тема примерная: "Творчество Шукшина и ранний Чехов"

Введение
Глава 1. Сроки
Глава 2. «История души»
Заключение
Список литературы

Сценка, разговорная новелла - формальный жанровый стержень, жанровая доминанта шукшинского мира. Однако чеховской разбросанности (или, по-иному, широте) он предпочитает тематическую сосредоточенность, чеховскому движению к повествовательному рассказу и идеологической повести - верность жанру (при интенсификации его приемов и свойств).
Шукшин - наследник Чехонте, не захотевший или не успевший стать Чеховым.
У Чехова были «Мужики», Шукшин в «Калине красной» вложил в уста одного из героев знаменитую фразу «Он мужик. А их в России много».
Теперь и то, и другое – история. Теперь у нас третья страна.
Судьба очень сблизила два юбилея: Чехов и Шукшин. Двадцать пять лет. Жизнь одного поколения… Могилы их - на одном кладбище. И возраст, в котором они ушли, - был один. А больше вроде бы ничего общего.
Нет, есть еще одна черта: трезвость.
При Чехове ковер русской социальной жизни был более пестрым. И он поразительно понимал самые разные слои социума. При советской власти - ковер этот был единым. Такой… в лучшем случае защитного цвета. А слои стерты.
Тем не менее Шукшин зацепился за один слой - переходной. Он не деревенщик. И он не горожанин. Любопытно, что в старых русских пьесах характерные роли предоставлялись чаще всего горничным, дворникам… людям, покинувшим почву. Но не городским все-таки.
На переходе и проявлялись характеры.
Восхищает книга Шукшина «Характеры». Трезвостью, точностью, зоркостью, лаконизмом, нервной переходной интонацией. Очень умный автор. Все видел. Не льстил.
Ему было тесно жить. В 1980-х Борис Можаев сказал: «…Пугачев… Самый что ни на есть русский мужик». А у Шукшина была огромная мечта - сыграть Пугачева. Ему не хватило жизни. И сама теснота быта тех лет - не по личности: теснота коридоров, кухонь… да всего… что-то в этом есть от истории с заячьим тулупчиком».
Он раздвигал тесноту плечами своей актерской карьеры. И рассказы написаны актером… Он умел сыграть характер на бумаге. А как актер - он играл героя.
«Славы» застойного времени - они ведь не были никем организованы, о чем следует помнить. Ни пиаром. Ни властью. А как-то сами по себе, методом народной стройки: Высоцкий, Жванецкий. И слава Шукшина - той же природы. Очень люблю фразу, сказанную кем-то из знаменитых испанских тореадоров: «Публика ведь ничего не понимает в нашем искусстве… Но есть один закон. Когда мы делаем что-то действительно замечательное - это почему-то понимают все».
Вот такой же природы была слава Шукшина. Поняли все… Особенно если говорить о книге «Характеры» и «Калине красной».
Антон Чехов и Василий Шукшин… Есть общее: им всем не хватало места. Они честны и сердиты. В 1990-х Шукшин тоже сердился бы. Может быть, еще сильнее, чем тогда.
Вот этот его рассказ: школьник учит наизусть «Птицу-тройку» Гоголя. И вдруг его ударяет мысль: тройка несется… но везет-то она - Чичикова!
Казался рассказ просто блестящим. Оказался пророческим.
Чехов умер в Германии, Шукшин на Дону. Обоих привезли в Москву и похоронили на Новодевичьем. Между их могилами несколько десятков метров, между датами смерти – семьдесят лет. Срок жизни одного человека. Им его за что-то скостили.
Заключение
А. П. Чехов - фигура переходная, в отличие от Л. Н. Толстого он не только биографически, но и творчески принадлежит как XIX, так и XX веку. Именно благодаря Чехову эпические жанры - роман, повесть; и рассказ - стали разграничиваться в современном понимании, как большой, средний и малый жанры. До того они разграничивались фактически независимо от объема по степени «литературности»: повесть считалась менее «литературной», чем роман, рассказ был в этом смысле еще свободнее, а на грани с нехудожественной словесностью был очерк, т.е. «набросок». Чехов стал классиком малого жанра и тем поставил его в один иерархический ряд с романом (отчего основным разграничительным признаком и стал объем). Отнюдь не прошел бесследно его опыт повествователя. Он также явился реформатором драматургии и театра.
В рассказе «Припадок», характеризуя своего героя, Чехов писал: «Есть таланты писательские, сценические, художнические, у него же особый талант - человеческий. Он обладает тонким, великолепным чутьем к боли вообще. Как хороший актер отражает в себе чужие движения и голос, так Васильев умеет отражать в своей душе чужую боль».
Чехов сам был поразительно щедро наделен этим редким талантом.
Если оставить в стороне надписи над юмористическими картинками, перепутанные объявления и всякого рода другие, как их называл Чехов, «мелочишки», а также ряд опытов в крупных жанрах - типа приключенческого романа с продолжением для газеты, пространных лирических повестей, которые так и остались опытами, то основным жанром раннего творчества писателя следует признать короткий рассказ. Реже это сюжетный рассказ-анекдот, чаще всего - рассказ-сценка. Жанр вполне традиционный. Чехов решительно отказался от авторского многословия, авторского балагурства. Центр тяжести неизменно переносился на саму сценку, а текст от автора всегда резко сокращался, делался предельно скупым и эмоционально сдержанным. Такая структура чеховских рассказов и объясняет давний интерес к ним актеров, режиссеров, инсценировщиков. Да и сам Чехов большинство водевилей написал на основе своих же рассказов. Есть еще один неизменный конструктивный принцип чеховских рассказов. О нем Антон Павлович в шутливой форме упоминает в 1887 году в связи с работой над пьесой «Иванов»: «Каждое действие я оканчиваю, как рассказы: все действие веду мирно и тихо, а в конце даю зрителю по морде».
Как явствует из комментариев, в активе В. Шукшина – 125 опубликованных рассказов, большинство из которых поражают своей жизненной неповторимостью, своеобразием жизненного материала. Критика пыталась определить индивидуальное качество этих рассказов через понятия «шукшинский герой» и «шукшинская жизнь».
Герои Шукшина из той «шукшинской жизни», которую прожил сам писатель. Однако важен не только герой, но и ракурс его изображения. В простом, обыкновенном герое «в кирзовых сапогах», о котором писали многие, Шукшина интересует то, мимо чего проходили все, – душа. «Меня больше интересует «история души», и ради ее выявления сознательно и много опускаю из внешней жизни того человека, чья душа меня волнует», – говорил Шукшин. Но и не всякая «душа» близка писателю. «...Так называемый простой, средний, нормальный, положительный человек меня не устраивает. Тошно. Скучно... – писал Шукшин. – Мне интереснее всего исследовать характер человека-недогматика, человека, не посаженного на науку поведения. Такой человек импульсивен, поддается порывам, а следовательно, крайне естествен. Но у него всегда разумная душа».
И эти слова просто продолжили главную мысль всего творчества Чехова…
Список литературы
Конюшенко Е. И. Шукшин и Достоевский // В. М. Шукшин. Жизнь и творчество. Тезисы докладов IV Всероссийской научно-практической конференции. Барнаул, 1997. С. 17-19.
Кузьмук В. А. Василий Шукшин и ранний Чехов // Русская литература. 1977. № 3.
Сухих И. Душа болит // Звезда. 2001. №10.
Чехов А. П. Собр. соч.: В 12-ти т. Т.1. М., 1950.- 706 с.
Чехов А. П. Собр. соч.: В 12-ти т. Т.1. М., 1950.- 11 с.
Конюшенко Е. И. Шукшин и Достоевский // В. М. Шукшин. Жизнь и творчество. Тезисы докладов IV Всероссийской научно-практической конференции. Барнаул, 1997.- 17 с.
Сухих И. Душа болит // Звезда. 2001. №10.- 4 с.
Там же.- 5 с.
Там же.- С. 6-7.
Кузьмук В. А. Василий Шукшин и ранний Чехов // Русская литература. 1977. № 3.- С. 16-19.
Сухих И. Душа болит // Звезда. 2001. №10.- 8 с.
Кузьмук В. А. Василий Шукшин и ранний Чехов // Русская литература. 1977. № 3.- 20 с.
Там же.- 21 с.
Там же.- 22 с.
Там же.- С. 22-23.
Там же.- 23 с.
Там же.- 24 с.
Там же.- 25 с.
Там же.- 27 с.
18