Производство в суде присяжных

Введение
Глава 1. Общие положения об институте присяжных заседателей
§ 1. Возникновение и развитие института присяжных заседателей в России
§ 2. Суд присяжных заседателей в России в современный период
Глава 2. Процессуальные аспекты рассмотрения уголовных дел с участием присяжных заседателей
§ 1. Специфика формирования коллегии присяжных заседателей и проведения судебного следствия с их участием
§ 2. Вынесение присяжными заседателями и председательствующим судьей приговора
Заключение
Список литературы

Ответы на другие вопросы, например о снисхождении, определяются простым большинством голосов. Если голоса разделились поровну, то принимается наиболее благоприятный для подсудимого ответ. Ответы на поставленные вопросы должны содержать в себе утвердительное «да» или отрицательное «нет» с пояснительным словом: «Да, доказано», «Нет, не доказано» и т.п.
Если в ходе совещания присяжные заседатели придут к выводу о необходимости получить от председательствующего дополнительные разъяснения по поставленным вопросам, то они возвращаются в зал судебного заседания и старшина обращается с соответствующей просьбой. В зависимости от ее содержания председательствующий либо дает необходимые разъяснения, при необходимости вносит изменения в вопросный лист, либо возобновляет судебное следствие, по окончании которого может быть уточнен вопросный лист, выслушиваются речи сторон, последнее слово подсудимого, а также напутственное слово председательствующего.
После подписания вопросного листа с внесенными в него ответами на поставленные вопросы присяжные заседатели возвращаются в зал судебного заседания, и старшина передает председательствующему вопросный лист с внесенными в него ответами (вердикт). Найдя вердикт неясным или противоречивым, председательствующий указывает на это присяжным заседателям и предлагает в совещательной комнате внести в него уточнения. Председательствующий может также после выслушивания мнений сторон внести в вопросный лист необходимые изменения. Выслушав краткое напутственное слово председательствующего по поводу изменений в вопросном листе, коллегия возвращается в совещательную комнату для вынесения вердикта. При отсутствии замечаний председательствующий возвращает старшине для провозглашения вердикт, после чего тот приобщается к материалам дела.
Важно отметить, что вердикт коллегии присяжных заседателей, будучи важным и обязательным элементом решения по делу, не обладает такой юридической силой как приговор суда. Вердикт присяжных заседателей позволяет перейти уголовному делу только в следующий этап судебного разбирательства, а именно, в этап обсуждения последствий вердикта.
После провозглашения вердикта председательствующий благодарит присяжных заседателей и объявляет об окончании их участия в судебном разбирательстве. Последствия вердикта обсуждаются без их участия, но они вправе остаться в зале суда на местах, отведенных для публики.
Обсуждение вердикта присяжных заседателей является вторым этапом судебного разбирательства, порядок которого определяется в зависимости от содержания вердикта.
Обсуждение последствий вердикта также может делиться на следующие этапы:
·  подготовительная часть;
·  судебное следствие;
·  прение сторон;
·  последнее слово подсудимого;
·  вынесение приговора.
При оправдательном вердикте подсудимый освобождается из-под стражи в зале суда немедленно (ст. 346 УПК РФ). Такой вердикт обязателен для председательствующего и в любом случае влечет за собой постановление оправдательного приговора. Председательствующий предоставляет право сторонам высказать свои соображения по основаниям оправдания, разрешению гражданского иска, судьбе вещественных доказательств, распределению судебных издержек.
При вынесении обвинительного вердикта председательствующий судья должен обеспечить сторонам возможность исследовать доказательства, не подлежащие исследованию с участием присяжных заседателей, высказаться по вопросам о содержании состава преступления в деянии, признанном доказанным присяжными заседателями, о квалификации преступлений, о признании в действиях подсудимого рецидива преступлений и другим вопросам, указанным в ст. 347 УПК РФ. В прениях стороны могут затрагивать любые вопросы права, подлежащие разрешению при постановлении приговора, но им запрещается подвергать сомнению правильность вынесенного присяжными заседателями вердикта. По окончании прений подсудимому предоставляется последнее слово.
Обвинительный вердикт не всегда обязателен для председательствующего. Он вправе не согласиться с ним в двух случаях:
1) когда председательствующий признает, что в деянии подсудимого, признанного виновным коллегией присяжных заседателей, отсутствует состав преступления, он постановляет оправдательный приговор (ч. 4 ст. 348 УПК РФ);
2) когда председательствующий признает, что обвинительный вердикт вынесен в отношении невиновного и что в деле имеются достаточные основания для постановления оправдательного приговора ввиду того, что не установлено событие преступления либо не доказано участие подсудимого в совершении преступления, он выносит постановление о роспуске коллегии присяжных заседателей и о направлении дела на новое рассмотрение в ином составе суда со стадии предварительного слушания (ч. 5 ст. 348 УПК РФ).
Таким образом, при вынесении присяжными заседателями оправдательного вердикта стороны обсуждают следующие вопросы: основания оправдания, определение судьба вещественных доказательств, распределение судебных издержек.
При вынесении обвинительного вердикта сторонами обсуждаются фактические данные, характеризующие личность подсудимого, в отношении которого вынесен обвинительный вердикт, их влияние на вид и размер наказания, включая сведения о непогашенной или неснятой судимости; фактические данные, являющиеся основаниями решения правовых вопросов о наличии или отсутствии состава преступления, о необходимой обороне, крайней необходимости, выполнении приказа, добровольном отказе; о квалификации деяния; назначении виновному наказания; решается вопрос о рецидиве преступлений; об определении вида уголовно-исполнительного учреждения с соответствующим режимом, куда должен быть помещен осужденный; об освобождении от уголовной ответственности и наказания; отсрочке исполнения наказания; невменяемости и т.д.
Приговор суда с участием присяжных заседателей может быть обжалован сторонами в кассационном порядке, однако они не вправе в жалобе (представлении) ссылаться на несоответствие выводов суда фактическим обстоятельствам дела. В жалобах или представлении прокурора можно указывать лишь на: нарушение уголовно-процессуального закона; неправильное применение уголовного закона; несправедливость наказания вследствие его чрезмерной мягкости или чрезмерной суровости. Обжалованный прокурором или потерпевшим оправдательный приговор суда присяжных может быть отменен лишь при нарушении судом закона, ограничившем право стороны обвинения на представление доказательств либо повлиявшем на содержание поставленных перед присяжными заседателями вопросов и ответов на них.
Суд присяжных деформируется и приспосабливается общей системой судопроизводства к собственным представлениям и потребностям. Неблагоприятные тенденции в развитии суда с участием присяжных заседателей наметились на рубеже XX и XXI веков. Суд присяжных (точнее, председательствующие в его заседаниях судьи), столкнувшись с интенсивной отменой его оправдательных приговоров Верховным Судом Российской Федерации под изобретенными там предлогами, сдает свои гуманистические позиции, предпочитая устойчивость обвинительной позиции опрометчивости оправдания. Подчас оправдательные вердикты, вынесенные последовательно разными составами присяжных заседателей по одному и тому же делу, отменяются многократно. С 1998 года удельный вес оправдательных приговоров уменьшается и, как показывают наблюдения за конкретными процессами, признание подсудимого невиновным подменяется (путем умелой манипуляции председательствующими судьями сознанием присяжных заседателей) смягчением квалификации деяния, а также назначением наказания в пределах фактически отбытого человеком предварительного заключения. Доля оправдательных приговоров в суде присяжных приближается к 10% и, вероятно, уже не превысит 15%. По сути, по соответствующему показателю российское правосудие возвращается к состоянию сталинских 40-х годов прошлого века, когда суды оправдывали каждого десятого обвиняемого.
Конечно, для уменьшения, хотя и не столь резкого, доли оправдательных приговоров, постановленных судами с участием присяжных заседателей, имеются и некоторые объективные причины, в частности, улучшение по соответствующим делам качества предварительного следствия и совершенствование государственных обвинителей, которое происходит более организованно и интенсивно, нежели профессиональный рост адвокатов-защитников.
Уловив общую тенденцию развития института суда присяжных, обвиняемые реже ходатайствуют о передаче их дел на рассмотрение представителей народа, а заявив такое ходатайство, чаще от него отказываются. Суд с участием присяжных заседателей, несмотря на его практически повсеместное распространение, рассматривает сегодня лишь немногим больше уголовных дел, чем в годы его относительного процветания в 9 субъектах Российской Федерации.
Восстановление института присяжных заседателей в уголовном судопроизводстве России способствовало созданию специальных процедурных правил деятельности суда, регламентирующих особенности участия народных представителей в отправлении правосудия. Часть введенных нормативных установлений направлена на обеспечение справедливости принимаемых судебных решений (ч. 2 ст. 6 УПК РФ). Для этого законодатель предусматривает возможность отвода не только судьи (ст. 61 УПК), но и кандидатов в присяжные заседатели (ст.ст. 326, 327, 328 УПК). Необходимость их отвода вызывается обстоятельствами, которые прямо или косвенно способны повлиять на объективное разрешение уголовного дела. Ценность беспристрастного отношения присяжных к исследуемым в ходе судебного разбирательства доказательствам дополнительно подчеркивается законодателем в тексте присяги данных участников уголовного процесса (ст. 332 УПК). Однако нельзя не заметить того, что предусмотренный в главе 42 УПК порядок отбора присяжных заседателей связан с осмыслением оценочных правовых предписаний, способствующих созданию искусственных преград нормальному ходу рассмотрения уголовного дела в суде.
Одна из причин, по которым гражданин не может быть вовлечен в процесс отправления правосудия, связана с существованием "обстоятельств, препятствующих участию лица в качестве присяжного заседателя". Их наличие, исходя из содержания главы 42 УПК, у кандидатов в присяжные выясняется дважды. Первоначально - на этапе составления предварительного списка присяжных (ст. 326 УПК). Второй раз - в ходе формирования соответствующей коллегии (ст. 328 УПК). Необходимость установления этих "обстоятельств" обусловливается стремлением законодателя исключить тенденциозный подход в разрешении уголовного дела по существу. Однако столь важная роль данной процедуры нивелируется проблемой определения содержания анализируемого понятия. Имея оценочный характер, оно не позволяет точно определить пределы усмотрения правоприменителя в отборе будущих "судей факта".
По этой причине правомерен вопрос о соотношении оснований отвода, сформулированных в ст. 61 УПК, и "обстоятельств, препятствующих участию лица в качестве присяжного заседателя" (ст.ст. 326, 328 УПК). Анализ главы 9 УПК позволяет сделать вывод о том, что содержащиеся в ней требования нацелены, в основном, на отстранение должностных лиц, осуществляющих производство по уголовным делам. О присяжных заседателях в ней ничего не говорится. Поэтому их отвод должен осуществляться в рамках процедур, установленных главой 42 УПК. Тем не менее, мы не можем полностью исключать возможности учета положений ст. 61 УПК при реализации отвода кандидатов в присяжные заседатели. Их отстранение ввиду, например, имеющихся родственных отношений с другими участниками процесса вряд ли вызовет у кого-то возражения.
Такого рода рекомендации можно встретить в юридической литературе. При этом жесткая увязка вышеназванных законодательных установлений, на наш взгляд, вряд ли уместна. При всей схожести названия главы 9 УПК и формулировки оснований отвода кандидатов в присяжные, они несут в себе разную смысловую нагрузку. Используемое в ст.ст. 326 и 328 УПК понятие "препятствующие", позволяет, на наш взгляд, охватить больший спектр правовых и социальных факторов, оказывающих влияние на объективность вердикта. По справедливому утверждению А.В. Смирнова "...от исполнения обязанностей присяжного заседателя по конкретному делу освобождается всякий, чья объективность вызывает обоснованные сомнения вследствие оказанного на это лицо незаконного воздействия, наличия у него предвзятого мнения, знания им обстоятельств дела из непроцессуальных источников, а также по другим причинам".
Для того чтобы исключить возможность вовлечения в состав коллегии граждан, чьи интересы, социальная позиция или статус могут повлиять на объективность принимаемого решения, нужно знать об указанных обстоятельствах. По этой причине законодатель предусматривает проведение проверки на предмет наличия факторов, препятствующих участию лица в качестве присяжного заседателя. Лишь после нее человек может быть включен в соответствующий список для рассмотрения уголовного дела (ст. 326 УПК). Проблемность анализируемого положения состоит в том, что характер и пределы данной проверки нормативно не определены. Логично было бы предположить то, что ей охватывается необходимость установления данных, свидетельствующих о формальных препятствиях участию гражданина в отправлении правосудия. В то же время Закон "О присяжных заседателях федеральных судов общей юрисдикции в Российской Федерации" закрепляет эту обязанность за исполнительными органами власти субъекта Российской Федерации. Общий и запасной списки кандидатов в присяжные заседатели не должны включать таких лиц (ч. 2 ст. 3; ч. 3 ст. 5 и ч. 1 ст. 7). Аналогичное правило содержалось и в утратившем силу разделе V Закона РСФСР от 8 июля 1981 г. "О судоустройстве РСФСР" (ст. 82).
В этой связи имеются основания полагать, что проверка, осуществляемая в порядке ст. 326 УПК, по замыслу законодателя, должна быть нацелена, в основном, на выявление обстоятельств, препятствующих участию лица в качестве кандидата в присяжные заседатели лишь по конкретному уголовному делу. Указанные ограничения определены в ч. 3 ст. 3 Закона "О присяжных заседателях федеральных судов общей юрисдикции в Российской Федерации". Однако нам представляется, что было бы неправильным сокращать предмет проверки установлением только этих данных. Практике известны случаи, когда в числе присяжных оказывались лица, имеющие судимость и страдающие психическими заболеваниями.
Наличие подобных примеров позволяет говорить об организационной проблеме, связанной с установлением достоверных данных о личности. С одной стороны, списки кандидатов в присяжные заседатели не должны включать определенную в ч. 2 ст. 3 Закона "О присяжных заседателях федеральных судов общей юрисдикции в Российской Федерации" категорию граждан.
С другой стороны, этот список составляется на четыре года и положение человека за это время может измениться. Поэтому, чтобы избежать привлечения таких лиц к отправлению правосудия, при составлении предварительного списка присяжных заседателей, имеет смысл соответствующие сведения дополнительно проверить.
Несмотря на то, что Закон "О присяжных заседателях федеральных судов общей юрисдикции в Российской Федерации" содержит исчерпывающий перечень оснований отвода, полагаем, что можно не включать граждан в предварительный список и при наличии других данных, препятствующих участию лица в качестве присяжного заседателя. Во всяком случае, содержание ч. 2 ст. 326 УПК это допускает. Здесь же правомерен вопрос о субъектах, сроках и средствах анализируемой проверки. Что касается субъектов проверки, то они весьма четко обозначены в ст. 326 УПК и включают в себя судью (председательствующего), секретаря судебного заседания и помощника судьи.
Сроки проверки также достаточно ясно определены законодателем. Они ограничены общим тридцатисуточным сроком подготовки к судебному заседанию (ч. 1 ст. 326, ст. 233 УПК). Остается открытым вопрос о средствах проверки. Проблема заключается в том, что нормативно они не сформулированы. Общие полномочия суда, закрепленные в ст. 29 УПК, также не содержат каких-либо положений, позволяющих внести ясность в этот вопрос. В поисках выхода из сложившейся ситуации нужно учитывать то, что проведение проверки не связано с вопросами доказывания по уголовному делу.
Поэтому, мы допускаем, что она может осуществляться не только средствами, предусмотренными УПК. Считаем приемлемым, в целях установления обстоятельств, препятствующих участию лица в качестве присяжного заседателя, наведение справок, направление запросов, а также поручений в рамках Закона "Об оперативно-розыскной деятельности" (ч. 3 ст. 7, ч. 2 ст. 14).
Помимо предварительной проверки исследование личности кандидата в присяжные заседатели производится и при формировании коллегии присяжных (ст. 328 УПК). На этом этапе определение "пригодности" человека для участия в деле, в большей мере, лежит на отдельных участниках судебного разбирательства, которых законодатель называет сторонами (ст. 328 УПК). Сложность данного этапа, как свидетельствует практика, заключается в том, что оценка личности кандидата в присяжные заседатели проводится, в основном, на основании добровольно представляемых гражданами сведений о себе. Учитывая, что они обязаны правдиво отвечать на задаваемые сторонами вопросы (ч. 3 ст. 328 УПК), истинность сообщенных данных обычно презюмируется. Во всяком случае, у субъектов, задействованных в отборе присяжных заседателей нет формальной возможности их проверить.
В зависимости от характера полученных ответов, стороны вправе заявить мотивированный отвод (ч. 9, 10, 11 ст. 328 УПК). Особенность реализации указанных ходатайств состоит в том, что при установлении "пригодности" кандидатов в присяжные заседатели, пределы усмотрения сторон и судьи нормативно не ограничены. Законодатель предусматривает лишь одно требование к ходатайствам об отводах - мотивированность (ч. 7 ст. 328 УПК РФ).
Такое положение не исключает возможности в злоупотреблении правом на отвод, что может создать организационные препятствия для рассмотрения уголовного дела. С другой стороны, при разрешении данных ходатайств, судья вынужден полностью опираться не на конкретные предписания законодателя, а на свое внутреннее убеждение. Видимо, степень мотивации должна быть настолько убедительной, чтобы судья признал участие лица в производстве по уголовному делу явно недопустимым. Неудивительно, что указанная процедура установления "обстоятельств, препятствующих участию лица в качестве присяжного заседателя", дает сбои.
Отсутствие жестких рамок усмотрения судьи и сторон в механизме формирования коллегии присяжных заседателей, наличие большого количества оценочных понятий, создает благоприятные предпосылки для пересмотра приговоров.
Вместе с тем, имеются основания для утверждения о том, что правдивая информация о себе, предоставленная кандидатом в присяжные заседатели, несмотря на кажущуюся тенденциозность личности, не всегда служит препятствием для его участия в судебном разбирательстве. Так, по одному из уголовных дел в кассационной жалобе осужденный просил об отмене приговора суда присяжных в связи с тем, что старшина присяжных ранее работал оперуполномоченным в правоохранительных органах и данный факт повлиял на решение коллегии присяжных заседателей. Отказав в удовлетворении жалобы, Верховный Суд отметил, что эти сведения были известны участникам процесса при отборе присяжных заседателей. Отвод бывшему оперуполномоченному не заявлялся и потому, изначально, стороны не сомневались в объективности образованной коллегии. Аналогичным образом подобная ситуация была разрешена и по другому уголовному делу.
Таким образом, можно придти к выводу о том, что при формировании коллегии присяжных заседателей, оказываемое сторонами доверие вовлекаемым в процесс отправления правосудия гражданам (с учетом правдивости предоставляемых ими сведений о себе), не может затем ставиться под сомнение. При этом социальное положение личности, его межличностные связи не служат формальным препятствием для участия в деле.
Изложенный комплекс проблем формирования коллегии присяжных заседателей свидетельствует о том, что нынешняя процедура отбора "судей факта" нуждается в совершенствовании. Есть смысл задуматься о создании более действенных механизмов установления подлинных данных о личности тех, кому предстоит решать судьбоносный вопрос о виновности человека. В конечном итоге это позволит повысить качество работы судебных органов и сократить число отменяемых приговоров.
Таким образом, главная суть суда присяжных, это величайшего английского изобретения, состоит в неразрушающем слиянии народной совести и формального права. Такое слияние и делает суд профессиональным и народным одновременно.
Из всего сказанного можно сделать следующие выводы:
Суд присяжных способствует преодолению корпоративной замкнутости судебной власти, изменению отношения судей к непрофессиональному элементу в правосудии не только в самом суде присяжных, но и в иных правовых формах.
Особое место суда присяжных в системе сочетания единоличных и коллегиальных начал в отправлении правосудия по уголовным делам определяется его потенциальной способностью оказывать влияние на всю систему правосудия.
Судебная реформа продвигается, тут двух мнений быть не может. Но движется она по непроторенному пути, что влечет за собой и немало проблем. Надо постоянно помнить, что реформа не самоцель, она проводится в интересах, как государства, так и каждого гражданина.
Споры о суде присяжных не только не смолкают, но и приобретают иное звучание, несмотря на то, что возможность осуществления правосудия в суде присяжных установлена в Конституции РФ, нельзя считать положения Основного Закона раз и навсегда данными и не подлежащими какой-либо коррекции.
Заключение
Нужен ли России суд присяжных?
Вопрос, конечно, – риторический, поскольку, в соответствии с частью второй статьи 47 Конституции, обвиняемый имеет право на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей в случаях, предусмотренных федеральным законом.
Однако эта тема дискутируется все пятнадцать лет: с 1993 года, когда суд присяжных был введен в порядке эксперимента в девяти регионах, и до сегодняшнего дня, когда такой суд есть во всех субъектах Федерации.
Аргументы противников суда присяжных таковы.
Люди, решающие судьбу подсудимого, не юристы, «с улицы», «из толпы», а поэтому они выносят вердикты прежде всего на эмоциях, субъективно, руководствуясь своим пониманием справедливости. При этом правовая, юридическая сторона уголовного дела иногда остается на втором плане.
Процесс с участием присяжных – дорогостоящий, для них необходимы специальные помещения, из бюджета выплачивается заседателям значительное, по совокупности, вознаграждение. Часто из-за неправильной оценки доказательств, непонимания процессуальных тонкостей законодательства и незнания судебной практики присяжные выносят при очевидной для профессионалов доказанности вердикты о невиновности. Так происходит почти по каждому пятому делу.
Но при этом забывается: почти каждый второй оправдательный приговор отменяется Верховным судом по процессуальным мотивам, т. е. из-за ошибок, допущенных профессионалами-следователями, прокурорами, судьями... А также в отдельных случаях из-за сторонних контактов присяжных, что могло повлечь сомнения в их объективности и независимости.
Сторонники суда присяжных, наоборот, считают этот суд независимым и объективным. Почему?
Потому, что присяжные заседатели не связаны с правоохранительными и судебными органами, являются представителями всех слоев общества, они случайным отбором включены в коллегию двенадцати человек. Подкупить или запугать их невозможно либо весьма проблематично.
В состязательном процессе присяжные видят, слышат, воспринимают то, что непосредственно им представлено обвинением и защитой, к спорным доказательствам относятся критически, как и должны относиться судьи. Поэтому в результате рассмотрения дела их вердикт, принятый по совести, справедливости и закону, объективен и окончателен.
Причины и основания столь значительного количества отмен оправдательных приговоров сторонники суда присяжных, как правило, не комментируют. Что же касается расходов на обеспечение данного судопроизводства... Тут обычно звучит ссылка на доминирующее общественное мнение – об ущербности дешевого правосудия и об отсутствии протестов и недовольства абсолютного большинства налогоплательщиков, на средства которых в основном содержатся государственные органы, в том числе и судебная система.
На самом деле ежегодно в России присяжные заседатели выносят свой вердикт по 400 – 600 делам, что составляет менее 1% от общего числа рассматриваемых судами уголовных дел. И бюджетные расходы на такие процессы несопоставимы с теми издержками, которые возникают из-за неоднократных (в основном не по вине суда) переносов или откладываний судебных заседаний по другим делам.
Дело в том, что в истории России подобный суд оставил классические примеры скандальных вердиктов. Например, по делу Веры Засулич, стрелявшей в упор в градоначальника Санкт-Петербурга Ф. Ф. Трепова и совершившей полностью доказанное покушение на убийство. Несмотря на это, коллегия присяжных единодушно признала ее невиновной. Или по реальному делу, которое легло в основу истории Катюши Масловой из романа Л. Н. Толстого «Воскресение». Там присяжные в силу своей юридической некомпетентности вынесли противоречивый вердикт об убийстве купца без цели ограбления, но при этом допустили серьезный промах, не указав, что лишение жизни потерпевшего было совершено непредумышленно. Что и повлекло для обвиняемой трагические последствия – назначение чрезмерно сурового наказания в виде каторги.
И в современной России есть вердикты суда присяжных, как оправдательные, так и обвинительные, воспринятые обществом, мягко говоря, как странные и спорные. Но и они являются окончательными, поскольку не подлежат обжалованию по праву (такова специфика процессуального закона).
Однако относиться к проблемам суда с участием присяжных заседателей только с двух – резко противоположных – позиций сторонников и противников – это упрощенный и, как представляется, неконструктивный путь. Он ведет к обострению противостояния в обществе вместо поиска решений, сближающих точки зрения в оценках общественно значимого, исторически предопределенного, существующего де-юре и де-факто судебного института.
Идеализировать суд присяжных, повторю еще раз, возвращаясь к началу этих заметок, возводить в абсолют его объективность и справедливость – это одна крайность. Те, кто склонен к идеализированию, считают, что иммунитет присяжных от влияния со стороны обусловлен их количеством. Действительно, дюжину взрослых, имеющих жизненный опыт людей далеко не просто купить или устрашить. Но при этом не учитывается, что для достижения нужной цели достаточно результативно воздействовать лишь на половину состава, то есть на шестерых присяжных. При равенстве голосов вердикт, по закону, выносится в наиболее благоприятном для подсудимого варианте. А это уже иной расклад риска и ресурсов. В отдельных же ситуациях, как в любом, даже сложившемся на короткое время, коллективе, есть два-три активных лидера, могущих повлиять на формирование мнения всей коллегии.
Другая крайность, как уже сказано, – считать присяжных заседателей не способными по определению разобраться и принять правильное решение по сложным уголовным делам.
Практика рассмотрения в России уголовных дел судом с участием присяжных заседателей подтверждает, что дела, подведомственные областным и приравненным к ним судам, – особо сложные, и «народные» судьи, как правило, успешно ориентируются в нюансах, адекватно воспринимают происходящее в судебном заседании.
Коронные судьи (так называют судей профессиональных, ведущих процесс) считают основным достижением суда с участием присяжных его состязательность. В их присутствии стороны гласно и аргументированно представляют и опровергают доказательства, убедительность которых во многом зависит от подготовки, опыта и мастерства представителей обвинения и защиты. Кстати, обращу внимание: критики тех или иных вердиктов присяжных никогда, за редким исключением, не связывают их в негативном аспекте с ведением процесса судьей или его какими-либо другими действиями. И это хороший признак в понимании роли и распределения функций и полномочий судьи и заседателей. Особенно радует, что такое понимание проявляется и у абсолютного большинства журналистов, что свидетельствует о серьезной тенденции улучшения общественного правосознания.
Сила и значимость суда присяжных заключается, с этим нельзя не согласиться, в способе случайного отбора кандидатов. Они представляют, по возможности, разные слои населения, реализуя известный принцип «Глас народа – глас божий». Там, где допускается сбой в таком отборе, происходит, возможно, и без умысла, нарушение равновесия в представительстве, а отсюда – и последствия в виде удивительных для многих решений.
Подобная ситуация, замечу в качестве примера, складывается в каждой второй программе «К барьеру!», в этом своеобразном суде телевизионных присяжных зрителей. Организаторы передачи в качестве судей приглашают в студию людей среднего класса, составляющего, как известно, явное меньшинство в обществе, а голосуют в эфире огромное число людей – выразителей мнения всех слоев общества. Вот почему телевизионные присяжные так часто, а нередко и за явным преимуществом, выносят свой вердикт, противоположный тому, который оглашают судьи.
Широко и остро дискутируется вопрос о компетенции суда присяжных. Недавнее изъятие из его подведомственности отдельных категорий уголовных дел – тема, заслуживающая внимания и обсуждения, хотя вопрос и был решен вполне легитимно в пределах законных полномочий депутатов как народных представителей в Государственной Думе.
Речь идет о тяжелейших преступлениях: террористический акт, захват заложников, государственная измена, шпионаж и некоторые другие. Не очень внятно озвучена мотивировка принятия решения. В пояснительной записке к законопроекту отсутствует четкое обоснование передачи этих дел от суда с участием присяжных суду, состоящему из трех профессионалов. Из публичных выступлений авторов этих изменений можно было понять, что главный мотив – особая сложность таких дел для не юристов. Не самый веский аргумент, ведь в компетенции суда присяжных остались такие сложнейшие по раскрытию, расследованию и доказательствам преступления, как бандитизм, преступные сообщества, заказные убийства.
Очевидно, что дела о шпионаже, государственной измене и прочие связаны с государственной тайной и секретами. Часто они раскрываются с использованием агентуры и неафишируемых оперативно-разыскных мероприятий. Все это не подлежит огласке, ибо может привести к реальным трагическим последствиям для граждан, к подрыву общественной и государственной безопасности. Ведь коллегия присяжных в совокупности основных и запасных заседателей – это полтора десятка обычных граждан, не дающих подписку о неразглашении. И исключить полностью утечку секретной информации трудно, если вообще возможно.
Поэтому думается, что по таким делам и по такому принципу изменения подведомственности, которые приняты, достаточно логичны. Кроме того, нельзя не учитывать вопросы безопасности участников процесса, каковыми являются и сами присяжные заседатели.
Представляется, что все эти детали в комплексе следовало озвучить самым широким образом, и тогда мотивация и основания изменений были бы понятны всем и стали бы, наверное, менее дискуссионными.
Лично нам кажутся интересными предложения судей-профессионалов, направленные на расширение юридической осведомленности присяжных. В частности, предлагается рассматривать, обсуждать вопросы допустимости доказательств в присутствии присяжных; не скрывать от них все данные о личности подсудимого, в том числе и негативные.
Чем больше они владеют правовой, доступной для любого грамотного человека информацией, тем лучше. Считать же изначально, повторю, присяжных заведомо неспособными разобраться во всем этом, полагать, что это может повлиять на их независимое объективное решение, достаточно упрощенно.
Более того, все актуальнее звучит мысль о расширении компетенции суда присяжных – за счет рассмотрения гражданских дел составом малого жюри из шести человек. Это могут быть дела о защите чести и достоинства; споры, в которых участвуют СМИ; дела, связанные с избирательным правом и т. п.
Дискуссии о сохранении или упразднении суда присяжных будут продолжаться и обостряться в каждом случае вынесения вердиктов, не устраивающих как обвиняемых, так и обвинителей. Так нужен ли такой суд, который вызывает к себе столь, мягко говоря, неоднозначное отношение?
Думается, что все-таки нужен. Кому именно?
Прежде всего гражданам, которые хотели бы разбирательства своего дела народными судьями.
Тем, для кого участие в суде в качестве присяжных является мощным средством правового воспитания, понимания и осознания «на себе», «изнутри» принципов правосудия. Таких, испытавших непосредственно судейские функции за пятнадцать лет, уже десятки тысяч человек. С учетом членов их семей, друзей, коллег, по-видимому, сотни тысяч узнали и прониклись пониманием того, насколько сложна и ответственна роль судьи в решении каждой отдельно взятой судьбы.
Этот суд нужен профессиональным судьям, прокурорам, адвокатам, органам следствия и дознания. Дело в том, что именно в суде присяжных наиболее ярко реализуется состязательность судебного процесса. И, соответственно, четко и однозначно высвечиваются как непрофессионализм, так и мастерство всех лиц и органов, причастных к расследованию конкретного уголовного дела.
Он нужен, как парадоксально это ни звучит, противникам суда присяжных. Так как в его вердиктах порою выражается отношение простых граждан, как представителей общественного большинства, к исполнительной власти в лице правоохранительных органов. Это своеобразный индикатор реагирования на несправедливость или необъективность. Сигнал о настроении в обществе и в определенной степени обозначение ориентиров в общественной и государственной жизни.
Он нужен законодательной власти, которая имеет возможность на конкретных, резонансных примерах судебной практики убедиться в недостатках уголовного и уголовно-процессуального законодательства и своевременно внести соответствующие поправки в законы.
И в целом обществу в правовом государстве, в котором на вердиктах суда присяжных реализуется воспринимаемый как должное принцип «Так решил суд!».
Список литературы
1. Конституция Российской Федерации (принята на всенародном голосовании 12 декабря 1993 г.)(с изменениями, внесенными Указами Президента РФ от 9 января 1996 г. № 20, от 10 февраля 1996 г. № 173, от 9 июня 2001 г. № 679, от № 679. от 25 июля 2003 г. № 841, Федеральным конституционным законом от 25 марта 2004 г. № 1-ФКЗ). // Российская газета.-1993.-№ 237.-
2. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18 декабря 2001 г. № 174-ФЗ (с изм. и доп. от 1 марта 2012 г. N 18-ФЗ) // Собрание законодательства Российской Федерации от 24 декабря 2001 г. N 52 (часть I) ст. 4921
3. Федеральный закон от 20 августа 2004 г. N 113-ФЗ «О присяжных заседателях федеральных судов общей юрисдикции в Российской Федерации» (с изм. и доп. от 29 декабря 2010 г. N 433-ФЗ) // Собрание законодательства Российской Федерации. 23 августа 2004 г. N 34. Ст. 3528.
4. Федеральный конституционный закон от 31 декабря 1996 г. № 1- ФКЗ «О судебной системе Российской Федерации» (с изм. и доп.