Эссе по любому штату Малайзии.

Оглавление
Общая характеристика
Институциональный дизайн властных отношений
Региональная партийная система (в связи и сравнении с общенациональной)
Политическая история
Современная расстановка политических сил в регионе
Внутренняя» политическая география региона
Экспертная оценка
Список литературы

Досрочные выборы пришлись на 2011 году, где оппозиция сумела добиться количественного увеличения своих представителей в органах исполнительной власти. Однако политическая верхушка НФ в Сараваке осталась неизменной – 30 летние правление Абдулы Таиба Махмуда продолжается.
Внутренняя» политическая география региона
В современной Малайзии существует довольно интересное и оригинальное по своей сути соотношение между федерализмом и демократией. Центральное правительство лишь усиливает свою политическую хватку, делясь властью с правительствами регионального уровня. В этой ситуации федерализм способствует образованию так называемой половинчатой демократии, настраивая и преобразуя патронажную систему и одновременно модернизируя определенные демократические начала, которые придают системе большую легитимность.
Малайзия позиционирует себя как одна из наиболее централизованных федераций мира. Один из самых высоких показателей разнообразия, проявлявшегося во всех сферах социальной жизни, способствовал необычайной и порой даже навязчивой озабоченности элиты вопросами национального единства и государственной целостности. Разумеется, непреходящая боязнь «распада» и «дезинтеграции» под давлением внутренних и внешних недоброжелателей запечатлелась в федеративном дизайне, который отличается масштабным перекосом всей государственной конструкции в сторону федерального центра. Так, согласно условиям местной Конституции, центральное правительство в Куала-Лумпуре имеет правом полностью менять или корректировать законодательство штатов практически в любой сфере, добиваясь соответствия их законов нормативным актам федерального уровня, а в условиях чрезвычайного положения федерализм вообще упраздняется, поскольку центральные органы исполнительной и законодательной власти получают неограниченные полномочия.
Малазийская озабоченность неукоснительным поддержанием внутренней стабильности вполне объяснима. В двадцати восьми миллионном населении страны малайцы составляют примерно 60%, в то время как на долю китайцев и индийцев приходятся 30% и 10% соответственно. Большая часть аборигенной элиты видит в подобном соотношении большую угрозу «коренному» населению, требующую от этнических малайцев постоянной мобилизационной готовности. На тех же соображениях базируется внедрявшаяся с конца 1940-х годов система покровительственных мер, которые обеспечивают преимущество неубедительного малайского большинства в политике, экономике, культуре (можно наверное сказать что эта система была ликвидирована в 90-х годах, однако негласно она продолжает успешно действовать и в современных условиях). Неудивительно, что с самого начала образования своей государственности местная демократия модернизировалась согласно «парадигмы сдерживания» немалайских этнических групп, что не могло не отразиться на сопутствующей ей федералистской атрибутике.
Умонастроение политиков, которые заинтересованы в тотальной предсказуемости социальных процессов и элиминации всяких неожиданностей, но при этом вынуждены считаться с императивами демократии, то есть с необходимостью время от времени призывать избирателей к урнам для голосования, отражается в особенностях создаваемой и лелеемой ими партийной системы. Учитывая удельный вес этнических меньшинств в Малайзии в целом, а в особенности в Сараваке, ситуация не позволяет просто и незатейливо запретить региональные и этнические партии. Поэтому в стране разрешены, свободно действуют, постоянно учреждаются и распускаются многочисленные партийные объединения, представляющие различные региональные и этнические сообщества. Поэтому и конкуренция у правящей почти трехмиллионной Объединенной малайской национальной организацией (ОМНО), не раз менявшей название, но по-прежнему остающейся у власти с момента провозглашения независимости в 1957 году, довольно жесткая, хотя пошатнуть позиции столь авторитетной организации пытались и не раз. Заключив полвека назад электоральный союз с Китайской ассоциацией Малайи (КАМ) и Индийским конгрессом Малайи (ИКМ), эта организация, в которой безраздельно доминируют этнические малайцы, добилась того, что официальная пропаганда заговорила о нерушимости курса национального взаимопонимания и расовой дружбы. Но, поскольку далеко не все этнические и религиозные лидеры поверили в столь легкое решение национального вопроса, на политической арене вскоре появились нескольких энергичных партий регионального уровня, работающих в отдельных штатах. Как противодействие столь сепаратистским настроениям правящая партия в 1974 году создает коалицию из двенадцати политических организаций, получившую название «Национальный фронт» (Barisan Nasional),- сегодня их число скачет в районе 13-14 партий. Это позволило на современном этапе стать почти безраздельным монополистом на политическом рынке страны, вынужденным, правда, время от времени отмахиваться от легких, но малоприятных уколов, наносимых конкурентами.
Жесткий контроль над СМИ, осуществляемый посредством системы их государственного лицензирования, электоральные манипуляции и довольно узкие рамки гражданских свобод не в состоянии полностью упразднить оппозицию. Более того, в 2008 году, воспользовавшись финансовым кризисом, противоречиями внутри правящей верхушки, оппозиционеры сумели мобилизовать свои силы и активизировать давно казалось бы похороненный «Альтернативный фронт» (Barisan Alternatif). Выборы показали, что настроения населения начинают перекашиваться в другую сторону, отличную от той, которую поддерживает центральное правительство. На общефедеральном парламентском уровне, однако, до 2008 года в политической палитре оппозиция в основном была представлена Исламской партией Малайзии (ИПМ) и Партией демократического действия (ПДД). Вокруг первой из этих организаций блокируются исламские радикалы, недовольные умеренным исламизмом официальной верхушки и разделяющие идею «исламского государства». На протяжении полувека за эту партию регулярно голосуют около трети малазийских избирателей, а ее численность составляет около миллиона членов. Что касается второй партии, то она представляет интересы китайской буржуазии, на протяжении десятилетий дискриминируемой государством.
Оппозиционеры в последние годы смогли стимулировать общественные дебаты в центральном законодательном органе и осложнить жизнь правительству. Они стали активными участниками региональных выборных кампаний, причем время от времени правительство разрешается им сформировать органы власти в том или ином субъекте федерации. Фактически в указанной перспективе федерализм можно рассматривать в качестве средства «приручения» оппозиции, не позволяющего ей предпочесть внесистемные методики сопротивления авторитарному режиму. Выборы 2008 года помогли увеличится когорте парламентских оппозиционеров за счет Партии народной справедливости (ПНС), выступающей под либеральными и реформистскими лозунгами и претендующей на преодоление религиозных и этнических барьеров.
Не удивительно, что федеративное устройство Малайзии поддерживает структуру половинчатой демократии, в какой-то мере выступая одной из ее системных подпорок.
Малазийская федеральная система начала XXI столетия отличается тремя базовыми особенностями: сложной дифференциацией упорядочиваемого ею общества, наличием в ней регионально ориентированных партий и бесспорной гегемонией центральной исполнительной власти. В основе более или менее ровных взаимоотношений между центром и регионами долгое время лежало непоколебимое доминирование одной и той же политической силы – ведь партии, ныне входящие в состав «Национального фронта», бессменно составляют парламентское большинство на протяжении более пятидесяти лет. Оппозиционные партии, как уже отмечалось, не раз имели возможность возглавить правительства в нескольких малазийских штатах, потеснив «Национальный фронт» на относительно свободных выборах. Созданная этим фактом новая диспозиция, заметно оживляла политическую жизнь страны. Правда, в ассортименте мер, применяемых центральным правительством в работе с «нелояльными» региональными лидерами, все-таки преобладает финансовый инструментарий. В порядке вещей административное, финансовое, полицейское давление на непокорные штаты, дополняемое режиссируемыми кампаниями диффамации в подконтрольных государству СМИ. Отстаивая свою гегемонию, центральная власть использует в борьбе с оппозиционными регионами все средства, имеющиеся под рукой, включая печально известные «Закон о внутренней безопасности» и «Закон о подстрекательстве».
Федеральные субсидии, выделяемые штатам, которые не подчиняются «Национальному фронту», зачастую сокращаются или откладываются до самого конца фискального года, когда освоить деньги уже невозможно. Причем подобные санкции применяют в отношении самых бедных штатов Малайзии, ибо именно они служат опорными базами исламистов. Чиновники федеральных ведомств, подстрекаемые начальством, саботируют указания местных властей. Особенно сурово наказываются те политические организации, которые осмелились выйти из состава правящей коалиции. В конце 1970-х годов Исламская партия Малайзии, возглавлявшая правительство в штате Келантан, поссорилась с «Национальным фронтом» и вышла из его состава. В отместку за отступничество центральная власть сначала допустила на этой территории беспорядки, потом под их предлогом ввела чрезвычайное положение, а затем провела новые выборы – на этот раз, разумеется, с нужным для себя результатом. Важно подчеркнуть, что в малайском контексте такой механизм федерального вмешательства, как объявление чрезвычайного положения, особенно эффективен, поскольку эту меру, согласно Конституции страны, невозможно оспорить в судебном порядке[19]. Впрочем, это последнее средство, к которому обращаются лишь в самых крайних случаях. Когда в 1990 году, в разгар предвыборной кампании, в островном штате Сабах региональная Объединенная партия Сабаха (ОПС), представляющая местную христианизированную народность кадазан и настаивающая на расширении национальной автономии и ограничении исламизации, переметнулась из правящего лагеря к оппозиции, ее наказали иным способом. После проведенной с местными депутатами «разъяснительной» работы часть из них вернулась в ряды «Национального фронта» в индивидуальном порядке, и хрупкое оппозиционное большинство в ассамблее было утрачено. В свою очередь, отбившаяся от рук раскольническая партия, страшась еще большего давления со стороны федеральных властей, в скором времени вновь подала заявку на присоединение к доминирующей коалиции[20].
Экспертная оценка
Малайзия как Российская Федерация занимает лидирующие позиции в мире по запасам нефти, добыча которой выросла в десятки раз за последние 20 лет, неудивительно что упор в экономике делается на сырьевой, и как следствие экономический рост. Не удивительно, что федералистская составляющая здесь доминирует при освоении природных ресурсов. Точнее говоря, малазийские политики, подобно их российским коллегам, предпочитают извлекать нефтяную ренту, опираясь на «вертикальные» схемы. Согласно малазийскому законодательству, а именно «Закону о нефти» центральное правительство забирает себе основную часть доходов от продажи нефтепродуктов. Конечно, штаты, где ведется добыча и осваиваются новые месторождения, получают какую-то часть компенсационных выплат, но не более 5%, хотя реально они применяется только в отношении лояльных партнеров.
Вместе с тем, нельзя говорить, что таким путем правительство полностью изничтожает оппозицию: основы федерализма дают минимальные, но все же гарантии, что радикально оппозиционное к центральной власти правительства штатов, будет получать компенсации и гранты в объемах, достаточных для их функционирования. Кроме того, в Куала-Лумпур правительственная верхушка довольно осторожно и выверено подходит к вопросу о том, в каких штатах страны возможен оппозиционный рост, где допустимо оппозиционная верхушка у власти, а где появлению и развитию таких начал следует препятствовать всеми силами. Как правило, противники режима «плодятся» на тех территориях, где очень сильно влияние этнических малайцев («титульный народ»); где радикальны исламистские настроения; где напрочь отсутствуют сепаратистские настроения и группировки. Считается, что соблюдение указанных условий на территориях где у власти оппозиционная верхушка, не несет в себе особого риска. Заключаемые при этом сделки центральных и региональных элит часто оказываются взаимовыгодными.
Более того, использование федералистской кальки помогает в первую очередь центральной власти сдерживать оппозицию таким образом, что последняя начинает работать на само правительство, укрепляя его легитимность и одновременно отбирая на себя львиную долю ответственности за положение дел на подконтрольной территории. Неудивительно, что, несмотря на сохраняющуюся в стране политическую гегемонию, в большей части страны, в интересующем нас штате Саравак, где значительно ниже доля малайского и исламского населения, а оппозиционные и сепаратистские настроения постоянно дают о себе знать, противникам центральной власти приходится работать в довольно узких рамках, а власти ведут диалог в более жесткой форме.
В заключение, глядя в перспективу, хочется отметить, что такая крайне примитивная и оттого действенная политика, ведет только к процветанию малазийской федерации и в дальнейшем. Для авторитарного режима, который безоговорочно правит страной многие десятилетия, оппозиция воспринимается с меньшим ужасом, нежели обычно. Делегируя оппозиционным силам управление довольно скромной частью национальной территории, без особого энтузиазма относящаяся к демократическим свободам власть убивает сразу два зайца. С одной стороны, она приучает оппозицию к определенным рамкам налаженной действенной системы, тем самым, делая в какой то мере репрессивный режим более либеральным, привлекая к управленческой государственной деятельности политическое меньшинство, потенциал которого нужно направить в нужное для себя русло.
Список литературы
Case W. Semi-Democracy and Minimalist Federalism in Malaysia // He B., Galligan B., Inoguchi T. (Eds.). Federalism in Asia. Chettenham, UK: Edward Elgar Publishing, 2007.
Gomez E.T. Resistance to Change – Malay Politics in Malaysia // Idem (Ed.). Politics in Malaysia: Malay Dimension. Abingdon: Routledge, 2007.
Захаров А. Федерализм по-азиатски: Россия и Малайзия в сравнительной перспективе // Неприкосновенный запас. 2012.- №1 (81).
Тюрин В.А., Цыганов В.А. История Малайзии. ХХ век. М.: Институт востоковедения РАН, 2010.- 390 с.
2