Российские университеты конца 19-начала 20вв

Введение
1. Реформы в сфере образования и просвещения
2. Университетское образование в России
Заключение

С 1860 г. в структуре университетов появились упраздненные в период предыдущего царствования кафедры философии и государственного права. Организовывались новые структурные подразделения, что особенно заметно на примере естественных и медицинских факультетов университетов, где процесс дифференциации и специализации наук шел особенно быстро. Появление на кафедрах нового поколения молодых профессоров, ранее зачастую лишенных возможности преподавания из-за неблагонадежности, также внесло свежую струю в обучение. Теперь те идеи, за которые они были освобождены от работы на кафедрах, приветствовались и поощрялись. Так, профессора Н.Г. Устрялова на кафедре русской истории Санкт-Петербургского университета сменил ранее опальный Н.И. Костомаров, а кафедру истории российской словесности занял тогда 27-летний А.Н. Пыпин. В то же время в Санкт-Петербургском университете начал читать свои лекции идеолог русского либерализма К.Д. Кавелин.
Все эти процессы вольно или невольно способствовали тому, что сначала профессора, а вслед за ними и студенты все более втягивались в общественную жизнь. В своих лекциях профессора стали смелее затрагивать животрепещущие проблемы, что не могло не вызвать живого отклика со стороны молодежи. Ярким показателем этого является постоянный на протяжении всей второй половины XIX века рост не только студентов, но и вольнослушателей. 1860 год ознаменовался расширением прав женщин. Именно в это время на юридический факультет Санкт-Петербургского университета была принята первая женщина-вольнослушательница, а к концу следующего полугодия вольнослушательниц можно было видеть уже и на других факультетах. Впоследствии благодаря усилиям К.Д. Кавелина Совет Санкт–Петербургского университета ввел практику посещения женщинами занятий на правах вольнослушателей в законное русло, этому примеру последовали и другие русские университеты (исключая Московский, где большинство профессоров высказались против такой практики).
В конце 50-х гг. обсуждение университетского вопроса в правительственных сферах, ученых кругах, в литературных салонах, на страницах периодической печати – как столичной, так и провинциальной – было всеобщим. Ни до, ни после этого университетам не придавалось такого большого значения в жизни страны в целом; «университеты казались тем рычагом, при помощи которого можно будет поднять общий культурный уровень народа и тем самым благосостояние… В университетах видели мощную гуманизирующую и образовательную силу, способную не только сообщить слушателям конкретные сведения, но и всесторонне развить их сознание, привить им определенные этические нормы, и прежде всего стремление к истине.
На этом фоне процесс подготовки и принятия Устава 1863 г., вошедшего в историю российских университетов в качестве наиболее либерального, изобилует достаточно бурными коллизиями. В многочисленных статьях Н.И. Пирогова, Н.Х. Бунге, И.С. Аксакова, Н.И. Костомарова, других ученых и общественных деятелей можно найти очень широкий спектр мнений относительно будущности российских университетов и характера их деятельности. Так, Пирогов высказал тезис, который нашел отклик, как у его сторонников, так и у оппонентов. Великий хирург подчеркивал, что «университеты были и до сих пор продолжают быть учебными учреждениями, приспособленными преимущественно к образованию людей должностных на службу государству». Из этого он делал вывод, что университеты обязаны служить прежде всего научным целям, а к службе должны готовить специальные учебные заведения. Развивая его мысли, Бунге, известный впоследствии государственный деятель, а в то время – ректор Киевского университета, выдвигал идею, которой было суждено осуществиться лишь в XX веке, - об увеличении срока обучения в университетах до 5 лет, с тем чтобы первые два года были посвящены общим курсам факультетских наук, а остальные – углубленной специализации.
В связи с этим уже с конца 1850-х гг. в печати стали широко раздаваться голоса против «пассивного слушания» студентами лекций. При этом особая роль отводилась семинарским занятиям, которые Пирогов предлагал даже сделать основной формой учебного процесса, а многие профессора высказывались за ведение их наравне с лекциями. С 1865 г. в Московском университете на историческом факультете начинают организовываться исторические семинары, более приближенные к современным. На занятиях В.И. Гурье по всеобщей истории и С.М. Соловьева по русской студенты обсуждали различные научные вопросы и курсовые работы.
Профессорами Н.С. Тихонравовым и Н.И. Стороженко были организованны также филологические семинары. Семинары по истории, литературе, русскому языку и праву стали работать с начала 70-х гг. также в Петербургском, Киевском, Харьковском и Казанском университетах.
Основным методом преподавания во всех российских университетах по-прежнему оставался лекционный, хотя еще Уставом 1804 г. «профессорам некоторых наук, особенно словесных, философских и юридических», рекомендовалось проводить со студентами беседы, предлагая на их усмотрение изучение различных предметов, и тем самым приучать «их основательно и свободно излагать свои мысли».
Комиссия по подготовке нового устава собралась в ноябре 1861 г. Фоном ее стали непрекращающиеся студенческие беспорядки. Причиной тому был известный циркуляр министра народного просвещения Е.В. Путятина о запрещении студенческих организаций, сокращении числа студентов, освобожденных от платы за обучение, проведение жестких мер против нарушителей внутри-университетского распорядка. В связи с происшедшими волнениями были проведены многочисленные аресты среди учащихся Московского и Санкт-Петербургского университетов, а Санкт-Петербургский университет решением Александра II и вовсе был закрыт до пересмотра университетского устава.
В связи с этим и мотивы, руководившие действиями участников Комиссии по пересмотру устава, были несколько смещены. Так, в состав Комиссии вошел барон М.А. Корф, перу которого принадлежат следующие строки: «Будем искренни с самими собою. Для того ли был предназначен пересмотр настоящего образования в наших университетах, чтобы ограничиться переменой отношений к ним попечителей, размножением числа факультетов, учреждением приват-доцентов и тому подобными мерами… и не было ли главной целью реформы совсем другое, именно, сколько возможно отвратить и предупредить на будущее те бедственные между студентами события, которыми омрачился исход 1861 г.?». К чести работы Комиссии эти резоны не оказали существенного влияния на выработку основополагающих положений документа, более чем на 20 лет определившего лицо российских университеов.
Большую объединительную и просветительскую роль стали играть научные съезды по различным областям наук. Так, в становлении науки археологии выдающееся значение имели археологические съезды, собиравшие на свои периодические заседания большой круг интересовавшихся этой тогда еще новой наукой ученых и, по сути, разработавшие ее научный и понятийный аппарат. Огромный резонанс в обществе вызвали съезды Обществ любителей естествознания, антропологии и этнографии, русских естествоиспытателей, русских врачей и т.д.
XX век не только оставил после себя сложившуюся систему университетского образования, но и прочно утвердил огромное в русском общественном сознании значение университета как центра образования и просвещения.
Заключение
К концу XIX века Россия занимала одно из первых мест в мире по теоретическим разработкам многих отраслей науки, и, прежде всего – химии, физики, естествознания, математики. В эти достижения значительнейший вклад был сделан университетскими учеными – Д.И. Менделеевым, А.Г. Столетовым, И.И. Сеченовым, А.А. Макаровым и др.
Российские университеты стали подлинными культурными центрами страны, способствуя созданию многих научных обществ, популяризации научных знаний, давая сотням и тысячам студентов не только высокую профессиональную подготовку, но прививая уважение к науке, широту взглядов и стремление к прогрессу. Д.И. Писарев писал: «Лучшие надежды Отечества сосредоточиваются на университетах».
3