Философия истории Гегеля

СОДЕРЖАНИЕ
ВВЕДЕНИЕ
1. ФИЛОСОФИЯ ИСТОРИИ КАК ЧАСТЬ ФИЛОСОФСКОЙ КОНЦЕПЦИИ ГЕГЕЛЯ
2. ГЕГЕЛЕВСКАЯ ЛОГИКА ИСТОРИИ
2.1. Понятия времени и пространства в философии истории Гегеля
2.2. Сущность логики истории
3. ДИАЛЕКТИЧЕСКИЙ МЕТОД ГЕГЕЛЯ И ФИЛОСОФИЯ ИСТОРИИ
4. ИСТОРИЧЕСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ЛЮДЕЙ И ЛИЧНОСТИ В ФИЛОСОФИИ ИСТОРИИ Г. ГЕГЕЛЯ
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Это иное именно благодаря этому является конечностью, определенностью для общего абсолютного: оно является стороною его наличного бытия, основою его формальной реальности ... Далее, вместе с этой конечностью полагается вообще всякая партикулярность. Формальная воля хочет себя, это «Я» должно быть во всем, к чему оно стремится и что оно желает». Суть этой схемы такова: объективный дух (дух у себя) рождает из себя субъективный дух (дух в себе) в виде единичного самосознания как начала свободной (но абстрактной, бессодержательной) воли, т. е. произвола. Этот дух в себе выступает как конечный, единичный материальный индивид, т. е. как человеческий индивид, обладающий волей и своими субъективными целями и интересами. Произведя таким путем реального индивида с его самосознанием и волей из себя и отделив его от себя, дух (объективный дух, дух у себя) тем самым делает его деятелем, осуществляющим его цели.
Причем именно в противоположности объективного и субъективного духа заключен источник деятельности, главный двигатель истории. Деятельность людей, история, есть опосредование этой противоположности. Здесь два момента. Во- первых, через деятельность людей объективный дух обретает объективную, материальную реальность, материальное воплощение. «Деятельность есть средний термин заключения, одним из крайних терминов которого является общее, идея, пребывающая в глубине духа, а другим - внешность вообще, предметная материя. Деятельность есть средний термин, благодаря которому совершается переход общего и внутреннего к объективности». Во-вторых, через нее же достигается самосознание духа, синтез субъективного и объективного духа. «.Набожный индивидуум хочет спастись и достигнуть блаженства». Поскольку деятельность (страсть) есть средний термин, опосредующий отношения субъективного и объективного духа, постольку она в конечном итоге обеспечивает их соединение в высшем синтезе. Другими словами, через эту деятельность субстанциональный дух, во-первых, выражает себя в материальных формах, обретает материальную действительность, во-вторых, достигает не только актуальной полноты бытия, но и самосознания (реализует свою высшую цель). Важно то, что деятельность людей необходима духу для самопознания и для обретения материальной действительности, т. е. актуальной полноты бытия. Дух нуждается в деятельности людей, без нее он не достигает своих целей.
Поскольку люди являются вторичными, произведенными абсолютным духом из себя средствами, постольку они в своей деятельности образуют внешний, видимый или поверхностный план исторического процесса, а самодеятельность абсолютного духа образует внутренний план истории. «Постановка вопроса о средствах, благодаря которым свобода осуществляет себя в мире, приводит нас к самому историческому явлению. Если свобода как таковая, прежде всего, есть внутреннее понятие, то средства, наоборот, оказываются чем-то внешним, тем, что является, что непосредственно бросается в глаза и обнаруживается в истории». Тем самым Гегель еще раз подчеркивает, что вся история, являющаяся внешнему наблюдению, вообще есть средство правящего ею духа.
Поскольку люди и их деятельность являются подчиненными, вторичными и внешними средствами абсолютного духа, постольку встает вопрос о побудительных силах и определяющих факторах исторической деятельности людей. Непосредственными мотивами исторической деятельности людей являются страсти, в которых находят выражение субъективные интересы, потребности, воля индивидов. Однако за страстями нужно видеть определяющую роль идеи или духа, который через субъективную деятельность людей, через борьбу их страстей реализует свои цели.
Поскольку в исторической деятельности людей мы видим действие двух определяющих эту деятельность моментов: глубинных целей абсолютного духа и субъективных страстей, постольку перед Гегелем встает необходимость установить их соотношение. Общий принцип их взаимодействия Гегель сформулировал в следующем тезисе: «В наш предмет входят два момента: во-первых, идея; во- вторых, человеческие страсти; первый момент составляет основу, второй является утком великого ковра развернутой перед нами всемирной истории. Конкретным центральным пунктом и соединением обоих моментов является нравственная свобода в государстве».
Философ не может, конечно, ограничиться этой общей формулировкой. Необходимо ее конкретизировать, расшифровать, т. е. необходимо разъяснить конкретный механизм взаимодействия двух основных движущих сил исторической деятельности человека: идеи и страстей. Поскольку идея и страсти ставятся между собой в отношения цели и средств, разъяснение природы страстей невозможно без отнесения их к идее, без установления, другими словами, отношения страстей к идее.
Ставя вопрос о соотношении идеи и страстей в исторической деятельности людей, Гегель формулирует фундаментальную проблему культурно-исторического познания: каким образом внешняя детерминация поведения личности переходит в ее внутреннюю мотивацию? Однако он не дает удовлетворительного решения этой проблемы. Его решение состоит в простой мистификации исторической деятельности людей. Суть в том, что философ должен просто видеть за субъективным произволом страстей определяющую роль идеи. Другими словами, через борьбу субъективных воль и страстей идея, дух реализует свои высшие объективные цели, которые остаются непонятными и неизвестными для самих исторических деятелей – людей. «...В самом всемирно-историческом процессе как в процессе, который еще продвигается вперед... цель истории еще не является содержанием потребности и интереса, между тем как последний является бессознательным по отношению к этой цели, всеобщее ... содержится в частных целях и осуществляется благодаря им».
Бессознательность выступает как основной атрибут исторической деятельности людей. Цель духа, идея свободы – продукт столкновения субъективных воль, частных интересов и страстей, приходящих к необходимости установления общего интереса, права и государства, выражающего и защищающего этот интерес. Страсти «. разыгрываются и осуществляют свои цели сообразно своему естественному определению и создают человеческое общество, в котором они дают праву и порядку власть над собой». Государство и есть реализация идеи свободы (его создание есть осуществление целей духа). Люди осознают идею свободы в государстве как идею права, моральности, религии, как реализацию общего интереса, служащего средством их личного, субъективного интереса. «... Частный интерес страсти неразрывно связан с обнаружением всеобщего потому, что всеобщее является результатом частных и определенных интересов и их отрицания».
Люди осознают идею свободы неадекватно. Поэтому они хоть и обладают сознанием, но не осознают, что через них дух реализует свои цели. Они думают, что они самодеятельные агенты. Эта иллюзия необходима для успешной деятельности. Они не осознают, что их субъективные цели и интересы есть лишь неадекватное, субъективное выражение высших целей и интересов идеи. Они должны осознно превратить идею свободы в свой субъективный интерес, в свою субъективную цель, для того чтобы она стала реальным мотивом их деятельности и через их деятельность реализовалась в действительности. Они не осознают, что они сами лишь орудия духа, и живут иллюзией, что они самодеятельные агенты истории. В этом и состоит бессознательность как важнейший момент или принцип механизма исторического процесса. Следствием и внешним феноменальным проявлением бессознательности исторической деятельности людей является тот факт, что результаты их деятельности не совпадают с их субъективными целями и что эти результаты даже не осознаются ими. «Во всемирной истории, благодаря действиям людей, вообще получаются ... несколько иные результаты, чем те, к которым они стремятся и которых они достигают, ... о которых они непосредственно знают и которых они желают; они добиваются удовлетворения своих интересов, но благодаря этому осуществляется еще и нечто дальнейшее, нечто такое, что скрыто содержится в них, но не сознавалось ими и не входило в их намерения».
Следствием бессознательности исторической деятельности людей является ее принципиальная жертвенность. Для человека история – не арена счастья, а жертва, приносимая духом самому себе. Причем, хитрый дух приносит себе в жертву не себя, а материю, т. е. людей и их счастье. Люди в истории устраивают бойню, сражаются и даже не понимают того, что на самом деле сражаются не ради своих целей, а ради чуждых им и не постижимых для них высших целей духа. Дух, идея действует как некий хитрый провокатор. «Не всеобщая идея противополагается чему-либо и борется с чем-либо; она остается недосягаемою и невредимою на заднем плане». Будучи бессильным сам осуществить свои цели, он заставляет сражаться за них и осуществлять их людей, к тому же обманутых иллюзией, что они сражаются за свои интересы и осуществляют свои цели. А после того как они выполняют свою роль, дух их отбрасывает в сторону как ненужный хлам, стирает со сцены истории, т. е., грубо говоря, просто уничтожает.
Так как у Гегеля объективная закономерность тождественна с высшими целями абсолютного духа, реализующимися в истории через деятельность людей, постольку проблема соотношения объективной закономерности и целесообразной деятельности людей принимает форму соотношения субъективных целей людей и высших целей абсолютного разума, т. е. соотношения высшей, объективной цели истории и индивидуальных целей людей. Решается эта проблема путем простого установления приоритетов высших целей разума над субъективными целями людей в терминах логики цель и средство. Нужно признать, что это решение очень простое, но не удовлетворительное. Оно, по сути, является способом ухода от анализа реального механизма детерминации исторического процесса, в котором сложно опосредуют друг друга, с одной стороны, материальные предпосылки и факторы исторической деятельности, а с другой стороны, сама субъективная деятельность людей, в которой и рождается и проявляется объективная закономерность истории.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Таким образом, логическая концепция философии истории у Гегеля является теоретической конструкцией, вследствие этого в отношении системы Гегеля возникают упреки в том, что она оказывается неспособной понять сущность действительной исторической жизни. Реакцией на философию истории Гегеля становится критика исторического разума, осуществляемая под девизом «Трансценденция против метафизики». Следует заметить, что попытки простой замены теологического содержания философии Гегеля материально-экономическим не приводят к желаемым результатам, поскольку жесткая логическая необходимость продолжает господствовать во всех исторических построениях, в основании которых лежит принцип гегелевской диалектики. Единственно возможным основанием для критики метафизической конструкции исторической действительности становится поэтому движение от логической интерпретации понятий пространства и времени к их историческому пониманию.
Итак, существенным для Гегеля в истории философии является то, что таковая есть не что иное, как история «нахождения мыслью самой себя». История эта представляет собой, говоря упрощенно, последовательное явление и осознание для конечного сознания определенностей абсолютного сущего, понятого как абсолютное мыслящее себя мышление, которые в их полноте абсолютное мышление всегда уже помыслило в себе перфективным образом. Каждое выступающее в истории философии образование представляет тем самым одно из определений, помысленных абсолютным мышлением в самом себе, а именно так, как это определение дано сознанию. Гегель утверждает поэтому, что «последовательность систем философии в истории та же самая, что и последовательность логических определений идеи». Причем движение явления систем философии в истории философии, соответствуя движению логических определений абсолютного мышления, также является движением от абстрактного к конкретному. Поэтому «ранние философские системы являются наиболее скудными и абстрактными; идея в них наименее определенна»; поэтому же наиболее поздние системы философии, выступившие в истории последней, являются и наиболее конкретными, наиболее определенными. Следуя такой установке, можно увидеть, что самой последней системой в таком ходе явлений философских образований является наиболее конкретная система. Являясь наиболее конкретной, она выражает все определения абсолютного мышления в их единстве, целостности и взаимосвязанности, т. е. в той конкретности, которую обрело абсолютное мышление в своей собственной сфере. Эта система абсолютным образом выражает абсолютное. Тем самым она завершает и историю философии как таковую,- поскольку в этой истории уже не может быть выражено и воплощено уже никакое определение абсолютного мышления, которое раньше не было бы явлено в ходе развертывания истории философии и которое в таком качестве не было бы включено в абсолютную, конкретнейшую систему. Такой конкретнейшей системой философии, завершающей ее историю, выступает для Гегеля его собственная система. Иными словами, гегелевская философия предстает тем завершением истории философии, в котором мысль наконец-то себя нашла. Причем сама эта философская система по отношению к историческому измерению философии содержит в себе определенную двойственность: во-первых, она является последним событием истории философии и, тем самым, все еще принадлежит ей, но, во-вторых, сама она оказывается, если угодно, выведенной из истории философии, выражая в научной форме абсолютное как таковое абсолютным образом.
Исходя из такого понимания завершенности исторического философии в гегелевской системе абсолютного идеализма, может быть прояснено и понимание философии греков как принадлежащего историческому измерению философии начала самого этого исторического. Очевидно, для Гегеля философия греков есть историческое начало философии в ее движении к себе самой. Философия в собственном смысле рождается только у них. Только у греков, согласно Гегелю, впервые приходит к сознаванию то, что составляет всеобщие определения сущего как абсолютным образом мыслящего себя абсолютного мышления.
Поскольку же приходящее здесь к сознаванию есть уже помысленное в себе абсолютным мышлением, оно соответствует тому, что в систематическом отношении раскрывается в самой системе философских наук, а именно в той науке, которая является изображением абсолютного мышления, как оно есть в себе, в науке логики. Определения начала исторического философии тем самым совпадают, как известно, с определениями начала логического. И, стало быть, начало исторического философии может быть охарактеризовано точно так же, как и начало логического, т. е. в известном смысле систематического как такового. А именно начало исторического измерения философии в философской мысли греков есть «ступень абстракции», точно так же, как началом логического является бытие как чистое и абстрактное бытие, логически понятая неопределенная непосредственность.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
Алексеев П.В., Панин А.В. Философия. – М.: ПБОЮЛ М.А. Захаров, 2001. – 608 с.
Вопросы философии и истории философии: Сб. науч. тр. / Отв.ред. Никулина О.В. – Екатеринбург: Нижневартовск: Изд-во Нижневарт. пед. ин-та, 1999. – 151 с.
Гегель Г. В. Ф. Феноменология духа. Сочинения. – М., 1959. – Т. IV.
Гегель Г.В.Ф. Лекции по философии истории. – СПб.: Наука, 2000. – 480 с.
Гулыга А.В. Немецкая классическая философия. – М.: Айрис-пресс, Рольф, 2001. – 416 с.
Давыдов А. Анализ взглядов Г.В.Ф. Гегеля и Э.В. Ильенкова по вопросу сущности истории философии // Вестник Бурятского государственного университета. – 2010. – №14. – С. 27-30.
Ильин В.В. История философии. – СПб.: Питер, 2003. – 732 с.
Кузнецов В.Н. Немецкая классическая философия. – М.: Высшая школа, 2003. – 438 с.
Лицук А. Философия истории Георга Вильгельма Фридриха Гегеля // Вопросы философии и истории философии. – 1999. – С. 53-58.
Миголатьев А. Классическая немецкая философия XVIII-XIX вв: Г.В.Ф.Гегель: Лекция / Моск. юрид. ин-т. – М., 1998. – 43 с.
Мухутдинов О. Гегель и логика истории // Научный ежегодник Института философии и права Уральского отделения Российской академии наук. – Екатеринбург, 2005. – Вып. 5. – C. 167-183.
Николин В. Немецкая классическая философия: И. Кант. И. Фихте. Фр. Шеллинг. – Омск: Изд-во ОмГПУ, 2009. – 538 с.
Орлов В. Особенности системы категорий философии Г.В.Ф. Гегеля // Вестник Пермского университета. Философия. Психология. Социология. – 2010. – №4. – С. 4-12.
Перов Ю. Лекции по истории классической немецкой философии. – СПб.: Наука, 2010. – 531 с.
Шлыков В. Философия истории Г. Гегеля // Вестник Российского нового университета. – 2011. – №1. – С. 7-10.
Алексеев П.В., Панин А.В. Философия. – М.: ПБОЮЛ М.А. Захаров, 2001. – С. 32.
Ильин В.В. История философии. – СПб.: Питер, 2003. – С. 98.
Гегель Г.В.Ф. Лекции по философии истории. – СПб.: Наука, 2000. – С. 33.
Николин В. Немецкая классическая философия: И. Кант. И. Фихте. Фр. Шеллинг. – Омск: Изд-во ОмГПУ, 2009. – С. 37.
Орлов В. Особенности системы категорий философии Г.В.Ф. Гегеля // Вестник Пермского университета. Философия. Психология. Социология. – 2010. – №4. – С. 6.
Перов Ю. Лекции по истории классической немецкой философии. – СПб.: Наука, 2010. – С. 34.
Николин В. Немецкая классическая философия: И. Кант. И. Фихте. Фр. Шеллинг. – Омск: Изд-во ОмГПУ, 2009. – С. 102.
Алексеев П.В., Панин А.В. Философия. – М.: ПБОЮЛ М.А. Захаров, 2001. – С. 99.
Вопросы философии и истории философии: Сб. науч. тр. / Отв.ред. Никулина О.В. – Екатеринбург: Нижневартовск: Изд-во Нижневарт. пед. ин-та, 1999. – С. 67.
Гулыга А.В. Немецкая классическая философия. – М.: Айрис-пресс, Рольф, 2001. – С. 109.
Ильин В.В. История философии. – СПб.: Питер, 2003. – С. 67.
Кузнецов В.Н. Немецкая классическая философия. – М.: Высшая школа, 2003. – С. 99.
Перов Ю. Лекции по истории классической немецкой философии. – СПб.: Наука, 2010. – С. 190.
Шлыков В. Философия истории Г. Гегеля // Вестник Российского нового университета. – 2011. – №1. – С. 8.
Николин В. Немецкая классическая философия: И. Кант. И. Фихте. Фр. Шеллинг. – Омск: Изд-во ОмГПУ, 2009. – С. 199.
Шлыков В. Философия истории Г. Гегеля // Вестник Российского нового университета. – 2011. – №1. – С. 8.
Гегель Г.В.Ф. Лекции по философии истории. – СПб.: Наука, 2000. – С. 66.
Давыдов А. Анализ взглядов Г.В.Ф. Гегеля и Э.В. Ильенкова по вопросу сущности истории философии // Вестник Бурятского государственного университета. – 2010. – №14. – С. 28.
Ильин В.В. История философии. – СПб.: Питер, 2003. – С. 166.
Кузнецов В.Н. Немецкая классическая философия. – М.: Высшая школа, 2003. – С. 190.
Николин В. Немецкая классическая философия: И. Кант. И. Фихте. Фр. Шеллинг. – Омск: Изд-во ОмГПУ, 2009. – С. 250.
Гулыга А.В. Немецкая классическая философия. – М.: Айрис-пресс, Рольф, 2001. – С. 264.
Кузнецов В.Н. Немецкая классическая философия. – М.: Высшая школа, 2003. – С. 255.
Миголатьев А. Классическая немецкая философия XVIII-XIX вв: Г.В.Ф.Гегель: Лекция / Моск. юрид. ин-т. – М., 1998. – С. 25.
Перов Ю. Лекции по истории классической немецкой философии. – СПб.: Наука, 2010. – С. 280.
Алексеев П.В., Панин А.В. Философия. – М.: ПБОЮЛ М.А. Захаров, 2001. – С. 277.
Гулыга А.В. Немецкая классическая философия. – М.: Айрис-пресс, Рольф, 2001. – С. 271-273.
Миголатьев А. Классическая немецкая философия XVIII-XIX вв: Г.В.Ф.Гегель: Лекция / Моск. юрид. ин-т. – М., 1998. – С. 30.
Миголатьев А. Классическая немецкая философия XVIII-XIX вв: Г.В.Ф.Гегель: Лекция / Моск. юрид. ин-т. – М., 1998. – С. 31.
Перов Ю. Лекции по истории классической немецкой философии. – СПб.: Наука, 2010. – С. 301.
Лицук А. Философия истории Георга Вильгельма Фридриха Гегеля // Вопросы философии и истории философии. – 1999. – С. 54.
Гегель Г.В.Ф. Лекции по философии истории. – СПб.: Наука, 2000. – С. 189.
Лицук А. Философия истории Георга Вильгельма Фридриха Гегеля // Вопросы философии и истории философии. – 1999. – С. 55.
Гегель Г.В.Ф. Лекции по философии истории. – СПб.: Наука, 2000. – С. 189.
Перов Ю. Лекции по истории классической немецкой философии. – СПб.: Наука, 2010. – С. 98.
Гегель Г.В.Ф. Лекции по философии истории. – СПб.: Наука, 2000. – С. 312.
Ильин В.В. История философии. – СПб.: Питер, 2003. – С. 177.
Гегель Г.В.Ф. Лекции по философии истории. – СПб.: Наука, 2000. – С. 370.
7