соотношение международного и национального права

СОДЕРЖАНИЕ
ВВЕДЕНИЕ
ГЛАВА 1 ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ СООТНОШЕНИЯ И ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ МЕЖДУНАРОДНОГО И НАЦИОНАЛЬНОГО ПРАВА
ГЛАВА 2 ВЛИЯНИЕ НАЦИОНАЛЬНОГО ПРАВА НА ФОРМИРОВАНИЕ И ОСУЩЕСТВЛЕНИЕ НОРМ МЕЖДУНАРОДНОГО ПРАВА
ГЛАВА 3 ВЛИЯНИЕ МЕЖДУНАРОДНОГО ПРАВА НА ФОРМИРОВАНИЕ, ФУНКЦИОНИРОВАНИЕ И РАЗВИТИЕ НАЦИОНАЛЬНОГО ПРАВА
ГЛАВА 4 АКТЫ МЕЖДУНАРОДНЫХ ОРГАНИЗАЦИЙ, РЕШЕНИЯ МЕЖДУНАРОДНЫХ СУДЕБНЫХ УЧРЕЖДЕНИЙ И ВНУТРИГОСУДАРСТВЕННОЕ ПРАВО
ГЛАВА 5 ЮРИДИЧЕСКИЕ ФОРМЫ СОГЛАСОВАНИЯ СИСТЕМ МЕЖДУНАРОДНОГО И НАЦИОНАЛЬНОГО ПРАВА
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОК ИСПОЛЬЗУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Эти нормы применяются лишь после введения их во внутреннее право путем полного опубликования в Официальном бюллетене государства». Примерами форм прямой (непосредственной) трансформации могут служить положения, скажем, ст. 3 Закона Дании «О присоединении к Сообществам, определяющей, что прямо применимые нормы Сообществ действуют на территории Дании без издания национальных законов, а нормы Сообществ, не имеющие характера прямоприменимых, осуществляются правительством, действующим под контролем парламента, ст. 66 Конституции Нидерландов, устанавливающей, что «постановления, имеющие законную силу в пределах Королевства, неприменимы в случае несоответствия их общеобязательным положениям соглашений, заключенных до либо после оформления этих постановлений».
Небезынтересна в исследуемом аспекте также ее ст. 63, которая гласит: «...в интересах, требуемых развитием международного правопорядка, соглашение может содержать отступление от Конституции. В этом случае одобрение может быть только явно выраженным».
Термин «трансформация» носит условный характер, так как в действительности нормы международного права не утрачивают присущей им правовой природы. Никакого превращения одних норм в другие не происходит, и произойти не может. Сущность явления, именуемого трансформацией, по мнению многих приверженцев этой концепции, состоит в обеспечении государством выполнения международных обязательств посредством своих властных полномочий. Последние реализуются во внутригосударственной сфере. В этом плане подразумевается не формальный юридико-технический прием преобразования международно-правовых норм во внутригосударственные предписания, а вся совокупность мер, предпринимаемых государством в целях обеспечения исполнения международно-правового обязательства в пределах национальной территории.
В этой связи говорят о «материальной трансформации».
К настоящему времени в законодательстве многих государств складывается определенный разряд актов, призванных обеспечивать осуществление связывающих их международных договоров.
В судебной практике некоторых стран нередко возникают дела по установлению конституционности подобных актов, издаваемых в связи с действием соглашений. Например, Конституционный суд Италии в 1979 и 1987 гг. принимал решения по результатам рассмотрения конституционности национальных законов об осуществлении договоров. В 1990г. высшая судебная инстанция Перу признала противоречащими Конституции два правительственных декрета, в соответствии с которыми в 1989г. были заключены соглашения о рыболовстве с СССР.
Как видно, процессы, происходящие в сфере внутренней юрисдикции государства при реализации им своих юридических обязательств и следовании положениям международного договора или обычая, включают в себя санкционирование действия международного договора внутри государства его норм и всестороннее их обеспечение, в том числе путем установления всех необходимых мер властного характера. Надо отметить, что авторы, предлагающие иную терминологию для обозначения данных процессов (например, выражение «национально-правовая имплементация»), вкладывают в содержание практически все то, что указано выше.
При этом характерно, что, международное право для выполнения своих задач «постоянно должно обращаться за помощью к внутреннему праву, без чего оно во многих отношениях бессильно» в свою очередь использует конструкцию «помощи национального права» международному, под которой трудно понимать что-либо иное, кроме как обращение государства к перечисленным и иным мерам, обусловленным властным усмотрением в зависимости от фактических обстоятельств.
Таким образом, речь идет о явлении, именуемом по-разному, но имеющем одно содержание. В этой связи следует подчеркнуть, что в основе как взаимодействия международного и национального права в целом, так и юридических форм их согласования лежит воля государства. Именно она является правообразующим фактором и в той, и в другой системах, способствуя к тому же и установлению взаимных отношений между ними.
Следует остановиться на краткой характеристике форм юридического согласования международного и внутригосударственного права. В случае если формулировки закона совпадают по тексту с положениями договора, принято говорить об инкорпорации. Зачастую государства считают целесообразным включать в содержание своих отечественных законодательных актов не только отсылку к международным договорам, а полностью воспроизводить тексты последних.
Нередко приемом введения положений международного права (преимущественно международных договоров) во внутригосударственное право является такая форма юридического обеспечения осуществления международного права внутри территории конкретного государства, как отсылка.
Например, ст. 134 Швейцарского Закона «О международном частном праве 1987г., предусматривая всевозможные способы отыскания посредством коллизионных норм применимого права в случае возникновения деликтных обязательств, устанавливает, что «в отношении требований, вытекающих из дорожно-транспортных происшествий, применяется Гаагская конвенция от 4 мая 1971г.».
Отсылки могут содержаться как в отраслевых актах, так и в основных законах страны.
В частности, в ст. 16 Конституции Португалии 1976г. предусматривается что «предписания, содержащиеся в Конституции и законах и касающиеся основных прав граждан, должны толковаться и находиться в соответствии со Всеобщей декларацией прав человека».
Отсылка с юридической стороны может быть выражена по-разному. Приведенные выше примеры демонстрируют простые ее формы. В то же время иногда государства применяют и более сложные приемы.
В национальных нормах встречаются весьма нетипичные формы взаимодействия международного и внутригосударственного права.
Так, Конституция Мозамбика 1975г. устанавливала, что «Народная Республика Мозамбик признает декларацию экономических прав и обязанностей государств, принятую XXIX сессией Генеральной Ассамблеи Организации Объединенных Наций» (ст. 8).
В данном случае, как представляется, речь идет не просто об отсылке, а: во-первых, о санкционировании внутренним правом государства юридической обязательности для него положений международно-правового акта, который в общем плане относится к «мягкому праву», т. е. не обладает качествами императивности.
Во-вторых, с помощью таких предписаний национального правопорядка мозамбикское государство, с одной стороны, обязывает свои внутренние органы и их должностных лиц соблюдать положения декларации при осуществлении ими деятельности во внутригосударственной и внешней сферах, придавая им тем самым юридическую силу, а с другой стороны, оповещает международное сообщество об означенной своей позиции в отношении данного документа, признающей его в качестве международно-правового акта.
Таким образом, предписания Конституции в индивидуальном порядке зафиксировали юридическую действительность международного акта для страны, что позволяет констатировать возможность существования не только формы общей (генеральной), но и индивидуальной (конкретной, или специальной) трансформации норм международного права во внутригосударственное право.
С согласованием международного и национального права в форме рецепции приходится сталкиваться в случаях, когда внутригосударственный акт (иногда с незначительными текстуальными расхождениями) отражает содержание и формулировки международно-правовых документов.
Например, английский Закон о договорах (применимом праве) 1990г. основан на Римской конвенции о праве, применимом к договорным обязательствам 1980г., принятой странами — членами ЕЭС, ставшей в результате членства Великобритании в Общем рынке обязательной и для нее.
Некоторые исследователи используют термин «рецепция» для наименования всего процесса приведения государством своего внутреннего права в соответствие со своими международными обязательствами. Для них рецепция заменяет то, что другими авторами называется «трансформацией».
В мировой юридической литературе не утихают дискуссии о делении норм международных договоров на так называемые самоисполнимые и несамоисполнимые.
Особое значение эта проблема получила в теории и практике США. Однако и для нашего государства она является значимой, особенно в свете положений Конституции, как в части уже упоминавшейся ст. 15, так и других (например, ст. 17, 18), устанавливающих:
- во-первых, что права и свободы человека и гражданина в Российской Федерации признаются и гарантируются согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией;
- во-вторых, что эти права и свободы являются «непосредственно действующими и обеспечиваются правосудием».
В результате в настоящее время категория самоисполнимости международно-правовых актов или норм получила новый импульс и в отечественной литературе. В связи с этим нельзя не заметить, что весьма нередко ее восприятие сопровождается упрощенным взглядом, вплоть до отождествления с «прямым действием» международного права в национально-правовой области.
Самоисполнимые нормы договора — это такие, которые, будучи соответствующим образом, санкционированы государством, в конечном счете, предназначены для регулирования внутригосударственных отношений, если это в принципе допускается отечественным правом, хотя именно содержащие такие нормы договоры и требуют, прежде всего, издания трансформационного или какого-либо иного акта со стороны заключившего международно-правовое соглашение государства.
Несамоисполнимые нормы — это нормы, которые в силу сформулированных в них положений, для того чтобы быть применимыми, нуждаются в конкретизации со стороны национального правопорядка посредством издания определенного акта. Для соответствующей классификации и квалификации норм международных договоров с подобных позиций небесполезны разъяснения, присутствующие в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10 октября 2003г. «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров российской Федерации».
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Современное международное публичное право сформировалось в основном в середине ХХ в. и в концентрированном виде отражено в Уставе Организации Объединенных Наций, который открыл новую эпоху в правовом регулировании международных отношений и нормативно закрепил важнейшие принципы международного права.
Международное право должно стать правом, основанным на признании взаимозависимости мира наших дней, на признании того факта, что обеспечение каждому народу своего пути развития, его экономической, политической, военной безопасности, уважение самобытности каждой страны, большой или малой, отвечает национальным интересам любого государства, интересам человечества в целом.
Проблеме соотношения международного и национального права наука международного права стала уделять внимание с конца ХIХ в.
Исторически в науке международного права в вопросе соотношения международного и (национального) внутригосударственного права существовало два основных направления:
Монистическое
Монистическое течение распадается на теории примата международного права и примата внутригосударственного права.
Монистические концепции, пропагандирующие примат национального (внутригосударственного) права, исторически были первыми в теоретическом осмыслении вопроса о том, образует ли международное право автономный правопорядок наряду с национальным правом.
Теории примата внутригосударственного права получили распространение в конце XIX — первой половине ХХ в. Отсюда и представление о международном праве как о сумме внешнегосударственного права различных государств, т. е. «внешнем государственном праве», что, по существу, означало нигилистический подход вообще к существованию международного права как таковому.
Истоки монистической концепции примата международного права над внутригосударственным коренятся в самом характере международного права, каким оно сложилось к началу ХХ в.
Несомненно, что ныне, утверждая концепцию примата международного права в международных отношениях, отнюдь не имеют в виду подчинить внутригосударственную сферу международному праву с тем, чтобы вернуться к теории международно-правового монизма.
Речь идет о принципиально новой роли международного права в условиях взаимозависимого, во многом целостного мира в процессе регулирования межгосударственных отношений, ядром которых выступает признание общечеловеческих ценностей.
Дуалистическое
Концепции, укладывающиеся в русло дуалистической теории, основывались на разграничении международного и национального права и их неподчиненности одного другому.
Главным тезисом дуалистической школы была констатация различий в объектах регулирования, субъектах права, а также источниках права.
Именно дуалистическая теория прошлого во многом составила необходимую основу для современной доктрины соотношения международного и внутригосударственного права, сформировавшейся в отечественной науке международного права.
При этом поддерживаются идеи взаимодействия систем международного и внутригосударственного права.
Современный дуализм не только предполагает существование двух равнозначных и самостоятельных систем права — международного и национального, но и характеризуется состоянием диалектического взаимодействия между ними, со свойственным его содержанию разнообразием элементов, последовательностью и их сочетанием друг с другом. Каждая из правовых систем, присутствующих на международной арене призвана регулировать свой собственный круг отношений.
Главной функцией международного права, определяющей его сегодняшнее предназначение, служит решение проблемы безопасности человечества и устранение угрозы ядерной или обычных войн.
Взаимодействие систем международного и национального (внутригосударственного) права складывается из исторической объективности первичного влияния внутригосударственного права на международное в процессе формирования его норм и последующего влияния уже существующих норм международного права на дальнейшее развитие национального законодательства и в целом на состояние права в конкретной стране.
Первичность влияния внутригосударственного права на международное право в сегодняшнем мире не следует понимать как признание примата внутригосударственного права над международным. Речь идет, прежде всего, о том, что государства, вступая в процесс выработки норм международного права, исходят из тех возможностей проявления своей воли, которые предоставляются им национальным законодательством, внутренними социально-экономическими и политическими основами государственного устройства и соответствующими национальными интересами.
Воздействие сложившихся во внутригосударственной сфере принципов и норм (преимущественно конституционных) на международное право в процессе образования международно-правовых норм выступает наиболее яркой и типичной формой влияния.
Международное право должно стать правом, основанным на признании взаимозависимости мира наших дней, на признании того факта, что обеспечение каждому народу своего пути развития, его экономической, политической, военной безопасности, уважение самобытности каждой страны, большой или малой, отвечает национальным интересам любого государства, интересам человечества в целом.
Рассматриваемая концепция означает незыблемость принципа соблюдения международных обязательств, преимущественное значение норм международного права как гарантии мира, стабильности, развития многопланового взаимовыгодного сотрудничества.
В силу своей значимости международное право должно занять надлежащее место в системе преподавания правовых дисциплин во всех высших учебных заведениях.
СПИСОК ИСПОЛЬЗУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
Конституция Российской Федерации, принята всенародным голосованием 12.12.1993г.;
Ануфриева Л.П. Международное публичное право: учебник. – Москва, 2008г.;
Гаврилин Д.А. Теории соотношения международного и внутригосударственного права // Российский ежегодник международного права. 1998-1999. СПб., 1999г.;
Лукашук И.И. Международное право. – Москва, 1996г.;
Хлестов О.Н. Международное право и Россия // Московский журнал международного права. 1994. № 4;
Рубанов А.А. Вопросы теории международных межправовых отношений // Советское государство и право. 1991. № 10;
Камаровский Л.А. Основные вопросы науки международного права. – Москва, 1982г.;
Мюллерсон Р.А. Соотношение международного и национального права. – Москва, 1982г.;
Броунли Я. Международное право. – Москва, 1977г.
Черниченко С.В. Личность и международное право. – Москва, 1974г.;
Анцилотти Д. Курс международного права. – Москва, 1961г.;
См.: Ануфриева Л.П. Международное публичное право: учебник. – Москва, 2008г., С. 99
См.: Конституция Российской Федерации, принята всенародным голосованием 12.12.1993г., ст. 15
35