Русские сказки в творчестве А.Н. Толстого.

Русские сказки в творчестве А.Н.Толстого.
Оглавление
Введение
Глава I. Фольклорное наследие в жизни А.Н. Толстого
§1.1. Русские сказки в детские и юношеские годы
§1.2. Исследовательская деятельность в области литературы и фольклора
Глава II. Фольклорная основа в творчестве А.Н. Толстого
§ 2.1. Творческая обработка писателя русских народных сказок
§ 2.2. Образный уровень сказок А.Н. Толстого
Заключение
Библиография

Н.Толстого сандараковая смолка использовалась писцами для притирания скоблюшек против растекания чернил по листу, входила в состав курительных; порошков от ломоты и ревматизма и применялась в качестве лака го растворении в эфирных маслах.
§ 2.2. Образный уровень сказок А.Н. Толстого
В произведениях писателя встречаются действующие лиц, занимающие разные ступеньки на иерархической лестнице вымышленных и реальных существ, начиная от языческих богов и христианских святы; и кончая историческими лицами.
Купало – в восточнославянской мифологии главный персона; праздника летнего солнцеворота, когда «солнце играет», а в сказке А.Н.Толстого «Иван да Марья» — «самый пуп земли печет» (38, С. 43).
Образ «пуп земли» мог быть создан писателем на основе сказочной фразы: «становится земля пупом, из-под земли камень выходит, из-под камня баба-яга» (5, С.141). День Ивана Купалы – народное прозванье Иоанна Крестителя – отмечали 24 июня ст. ст. Купалой называли соломенную куклу (на Украине – убранную цветами большую ветку вербы, которую разрывали в клочья, топили в воде или сжигали. Уважаемые старики добывали трением из сухого дерева «живой огонь», зажигали священные Ивановские костры, перегоняли через них скот, а девушки с парнями попарно прыгали через огонь (или кучи жгучей крапивы), причем высота прыжка или пламени предсказывала рост хлебов в поле. М.Л.Тургенева описала в своих воспоминаниях проведение этого праздника в Самарской губернии (имеется в виду одно из «родовых гнезд» – Тургеневе или имение отца Коровино): «На Ивану Купало все село гадает. Темная черная ночь, горят костры и прыгают через них, потом пускают венки с зажженными свечами на быстротечную С... Венки пускаются попарно — если венки разойдутся не быть свадьбе». «Любовным» Купало назывался потому, что в его день, раз в году, расцветает папоротник, с помощью которого не только открывают клады, но и привораживают девушек Этот мотив использован к стихотворении «Приворот». В «Купальских игрищах» применены к языческому богу эпитеты «любый, травник, лих» и указано: «Бог во Козла воплощается» (36, С.13).
У русских в купальской обрядности нет образа козла, но писатель мог вычитать у А.Н.Афанасьева помещенные непосредственно перед описанием дня Ивана Купалы сведения о литовском весенне-летнем празднике пастухов, когда посередине стодолы (риги) раскладывали огонь, приносили в жертву козла и окропляли его кровью присутствующих (5, С.101–103) Сохранились песни с упоминанием о жертвоприношении козла и у славян на празднике весны (рус. «пролетье»), а также украинский обычай водить козла на 1-й неделе поста.
А.Н.Толстому были важны не этнографические подробности весенне-летнего праздника, а торжество солярного культа. Ярило назван «батюшкой» в стихотворении «Весенний дождь». Народные игрища в честь Ярилы известны в Центральной и Южной России, у белорусов и украинцев. Начинались они с пятницы или воскресенья Всесвятской недели или с 1-го воскресенья после Петрова дня. Имя Ярилы сохранилось в топонимах – Ярилово поле в Костроме, Яршюва роща под Кинешмой, с.Ерилово в Дорогобужском у. Оренбургской губ., урочища Яриловичи в Тихвинском и Валдайском уу. и т.п., а также в корнях слов — ярый, яровой, яровистый, яроводъе, крутояр, разъяренный (со значением весеннего, юного, возбужденного, плодородного) и в именах людей — Ярослав, Яромир, Ярополк. Наиболее распространен обряд «погребение Ярилы»: старик в лохмотьях нес в руках гроб с чучелом с мужским детородным органом, толпа в поле вырывала палками могилу, женщины выли и причитали, мужчины пели и плясали. В Воронеже Ярилу изображал мужик в разноцветном кафтане с лентами и колокольчиками-бубенчиками, в разрисованном бумажном колпаке с кисточками и петушиными перьями, с раскрашенным лицом и с деревянной колотушкой в руках. На гульбищах Ярилы устраивались смотры невест, допускалось свободное обращение молодежи обоего пола между собой.
Лель – заглавный герой стихотворения А.Н.Толстого – ученым XVII-XVIII вв. представлялся юным божеством любви. М.В.Ломоносов в «Древней Российской истории» писал: «Лада (Венера), Дида и Лель (купидоны), любви и браков покровители, толико усердно от древних предков наших почитались, что оттуда и поныне в любовных простых песнях, особливо на брачных празднествах, упоминаются со многими повторительными восклицаниями». Народ приурочил чествование Леля ко дню св.Алексея (17 марта ст.ст.). Вот как А.А.Коринфский описывал праздник: жаворонки поют «свои первые песни весенние – во славу Лады (богини весны), нашедшей своего Леля (бога языческой древней Руси, олицетворявшего вешний припаев солнечный)», и приводил волжскую прибаутку: «С гор потоки шумят – у весны идет на лад с солнцевым хмелем, с развеселым Лелем». Именитые новгородцы носили фамилии Леличи, Леляки, Лели, Ляли, а среди славянских селений и урочищ были Лели, Леляче, Лелякино и др.
Перун, к которому обратились с заговором – «охрани нас молотом твоим, камнем грозовым» (38, С. 93) – куры в сказке «Куриный бог», это индоевропейский бог-громовник или само небо. Он разъезжает на грохочущей колеснице, мечет грозовые молнии (отсюда произошло выражение «метать перуны»), вооружен огненными стрелами («громовые стрелки» из туч падают в глубь земли и через три или семь лет возвращаются на поверхность в виде окаменелого белемнита). А.Н.Толстой исходил из трактовки А.Н.Афанасьевым круглого камня с отверстием посередине — «куриного бога» — как молота верховного божества грома, бури и плодородия. В германо-скандинавской мифологии таким морда обладал Тор — бог, сродни и славянскому Перуну. В Новгороде (к Киеве) стоял идол Перуна с палицей. В христианстве на смену это» богу пришел Илья-пророк с пламенным мечом (33, С.519–520).
Покровителем кур считается Кузьма-Демьян – св. Козьш и Дамиан, известные под именем «курятники». Кузьминки (1 ноября ст.ст.) являлись «курячьими именинами» (или «куриной смертью» когда крестьяне резали кур, надеясь на будущий приплод. Одними; ночных врагов кур писатель представил «куриную слепоту» – это «глазной недуг, без боли, но отымающий зрение от заката до восхода солнца» (5; С.699–711).
В основу стихотворения «Егорий – волчий пастырь», вероятно лег эпизод из следующего духовного стиха. Царище Демьянище (Диоклетиан) «посадил Егорья в глубок (земляной) погреб», через тридцать лет пришла пора — «Обогрело солнце красное... ветры буйные // Разносили пески рудожелтые», Егорий одевался в збрую ратную, садился на коня, наезжал на стадо звериное и давал волкам наказ. Русская легенда сообщает о причине покровительства св.угодника золкам. Егорий поразил копьем выбежавшего ему навстречу из лесу волка за то, что тот вцепился зубами в ногу его коня. Раненый волк проговорил человеческим голосом: «За что ты меня бьешь, коли я есть хочу?» Тогда Егорий дал хищнику другую лошадь и повелел впредь всем волкам спрашивать пищу у него.
Крестьяне верили, что Егорий «отмыкает землю», «выгоняет из-под спуда земного трапу зеленую», и 23 апреля в первый раз в году выгоняли скотину на целебную «юрьеву росу». Во многих местах к этому дню приготавливали фигурки коров, лошадей и др.домашних животных из теста или из глины — детские игрушки. По русской пословице, «что у волка в зубах, то Егорий дал».
Среди заимствованных из фольклора героев произведений А.Н.Толстого единственным историческим лицом является Степан Тимофеевич Разин (около 1630-1671). Стихотворение «Суд» напоминает эсхатологический миф, признаками которого выступают пророчества и апокалиптические знамения грядущей гибели мира – появление крови и блуд по всей земле – и пришествие верховного Судии, прежде казненного людьми и воскресшего. Однако в данном случае судить будет не Иисус Христос, а Степан Разин, подобно Сыну Божьему наделенный способностью ходить по водам. В народе Разин почитался колдуном, и ему приписывали умение освобождаться из заточения посредством стакана воды – «Он во клетке окатился – // И на Волге очутился!», либо уплывать с помощью нарисованных предметов – «Стенька нашел уголек, нарисовал на стене лодку, и весла, и воду, все как есть... сел в ледку и очутился на Волге».
Сюжет А.Н.Толстого оригинален тем, что судить людей будет человек, сам справедливо осужденный ими: Разина за его преступления не принимает матушка-земля. В основе стихотворения лежит народное поедание о посмертном наказании Разина, возникшее в раскольничьей грезе, судя по его апокалиптической окраске и резко отрицательной оценке деятельности предводителя народного восстания.
Раскольники принимали активное участие в Разинщине в надежде отвоевать свободу вероисповедания, и Разин олицетворял для них муку мирскую и страдал за грехи людей. Но 2 марта 1671 г. глава официальной церкви патриарх Поасаф предал Разина анафеме, в апреле правительственными войсками взят и сожжен Кагальницкий городок и Степан (с братом) был захвачен, а 6 июня казнен в Москве. Раскольничьи группы уральского казачества охватило покаянное настроение, поэтому оформился мотив о Разине – великом грешнике.
Это предание А.Н.Толстой мог услышать на Урале во время студенческой практики в мае 1905 г. на Невьянском металлургическом заводе (будущий писатель обучался в Санкт-Петербурге в Технологическом институте) либо в июне-июле в станице Кундравинской в золоторазведывательной экспедиции В.М.Рожанского, своего первою тестя.
В статье «В добрый час!» (1936) писатель ссылается именно на бытовавшие в «живом» исполнении народные предания: «У нас в России последними, «младшими» богатырями были Иван Сусанин и Степан Разин»; здесь же он акцентирует внимание уже на героике песен «разинского цикла»: «Степана Разина не экспроприировали, он воткнулся поперек горла правящему классу, и песни о Степане Разине передавались до наших дней на волжских и донских просторах и замолкли лишь тогда, когда их сменили крики гнева и грохот пушек и пулеметов революции»35. Однако остается и вероятность прочтения А.Н.Толстым предана о Разине в историко-этнографической литературе, тем более что родная писателю Самара весной 1670 г. находилась во власти казаков-повстанцев, К стихотворению «Суд» тематически близок один из опубликованных вариантов предания: «...я Стенька Разин. Меня земля не приняла за мои грехи: за них я проклят. Суждено мне страшно мучиться. Два змея сосали меня... сто лет прошло... и выхожу из горы; только далеко нельзя мне идти: змей не .пускает; а как пройдет сто лет, на Руси грехи умножатся... тогда я пойду опять по свету и стану бушевать пуще прежнего».
Заключение
В заключении отметим, что А.Н. Толстой – автор не только исторических художественных произведений, но и истинный знаток и любитель устного народно творчества. С самого раннего детства его интересовали песни, потешки, былички и бывальщины. В ученические годы собственное мнение о сказках и фрагменты из произведений фольклора вставлял в сочинения.
Будучи писателем, автор с искренней любовью интересовался фольклором, приложил е мало трудов по изучение классических трудов и сборников по фольклористике. Состоял в дружеских отношениях со многими известными учеными-фольклористами. Именно от них он перенимал навыки работы с фольклористическим текстом. Многие суждения по поводу происхождения сказочных образов, словоформ, употребляемых в тексте, были наивны и ошибочны. Но он старался разобраться в этимологии и морфологии сказочных образов и сюжетов.
Соотносясь с фольклорной традицией: дописывания текстов, А. Н. Толстой утраченные фрагменты восстанавливал по собственному усмотрению, учитывая специфику сказок и быличек. Так появился первый опыт литературный обработки известных сказочных сюжетов.
В дальнейшем. А.Н. Толстой написал два сборника «Сорочьи сказки» и «За синими реками». Эти оригинальны и ценны в первую очередь заложенной в них народно-эстетической основой и обилием мифологических персонажей, жизнь которых проходит по типичной сюжетной канве разнообразных фольклорных жанров и одновременно подчинена авторскому замыслу А.Н.Толстого, расцвечена его поэтической фантазией.
Оба сборника представляют собой единое целое и по авторскому замыслу, и по особенностям стиля молодого А.Н.Толстого (вплоть до поэтических перекличек и текстуальных совпадений), и по образно-тематической канве входящих в них произведений. Главное же, что объединяет две небольшие книжечки, – это их фольклорная основа. При создании «Сорочьих сказок» писатель опирался на жанры волшебной сказки и былички. В большинстве стихотворений сборника «За синими реками» заметны отдельные вкрапления, а то и оригинальные переплетения мотивов самых разнообразных – в первую очередь, песенных – жанров.
Таким образом, устное народное творчество оказало сильное влияние на творчество А.Н. Толстого.
Библиография
I. Список научной литературы
Алексей Толстой и Самара: Из архива писателя. – Куйбышев, 1982.
Аникин В. П. Комментарии // Толстой А.Н. Собрание сочинений. – В 10 т. М., 1985. Т.8.
Аникин В.П. А.Н.Толстой и русская сказка // Творчество А.Н.Толстого 1957.
Афанасьев А. Н. Народные русские сказки. В 3 т. – М., 1957. T.I.
Афанасьев А. Н. Поэтические воззрения славян на природу. В 3 т.– М., 1868. Т.2.
Баранов В.И. Революция и судьба художника: А. Толстой и его путь к социалистическому реализму. – М., 1983.
Боровиков С.Г. Алексей Толстой: страницы жизни и творчества. – М., 1984.
Воспоминания об А.Н.Толстом. М., 1982.
Даль В.И. О поверьях, суевериях и предрассудках русского народа. Изд.2. – СПб.-М., 1880.
Забылин М. Русский народ: Его обычаи, обряды, предания, суеверия и поэзия. М., 1880.
Звезива Л.И. А.Н. Толстой – мастер исторической драматургии. – Львов, 1982.
Крести некий Ю.А. Незавершенные замыслы А.Н.Толстого-академика // Вопросы литературы. – 1974. – № 1. Крестинский Ю.А. А.Н. Толстой. Жизнь и творчество. – М.,1960.
Крюкова А.М. Алексей Николаевич Толстой. – М.,1989.
Крюкова А.М. Толстой и русская литература: творческая индивидуальность в литературном процессе. – М., 1990.
Максимов С. В. Нечистая, неведомая и крестная сила. – СПб., 1903.
Мущенко Е.Г. Поэтика прозы А.Н. Толстого: пути формирования эпического слова. – Воронеж, 1983.
Нечаев А.П. Русские народные сказки в пересказах А.Н.Толстого // Толстой А.Н. Собрание сочинений В 10 т. – М., 1960. – Т.8.
Переписка А.Н.Толстого. В 2 т. – М., 1989. T.I.
Ремизов А. М. Посолонь. М., 1907.
Самоделова Е.А. О фольклорных прообразах в сборниках А.Н. Толстого « За синими реками» и «Сорочьи сказки» // Филологические науки. – 1995. – №3.
Самоделова Е.А. Предыстории творческой обработки А.Н. Толстым русских народных сказок // Филологические науки. – 1997. №1.
Сидельников В.М. Писатель и народная поэзия русской. – М., 1980.
Смирнова Г.М. Трилогия А.Н. Толстого « Хождение по мукам». – Л., 1976.
Степанов В.А. В поисках героя: Образы и характеры трилогии А.Н. Толстого «Хождение по мукам». – М., 1989.
Творческая конференция московских писателей. Дневник двенадцатого дня. А. Толстой //Литературная газета. – 1941. – 27 апреля. – №16.
Толстой А.Н. О литературе и искусстве. – М., 1984. Толстой А.Н. Депутат-писатель // Правда. – 1938. – 12 декабря – №341.
Толстой А.Н. Новые материалы и исследования (Ранний А.Н. Толстой и его литературное окружение) – М., 2002.
Толстой А.Н. Поди туда – не знаю куда, принеси то – не знаю что. Сказка: Предисловие // Молодая гвардия. – 1939. Кн.4. Толстой А.Н.: проблемы творчества: Межвузовский сборник научных трудов – Воронеж, 1990.
Эвентов И. Алексей Толстой. «Русские сказки», Т.1. М.,1959.
II. Источники анализируемого материала
Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка. В 4 т. – М., 1979. Т.2.
Миллер Вс. Индрик // Энциклопедической словарь. Изд.Ф.А.Брокгауз, ИАЕфрон. – СПб., 1894. T.XIII.
Мифологический словарь. – М., 1991.
Толстой А. Н. За синими реками. Стихи. – М., 1911.
Толстой А. Н. Полное собрание сочинений. В 15 т. – М., 1950. Т.14. Толстой А.Н. Собрание сочинений В 10 т. – М., 1982. Т. 1. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. В 4 т. – М., 1980. Т.1. Т.2.
3