Культура СССР в 1970-1990 г.г.

Оглавление:
ВВЕДЕНИЕ
ОСНОВАНАЯ ЧАСТЬ
Глава 1. Обострение отношений государства и интеллигенции в 1970-х – начале 80-х годов.
Глава 2. Развитие неофициального искусства, его постмодернистские и авангардно-реалистические тенденции.
Глава 3. Поляризация различных течений культурной жизни в процессе «перестройки», радикальное размежевание западнической и почвеннической интеллигенции.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ.

И в этом он – психологически глубоко русский А потому он тоскует в Нью-Йорке по России, сознавая свою отчужденность от официальной Америки еще более остро, чем от официальной Совдепии: "То, что мне предлагает эта страна, не может быть моим делом. Это может быть делом Джона, он делает деньги, делом Лени Косогора, он хочет определенное и материальное, мне же, знаете, с моей жаждой любви было … всех. Осмысленность моей жизни могла придать только Великая идея. Тогда и ехать в машине хорошо, и любимого друга обнимать, и по траве идти, и в городе на ступеньках церкви сидеть, когда всякий час твоей жизни подчинен великой идее и движению. А так все была одна грусть" .
Как видно, физически наслаждаться жизнью "Эдичка" может лишь служа Великой идее, отдавая всего себя какому-то справедливому делу. Без идеи, без идеального, без жертвенного напряжения души физическое наслаждение невозможно и жизнь – сплошная нелепость и тоска. И поскольку настоящей идеи нет, поскольку в голове мелькают лишь обрывочные мечты о каком-нибудь подвиге за какой-нибудь народ, будь-то палестинцы или ливийцы, а вокруг царит бескрайняя американо-всемирная пошлость, то "Эдичка" страдает, скучает, пьет, плачет и матерится. Его ругань сквозь горькие слезы адресована не людям, не любви, не идеально высокому, а громадным глыбам небоскребов, давящих высокое внутри человека, и тому, что противоположно запредельному смыслу, возвышающему человеческую жизнь. Ненависть ко всему низкому, плотоядному, давящему душу Эдик выражает с бескомпромиссной русской грубостью, не оставляющей никакой возможности примирения. Ведь с русской точки зрения лучше мат в адрес мира, его низких страстей, чем его обожение и преклонение перед толстозадой "американской мечтой". На худой конец, предпочтительнее вера в социальную справедливость и человеческое братство, хотя все это наивно и утопично, чем жажда денег и культ желудочно-сексуальных удовольствий, как основа цивилизации и мера человечности.
Конечно, когда "Эдичка" с русским радикализмом на "ненормативном" русском языке кроет из окна захудалого отеля "Винслоу" окружающие нью-йоркские билдинги, мы встречаемся далеко не с изящной словесностью. Однако это художественно высоко достоверное выражение внутреннего состояния героя в царстве небоскребов. А значит это не хулиганство, а литература. Это посттрадиционное явление русской литературы, в облике соответствующем грубому и грязному контексту сознания нынешних советизированно-американизированных масс. И, очевидно, без достаточного соответствия наличному состоянию бытия и сознания никакая литература не может служить задаче художественно достоверного проникновения в жизнь человеческой души.
В завершение обзора постмодернистских и авангардно-реалистических явлений русской культуры следует подчеркнуть, что по своей природе они есть следствие поврежденного сознания, больной души, кризиса религиозно-нравственных основ личного и общественного бытия. Всякого же рода душевная хворь не способна породить великих культурных творений. Она может только склонять к осквернению, отрицанию, разрушению ранее созданных шедевров или, в лучшем случае, – в случае В.Ерофеева и Э.Лимонова – служить созданию произведений тоски, в которых жалкие, жалостливые, часто нетрезвые "Венички" и "Эдички", слезно взыскуют истинной веры и настоящей жизни.
Глава 3. Поляризация различных течений культурной жизни в процессе «перестройки», радикальное размежевание западнической и почвеннической интеллигенции.
Так называемая «перестройка», развернувшаяся во второй половине 1980-х годов, создала принципиально новые обстоятельства культурной жизни российского общества. Во-первых, она фактически привела к свободе слова, печати, ликвидировала тоталитарный контроль не только в области литературы, искусства, но также в сферах общественной мысли и общественной деятельности. Во-вторых, провозгласив курс на обеспечение плюрализма мнений, партийное руководство, сохранившее контроль над средствами массовой информации, пыталось обеспечить идеологический и политический баланс различных общественных движений, не допуская чрезмерного усиления одного из них, способного оттеснить партию от политического руководства. В-третьих, советское руководство провозгласило окончание «холодной войны» и расширило возможности контактов между гражданами СССР и стран Запада.
Все названные факторы в совокупности обеспечили широкие возможности свободного диалога сложившимся идеологическим позициям в условиях достаточной политической стабильности, расширения источников информации и международного общения. Наконец-то в страну начали возвращаться сочинения религиозных философов дореволюционного периода и Русского Зарубежья, стала общедоступной некогда запрещенная «диссидентская» литература, стерлась грань между официальной и неофициальной культурой. Знамением периода второй половины 1980-х – начала 1990-х годов стали многочисленные общественные собрания, на которых заслушивались сообщения о жизни и творчестве преданных забвению в советский период мыслителей, писателей, политических деятелей, где обсуждались проблемы демократизации государства, всесторонний кризис российской жизни и перспективы русского национального возрождения.
В процессе раскрепощения общественного сознания и общественной жизни естественным образом выявилось фундаментальное расхождение позиций почвенников и западников практически по всем более или менее значительным вопросам реорганизации российской жизни. Первоначально эти расхождения были концентрированно выражены литераторами, поскольку литература традиционно являлась приоритетной областью русского культурного самосознания, а в советский период, в связи с тотальным подавлением общественной и философской мысли, представляла собой практически единственную возможную форму национально-культурной рефлексии.
Во второй половине 80-х годов с новой остротой обозначилось различие ценностных ориентаций между критическо-обличительным направлением литературы, исходящей из «общечеловеческих», вернее либеральных ценностей права, частной свободы, личного самовыражения, и направлением, делающим упор на религиозно-нравственном восприятии основных задач личной и общественной жизни, на императивах национальной самобытности, верности традициям предков, долга служения Отечеству.
К произведениям, характерным для первого направления, следует отнести «Дети Арбата» А.Рыбакова, «Кролики и удавы» Ф.Искандера, «Зубр» Д.Гранина, к произведениям, выражающим характер второго направления, – «Печальный детектив» В.Распутина и «Все впереди» В.Белова.
Большую роль в выявлении несовместимости идейных позиций и культуротворческих установок различных групп интеллигенции сыграли литературные критики «толстых» журналов. Публикации «патриотов» ( А.Казинцева, В.Кожинова, К.Мяло, Т.Глушковой) в таких национально ориентированных изданиях, как «Наш современник», «Москва», «Молодая гвардия», с одной стороны, и статьи «демократов» ( Ю. Карякина, И. Клямкина, Г.Бакланова) в либерально ориентированных «Новом мире», «Знамени», «Юности», с другой, ясно прочертили линию будущих баррикад и дали сигнал к их возведению. Все сформировавшиеся за предшествующие годы вне официальной культуры, прошедшие школу эмиграции или закалку в политлагерях кадры теоретиков и общественных деятелей полярных направлений энергично включились в борьбу, обусловив нарастание ее принципиальности и непримиримости. Наконец, после «легкого вооружения» публицистики в ход пошли «дальнобойные орудия» деконструктивистской философии (со стороны западников), религиозной метафизики и эзотерического традиционализма ( со стороны патриотов), которые разрушили все мосты понимания и саму возможность ценностной связи между адептами «общечеловеческой культуры» и защитниками национальной самобытности.
Радикализация «перестроечных» процессов и ослабление буферной роли партии в полемике противостоящих общественных сил привели к формированию политически враждебных блоков «демократов» и «национал-патриотов». Формальная поляризация двух фундаментальных для России течений ускорила разнонаправленную эволюцию каждого из них: «демократического» – к радикал-либерализму; «национально-патриотического» – к русскому православному традиционализму или к синтезу христианских и социалистических ценностей.
Крах партийно-государственной системы и распад СССР сделал мировоззренческий раскол российского общества на западников и почвенников первостепенным фактором всей политической и культурной жизни. В условиях обострения этнических проблем и переориентации политического руководства постсоветской России на западные ценности интеллигенция и вся активная часть общества радикально размежевались и вступили в напряженную конфронтацию. Раскололись писательские организации, объединения художников, кинематографистов и театральные коллективы. Непримиримая конфронтация разделила газеты и «толстые» журналы, воплотилась в принципиально различных программах общественных объединений и политических партий. В основу программы «демократов» были положены принципы частной собственности, предпринимательства, формального права, индивидуализма, с приоритетом личной свободы над всеми сверхличными (религиозными, культурными, национальными) императивами. Практические установки российских либералов – господство свободных рыночных сил в экономике, антикоммунизм в политике, западничество в культурной программе – первоначально нашли яркое воплощение в движении «Выбор России», оформившегося с весны 1994 г. под руководством Е.Т.Гайдара. Различные же национально-патриотические образования (например, Союз Христианского Возрождения – лидер В.Н.Осипов, Всероссийское Соборное Движение – лидер скульптор В.М.Клыков) с которыми тесно сблизилась самая крупная и действенная партия – КПРФ, стали опираться на принципы национальной самобытности, возрождения традиционной духовности и великодержавности, на идеи патриотизма, социальной справедливости и культурной оппозиции Западу.
В настоящее время национально-патриотическая идеология становится важным фактором политического процесса, так или иначе притягивая к себе все значительные партии и движения.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Процесс развития отечественной культуры в 60-е-начале 80-х гг. характеризовался противоречивостью и двойственностью.
Культурная элита страны продолжала направлять свой творческий потенциал на развитие литературы, искусства, образования, отстаивая идеалы гуманизма и демократии, развивая международные контакты. Достижения отечественной науки тех лет в различных областях составили основу научно-технического прогресса СССР. Научно-технический потенциал СССР был весьма мощным и занимал второе (после США) место в мире.
Появились широкие возможности приобщения к достижениям отечественной и мировой культуры у рядовых граждан страны. На эти годы приходится пик посещаемости кинотеатров, музеев, выпуска печатной продукции. Наблюдался устойчивый рост в художественно-творческой активности населения, реализуемой в клубных формах любительской деятельности.
Вместе с тем, сохранявшиеся административно-командные методы управления, остаточный принцип финансирования культуры, элементы двойной морали в обществе вели к духовному кризису, отставанию нашей страны в ряде областей науки, к падению уровня образования и ограничению творческой самостоятельности художественной интеллигенции.
Усиление идеологического нажима на различные сферы культурной жизни вызвали отток из страны значительной части интеллектуальных и творческих сил советского государства.
В период перестройки впервые за столетия в России была предпринята попытка построить экономическое, рыночно-буржуазное государство, не интересующееся судьбой культуры и оставляющее его на произвол рыночных стихий.
На смену практиковавшемуся коммунистами отделению Церкви от общества и культуры пришло «демократическое» отделение культуры от общества и государства. Судя по опыту Запада, не трудно представить себе, что сулила нам эта перспектива. Ведь рынок не только ценностно не нейтрален по отношению к культуре, но повсеместно служит понижению культурных ценностей, согласно инерции предоставленного самому себе человеческого сознания.
В новых «демократических» условиях нас ожидало не только нравственное одичание, но государственный распад, ибо такую пространную страну со слабой плотностью населения, как Россия, невозможно было сплотить без государственного обеспечения единства идеологического, информационного, культурного пространства.
Именно поэтому многие современные историки считают фактом неосуществленные проекты и реформы эпохи перестройки.
К счастью, в настоящее время искусство и культура России постепенно «встает с колен», перестав быть падчерицей у государства, жившей по остаточному принципу.
Осознание важности, а то и первостепенной значимости культуры, в решении всех проблем дает надежду на скорый и результативный выход из духовного и идеологического кризиса.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ.
Безбородов А.Б. и др. Материалы по истории диссидентского и правозащитного движения в СССР 50-х-80-х годов. Учебное пособие. М., 1994.
Верт Н. История советского государства. М.2004.
Воробьев В. Заповедный треугольник соварта // Мягкий знак. Имперский державный анархизм.- Париж: Вивризм, 1989
Дудинский И. Что такое «Московская идея». Первое приближение // Мягкий знак: Имперский державный анархизм.История русского и советского искусства. Учебное пособие. - М., 1989.
Ерофеев Венедикт. Москва-Петушки. Поэма.-М.: Интербук, 1990
История советской политической цензуры. Документы и комментарии. - М., 1997.
Лимонов Э. Это я – Эдичка. –М. 1991
Русская художественная культура второй половины ХХ в. - М., 1996.
Сахаров А. Мир, прогресс, права человека. Статьи и выступления. -Л.: Советский писатель, 1990
Тенденции социокультурного развития России. 1960-1990-е гг. М., 1996.
Шульгин В.С., Кошман Л.В., Зезина М.Р. Культура России: IX-XX вв. - М., 1996
Верт Н. История советского государства. М.2004. С.228-230
Там же.
История советской политической цензуры. Документы и комментарии. - М., 1997. С.183-187
Сахаров А. Мир, прогресс, права человека. Статьи и выступления. -Л.: Советский писатель, 1990.-С.13.
Там же.- С. 62.
Воробьев В. Заповедный треугольник соварта // Мягкий знак. Имперский державный анархизм.- Париж: Вивризм, 1989 С.120.
В первую очередь упоминается труд французских философов Лиотара, Бодрийара и Дерриды, осуществивших критику традиционной метафизики, онтологизирующей смысл и отрицающей реальность бессмысленного, и опробовавших стиль философствования без соотнесения осмысливаемого с запредельной ему смысловой заданностью и субъектностью.
Дудинский И. Что такое «Московская идея». Первое приближение // Мягкий знак: Имперский державный анархизм. -С. 53.
См.: Дудинский И. «Творцы» и мифотворцы // Мягкий знак. Имперский державный анархизм. -С.234-235.
См.:Там же. -С. 237.
Ерофеев Венедикт. Москва-Петушки. Поэма.-М.: Интербук, 1990.-С.51.
Ерофеев Венедикт. Москва-Петушки. Поэма.-М.: Интербук, 1990 С. 123.
. См.Лимонов Э. Это я – Эдичка. –М.,1991. - С.323.
Там же.- С.268.
Лимонов Э. Это я – Эдичка. –М. 1991. - С259-260.
Верт Н. История советского государства. М.2004. С.228-230
Тенденции социокультурного развития России. 1960-1990-е гг. М., 1996.
2