Ирина Рейфман "Ритуализованная агрессия". Дуэль в русской культуре и литературе

нет

В поздних произведениях писателя герои воздерживаются от дуэлей по принципиальным соображениям.
У Достоевского князь Мышкин и Зосима умеют найти правильный способ воздержания от дуэли в обход тирании.
««Записки из подполья» – произведение, которое традиционно считают переходным между двумя периодами творчества Достоевского, – занимают промежуточное положение и в плане развития темы дуэли. Подпольный человек борется и за право на поединок, и за право воздержаться от него. Ему не удается ни то ни другое».
Автор пишет о том, что М. Ф. Достоевский не имел личного опыта в делах чести и был не менее чужд аристократического идеала кодекса чести, чем радикалы-разночинцы его поколения. Он неловко держался в обществе.
Дуэль для Достоевского не была просто литературным приемом. Писатель считал ее социальным институтом защиты личного пространства не только для дворян. «Именно поэтому он включал конфликты чести в биографии совсем не подходящих на роль дуэлянтов персонажей – таких, как Макар Девушкин и Голядкин, которые в реальной жизни не могли бы даже помышлять об участии в поединке».
Лесков, Куприн не могли проигнорировать тем, которые ставил Достоевский в центр дуэльного дискурса.
Особенно выделена тема физической неприкосновенности и необходимости ее защиты. В советское время почитание памяти дуэлянтов прошлого, как исторических фигур, так и литературных героев, стало средством сохранения чести нации.
Куприн в повести «Поединок», которая была написана в ответ на закон 1894 года и подвергшей дуэль всесторонней переоценке, рассматривает практически все вопросы, затронутые Достоевским: сдерживающую функцию дуэли, присущую русской дуэли физическую агрессивность, нравственную ценность воздержания от поединка.
«…Многие из решений, предлагаемых Куприным, напоминают решения, предложенные Достоевским, и даже формулируются в сходных терминах.
Так, Ромашов осуждает избиение солдат в выражениях, напоминающих слова Зосимы:
«Бить солдата бесчестно, – глухо возразил молчавший до сих пор Ромашов. – Нельзя бить человека, который не только не может тебе ответить, но даже не имеет права поднять руку к лицу, чтобы защититься от удара. Не смеет даже отклонить головы. Это стыдно!»
В другом эпизоде Ромашов ведет себя, как князь Мышкин, удерживая за руку своего пьяного товарища, замахнувшегося на проститутку саблей». Вслед за Достоевским А. Куприн критиковал дуэль.
Писатели XX века, подводя итоги сделанному их предшественниками, видели физическую жестокость не только как нравственный вопрос, но и как топос дуэльного дискурса.
В итоге русская литература сохранила тему дуэли не только как средство обсуждения вопросов физической неприкосновенности и нравственной высоты, но и как инструмент литературной игры.
Каждый человек, который берет в руки эту книгу, должен, прежде всего, любить литературу и тогда он начнет сам находить всех персонажей русских писателей, которые стали дуэлянтами по воле авторов.
Наиболее интересно перечитывать литературное произведение, а затем заглядывать в книгу И. Рейфман и находить там интерпретацию того или иного сюжета.
Сейчас очень мало издается книг, которые бы были посвящены литературе и культуре.
Книга «Ритуализованная агрессия» заслуживает внимания и должна стоять на полках домашних библиотек всех любителей литературоведения и истории России.
Приобщаясь к почтенной традиции литературных описаний дуэли, эта тема имеет право на значимое место в истории русской литературы.
Список использованной литературы
1. Рейфман И. Ритуализованная агрессия: Дуэль в русской культуре и литературе. – М.: Новое литературное обозрение, 2002. – 336 с.
Рейфман И. Ритуализованная агрессия: Дуэль в русской культуре и литературе. – М.: Новое литературное обозрение, 2002. – С. 8.
Там же. С. 8.
Там же. С. 15.
Там же. С. 59–60.
Там же С. 16.
Там же. С. 104.
Там же. С. 17.
Там же. С 189–190.
Там же. С. 183.
Там же. С. 183.
Там же. С. 256.
3