Альтернативное развитие российского государства по произведениям В. Пелевина "Чапаев и пустота"

Введение
Глава 1. "Чапаев и Пустота" и "Generation "П": Литературное отображение российской действительности
Глава 2: Особенности художественной структуры текстов Пелевина
Заключение
Список использованных источников и литературы

Как показало проведенное А.В. Гончаруком исследование, метатекстуальный пласт повествования присутствует во всех романах и представлен, помимо названия произведения и именования его главок, сопровождающими текст предисловиями, эпиграфами, примечаниями, посвящениями, а также высказываниями о создаваемых произведениях в самих текстах, приписанными их повествователям.
В полном соответствии с постмодернистской идеей многогранности реальности, непознаваемости мира и возможности разных его интерпретаций (которых существует бесчисленное множество) в большинстве случаев Пелевин не останавливается на едином названии представляемого текста, а дает несколько его вариантов, подчеркивая, что тот из них, который вынесен на обложку, выбран лишь как наиболее удобный. Как в заголовке произведений, так и в эпиграфах к нему, так же при желании легко могут быть обнаружены несколько смыслов, взаимодополняющих друг друга, что (тоже в постмодернистском духе) способствует усилению игрового начала в романах.
Эпиграфы для своих произведений Пелевин не только берет из реально существующих текстов, но и зачастую сочиняет сам, приписывая их конкретному лицу или ограничиваясь упоминанием о «неизвестном источнике», из которого они якобы происходят. Обычно уже в них писатель объявляет тему произведения или ставит его основную проблему и задает важнейшие координаты смыслового пространства, в котором будет разворачиваться действие романов.
Иногда присутствующие в тексте предваряющее его посвящение или указание на место и время создания в конце романа часто носят абсурдный характер, с одной стороны, подчеркивая хаотичность мира, с другой – заключая в себе дополнительное значение, которое может варьироваться от определения временных границ повествования до имплицитного выражения идеи «языка власти».
Тот же постмодернистский принцип бесшабашного «стеба», позволяющий уменьшить степень авторской ответственности за содержание произведения и максимально от него дистанцироваться, реализуют и метатекстуальные высказывания в тексте самих романов. Таковы, в частности, критические замечания одних героев романа о суждениях других, а также указания на детали мифологизированного процесса создания текста, являющиеся частью авторской игры с читателем.
Помимо концепций постмодернизма, тексты рассматриваемого автора обнаруживают в себе черты сходства с произведениями массовой культуры. Важнейшей принципиальной особенностью паралитературы, проявившейся в тетралогии Пелевина и отчасти затронувшей и ее метатекстуальный уровень (название первого романа, обилие рекламных роликов во втором), является установка на популярность произведения, повышающую читательский спрос на него. Средствами ее осуществления оказываются у Пелевина такие характерные черты, как известный схематизм образов, использование популярных персонажей массовой культуры (на страницах романов иногда появляются герои мексиканских сериалов и голливудских боевиков, «действующие лица» сравниваются с детскими игрушками «покемонами»), авантюрный сюжет, счастливый (иногда хотя бы на первый взгляд) конец, реализующая те же коммерческие цели установка на эпатаж.
Вместе с тем, в творчестве писателя есть ряд особенностей, выводящих его произведения за рамки паралитературы. Так, в его произведениях отсутствует четкая жанровая определенность, характерная для продуктов масскульта, писатель часто ставит в своих текстах «вечные вопросы», более характерные для русской классики, и пытается найти ответ на них, разрабатывает идеалистические философские концепции.
Однако, пожалуй, наиболее примечательной и парадоксальной чертой, проявившейся в романах Пелевина, отличающей его как от популярной, так и от классической литературы, является его критика современной коммерциализованной массовой культуры с одной стороны и бесполезной и сложной литературной классики - с другой. Эта уникальность позиции рассматриваемого автора объясняется, на наш взгляд, ощутимым противоречием между утилитарно-бытовым восприятием литературы как способа обеспечить себе безбедное существование, стремлением выразить при этом в создаваемых книгах свои любимые идеи и одновременно глубоким (буддийско-даосским по происхождению) недоверием к слову как таковому.
Впрочем, необходимо отметить, что известный теоретик постмодернизма Жан Бодрийяр критиковал такой подход, подчеркивая, что, по сути, мы имеем здесь дело с попыткой высмеивать массовую культуру ее же пародированием (яростно атаковал он в этой же связи в свое время создателей фильма «Матрица» братьев Вачовски и известную поп-исполнительницу Мадонну). По мнению французского философа, данный подход конструктивным не является, и даже, напротив, свидетельствует о слабости «смеховой» позиции. То же можно отнести и к произведениям В.О. Пелевина.
Соответственно, выражаемое с помощью странных предисловий и примечаний стремление предельно отстраниться от своих произведений, отказавшись от авторства, и вместе с тем оставшись присутствовать на их страницах, можно рассматривать как очередное проявление равно характерной как для буддизма, так и для постмодернизма воли к освобождению, включающему в себя диалектическое снятие любых возможных противоречий, выход за пределы ограничений, накладываемых обществом и собственным мышлением, и преодоление литературного текста как выражения довлеющей над свободным духом власти языка.
Заключение
Завершая нашу работу, хотелось бы отметить еще раз, что практически невозможно определить ни время, ни место действия романов В.О. Пелевина. Затруднения вызывают даже попытки выделить главных и второстепенных героев в традиционном понимании этих категорий. Среди моря символов, намеков, аллегорий, а также «жонглирования» смыслами, «освободившимися» в результате постмодернистской деконструкции, исследователь легко может запутаться. Однако хаос прозы Пелевина – это лишь первый семантический слой, который может быть прежде всего подвергнут анализу.
Нам же представляется, напротив, более важным подчеркнуть, что романы Пелевина, появившиеся на рубеже XX-XXI вв., не просто заслужили похвалу многих маститых литературоведов, но и стали прямо-таки объектом поклонения многих простых читателей. Это служит косвенным подтверждением того, что романы достаточно структурированы и осмысленны для того, чтобы удовлетворить вкусам масс. Другое дело, что эти самые массы, согласно, например, философским учениям Ж.Бодрийяра, в XX веке фактически прекратили свое обособленное существование и теперь выродились в бесчисленные ряды симулякров и симуляций (см. его работу «В тени молчаливого большинства, или Конец социального»). Именно поэтому, с другой стороны, вкусы масс в информационном обществе очень специфичны (так, они не имеют ничего общего с «низкой культурой» в привычном толковании этого термина).
В заключение нужно отметить, что, как бы ни относились многие к произведениям Пелевина (в частности, романам «Generation «П» и «Чапаев и пустота»), деструктивность этих работ (как равно и вообще деструктивность постмодернизма и культуры второй половины XX века) оказывается на проверку псевдо-деструктивностью или даже конструктивностью. На наш взгляд, не следует забывать, что периоды резких сломов в культуре всегда характеризовались отрицанием старого. Между тем, именно эти изменения вели человечество по пути прогресса. Не отрицая качественное отличие происходивших изменений, мы осмелимся сравнить деструктивную логику Пелевина с теми сдвигами в сознании масс, которые произошли с началом Ренессанса и Реформации или в эпоху fin-de-siècle, на рубеже XIX-XX столетий. Отказ от средневековой замкнутости религиозного сознания или от позитивистской логики XIX в. в конечном итоге позволил освоить новые горизонты человеческого знания. В этой связи нам представляется важным подчеркнуть некоторый социальный оптимизм, с которым связано творчество Пелевина: деконструкция смыслов, тотальный «стеб» и критика симулятивного общества есть лишь база, фундамент для конструирования новых смыслов и открытия новой, качественно иной социальной реальности.
В том числе это касается и преобразований, ведущихся в современной России. Радикальные преобразования 1990-х гг., как мы уже подчеркивали, серьезнейшим образом воздействовали не только на социально-экономическую обстановку в стране, но также и на культурный облик народа, и даже в некоторой степени изменили традиционный российский менталитет. Именно поэтому в современных условиях, при дальнейшем осуществлении реформ, необходимо оглядываться на литературу, созданную русским постмодернизмом. При всем своем ироническом характере проза Пелевина глубоко выстрадана. Тексты автора критичны, сатиричны, а порой и жестоки (особенно на взгляд тех читателей, кто не понимает или не принимает постмодернистскую деконструкцию морали как искусственного образования). Однако именно здесь и заключается искреннее стремление Пелевина помочь общественному сознанию найти пути выхода из кризиса (а возможно, и тупика), в котором сегодня оказалась наша страна, Россия.
Список использованных источников и литературы
1. Пальчик Ю.В., Взаимодействие эпических жанров в прозе Виктора Пелевина. Самара: СГПУ, 2003. - 24 c.
2. Пелевин В.О., Чапаев и Пустота. М.: Вагриус, 2002.- 399 с.
3. Пелевин В.О., Generation «П». М.: Вагриус, 2002.- 336 с.
4 Пелевинские чтения - 2003: Межвуз. сб. науч. тр. Калининград: КГУ, 2004. - 352 с..
5. Шульга К.В., Поэтико-философские аспекты виртуальной реальности в романе «Generation ‘П’» Виктора Пелевина. Елец: ЕГУ, 2005. - 21 с.
6. www.pelevin.nov.ru/texts/
Пелевинские чтения - 2003: Межвуз. сб. науч. тр. Калининград: КГУ, 2004. - 352 с.
Пелевин В.О., Чапаев и Пустота. М.: Вагриус, 2002. -7 с.
Пелевин В.О., Generation «П». М.: Вагриус, 2002.-213 с.
Пелевин В.О., Generation «П»... - 48, 61 с.
Там же. - 101-103 с.
Пелевин В.О., Чапаев и пустота… - 7 с.
Там же. – 91 с.
Пелевин В.О., Чапаев и пустота…- 22 с.
Там же. – 158 с.
Там же. – 285 с.
Пелевин В.О., Generation «П»... - 116 с.
Там же. – 118 с.
Там же. – 133 с.
Пелевин В.О., Generation «П»... – 264 с.
Там же. – 324 с.
Пелевин В.О., Чапаев и пустота… - 140 с.
Там же. – 139 с.
Пелевин В.О., Чапаев и пустота…- 292 с.
Там же. – 259 с.
Там же. – 110-111 с.
Там же. – 126 с.
Пелевин В.О., Generation «П»… - 183 с.
Пелевин В.О., Generation «П»…- 307 с.
Пелевин В.О., Чапаев и пустота… - 344 с.
Там же. – 344-345 с.
Пелевин В.О., Generation «П»…- 128 с.
Пелевин В.О., Чапаев и пустота… - 380 с.
Пелевин В.О., Generation «П»…- 123 с.
Там же. – 118 с.
Пелевин В.О., Чапаев и пустота… - 251 с.
Пелевин В.О., Чапаев и пустота… - 412 с.
www.pelevin.nov.ru/texts/
Там же.
Пелевин В.О., Generation «П»… - 3 с.
Пелевин В.О., Чапаев и пустота… - 3 с.
5