой стороны, механизмы ограничения и исключения ответственности в международном обороте имеют общие отличия, которые типичны для всех деловых операций международного оборота.
Согласно статье 309 ГК РФ все обязательства должны быть исполнены надлежащим образом в соответствии с условиями договора и требованиями закона. Отсюда следует, что нарушение условий договора является одновременно и нарушением требований закона. В случае нарушения условий договора одной из сторон противная сторона может воспользоваться следующими способами защиты своих прав: принуждение к исполнению обязательства в натуре, возмещение убытков, взыскание неустойки, расторжение договора и самозащита нарушенных прав.
По общему правилу должник несет ответственность при наличии вины. Однако лицо, не исполнившее обязательство в процессе осуществления предпринимательской деятельности, несет ответственность без вины и тем самым принимает риск негативных последствий действий третьих лиц (например, нарушение обязательств со стороны контрагента должника). Единственным основанием для освобождения должника от ответственности в данном случае будет действие непреодолимой силы, наличие которой должник должен доказать.
Проблема ответственности всегда была одной из наиболее важных и сложных проблем международного права. Немало политиков и юристов ставили под сомнение юридическую природу этого права на том основании, что оно лишено аппарата принуждения, а вопросы ответственности за правонарушение не урегулированы.
С учетом значения ответственности для международного права Генеральная Ассамблея ООН с самого начала одобрила инициативу Комиссии международного права изучить тему ответственности. Многолетняя работа Комиссии над проектом Статей имела большое значение для формирования права международной ответственности. В процессе этой работы были привлечены к участию ведомства иностранных дел государств, международные организации, а также большое число ученых и научных учреждений.
Правоотношение ответственности возникает в результате нарушения субъектом лежащего на нем международно-правового обязательства. Или, иными словами, когда присваиваемое субъекту деяние представляет собой нарушение обязательства. Во всех случаях должно иметь место деяние, не просто расходящееся с обязательством, а противоречащее ему. Существует немало случаев, когда договор устанавливает определенный минимальный стандарт поведения. Превышение его не будет противоправным. Наличие нарушения определяется содержанием договора, который толкуется с учетом его объекта и целей, а также конкретных обстоятельств.
Особым случаем правонарушения, нередко возникающим в практике, является принятие государством закона или иного нормативного акта, явно противоречащего его международному обязательству. В международном праве нет общего правила для подобных случаев. Все зависит от конкретных обстоятельств. В одних случаях сам факт принятия противоречащего договору закона порождает международную ответственность. В других случаях сам факт принятия закона не порождает ответственности. Учитывается, что у государства есть возможность применять закон таким образом, чтобы избежать нарушения договора. Ответственность наступает в том случае, если реализация закона оказывается в противоречии с договором.

Список литературы [ всего 35]