Развитие и эволюция политических элит в России и странах Латинской Америки

Оглавление
Введение
1. Политическая элита: истоки, сущность, принципы
определения
2. Факторы эволюции политической элиты
3. Советская политическая элита: особенности развития
4. Особенности развития современной российской политической
элиты
5. Система рекрутирования российской политической
элиты
6. Характеристика состава российской политической элиты
7. Влияние становления демократии на формирование политической элиты в странах……. Латинской Америки
Выводы
Литература

Мягкость левой экономической линии подчёркивается ещё и тем, что работа капитала «на общую пользу» обеспечивалась не только силовыми мерами, но и национализацией посредством выкупа собственности у иностранных владельцев.
Итак, структурными элементами аргентинской модели политической системы при Х. Пероне стали: правый политический курс и умеренно левая экономическая линия и, таким образом, концепцию государственного строя можно охарактеризовать как социал-консервативную. Это и есть так называемый «третий путь», отличающийся как от социализма (жёсткие левый политический курс и левая экономическая линия), так и от либерализма (левый политический курс и жёстко правая экономическая линия). Поэтому никак нельзя, подобно А.К. Дмитриеву, утверждать, что «Перонизм – это аргентинская модель социализма на основе идей хустисиализма, то есть справедливости».
И всё-таки, несмотря на несомненные успехи, перонистская политическая система, как и всякий аналог социал-консерватизма, имела один весьма существенный порок, который и привёл к её падению 24 марта 1976 года.
Из того, что режим способен удовлетворить первичные базовые потребности граждан общества, вовсе не вытекает, что эти самые граждане окажут этому режиму активную поддержку в случае возникновения неблагоприятных внутренних и внешних обстоятельств. Любой социал-консервативный режим может успешно воспроизводиться только за счёт возрастающего давления на элитарные слои, проявляющегося не только в ограничении их доходов, но и в сужении каналов вертикальной политической мобильности. Такая практика ускоряет процесс формирования и укрепления контрэлиты, как раз и способной организовать мощное активное антисистемное противодействие. Тем более это верно в условиях Латинской Америки, где существование национального государства воспринимается Западом чрезвычайно остро.
Тем не менее, правоконсервативный режим, образовавшийся в Аргентине после свержения правительства преемницы Х. Перона, его вдовы М.Э.М. де Перон, за двадцать шесть лет доказал свою экономическую недееспособность даже в глазах рядовых обывателей. И это неудивительно, так как насаждение правой экономической линии в незападной стране по модели М.Фридмана ведёт к сворачиванию производства и работе экономики, главным образом, на обслуживание всё возрастающего внешнего долга.
Режим горилл «… вверг в нищету миллионы аргентинцев» (Э.Дуальде): 40% её населения оказались на грани голодной смерти, что и привело к событиям конца 2001 – начала 2002 года. Возникшие волнения и «кастрюльные бунты» вызвали острый политический кризис. Первый же временный президент, перонист А.Р. Саа прекратил выплаты по внешним займам, чем вызвал недовольство, как США, так и у собственной «пятой колонны».
Далее последовала целая череда из трёх президентов-однодневок, окончившаяся назначением снова-таки перониста Э. Дуальде, который на чрезвычайном заседании Конгресса объявил: «Я обязуюсь положить конец опустошительной экономической политике… покончить с обанкротившейся экономической моделью, ввергнувшей народ в отчаяние, создать новую модель, ориентированную на возрождение производства и более справедливого распределения доходов.
Аналитики прогнозируют, что режим неоперонизма столкнется с целым комплексом факторов внутреннего и внешнего сопротивления, в том числе экономическими санкциями, обвинениями в диктаторстве, тоталитаризме, нарушениях прав человека и так далее вплоть до вооружённой агрессии.
До 2002 года в Латинской Америке пример устойчивости против этих факторов был только один – Куба. Теперь появился другой. После ренессанса перонизма в Аргентине настал черед необоливаризма в Венесуэле. В этой стране модель М. Фридмана реализовывалась ещё более жёстко. Основное объяснение таково: Венесуэла является крупным поставщиком нефти на мировой рынок (четвёртое место) и в США (второе место). Итог «реформирования» закономерен. «Венесуэла, начало 90-х. Большинство населения страны живёт в нищете, впрочем, есть и мультимиллионеры. Правительство, в соответствии с рекомендациями МВФ, ликвидируют последние социальные льготы, но не коррупцию. Голодные бунты становятся привычным явлением. Полиция и армия используются для подавления бедняков. Счёт убитым идёт на тысячи».
Политическая элита Венесуэлы включала в себя два структурных компонента – нефтяной и аграрный. Именно аграрно-нефтяные олигархи спонсировали созданную двухпартийную систему. Однако реальная власть, конечно, принадлежала не публичным политикам, заседавшим в Национальной Ассамблее, а руководству Торгово-промышленной палаты страны «Федекамара», директорату нефтяных компаний (в том числе – крупнейшей государственной компании «Петролеос де Венесуэла») и генералитету.
Иначе говоря, олигархия играла роль концептуальной (доктринальной) власти, а формальные правительство и парламент – коллективными и индивидуальными менеджерами на обслуживании интересов элиты. Те же интересы отстаивали СМИ. Разумеется, в стране существует много политических партий, но их программы абстрактны и трудноразличимы и, ни одна из них не могла, да и не хотела изменить положение вещей в пользу реализации базовых интересов большинства населения.
С другой стороны, в условиях почти тотальной нищеты, политическая система находила какое-то количество приверженцев в социальных низах, в основном среди имевших работу в нефтяной отрасли.
Если либерально-демократическая модель политической системы реализуется в незападной стране, описанная выше ситуация естественна и закономерна. В таких обстоятельствах политическая система общества априори не может быть стабильной, ибо двухпартийные «политические качели» только тогда делают систему равновесной, когда распределение симпатий
населения между обеими партиями постоянно. А последнее возможно при длительном удовлетворении хотя бы базовых потребностей населения, чего в большинстве латиноамериканских стран не наблюдается.
Таким образом, их политические системы изначально работают в режиме катастрофы, в смысле Тома. Следовательно, любое, даже очень небольшое изменение внешних и/или внутренних условий может привести к замене политической системы. Так случилось в Аргентине, так произошло и в Венесуэле.
Несистемным фактором, соломинкой, сломавшей хребет верблюда, стал венесуэльский полковник Уго Чавес. Именно этот человек 4 февраля 1992 года «во главе армейской колонны выдвигается к зданию президентского дворца Мирафлорес с требованием отставки главы государства и образования правительства из числа военных и гражданских лиц, не запятнанных в коррупции.
Мятеж подавляется, полковник и его соратники оказались за решёткой. Два года тюрем, затем политическая борьба и выборы 1998 года, на которых Чавес получает 80% голосов». Деятельность президента Чавеса в рамках провозглашённой им Боливарианской Революции имела социал-консервативную направленность, то есть полярную по отношению к ориентации предыдущей политической системы.
Президент-реформатор не был связан общими интересами с олигархической элитой страны: его опорой мог стать только народ, а организационной основой удовлетворения базовых интересов нации – аграрная и нефтяная реформы. «В рамках первой, за счёт крупных плантаторов он наделил землёй безземельных крестьян, при этом введя государственное регулирование использования. Что же касается нефтяной реформы, то в её рамках Чавес разрешил ключевой вопрос о распределении ресурсной ренты. Соответственно, если раньше государство получало 16%, то президент поднял эту планку до 30%». И вновь налицо изменение политического курса вправо, а экономической линии – влево.
Уже сама по себе политика втягивания широких масс в политическую
борьбу, в том числе на кадровом, отраслевом, местном и других уровнях, для глобалистских структур и, прежде всего США, представляет собой опасный вызов. Но эта активность Чавеса пересекла венесуэльские границы и распространилась на Организацию стран-экспортёров нефти (ОПЕК).
Венесуэльскому лидеру удалось самое сложное – «согласовать интересы «умеренных» (Саудовский принц Абдаллах и шейхи Залива) и «радикалов» (Ливия, Иран). И в результате картель вновь стал диктовать порядок цен на нефтяном рынке. Для западных же стран и, прежде всего, Соединённых Штатов, это означало окончание эры 90-х, окончание эры дешёвой нефти.
Чавес тогда сказал: «Что бы они делали без нефти? Где бы они были? Пусть платят за экономические выгоды, которые им приносит использование нефти». И пригрозил, что тридцать долларов (за баррель нефти – А.Ч.) – это ещё не предел»». А тут ещё С. Хусейн заявил, что в знак солидарности с палестинцами на месяц останавливает экспорт на рынок своего углеводородного сырья, да сами палестинские шахиды заставили США отложить «вторую серию» «Бури в пустыне». И вновь перед глазами американской элиты воскресли образы 1999–2000 годов, когда водители трейлеров стали стихийно перекрывать «фешенебельные автобаны». Если нельзя «приструнить» Саддама, так как в Палестине не прекращается Интифада, то может быть можно примерно высечь Уго? На том и порешили. Организаторы и вдохновители путча спешили так, что на подготовку времени не оставалось. Пришлось прибегнуть к уже многократно использованной чилийской модели: когда нация, как целостность, вовлекается в политические и экономические реформы, следует его организационно разобщить и направить энергию народа не вовне, а вовнутрь себя. Иначе говоря, превратить народ из субъекта политики в её объект. 12 апреля 2002 года подконтрольные олигархам профсоюзы объявили всеобщую забастовку, а затем ещё и организовали античавесовскую демонстрацию в Каракасе (до 300 тысяч человек). Появились первые жертвы. Путчисты (40 высших офицеров, включая 11 генералов и адмиралов) отстраняют Чавеса от власти и подвергают аресту.
Его место занимает П. Кармона. Администрация Дж. Буша и Евросоюз поддерживают путчистов, а цена барреля нефти на Лондонской бирже падает до 24,8$. 13 апреля Кармона приостанавливает деятельность парламента (Национальной Ассамблеи), где 123 из 131 депутата – сторонники смещённого президента, а из официального названия страны (Боливарская Республика Венесуэла) вычёркивает первое слово.
Государственная нефтяная компания прекращает поставки нефти на Кубу. На первый взгляд, блудного сына удалось запихнуть обратно в лоно западной демократии. Но так только казалось.14 апреля на улицы столицы страны вышло уже более миллиона человек, на этот раз уже «за Чавеса».
Повстанцы захватывают телевидение и президентский дворец Мирафлорес. Как следствие, в армии и национальной гвардии возникает раскол. Генерал Р.И. Бадюэль восстаёт против правительства Кармоны и во главе 42-го подразделения парашютных войск выдвигается в сторону Каракаса. Уже в начале одиннадцатого часа утра к власти приходит вице-президент Чавеса Д. Кабельо, а чуть позже сам Чавес освобождается военным десантом. Ещё через пять часов восстановленный в должности президент БРВ принял отставку главных «профсоюзников» страны – Г. Парра (президента «Петролеос де Венесуэла») и 10 членов правления ПдВ.
Произошедшее, дало основания министру обороны Х. Ранхелю заявить: «На переворот мы ответили контрпереворотом. Мы спасём президента и восстановим его у власти. СМИ создали виртуальную страну, и эта страна решила, что таким искусственным способом будет остановлен процесс, начатый Уго Чавесом. Но мы спонтанно ответили, миллионы людей бросились на улицы, и их поддержало решающее большинство вооруженных сил». Восстановление конституционного порядка стоило 41 человеческой жизни и 323 раненых.
Вновь обретя власть, Чавес объявил о втором этапе Боливарианской революции, суть которых состоит в закреплении уже достигнутых результатов на всех участках социальной жизни вдоль всего профиля общественной пирамиды. Дело в том, что конфликт между ощутившей свою силу венесуэльской нацией и внешней системой господства над ним ещё не исчерпан: он перешёл из открытой острой фазы в скрытую и будет продолжаться на всех уровнях – в борьбе «кадровой, за отдельные предприятия, структуры и участки власти».
Успех в этой борьбе зависит от того, удастся ли президенту сформировать свою систему политического господства на подлинно демократических началах. Народ, как грозную стихию, нужно превратить в организованную и исполненную чувства собственного достоинства, силу. Все заявления правительства Чавеса после путча можно разделить на две группы. С одной стороны, президент намерен добиваться гласного расследования и справедливого суда в отношении организаторов переворота и деятельности СМИ, а также «оценить позицию госдепартамента США, который обвинил самого Чавеса в случившемся перевороте и отказался расценить происшедшее, как государственный переворот».
С другой стороны, решено, что руководители органов власти на муниципальном и региональном уровне, которые поддержали путчистов, к уголовной ответственности привлечены не будут: «на выборах их будут судить люди», заявил вице-президент Кабельо.
Выводы
Состав и ценностные ориентации политической элиты – важнейший элемент политической системы, определяющий ее качество и потенциал. Несостоятельность, неэффективность советско-российской политической элиты до недавнего времени объяснялись отсутствием демократических институтов ее формирования и функционирования. Но появление данных институтов не привело к становлению полноценного субъекта российской власти.
Разрыв между правовыми нормами и реальными целями, способами функционирования субъектов политической элиты неизбежно приводит к искажению созданных демократических институтов. То же самое можно сказать о формировании политической элиты в странах Латинской Америки.
Приведенные данные дают основания для следующих заключений:
1. Использование либерально-демократической модели политического развития в незападной социокультурной среде неэффективно, даже если на первом этапе получены некоторые положительные результаты.
2. Политические системы тех незападных стран, где реализована либерально-демократическая модернизационная модель, как правило, не в состоянии обеспечить эффективное и легитимное распределение национальных ресурсов.
3. Причиной неэффективности таких систем является то, что соответствующие страны служат источником ресурсов для внешних политических систем.
4. Неэффективные системы обречены существовать в режиме катастрофы. Их неустойчивость объясняется тем, что не существует легальных способов политического участия, использование которых приводило бы к реализации базовых потребностей большинства населения.
5. Политические элиты в неустойчивых системах фактически представляют интересы не основной части населения, а внешнеполитических субъектов. При этом такие субъекты являются институтами концептуальной власти, а указанные элиты – менеджерами, реализующими интересы внешних субъектов. Слабое государство вынуждено опираться на грубое насилие. Интересы выживания аборигенного населения объективно требуют изменения политического курса вправо (усиления государства), а экономической линии влево (учёт принципа социальной справедливости при распределении ресурсов). Изменение конфигурации компонентов политической системы в указанном направлении может обеспечить только личность, не связанная с реализацией ранее устоявшихся интересов.
7. Изменение качественной определённости политической системы происходит, как правило, в результате прямого массового политического участия обретшего чувство собственного достоинства народа.
Литература
1. Иноземцев В.Л. Теория постиндустриального общества как методологическая парадигма российского обществоведения / В.Л. Иноземцев // Общественные науки и современность. — 1997. — № 10. — С. 37–44.
2. Чемшит А.А. Основы политологии: курс лекций / А.А. Чемшит. — Севастополь: Изд-во СВМИ,1995. — 256 с.
3. Прадо Ж.К. Экономическая история Бразилии / Ж.К. Прадо. — М.: Мысль, 1949. — 436 с.
4. Дмитриев А.К. Из логова демократизма / А.К. Дмитриев // Дуэль. — 22 января 2002. — № 4 (250).
5. Большая Советская Энциклопедия. Т. 2. — М.: БСЭ, 1950. — 844 с.
6. История ХХ века. — М.: Прогресс, 1999. — 810 с.
7. Султанов Э. Уго Чавес. Президент и герой / Э. Султанов // Завтра. — 2002. — № 17 (440). — С. 1–2.
8. Петерсен Н. Условия равновесия и устойчивости состояния многопартийной политической системы / Н. Петерсен // Автоматика и телемеханика. — 1992. — № 4. — С. 130–138.
9. Хроника борьбы и победы. Пять дней в апреле // Завтра. —2002. — № 17 (440). — С. 24–26.Поступила в редакцию 1.03.2004 г.
10. Заславская Т.И. Социетальная трансформация российского общества. М., 2002. С.508.
11. Особенности становления российской региональной политической элиты: общие тенденции и их оценка // Социальная история Южного Урала в новое и новейшее время. Материалы региональной научно-практической конференции, посвященной 80-летию Р.Г.Кузеева. – Уфа. Изд-во БГПУ, 2003. - С.92-94.
12. Политическая элита как субъект российского трансформационного процесса // Российское общество и социология в XXI веке: социальные вызовы и альтернативы. Тезисы докладов и выступлений на Втором Всероссийском Социологическом Конгрессе. Том 1.- М.: Альфа-М, 2003.- С.658-659.
13. Факторы системы рекрутирования современной российской политической элиты // Политическая культура и политические процессы в современном мире: методология, опыт эмпирического исследования. Часть 3. Екатеринбург, 2004. – С.65-68.
14. Легитимность политико-экономической элиты, как фактор экономического развития России» // Экономико-правовые проблемы современного рынка в России. Материалы 6 студенческой научной конференции. – Екатеринбург, 2003. - С.42-45.
15. Финансовая олигархия в России в пореформенный период» // Стратегия развития Российской Федерации в период рыночных реформ: правовой и экономический аспекты. Часть 1. Материалы научно-практической конференции. – Екатеринбург, 2002. - С. 182-185.
Легитимность политико-экономической элиты, как фактор экономического развития России» // Экономико-правовые проблемы современного рынка в России. Материалы 6 студенческой научной конференции. – Екатеринбург, 2003. - С.42-45.
Заславская Т.И. Социетальная трансформация российского общества. М., 2002. С.508.
Заславская Т.И. Социетальная трансформация российского общества. М., 2002. С.508.
Особенности становления российской региональной политической элиты: общие тенденции и их оценка // Социальная история Южного Урала в новое и новейшее время. Материалы региональной научно-практической конференции, посвященной 80-летию Р.Г.Кузеева. – Уфа. Изд-во БГПУ, 2003. - С.92-94.
Политическая элита как субъект российского трансформационного процесса // Российское общество и социология в XXI веке: социальные вызовы и альтернативы. Тезисы докладов и выступлений на Втором Всероссийском Социологическом Конгрессе. Том 1.- М.: Альфа-М, 2003.- С.658-659.
Факторы системы рекрутирования современной российской политической элиты // Политическая культура и политические процессы в современном мире: методология, опыт эмпирического исследования. Часть 3. Екатеринбург, 2004. – С.65-68.
Финансовая олигархия в России в пореформенный период» // Стратегия развития Российской Федерации в период рыночных реформ: правовой и экономический аспекты. Часть 1. Материалы научно-практической конференции. – Екатеринбург, 2002. - С. 182-185.
Иноземцев В.Л. Теория постиндустриального общества как методологическая парадигма российского обществоведения / В.Л. Иноземцев // Общественные науки и современность. — 1997. — № 10. — С. 37–44.
Дмитриев А.К. Из логова демократизма / А.К. Дмитриев // Дуэль. — 22 января 2002. — № 4 (250).
История ХХ века. — М.: Прогресс, 1999. — 810 с.
Петерсен Н. Условия равновесия и устойчивости состояния многопартийной политической системы / Н. Петерсен // Автоматика и телемеханика. — 1992. — № 4. — С. 130–138.
18