Сюрреализм.По книге "Сюрреализм" Андреев Л.Г.,М.,1972г.

Введение
1. Сюрреализм
1.1. История сюрреализма
1.2. Теоретические манифесты Андре Бретона
1.2.1. Проблематика игры
1.3. Несовпадение теории и практики классиков сюрреализма
Заключение
Список использованной литературы:

Л.Г.Андреев также отмечает несовпадение теоретических манифестаций с художественной практикой классиков сюрреализма Л.Арагона, А.Бретона, Р.Кревеля.
С 1922 года вокруг писателя и теоретика искусства Андре Бретона группируется ряд единомышленников: художники Жан Арп, Макс Эрнст, литераторы и поэты Луи Арагон, Поль Элюар, Филипп Супо и некоторые другие. Они не просто создавали новый стиль в искусстве и литературе, у них были явно более масштабные замыслы.
Луис Бунюэль, глубоко понимающий суть тех жизненных и творческих принципов, которым отдал дань, писал: «Сюрреалисты мало заботились о том, чтобы войти в историю литературы или живописи. Они в первую очередь стремились, и это было важнейшим и неосуществимым их желанием, переделать мир и изменить жизнь».
Они были уверены в том, что бессознательное и внеразумное начало олицетворяет собой ту высшую истину (во всех значениях этого слова), которая должна быть утверждена на земле. Серьезное, сложное и, разумеется, спорное дело осуществлялось методами, которые ничуть не похожи на ритуальные священнодействия. Свои собрания эти люди именовали не «вечерами» и уж тем более не «заседаниями», а вызывающим термином sommeils — что означает в данном случае «сны наяву».
Собираясь для своих «снов наяву», сюрреалисты (так они себя назвали, позаимствовав слово у Гийома Аполлинера) занимались вещами странными и как бы несерьезными: они играли. Но то были своего рода моделирующие игры, эффективность которых для выработки тех или иных социопсихических структур была оценена лишь позднее.
Например, их интересовали те случайные и бессознательные смысловые сочетания, которые возникают в ходе игр типа «буриме»: они по очереди составляли фразу, не зная ничего о тех ее частях, которые пишут другие. Однажды в 1925 году играющие получили в итоге фразу: «Изысканный труп будет пить молодое вино». Этот результат настолько поразил их и запомнился, что само занятие — игры абсурда — получило в их среде условное и, разумеется, также абсурдное наименование «Изысканный труп», Le Cadavre exquis. Играть в такие игры означало тренировать себя таким образом, чтобы логические связи и уровни сознания отключались бы или привыкали бы к своей необязательности. Глубинные, подсознательные, хаотические силы вызывались из бездны.
Дали, которого не было среди пионеров сюрреализма, с момента его появления в Париже стал одним из тех, чье творчество органично воплощало поэтику нового движения. Нагромождение видений, фантазмов в его картинах объединено, «облагорожено» натуралистически выписанной фактурой.
«Все, на что я претендую в живописи, – пишет он, – состоит в том, чтобы материализовать со всей яростью империалистической точности образы конкретной рациональности». Его представления о методе, о том, что должно быть объектом художественного творчества, полностью соответствуют теории и практике сюрреализма. Запрет на реалистический метод, на сюжетную законченность звучит у него так: «Если вы понимаете свою картину – вам лучше не писать ее…», «Вы должны выполнять свою работу как бы в полусне, убаюкиваемые легкими ветерками воспоминаний…».
Эти рекомендации соответствуют представлению о том, что воспроизводимое сюрреалистическим художником «находится между действительностью и сознанием», т.е. не является ни прямым отражением реальности, ни воспроизведением ее «переосмысленного» образа.
Восприятие сюрреалистической картины должно быть свободно от каких-либо вспомогательных знаний или отсылок. Картины Магритта, Х.Миро, Эрнста, Де Кирико, Массона не имеют кода. Это значит, что изображенное на них не поддается интерпретации. Магритт упрекал критиков, пытавшихся «расшифровывать символику» его работ. «Они ищут комфорта», – говорил он. Из его пояснений следует, что его картины, будучи отображением иной реальности, не могут быть объектом философского дискурса. «Их цель, – говорил он, – привести мысль в состояние паники… заставить зрителя думать о Смысле, т.е. о невозможном».
Для сюрреалистов литература больше не делится, как того велит традиция, на имена первого и второго ряда, исчезает и само понятие «чистых» литераторов. Так, воспроизведенный в монографии Пикона разворот 11-12-го номера «Литературы» за октябрь 1923-го соединяет на едином поле имена португальской монахини, Шарко, Ласенера (убийцы, прославившегося мемуарами, написанными в камере смертников) и друга Бретона Жака Ваше, в жизни почти ничего, кроме писем, не писавшего, с титанами «большой» литературы Юнгом, Гюго, Бодлером и даже Апулеем. Подобная «путаница» в именах сопровождается еще более вызывающим подбором иллюстраций: это обложка «Итальянца» Анн Радклифф, кадр из «Носферату» Мурнау и гравюра «Открытие юга летающим человеком» из книги Ретифа де ла Бретонна.
Однако прежде всего сюрреалисты стремились к разрушению традиционного дискурса и обретению новых форм выражения скорее не в творчестве, а в повседневной жизни. Не собираясь замыкаться в традиционной башне из слоновой кости, сюрреалисты выходят на улицы, чтобы почувствовать реальность буквально кожей, чтобы заглянуть за привычные границы мира, чтобы спровоцировать какое-нибудь приключение. Ни сами произведения участников группы, ни исключительно филологический или искусствоведческий анализ этих работ не способны воссоздать для нас во всей полноте историю движения, писавшуюся в большей степени не пером, не на страницах журналов или книг, а поступками, жестом — во время групповых манифестаций, драк, бурных дискуссий в кафе, в мастерских и квартирах сюрреалистов-парижан. Отличительной чертой сюрреализма было именно стремление схватить этот конкретный момент во всей его единственности и неповторимости, стремление осознать все многообразие мира словно слившимся в одной его точке, проникая в этот мир — и в этот момент — единым стремительным прорывом.
Заключение
Сюрреализм — одно из самых заметных и влиятельных явлений в истории культуры ХХ века — можно также признать и чемпионом-долгожителем художественной и литературной сцены. Сюрреализм также последнее из крупных художественных направлений XX в. У его истоков литературные опыты А.Бретона и Ф.Супо, поддержанные авторитетом Луи Арагона. Это течение, вначале захватившее французскую литературу, очень скоро выходит за пределы Франции и французской словесности и охватывает все художественно-интеллектуальное пространство; поэтика сюрреализма одинаково узнаваема в литературе, живописи, театре, кино, эссеистике, философии. Оно не реализовалось бы так быстро и органично, если бы не отвечало глубоким интенциям культуры. Поэтика сюрреализма углубляет центростремительное движение в искусстве, направленное на освоение внутреннего мира человека.
Феномен сюрреализма глубоко и непредвзято проанализирован как значительное явление современной культуры, в его целостности и эволюции. Литературные и живописные произведения сюрреалистов рассматриваются в их взаимосвязи, в контексте развития художественного мышления XX века.
Как это ни парадоксально, но именно дух момента — нечто, казалось бы, крайне эфемерное и не предназначенное «на века» — остается самым живым свидетельством существования сюрреализма спустя многие годы. И точно так же наполнявшее сюрреалистов чувство своеобразной причастности чему-то, что свершается прямо здесь и сейчас, — «незабвенные минуты», общее чувство «вихрастого бриза у висков», по выражению самого Бретона, — оказывается на поверку ничуть не менее значимым, чем все красоты поэзии Десноса или мощь теоретических работ Бретона. Литература и живопись в какой-то мере были лишь производными этого, если пользоваться определением Арто, «состояния яростной страсти».
Список использованной литературы:
Андреев Л. Г. Сюрреализм: История. Теория. Практика / Л.Г.Андреев. - М.: Высшая школа, 1972. - 232 с.
Антология французского сюрреализма. – М.: ГИТИС, 1994. – 610с.
Вирмо А., Вирмо О. Мэтры сюрреализма. - СПб.: Акад. проект, 1996.- 345с.
Леклезио Ж. Небесные жители М.: ИД Самокат, 2006. – 128с.
Литература XX века: итоги и перспективы изучения: Материалы вторых Андреевских чтений. – М., 2004. – С. 8.
Пикон Г. Сюрреализм. - Женева-Париж: Skira-Booking, 1995.- 567с.
Руссель Р. Locus Solus: Пер. с франц. Евгения Маричева.- Киев: Ника-Центр, 2000.-381 с.
Хёйзинга Й. Homo ludens: В тени завтрашнего дня. - М.: Издательская группа Прогресс, Прогресс-Академия, 1992.- 432с.
Пикон Г. Сюрреализм. - Женева-Париж: Skira-Booking, 1995.- С.38.
Антология французского сюрреализма. – М.: ГИТИС, 1994. – С.8.
Там же, с.10.
Андреев Л. Г. Сюрреализм: История. Теория. Практика / Л.Г.Андреев. - М.: Высшая школа, 1972. - С.8.
Руссель Р. Locus Solus: Пер. с франц. Евгения Маричева.- Киев: Ника-Центр, 2000.-381 с.
Антология французского сюрреализма. – М.: ГИТИС, 1994. – С. 110.
Там же, с.112.
Андреев Л. Г. Сюрреализм: История. Теория. Практика / Л.Г.Андреев. - М.: Высшая школа, 1972. - С.111.
Там же, с.120.
Вирмо А., Вирмо О. Мэтры сюрреализма. - СПб.: Акад. проект, 1996.- С.112.
Хёйзинга Й. Homo ludens: В тени завтрашнего дня. - М.: Издательская группа Прогресс, Прогресс-Академия, 1992.- С.32.
Леклезио Ж. Небесные жители М.: ИД Самокат, 2006. – С.5.
Андреев Л. Г. Сюрреализм: История. Теория. Практика / Л.Г.Андреев. - М.: Высшая школа, 1972. – С.120.
Андреев Л. Г. Сюрреализм: История. Теория. Практика / Л.Г.Андреев. - М.: Высшая школа, 1972. - С.210.
Антология французского сюрреализма. – М.: ГИТИС, 1994. – С.310.
Антология французского сюрреализма. – М.: ГИТИС, 1994. – С.311.
Вирмо А., Вирмо О. Мэтры сюрреализма. - СПб.: Акад. проект, 1996.- С.12.
Вирмо А., Вирмо О. Мэтры сюрреализма. - СПб.: Акад. проект, 1996.- С.13.
1
2