Революционный терроризм в царской России

Введение
Глава 1. Терроризм, как метод политической борьбы в конце Х1Х века.
Глава 2. Терроризм в начале ХХ века
Глава 3. Отношение политических партий к терроризму.
Заключение.
Список литературы.

Действительно, следует признать, что позиция террориста легко уязвима, поскольку социально деструктивна, юридически неправомочна, психологически самоубийственна. Это признавалось и современниками, не ставившим при этом под сомнение чистоту помыслов нескольких поколений, представители которых жертвовали собой во имя идеи.
Принципиально важно, что в целом позитивное восприятие образа террористов в различных слоях российского общества сохранилось и вначале XX века, несмотря на появление в их рядах психически неуравновешенных авантюристов и откровенно уголовных элементов. На это указывает положительный общественный резонанс на убийство министра просвещения Н. П. Боголепова, министров внутренних дел Д. С. Сипягина и В. К. Плеве, великого князя Сергея Александровича, превзошедшие самые «радужные» прогнозы эсеров.
Столь эффектным возрождением терроризм был обязан, прежде всего, эсерам, из среды которых выдвинулся ряд талантливых организаторов (Гершуни, Е. Ф. Азеф, Б. В. Савинков) и самоотверженных исполнителей (Е. С. Сазонов, И. П. Каляев), сумевших возвести эту форму борьбы в ранг суда героев-подвижников над «царствующим злом».
Если при этом вспомнить, что список добровольных жертвователей на террор в то время охватывал богатейшие фамилии империи, а в числе пособников террористов были как высокопоставленные чиновники, так и родственники жертв, становится понятным, что отчуждением (отщепенством?) страдала не просто кучка революционеров, не только значительная часть русского общества, но сама власть! Кстати, сама так и не выработавшая однозначного отношения к террористическим актам.
Сторонниками террора выступала не только партия социалистов-революционеров (эсеры), но и зарубежные эмигранты, связанные как с “экономизмом” (журнал “Рабочее дело”), так и ставшие впоследствии меньшевиками (В.И.Засулич, Ю.О.Мартов и другие).
В предреволюционном противостоянии террористов и власти даже прогрессивная либеральная интеллигенция отдавала предпочтение первым. Например, партия кадетов отказалась даже морально осудить революционный террор, что послужило причиной выхода из нее философа Е.Н.Трубецкого.
П.Н.Милюков при личной встрече с Лениным в Лондоне в 1903 году упрекал искровцев за осуждение эсеровского террора и говорил с воодушевлением: "Еще один-два террористических акта – и мы получим конституцию".
Цитаты идеологов терроризма подтверждают известную мысль о том, что в теракте главное не месть, а ее публичная, показательная сторона. Теракт рассчитан преимущественно на ответную реакцию, на то, что, испугавшись, общество пойдет на уступки. Это очень простой "регулятор политического режима". Ведь бороться с терроризмом очень сложно. Один террорист может успешно противостоять целому государству. Терроризм – ultima ratio (последний довод) негодяя. Когда другие средства исчерпаны, берутся за бомбы.
И все-таки, терроризм не был взят на вооружение классическим революционным движением конца XIX - первой половины XX столетия. Ленин, чей брат был террористом, принципиально отрицал эффективность террора.
В мае 1901 №4 газета “Искра” года в статье “С чего начать?” писала: “нам говорят уже, что “исторический момент” выдвинул перед партией “совершенно новый” вопрос - о терроре ... Вопрос о терроре совершенно не новый вопрос, и нам достаточно вкратце напомнить установившиеся взгляды русской социал-демократии.”.
Приводимая далее весьма пространная цитата из ЦО (Центрального органа) РСДРП однозначно свидетельствует об отрицательном отношении будущих большевиков к терроризму:
“Суть дела именно в том, что террор выдвигается как самостоятельное и независимое от всякой армии средство единичного нападения. Да при отсутствии центральной и слабости местных революционных организаций террор и не может быть ничем иным. Вот по этому-то мы решительно объявляем такое средство борьбы при данных обстоятельствах несвоевременным, нецелесообразным, отвлекающим наиболее активных борцов от их настоящей, наиболее важной в интересах всего движения задачи, дезорганизующим не правительственные, а революционные силы.
Вспомните последние события: на наших глазах широкие массы городских рабочих и городского “простонародья” рвутся к борьбе, а у революционеров не оказывается штаба руководителей и организаторов. Не грозит ли при таких условиях уход самых энергичных революционеров в террор ослаблением тех боевых отрядов, на которые только и можно возлагать серьезные надежды? Не грозит ли это разрывом связи между революционными организациями и теми разрозненными массами недовольных, протестующих и готовых к борьбе, которые слабы именно своей разрозненностью? А ведь в этой связи - единственный залог нашего успеха».
По просьбе Ленина Плеханов специально подготовил для очередного номера газеты статью об отношении к террору (“Русский рабочий класс и полицейские розги”, “Искра”, №22, 1902, 1 июля), в которой писал: “герой погиб, но иго царизма по-прежнему давит на израненные плечи рабочего класса, и по-прежнему позор розги угрожает всему трудящемуся населению России за малейшее проявление самосознания и независимости. Как избавиться от этой угрозы, одно существование которой есть кровная обида всему трудящемуся населению?
Наша ближайшая практическая задача заключается не в том, чтобы карать отдельных слуг царя, - мы все равно не в состоянии были бы покарать каждого из них, - а в том, чтобы вообще отбить у правительства охоту отвечать на демонстрации розгами.”
Таким образом, политические партии, выступающие единым фронтом против царского правительства, были противоположны во мнении относительно терроризма в любых его проявлениях.
Заключение.
Судя по предреволюционной истории терроризма в России и по нашей нынешней ситуации, рано или поздно общество сталкивается с тем, что ему противостоит какой-то кровавый фантом, призрак.
Непонятно, чьи интересы он обслуживает, непонятно, чего он добивается. Это касается и террора со стороны государства (вспомним 1937 год).
Любой террор доходит до такой стадии, когда его логику нормальному человеку постичь уже невозможно. Кто или что стоит за недавними взрывами и в России и в Италии и в Турции?
Враг теряет определенность. У него, в конечном счете, не остается никаких принципов, кроме террора, который превращается в самоцель. В книге О.В.Будницкого приводятся удивленные слова Желябова: "мы затерроризировались". Не только обычный человек, но и сам террорист может в глубине души спрашивать "Для чего?" и не находить ответа. Террор выходит из-под контроля тех, кто его осуществляет.
Террористов сегодняшних и вчерашних объединяют способы воздействия на общество. Цели могут быть при этом разные: "революционно-освободительные" или "национально-освободительные". А терроризм – не цель, но средство. Незаметно то, что было средством, становится целью.
Список литературы.
О. В. Будницкий  Терроризм в российском освободительном движении. М., 2000
А. Гейфман  Революционный террор в России 1894–1917. М., 1997 Д. В. Рязанов «Образ революционера-террориста 80-х гг.Х1Х в. в современной российской историографии» М, «Мир»2002
Откуда есть пошел террор российский // Родина. 1998. №2.
М. И. Леонов  Террор и русское общество // Индивидуальный политический террор в России XIX – начало XX в.М, 2001
Б. Н. Миронов  Социальная история России периода империи (XVIII–начала XX в.). Генезис личности, демократической семьи, гражданского общества и правового государства: В 2 т. 2-е изд-е, испр. СПб.2000. Т. 1.
Терроризм: психологические корни и правовые оценки (круглый стол) // Государство и право. 1995. №4.
См.: Откуда есть пошел террор российский // Родина. 1998. №2. С. 21–22; Будницкий О. В. Терроризм в российском освободительном движении. М., 2000; Гейфман А. Революционный террор в России 1894–1917. М., 1997.
В эти годы появляется ряд документальных сборников по истории отдельных партий, революционного движения второй половины XIX – начала XX века и терроризма в частности. В их состав вошли архивные материалы и документы уже издававшиеся ранее, но в силу своей редкости малоизвестные современным исследователям. (См.: Женщины-террористки в России / Сост. О. Будницкий. Ростов н/Д, 1996; История терроризма в России в документах, биографиях, исследованиях / Сост. О. Будницкий. Ростов н/Д, 1996; Революционный радикализм в России: век девятнадцатый / Док. публик. под ред. Е. Л. Рудницкой. М.,1997; Партия социалистов-революционеров: документы и материалы. 1900–1925 гг.: В 3 т. / Отв. ред. В. В. Шелохаев; сост., авт. предисл., коммент. Н. Д. Ерофеев. М., 2000).
Откуда есть пошел террор российский // Родина. 1998. №2. С. 21–22
Будницкий О. В. Терроризм в российском освободительном движении. М., 2000 с.54
Гейфман А. Революционный террор в России 1894–1917. М., 1997, с 73
Откуда есть пошел террор российский // Родина. 1998. №2. С. 21–22
г Будницкий О. В. Терроризм в российском освободительном движении. М., 2000, с. 144
Там же
Гейфман А. Революционный террор в России 1894–1917. М., 1997, с 92
Гейфман А. Революционный террор в России 1894–1917. М., 1997, с. 128
Миронов Б. Н. Социальная история России периода империи (XVIII–начала XX в.). Генезис личности, демократической семьи, гражданского общества и правового государства: В 2 т. 2-е изд-е, испр. СПб., 2000. Т. 1. С. 84.
«Полагаю, — вспоминал Н. А. Чарушин в письме к В. Н. Фигнер от 10.01. 1934 г., — что в числе многих других влияний на духовное и революционное развитие, как лично мое, так и моих товарищей по работе и наше поколение вообще, несомненно, было, хотя и не прямое, и влияние декабристов, пленявших нас широтой по тому времени замысла, смелостью выступления, мужеством и стойкостью в несчастье. Непосредственным же и ближайшим толкачем в этом направлении для нас, вне всякого сомнения, были текущая литература и непроглядная русская действительность. В зависимости от этого и наши установки и ближайшие задачи были совсем другие…» (РГАЛИ. Ф. 1185. Оп. 1. Д. 817. Л. 27).
Терроризм: психологические корни и правовые оценки (круглый стол) // Государство и право. 1995. №4. С. 21.
Там же
См.: Леонов М. И. Террор и русское общество // Индивидуальный политический террор в России XIX – начало XX в. С. 36–38.
Д. В. Рязанов «Образ революционера-террориста 80-х гг.Х1Х в. в современной российской историографии» М, «Мир»2002, с. 68
Там же
Д. В. Рязанов «Образ революционера-террориста 80-х гг.Х1Х в. в современной российской историографии» М, «Мир»2002, с. 73
Д. В. Рязанов «Образ революционера-террориста 80-х гг.Х1Х в. в современной российской историографии» М, «Мир»2002, с. 79
Будницкий О. В. Терроризм в российском освободительном движении. М., 2000, с. 149
15