Олейников Д.И. Классическое российское западничество М.,1996 г

А. Д. Сухов Столетняя дискуссия: западничество и самобытность в русской философии. – М.: ИФРАН, 1998. – 198 с.

С точки зрения «западничества», 1917 г. прервал естественный ход исторического развития; для того, чтобы его продолжить, и нужен возврат к прошлому. Евразийцы не соглашались с этим. Они предсказывали негативные последствия такой реставрации для России, несоответствие ее русским интересам. Сама эта реставрация может явиться лишь случайным и временным эпизодом.
Евразийцы отвергали примитивные и вульгарные суждения о революции, получившие распространение в прозападнических кругах эмиграции: что это – бессмысленный бунт, нарушивший мирную идиллию, существовавшую в стране, или, что это – переворот, организованный группой злоумышленников. Евразийцы рассматривали революцию как исторический процесс, глубокий и существенный. Революция – факт, с которым нельзя не считаться. Она кладет грань между прошлым и будущим, и то новое, что внесено ею, отлично от старого в своей сути и основе. Евразийцы выступали за плановое начало в экономике и даже доказывали здесь свой приоритет: еще за 23 года до перехода страны к первой пятилетке они делали свои предложения на этот счет и элементы своей программы обнаруживали в официально принятом проекте.
Плановость хозяйства, по их представлению, должна органически дополняться государственным регулированием культуры и цивилизации. Для евразийцев был приемлем и государственный строй, каким он сложился после революции. По их мнению, форма народного представительства успешно решена в системе советов, опирающейся на территориальные единицы и профессиональные объединения, а также на национальные части государства.
Евразийцы одобряли национальную политику, проводимую советским правительством. Они заявляли, что в национальном вопросе «стоят на основе осуществления братства народов в пределах России-Евразии»; средством для осуществления такого братства они признавали «федеративный строй СССР».
По мнению евразийцев, национальная политика эта базируется на географических, экономических и исторических реалиях. Самой природой и историей народы Евразии призваны к совместной жизни. Их сосуществование является органичным; это не случайный конгломерат, а подлинное единство.
Отношение евразийства к религии являлось внутренне противоречивым, и содержащиеся в нем коллизии были без большого труда выявлены его критиками, особенно из числа тех, кто сам прежде находился в его рядах. Трактовки православия даются евразийством «в отвлеченно-метафизическом плане». При разборе же, толковании и учете конкретной действительности, ее жизненных сил и отношений, для него «места нет».
Сухов также отмечает большую двусмысленность в евразийском отношении к Церкви.
Собственно, на подобную критику евразийцам нечего было возразить. Они и сами ощущали несостыковки в своих воззрениях на религию. По мере сил они стремились их если и не преодолеть, то по крайней мере сгладить.
Высказывались соображения, что существующие конфессии можно считать вариациями общих религиозных начал, звеньями единого процесса религиозного развития.
Говорилось и о том, что предметом религии являются ценностные ориентации, и не имеет особого значения, как называет сама себя религия – христианством, социализмом, наукой, пусть даже атеизмом.
Другим идейным аспектом евразийства являлось его отношение к марксизму. Оно надеялось на внутреннее преобразование, перерождение марксизма, подчинение его своему влиянию, намеревалось само стать на его место. Но этим притязаниям его не суждено было сбыться; вышло иначе.
В ходе своей истории евразийство левело. В 1928 г. его оппоненты находили, что оно кое в чем «повторяет марксизм». Из всех западных мыслителей для евразийцев, по их собственным признаниям, «самым близким» становится К.Маркс. Несмотря на испытанные им влияния и совершавшиеся в нем изменения, евразийство, просуществовавшее без малого двадцать лет, сумело сохранить основные концептуальные положения, собственное лицо. Оно пережило два значительных идейных кризиса, но в обоих случаях из них вышло.
Евразийство же продолжило свое существование и прекратило его по причинам, о которых шла речь, в 1939 г. Оно стало последним значительным проявлением в философии русской самобытной мысли. Движение и вызванная им полемика прекратились, и его отдельные представители продолжили свою деятельность вне его (П.Н.Савицкий, Л.П.Карсавин, П.П.Сувчинский, Г.В.Вернадский), как это произошло в свое время с некоторыми славянофилами (И.С.Аксаков, Ю.Ф. Самарин, А.И.Кошелев, В.А.Черкасский).
Что касается самих идей западничества и самобытности, то своей значимости они не утратили и поныне. Осознать их суть помогает оставленное нам философское наследие.
Таким образом, Сухов проанализировал полемику между западничеством и славянофильством начатую в 1839 г. Автор проследил ее различные формы, отметил, что она была свойственна и последующим направлениям философии и общественной мысли.
Перед Россией постоянно стояли вопросы западничество или самобытность? Следование имеющимся образцам или особый путь? Единственно возможно то развитие, которое дано Западу историей, ил это не так? Подобные вопросы неизменно находились в центре внимания русского философского и общественного сознания в XIX и XX столетиях.
Русская философия после Октябрьской революции в основной своей части была вытеснена из Советской России, но споры о будущем страны были продолжены в русской диаспоре различных стран Европы. Рубежным для полемики стал 1939 г. Вторая мировая война отодвинула прежние теоретические проблемы. Русская философия из-за фашистской угрозы пережила еще одно изгнание. Закрывались журналы и издательства, публиковавшие философские работы.
В русской философии время после 1939 г. это уже не эпоха дискуссий, хотя спорадически они возникали, а пора подведения итогов.
По моему мнению проанализированная монография актуальна при изучении российской общественно-политической и философской мысли XIX-XX вв. Автору удалось структурно, четко и синтезировано передать сущность дискуссии между славянофилами и западниками, показать специфику самобытности, ее общественное и философское измерение. Перед читателем проходит целая галерея портретов идеологов и теоретиков полемизирующих течений, описывается организационная форма их функционирования и влияние на развитие общественной и политической жизни страны. Монография написана на широком круге источников, архитектоника роботы логична, отвечает целям исследования. Работа Сухова полезна будет полезна не только для изучающих российскую философию и политику, но и широкому кругу читателей.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
Ковалева С. Поиск пути развития России: славянофилы и западники // Вестник Тверского государственного университета. Серия: Философия. – 2007. – Т.16(44). – №3. – С. 58-61.
Ковалева С. Россия и пути ее развития // Вестник Костромского государственного технологического университета. – 2007. – №16. – С. 19-21.
Никитенко А. Геополитические интересы России глазами «славянофилов», «западников» и «евразийцев» // Актуальные проблемы гуманитарных и естественных наук. – 2009. – №9. – С. 242-244.
Сухов А. Столетняя дискуссия: западничество и самобытность в русской философии. – М.: ИФРАН, 1998. – 198 с.
Ковалева С. Россия и пути ее развития // Вестник Костромского государственного технологического университета. – 2007. – №16. – С. 19.
Никитенко А. Геополитические интересы России глазами «славянофилов», «западников» и «евразийцев» // Актуальные проблемы гуманитарных и естественных наук. – 2009. – №9. – С. 242.
Сухов А. Столетняя дискуссия: западничество и самобытность в русской философии. – М.: ИФРАН, 1998. – С. 16.
Там же. – С. 17.
Сухов А. Столетняя дискуссия: западничество и самобытность в русской философии. – М.: ИФРАН, 1998. – С. 35.
Сухов А. Столетняя дискуссия: западничество и самобытность в русской философии. – М.: ИФРАН, 1998. – С. 41.
Ковалева С. Поиск пути развития России: славянофилы и западники // Вестник Тверского государственного университета. Серия: Философия. – 2007. – Т.16(44). – №3. – С. 59.
Ковалева С. Поиск пути развития России: славянофилы и западники // Вестник Тверского государственного университета. Серия: Философия. – 2007. – Т.16(44). – №3. – С. 59.
Сухов А. Столетняя дискуссия: западничество и самобытность в русской философии. – М.: ИФРАН, 1998. – С. 61.
Сухов А. Столетняя дискуссия: западничество и самобытность в русской философии. – М.: ИФРАН, 1998. – С. 65.
Сухов А. Столетняя дискуссия: западничество и самобытность в русской философии. – М.: ИФРАН, 1998. – С. 78.
Сухов А. Столетняя дискуссия: западничество и самобытность в русской философии. – М.: ИФРАН, 1998. – С. 134.
Сухов А. Столетняя дискуссия: западничество и самобытность в русской философии. – М.: ИФРАН, 1998. – С. 148.
Сухов А. Столетняя дискуссия: западничество и самобытность в русской философии. – М.: ИФРАН, 1998. – С. 158.
Там же. – С. 163.
Сухов А. Столетняя дискуссия: западничество и самобытность в русской философии. – М.: ИФРАН, 1998. – С. 178.
Сухов А. Столетняя дискуссия: западничество и самобытность в русской философии. – М.: ИФРАН, 1998. – С. 180.
Сухов А. Столетняя дискуссия: западничество и самобытность в русской философии. – М.: ИФРАН, 1998. – С. 183.
18