Экономические отношения Турции со странами Закавказья и центральной Азии.

СОДЕРЖАНИЕ
ВВЕДЕНИЕ
ГЛАВА 1. ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ОТНОШЕНИЯ ТУРЦИИ С РЕСПУБЛИКАМИ ЗАКАВКАЗЬЯ
1.1. Грузия
1.2. Азербайджан
1.3. Армения
ГЛАВА 2. ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ОТНОШЕНИЯ ТУРЦИИ С РЕСПУБЛИКАМИ ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ
2.1. Казахстан
2.2. Узбекистан
2.3. Туркменистан
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Не удивительно, что они с большой заинтересованностью и надеждой восприняли предложенные Турцией помощь и сотрудничество, тем более что во второй половине 80-х — начале 90-х годов она считалась одним из примеров "экономического чуда" на азиатском континенте и у нее в то время были определенные основания взять опеку над тюркскими республиками, объявив себя их "старшим братом" (агабейлик). Это новое направление внешней политики Анкары обосновывалось и в программе правительства, зачитанной в турецком парламенте 30 июня 1993 года: "Появление новых независимых государств — в первую очередь России и тюркских республик в результате распада Советского Союза — положило начало чрезвычайно важному для Турции развитию. В 2000-е годы Турция должна стать центром притяжения в этом обширном регионе. Связанная с тюркскими республиками близкими отношениями, она имеет перед ними особые обязанности и обязательства в процессе их открытия миру и интеграции в мировое сообщество".
Турецкий фактор в региональной политике Центральной Азии (и пограничного региона Европы и Азии вообще) – явление, заставившее говорить о себе в начале 1990-х годов. Распад СССР вызвал существенные изменения в глобальной и региональной геополитике. С учетом произошедших в 90-х годах прошлого века геополитических трансформаций Анкара реанимировала планы реализации внешнеполитической доктрины пантюркизма.
Амбиции распространяются на важнейшие регионы Евразии: Балканы, район Черного и Эгейского морей, Восточное Средиземноморье, Ближний и Средний Восток, Кавказ, Крым, Поволжье, часть Урала, юг Сибири, Центральную Азию и Синьцзян. Сейчас, впрочем, турецкие амбиции 1990-х уже не видятся столь оправданными. Тем не менее, фактор этот никуда не исчез, данное направление в турецкой внешней политике не закрыто, и относиться к нему следует серьезно.
Исходной предпосылкой к проведению подобной политики стало предположение турецкого руководства, что с распадом Советского Союза и ослаблением России появился уникальный шанс вернуть в новых формах свое политическое, экономическое, культурное и военное влияние в пределах бывшей Османской империи, реализовать стратегические цели пантюркизма и создать межтюркское национально-государственное объединение "Туран" под эгидой Анкары. Неслучайно турецкие лидеры любят говорить о том, что "XXI век станет золотым веком турок".
В мире насчитывается шесть суверенных государств (Турция, Азербайджан, Казахстан, Кыргызстан, Туркменистан, Узбекистан), где тюркские этносы являются носителями государственности, восемь национальных республик и автономий в составе России (Башкортостан, Кабардино-Балкария, Карачаево-Черкесия, Саха-Якутия, Татарстан, Чувашия), Украины (Крым) и Китая (Синьцзян-Уйгурский автономный район), а также одна непризнанная Турецкая республика Северный Кипр. Близкие по происхождению к тюркам представители алтайской языковой семьи имеют одно суверенное государство (Монголия), четыре автономии в России (Алтай, Бурятия, Тыва, Хакасия) и одну в Китае (автономный район Внутренняя Монголия). "Локомотивная", то есть претендующая на доминирующее положение в рамках тюркского культурно-исторического типа, нация - турки Турции - составляет около 35 миллионов человек.
Политика Турции направлена на создание институциональных основ глобальной тюркской интеграции, формирование турецкого экономического и общекультурного пространства, способного обеспечить новый рывок турецкой экономики, а также стать базой для геополитического удара по Греции, России, Ирану и Китаю. К подобным инициативам Турции можно отнести идеи создания региональных микроблоков типа "Кавказский дом", "Исламская конфедерация Кавказа", "Исламская Чечено-Дагестанская конфедерация", "Кавказский общеевразийский рьнок"; региональный экономический союз Грузии – Украины – Азербайджана – Молдовы (ГУАМ); Черноморское экономическое сотрудничество (ЧЭС); Центральноазиатский союз (ПАС) республик Средней Азии и Казахстана.
У Турции очевидные политические и экономические интересы в Грузии и Азербайджане. За спиной Турции стоят США, которые стараются способствовать сближению этих трех стран. Для этих целей планируется даже создание структуры регионального политического и экономического сотрудничества, в которой лидирующая роль отводится Турции (“южный фланг НАТО”). Уже действует ГУУАМ (Грузия, Украина, Узбекистан, Азербайджан, Молдова) – группировка внутри СНГ, Турция формально в нее не входит, но она “духовный отец” этой организации1.
В последнее время США пытаются включить и Армению в региональные экономические проекты, в частности в ГУУАМ, суля ей финансовую помощь и другие выгоды взамен отказа от пророссийской ориентировки.
Для Турции, Азербайджана и Грузии характерен согласованный курс в различных организациях, в частности в организации Черноморского экономического сотрудничества (ЧЭС). Эти страны практически по всем международным и региональным проблемам выступают с единых позиций.
Турция заключила достаточно большое число договоров и соглашений экономических, финансовых, торговых, по линии энергетики, транспортировки углеводородного сырья, образования, культуры, здравоохранения, туризма и др. Намерена и дальше расширять свои связи.
Турция – это мост между Западом и Востоком.
Стратегическое партнерство Турции, Азербайджана и Грузии старательно рекламируется как единственно правильное и возможное. В связи с этим интересно будет рассмотреть реальное экономическое “наполнение” этого партнерства, постараться затронуть отношения Турции с Арменией. Наконец, выяснить взаимосвязь экономики с политикой в действиях турецкого руководства.
Для Азербайджана Турция – образец для подражания в экономическом плане, в плане интегрированности в атлантические структуры.
Растет военное и военно-техническое сотрудничество двух стран. В азербайджанской армии работают турецкие специалисты, в Турции обучаются азербайджанские офицеры, Турция поставляет Азербайджану новейшие средства связи.
Между государствами подписано порядка 100 различных договоров, в том числе Договор о дружбе и партнерстве (1995 г.) и Декларация о стратегическом сотрудничестве (1997 г.)
О том, что турецкая модель развития – образец для подражания, Турция старается напомнить Азербайджану при каждом удобном случае на всех уровнях. Так, во время визита делегации турецких бизнесменов в Баку в марте 1999 г., те говорили, что принятие турецкой модели развития обязательно будет способствовать развитию азербайджанской экономики. В последние годы все больше и больше возрастает участие турецкого бизнеса, пользующегося покровительством своей страны, в народном хозяйстве Азербайджана. В основном это связано с разработкой месторождений нефти и газа и их транспортировкой на мировые рынки. Именно доходы от транзита нефти – основные гарантии турецких капиталовложений. Именно нефть и все, что с ней связано, представляет главный интерес турок. Ныне в стране действует порядка 1000 турецких фирм (работающие в них турки составляют 25% от всех работающих в Азербайджане иностранцев). Активна фирма AZERCELL, созданная при “активной помощи” турецкого гиганта на рынке сотовой связи TÜRKCELL. Глава AZERCELL – гражданин Турции (кстати, по количеству мобильных телефонов на душу населения Азербайджан занимает первое место в СНГ).
На Азербайджан вещает ряд турецких телеканалов – TGRT, TRT1, NT\/. Как говорят сами азербайджанцы, это помогло им лучше узнать и понимать турецкий язык. Некоторое время назад в Азербайджане перешли на латинскую графику письма взамен кириллицы. Это примеры культурной экспансии Турции в Азербайджан.
Объем двусторонней торговли в первом квартале 1998 г. вырос на 22% по сравнению с аналогичным периодом 1997 г. Турция – основной торговый партнер Азербайджана, на ее долю приходится 21% всей внешней торговли Азербайджана (объем товарооборота 356 млн. долл.)2. Инвестиции турецких фирм в азербайджанскую экономику с 1992 г. до начала 2001 г. достигли 1,5 млрд. долл.; 85% этой суммы вложены в отрасли, способные обеспечить быструю окупаемость затрат, – розничная и мелкооптовая торговля, бытовое обслуживание, строительно-подрядная деятельность и т.п. В Азербайджане регулярно проводятся ярмарки-выставки турецких товаров. Даже США и Великобритания более уверенно делают свои капиталовложения. Основной капитал, долгосрочный в Азербайджан из Турции не приходит. Азербайджанские дипломаты признаются, что не раз ставили перед Турцией вопрос о действительно серьезных инвестиционных проектах, кроме вложений в нефтяную отрасль (за исключением нее, практически все остальные отрасли не развиваются), но Турция не спешит выполнять эти пожелания. Между тем, это реальная необходимость для Азербайджана, так как пока превращения во “второй Кувейт” не произошло, все больше геополитических игр держав наблюдается вокруг Каспия.
Важную роль в Азербайджане играют турецкие строительные фирмы.
Даже компания "Кока-Кола" работает в Азербайджане через свой офис в Турции. Турецкий "Кочбанк" открылся в Азербайджане только два года назад.
Кредитованием турецких предпринимателей, работающих в Азербайджане и Грузии, поддержанием ряда инвестиционных проектов занимается "Эксимбанк".
Интересно соотношение работающих в Азербайджане и в Турции соответственно турецких и азербайджанских фирм – 1000:40. Эти простые примеры показывают, насколько массированным является нашествие турецких бизнесменов на азербайджанский рынок, при том, что сам азербайджанский бизнес не готов к аналогичным шагам.
Турция не считается самым крупным импортером нефти Азербайджана, хотя существуют планы на крупные закупки ею азербайджанского газа.
"Азербайджанцы особенно разочаровались в протурецкой ориентации, так как вместо "братской" помощи из Турции в Азербайджан хлынули дешевые и некачественные товары, криминальные элементы. Турецкие бизнесмены сначала стали растаскивать природные богатства Азербайджана, затем прибрали к рукам дешевые трудовые ресурсы республики. Азербайджанская молодежь из-за безработицы за гроши выполняет черную работу в турецких компаниях. За короткое время у азербайджанцев любовь и уважение к туркам сменились гневом, презрением и ненавистью".
Турция одной из первых признала новые независимые государства, возникшие после распада СССР. И негласно взяла на себя функции включения некоторых из них в мировую экономическую систему. Грузия – один из важнейших партнеров Турции в геополитическом плане. В экономическом плане скорее Турция нужна Грузии, чем наоборот, хотя Грузия также важна как рынок сбыта турецких товаров широкого потребления. Турция по товарообороту Грузии занимает второе место после России. Но все же Грузия интересует Турцию в основном как транзитная территория для каспийской нефти. Грузия же надеется на улучшение своего экономического положения с помощью Турции, на ее помощь в интеграции в североатлантические структуры. Расширяются военные и военно-технические связи (Турция недавно передала Грузии патрульные катера для охраны своих морских границ). Грузия представляет себе Турцию как некий баланс влиянию России в Закавказье, который сможет обеспечить независимость Грузии, хотя сама она все больше становится разменной картой в игре "великих".
У Грузии нет общих национально-культурных судеб с Турцией, какие есть у Азербайджана. Это сковывает политику Турции в расширении контактов, хотя не делает ее менее настойчивой и целеустремленной. Между Турцией и Грузией подписано свыше 20 договоров и соглашений, в том числе Договор о дружбе, сотрудничестве и добрососедских отношениях, соглашения о сотрудничестве в военной области, по пограничным вопросам и др.
На сегодняшний день Грузия предоставляет Азербайджану наилучшие возможности энергоэкспорта на западные рынки в обход России. То же самое относится и к железнодорожным транспортным магистралям, ведущим к Черному морю и Турции. Грузия выигрывает экономически как страна-транзит и сокращает при этом свою энергозависимость от России.
Турция активна на грузинском рынке строительства, создания банковского сектора, страховых, торговых, транспортных и туристических фирм. В основном Турция поставляет Грузии продовольственные товары и строительные материалы. А Грузия Турции – сельскохозяйственные товары и сталепрокат. Общая стоимость экспорта Турции в Грузию, с января по июль 1998 г., например, составила порядка 98 млн. долл., а импорт Турции из Грузии за тот же период – порядка 50 млн. долл.
В целом для поведения турецких фирм на грузинском рынке характерны те же черты, что и на азербайджанском: нежелание делать крупные инвестиции, стремление получить быструю прибыль. Инвестиции носят портфельный характер. Такое поведение наводит на мысль, что нет желания “надолго оставаться в этих странах”. И при любом серьезном изменении ситуации (для этого будет достаточно смены власти на более лояльную к Кремлю) турецкий предприниматель тут же побежит из страны.
Большое внимание уделяется совершенствованию железных дорог, особенно железной дороги Тбилиси-Карс, которая должна будет играть важную роль при транспортировке сырья с Каспийского моря. А грузинский порт Супса – важнейший перевалочный пункт проекта Баку-Джейхан. Трубопровод Баку-Супса, по мнению ряда исследователей, требует или серьезной доработки, или вообще строительства новой ветки, так как он вряд ли сможет справиться с ожидаемыми объемами перекачки нефти.
Весьма интересным обещает быть проект передачи электроэнергии из России в Грузию, а затем в Турцию.
С Арменией у Турции нет даже дипломатических отношений, закрыта сухопутная граница, налажено лишь воздушное сообщение. Изредка бывают контакты на высшем уровне, которые, впрочем, проходят в большинстве случаев при участии третьих стран (чаще всего США, ведь они понимают необходимость для Закавказья Армении). Во многом это обусловлено историческими причинами (геноцид армян – трагедия армянского народа, но Турция не хочет признавать этот факт), во многом – поддержкой позиции Азербайджана (тот более важен для Турции). Диалог между двумя странами идет, но идет очень трудно, и, как правило, его инициаторами бывают третьи страны. Притом Армения придерживается пророссийской ориентации. Но эта блокада ударяет также больно и по Турции, ведь при отсутствии прямых экономических связей Турция теряет рынок сбыта. Несмотря на политическую удаленность стран, неофициальные экономические контакты все же имеют место. Существует неформальный реэкспорт турецких товаров в Армению через Иран и Грузию. Он составляет 120-150 млн. долл., если бы официальные отношения между Турцией и Арменией были налажены, то эту цифру можно было бы увеличить до 500 млн. долл. Вполне возможны в будущем шаги по улучшению отношений в свете проблемы транспортировки каспийской нефти, открытия рынков друг другу, хотя принципиальная привязка отношений с Арменией к решениям по Нагорному Карабаху сохранится. Наиболее вероятными движущими силами в этом направлении могут стать турецкие предприниматели и руководство США. Пока Турция и Азербайджан блокируют участие Армении в экономических проектах региона (трубо- и газопроводы).
Таким образом, налицо стремление Турции обеспечить себе подчас сиюминутную выгоду и играть главную роль в экономике Азербайджана и Грузии без серьезных (для этой цели) инвестиций, опираясь часто только на декларации вечной дружбы и популистские заявления типа "Одна нация – два государства". Притом даже в нефтяной области турецкие нефтяные компании не играют главную роль. Места, которые они должны по логике занимать, отданы США и Великобритании. Даже участие российских компаний в нефтяных разработках подчас выше, чем турецких. Это порождает подозрение, что Турция всего лишь "агент" западных стран, который использует свою близость к Азербайджану и Грузии для достижения целей мировых держав, популяризации западных структур и подчинения политики Азербайджана и Грузии нуждам все тех же мировых держав, попутно решая свои экономические интересы, связанные с обеспечением сбыта своего ширпотреба. Играть большую роль в тех отраслях, где крутятся большие деньги (нефть и газ), Турции не позволят "так горячо любимые ею" союзники.
Прежде всего Турция заинтересована в обеспечении своего доступа к богатой ресурсной базе Каспийского региона. Не менее этого она стремится добиться прохождения через собственную территорию основных маршрутов трубопроводов для транспортировки каспийских энергетических ресурсов на мировые рынки, что дает не только существенные экономические, но и политические дивиденды, учитывая внешнеполитическую стратегию Турции, направленную на усиление своего влияния в Закавказье и Центральной Азии.
Нельзя не согласиться с тем, что в азербайджанских нефтяных месторождениях больше политики, чем "черного золота", прибыли от которого "должны поднять экономику страны".
Важную роль в том, что Грузия и Азербайджан являются союзниками Турции в Закавказье, сыграло то, что ее лидеры придерживаются принципа наибольшей самостоятельности от России.
Роль Турции в Центральной Азии носит двоякий характер. С одной стороны, она отстаивает геостратегию Запада, с другой — стремится продвигать собственные, замешанные на пантюркизме, национальные интересы на обширном пространстве, включающем также Кавказ, Каспий и, возможно, тюркские ареалы России. Правда, по мере того как развеивались надежды на создание общетюркской конфедерации, политика Анкары в Центрально-Азиатском регионе приобретала все более реалистичный характер. Основной целью Турции стало завоевание здесь экономического плацдарма и обеспечение своих интересов при разработке нефтяных проектов вокруг Каспийского моря.
В Центральной Азии тоже осознали, что Турция не способна играть роль экономического локомотива. Однако Анкаре удалось заложить основы будущего влияния в регионе: местное молодое поколение, получающее образование в анатолийских университетах и колледжах, может оказаться для нее надежной опорой.
Следует отметить, что та радикальная агрессивность, с какой в первые годы после развала СССР Турция пыталась свести на нет российское влияние в центральноазиатских республиках, ушла в прошлое. Сегодня турецко-российские отношения в регионе приобрели прагматический характер, хотя элементов практического взаимодействия не наблюдается.
Современную экономическую ситуацию в России Анкара расценивает с позиций краткосрочных и долгосрочных интересов. В краткосрочном плане Анкара заинтересована в том, чтобы путем оказания определенной экономической помощи России, выражающейся в приобретении недвижимости, акций заведомо рентабельных предприятий, предоставлении кредитов торгующим с Турцией компаниям и фирмам, добиться от Москвы ощутимых уступок в региональной политике, прежде всего, относительно присутствия в Крыму, Закавказье и Центральной Азии, а также относительно каспийских и транскоммуникационных геоэкономических проектов.
В долгосрочном плане Турция, скорее всего, рассматривает Россию с позиций экономически развитых стран - как источник сырья (особенно энергоресурсов) и рынок сбыта для своей продукции. При этом Турция хотела бы добиться определенных политических договоренностей, обеспечивающих ей наиболее благоприятный режим в России и на всем постсоветском пространстве.
Часть программы по сближению с государствами ЦА уже выполнена. Их разноскоростная и разнообразная интеграция с ней объясняется многими геополитическими культурно-традиционными и социально-экономическими факторами и может быть определена следующим образом:
Азербайджан. Баку подспудно ощущает угрозу с севера своим интересам в сфере энергетической политики. Россия хочет построить отношения со странами СНГ на условиях свободного рынка, где инструментом воздействия являются цены на российские и центральноазиатские углеводороды. Опора на юге в лице Турции уже имеется. Поэтому Баку не против интеграции в южном направлении.
Казахстан. Конечно, в рамках многовекторной политики казахстанского руководства сближение с Турцией процесс вполне ожидаемый. Но Астана находится в более двусмысленном положении, чем Баку. Внутри страны имеется многочисленное русскоязычное население, не питающее иллюзий по поводу "тюркского единства". При этом эта часть русскоязычного конгломерата на сегодняшний день весьма организована. Поэтому Астане приходится действовать с оглядкой "на тылы".
Туркменистан. Избрал скорее проиранскую, нежели протурецкую ориентацию с учетом территориальной близости Ирана, зависимости от иранских транспортных коммуникаций, динамики роста его экономики, отсутствия претензий Тегерана на туркменскую территорию и спорных вопросов с тюркоязычным Азербайджаном по разделу шельфа Каспийского моря.
Узбекистан. Стремился и будет стремиться к статусу региональной державы. Именно поэтому его участие в пантюркистском проекте едва ли перспективно, поскольку самостоятельной роли для Узбекистана в нем нет. И в этом смысле Узбекистан в настоящее время (несмотря на определенные надежды, связываемые Турцией с Узбекистаном в начале 1990-х) вполне можно рассматривать, как важный элемент в противодействии турецким планам.
При этом все без исключения центральноазиатские страны понимают прописную истину: сближение с Анкарой есть, по сути, сближение с США. Разнородный конгломерат, именуемый "тюркским содружеством" довольно противоречив. Если Астана стремится несколько смягчить китайско-российское влияние путем сближения с Турцией, то Ташкент всячески избегает любых, даже опосредствованных контактов с США. Туркменистан до последнего времени откровенно принижал роль "тюркского братства" (хотя позиции турецкого бизнеса – особенно строительного – в Туркмении весьма надежны, это могло быть связано и с личными амбициями и убеждениями Туркменбаши, видимо действительно уверившего себя в ведущей роли туркмен в мировой истории).
Несмотря на явное усиление турецкого влияния в Центральной Азии и Закавказье, добиться сплочения новоявленных республик под своим патронатом или хотя бы обеспечить надежность здесь своих экономических, политических и военных позиций Турции пока не удалось и, скорее всего, вряд ли удастся. В борьбу за Центральную Азию и Закавказье сегодня вступают гиганты западного мира во главе с США, которые в начале нового столетия непосредственно приступили к экономическому и военно-политическому освоению этих районов. Все еще сильны здесь позиции России, и в настоящее время она, похоже, не собирается их терять. Известную конкуренцию Турции в регионе составляют Китай, Индия, Пакистан, Япония. Активную политику в регионе проводит Исламская республика Иран.
Нынешнее усиление России вызывает обеспокоенность Анкары. Возрождение роли России на международной арене - главное условие организации эффективного противодействия пантюркизму.
Разумеется, преувеличивать роль современного пантюркизма не стоит. Ресурсов Турции – даже с учетом поддержки США – пока недостаточно для ведения столь масштабных игр. Это казалось возможным лишь в начале 1990-х, когда положение стран Центральной Азии после краха СССР было крайне тяжелым и привлечь их правителей на свою сторону можно было обещанием весьма скромных кредитов и инвестиций. Сейчас положение изменилось. Что, впрочем, не отменяет необходимости противостоять той активности Турции в регионе, которая представляется России нежелательной. Собственно, пока сам рост активности России в регионе сам по себе является вполне достаточной мерой для такого противодействия: Россия способна оказать региону гораздо больше внешнеполитических и экономических услуг, чем Турция. Впрочем, скепсис большей части азиатских государств, относительно пантюркистских идей, скорее всего, является главным залогом того, что в ближайшие годы это едва ли станет важным элементом внешнеполитических игр, ведущихся в регионе.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
AES в Казахстане: продвижение проектов и наведение энергомостов продолжается // Казахстанская правда. 30 октября 1997. С. 4.
Gareth W. Turkey and the Caucasus. Domestic Interests and Security Concerns. L., 2001. P. 5.
Абраменко Т. В Казахстане проходит международная конференция по проблемам нераспространения ядерного оружия // Панорама. № 35. 12 сентября 1997. С. 4.
Азамова А. Туркестанский клуб: союз поневоле? // Московские новости. 1993. № 3. С. 14.
Азия. Экономика и жизнь (Алматы). 2005-2008.
Алимов Г. Казахстан включается в борьбу с исламским экстремизмом // Известия. 27 апреля 2000. С. 4.
Брюсов В.Н. Политика Турции в Центральной Азии. – М.: Юнити, 2007.
Владленов Н.А. Политика Турции на Кавказе. – М.: Экономика, 2008.
Власов П. Пятерка и два туза. США и Китай начали борьбу за "российское наследство СНГ' // Эксперт. № 2. 19 января 1998. С. 52-57.
Власов П. Неудобный альянс // Эксперт. № 10. 15 марта 1999. С. 16-18.
Внешнеэкономическая деятельность государств Содружества. Статистический сборник. – М.: Статкомитет СНГ, 2006.
Внешнеэкономическая деятельность Туркменистана в 2005-2007 гг., Национальныйинститут статистики и прогнозирования Туркменистана. Ашгабат, 2007.
Геополитические коллизии центральной Азии: эволюция интересов внешних сил и вопросы региональной безопасности региона. // http://www.postsoviet.ru/page.php?pid=59.
Грибова И. Узбекистан и Таджикистан налаживают экономические связи // Сегодня. 15 апреля 2005. С. 7.
Егоров Ю. Европа обеспокоена угрозами, исходящими из Центральной Азии // Независимая газета. 7 июля 2000. С. 5.
Есть ли у Турции будущее в Центральной Азии и на Кавказе? // http://www.warandpeace.ru/ru/article/view/17470/.
Задонский С. Состояние основных отраслей экономики Турции на рубеже тысячелетий. // http://www.iimes.ru/rus/stat/2002/21-05-02c.htm.
Калганов А.Н. Страны Закавказья после распада СССР. – М.: Феникс, 2007.
Кенгерли З. Геостратегические интересы Турции на Кавказе // Центральная Азия и Кавказ. 2004. № 6.
Коршунов В.С. Центральная Азия: вчера, сегодня, завтра. – М.: ТК Велби, 2007.
Круглов П.Н. Россия стремится укрепить позиции в Центральной Азии // Финансовые известия. № 184. 13 января 2006. С. 1.
Павлов В.Г. Трансформация экономики Турции в XXI веке. – М.: Экономика, 2008.
Парамонов В. Геополитика и Центральная Азия. // http://www.irex.ru/press/pub/polemika/05/par.
Политика и интересы великих держав в Центральной Азии до и после 11 сентября. // http://www.kisi.kz/old/Parts/KISS/images/books/02-12-03Central_Asia4.html.
Семедов С.А. Основные аспекты современной политики Турции на Кавказе. // Вестник Моск. ун-та. сер. 18. Социология и политология. 2008. № 2.
Уразова Е. Тенденции развития экономического сотрудничества Турции с постсоветскими тюркскими государствами. // http://www.ca-c.org/journal/rus-05-2001/14.uraprimru.shtml.
Усубалиев Э. Центральная Азия как объект внешней политики: история и современность. // http://www.easttime.ru/reganalitic/1/18.html.
Экономика Турции. // http://www.viptravel.su/index.php?id=1141&doc=ekonomika.
Экономическое положение Турции. 2005 г. // http://www.vneshmarket.ru/content/document_r_4630F219-DB85-477C-8D85-945FEC9E4B46.html.
Эхо. 2004. 26 апр.
Калганов А.Н. Страны Закавказья после распада СССР. – М.: Феникс, 2007, с. 11.
Владленов Н.А. Политика Турции на Кавказе. – М.: Экономика, 2008, с. 13.
Владленов Н.А. Политика Турции на Кавказе. – М.: Экономика, 2008, с. 14.
Владленов Н.А. Политика Турции на Кавказе. – М.: Экономика, 2008, с. 16.
Владленов Н.А. Политика Турции на Кавказе. – М.: Экономика, 2008, с. 21.
Владленов Н.А. Политика Турции на Кавказе. – М.: Экономика, 2008, с. 27.
Семедов С.А. Основные аспекты современной политики Турции на Кавказе. // Вестник Моск. ун-та. сер. 18. Социология и политология. 2008. № 2.
Gareth W. Turkey and the Caucasus. Domestic Interests and Security Concerns. L., 2001. P. 5.
Эхо. 2004. 26 апр.
Семедов С.А. Основные аспекты современной политики Турции на Кавказе. // Вестник Моск. ун-та. сер. 18. Социология и политология. 2008. № 2.
Кенгерли З. Геостратегические интересы Турции на Кавказе // Центральная Азия и Кавказ. 2004. № 6. С.120.
Владленов Н.А. Политика Турции на Кавказе. – М.: Экономика, 2008, с. 41.
Владленов Н.А. Политика Турции на Кавказе. – М.: Экономика, 2008, с. 42.
Владленов Н.А. Политика Турции на Кавказе. – М.: Экономика, 2008, с. 43.
Владленов Н.А. Политика Турции на Кавказе. – М.: Экономика, 2008, с. 50.
Коршунов В.С. Центральная Азия: вчера, сегодня, завтра. – М.: ТК Велби, 2007, с. 95.
Коршунов В.С. Центральная Азия: вчера, сегодня, завтра. – М.: ТК Велби, 2007, с. 101.
Павлов В.Г. Трансформация экономики Турции в XXI веке. – М.: Экономика, 2008, с. 209.
Павлов В.Г. Трансформация экономики Турции в XXI веке. – М.: Экономика, 2008, с. 283.
Павлов В.Г. Трансформация экономики Турции в XXI веке. – М.: Экономика, 2008, с. 295.
64