Детство в рассказах Татьяны Толстой

Введение
Глава I. Феномен Татьяны Толстой
§1. Татьяна Толстая как писатель реалист
§2. Татьяна Толстая в литературном процессе
Глава II. Детство в понимании Т. Толстой
Заключение
Список использованной литературы

Все кружатся в вихре удовольствий в Париже.
Балы, вальсы. Все опять прекрасно и хорошо.
Это, конечно, прекрасно поставленный мультфильм, но простите, его же смотрят русские дети, которые могут по-иному воспринять историю.
Продюсер фильма восторгался: «Империя Романовых занимала одну шестую часть мира». Он говорил о том, что жизнь Романовых, их стиль, дворцы, яйца Фаберже, бриллианты – любая сказка бледнеет в сравнении!
Но Татьяна Толстая решила порассуждать по этому поводу серьезно:
«Ну хорошо, это сказка, это мультфильм, это для детей; в конце концов, если им надо сдвинуть год празднования 300-летия царствования на три года – пожалуйста; если им надо запихнуть Марию Федоровну в Париж – сделайте одолжение; если кухонный мальчик у них пылает верноподданническими чувствами – на здоровье. Бывает.
Но Гришка Распутин, возвращающийся из ссылки подобно Ильичу; Распутин, пышущий ненавистью к царскому семейству не хуже товарища Свердлова; Распутин со своим помощником – «комической летучей мышью-альбиносом по имени Барток» – причина русской революции?
Чудные Романовы и ни с того ни с сего взбесившийся народ? А как со Сталиным – его тоже белая мышь под локоть толкала?
Или кошмары русской истории – это так, сказки братьев Гримм?»
Автор пишет о том, что в нашей жизни есть место цинизму, но нельзя ли хотя бы перед этим всем морем крови и российским горем затормозить. Сожженные кости и пепел погибшей последней четы Романовых слишком дешево продают. Врут все, действительность русской истории искажается, а потом продает нашим семьям, а это смотрят наши маленькие дети.
Вдруг Толстая обнаружила еще один листок.
««Товары вкратце: «Анастасия: Приключения с Пукой и Бартоком», интерактивная игра… идеальная для детей от 6 до 10 лет…
«Анастасия: Пойте с нами: от 5 лет и младше»… Последняя предназначена для «развития словарного запаса и поощрения к самостоятельному чтению».
Не забывать курточки, рюкзачки, ночное белье, часы и ботиночки для малышей – все с картинками из фильма. Кровушка-то в ботиночках хлюпать не будет?.. Да кому какое дело!»
Интересно ли нам это? Хорошие, элегантные цари и паршивый народ, к сожалению потоптавший все яйца Фаберже под воздействием колдовской силы, – такое простое-простое отношение к человеческой трагедии, разыгравшейся на одной шестой.
Автор удивляется, ждать ли нам новой интеррактивной игры, которая будет просто называться «Концлагерь», с газовыми камерками и махонькими фигурками в полосатых костюмчиках?
Или еще с колючей проволокой и овчарочками для российских детей дошкольного возраста? Ой, как там все просто и со вкусом.
А все это идет для забивания голов наших детей такими вещами через мультики и игры.
Мы сами не в состоянии проконтролировать давление на младшее поколении из Америки.
Ну ладно, автор даже называет нас всех противными и неизящными. Ну и поделом нам.
«А как насчет любящей бабушки и потерявшейся внучки?
Суровая датчанка, Мария Федоровна не желала покидать Россию, последней взошла на корабль, присланный за ней в Ялту английским королем Георгом V.
После трагедии, разрушевшей ее мир, не кружмлась на парижских балах в компании «Моне, Зигмунда Фрейда, Мориса Шевалье, Гертруды Стайн и Жозефины Бейкер», а скорбно сидела в Дании. В гибель сына с семьей не верила.
Про «Анастасию», туберкулезным скелетиком лежавшую в немецком госпитале, рвавшуюся с больничной койки к бабуле, слышать не желала. Свою дочь Ольгу, «похожую на собственную кухарку», держала в черном теле: а нечего выходить замуж за простолюдина, и женское счастье тут ни при чем».
Мария Федоровна все ждала от сына весточки из России, но не дождалась. Она до смерти не верила о гибели семьи последнего российского императора.
С Королем Датским, своим братом, вдовствующая императрица повздорила: он, приютивший ее, попросил Дагмару выключать за собой электричество, когда она выходит из комнаты.
Вдова Александра III возмутилась: в Зимнем Дворце она свет не тушила!
Венценосцы не поделили киловатты, и «бабушка» съехала от брата.
«Такая была бабка: ни жалости, ни легкости, ни юмора. Да и откуда бы им взяться?
И кто бы ни была та искалеченная, опозоренная изгаженная девушка, что считала себя внучкой вдовствующей императрицы, «бабушка», она же Мария Федоровна, она же Дагмара, которую в Дании прозвали «Гневной», не преклонила ухо, чтобы выслушать ее жалобный писк, не согнула жестокую выю, не шевельнула пальцем, чтобы подать милостыню, копеечку своего императорского внимания, – кому? – кто знает, быть может, своей собственной плоти и крови, а быть может, последней и ничтожнейшей из своих подданных, понапрасну, до последнего вздоха любившей ее, звавшей, ждавшей и верившей.
Ее фигуру трагическую и поневоле жестокую, Бог, наверное, простит; пошляков, слепивших тортик из крови и слез – никогда».
Мы должны, прочитав этот короткий и жизненный рассказ быть уверенными, что дети наши в будущем получат достойное воспитание и образование.
А плохая пропаганда России, должна быть выбрашена в корзину.
О детстве написан и рассках «Вкус ворованных яблок».
Автор пишет, что у нее постоянно крадут книги Ф. Искандера. Некоторые из них Толстой очень жалко.
«Дерево детства», беленькая, в бумажной обложке, была достана по блату в питерской Лавке Писателей.
В этой «Лавке» было два отдела: один для писателей, другой для читателей…
Еще был совершенно драгоценный по советским временам «ардисовский» том «Сандро из Чегема» с дивной, запрещенной главой «Пиры Валтасара», – собственно, из этого томика и стало очевидно, что то, что мы наивно принимали за отдельные рассказы, объединенные общим героем, есть цельный роман.
Этот том среди прочей антисоветчины привез мой отец».
Автор вспоминает, что ее отец привез этот том из какой-то заграницы, пристроив томики у себя на животе, под ремнем. Время было суровое.
Далее Т. Толстая вспоминает:
Рассудив, что человек высокий и просторный во всех направлениях имеет право иметь живот сколь угодно большой – мало ли, поел на Западе, – отец накинул обожаемых авторов и напихал их в брюки в два слоя, плотно препоясался, сверху плащ, лицо сделал ложно-бдительное и вальяжно-государственное, очки роговые, вперед – и пошел.
Воротца с металлоискателем не дрогнули. Человеческий фактор, правда, на секунду усомнился.
– Это у вас что-то в карманах, или?..
– Или – оскорбленно отозвался папа. (Бестактность какая. Какую фигуру Бог дал, такую и имеем.)
«Не жалея живота своего для чад своих» – приговаривал папа, выгружая Набокова, Искандера, Синявского и Битова.
…И эту украли, ну что ты будешь делать! Да что там, даже сейчас, когда, казалось бы, пошел и купил, без проблем, – стоило мне уехать на две недели в Америку, вернулась – на полке зияет провал; кто там?..»
Но у родни Толстой книги целы.
Этот не только рассказ о любимых книгах детства, это еще и интересные факты из жизни страны.
Мы не знаем, как жилось раньше в 1950-е и другие годы в Советском Союзе, но мы знаем, что писательский талант и увлечение чтением были сформированы в детстве.
Конечно, в рассказе Толстая много внимания уделяет воровсву своих книг, но она ясно понимает, что тогда крали для своих детей, потому что литература была запрещена.
В конце рассказа Т. Толстая пишет:
«Двадцатый век, считай, окончен; что оставим, что возьмем с собой?..
Страшный двадцатый век, уйти бы из тебя вон, не оборачиваясь…
«…Непонятное волнение охватило меня.
Мне страстно захотелось, чтобы и этот летний день, и эта яблоня, шелестящая под ветерком, и голоса моих сестер, – все, все, что вокруг – осталось навсегда таким же»».
Заключение
Сегодня читатель ждет от произведений Т. Толстой глубины, откровения, человечности, достоверности. Эти ожидания воплощаются в ее лучших рассказах о жизни людей, которая наполнена воспоминаниями о детстве.
Т. Толстая считается массовым автором, так как она пишет о знакомых вещах, о том, что может произойти с человеком в детстве и каждый из нас угадывает в герое себя.
Ориентация на потребности массового читателя приводит к заведомому снижению требований к уровню исполнения текстов. Пущенные на поток герои и жизненные коллизии теряют все признаки индивидуальности.
Очевидно иногда в текстах Толстой какое-то бессилье, порой отсутствие некоторой тактичности в речи героев. То же можно и наблюдать в авторском тексте.
Вообще писатели все, боясь выйти за рамки игровых ситуаций, начинают повторять себя, игра становиться самоцелью.
Но можно сказать, что произведения Т. Толстой выше всяких похвал. Она выбирает индивидуальных героев с их переживаниями, которые серьезно воспринимает читатель.
Каждый человек задумывается о своей жизни, о том, что ненужно впустую тратить прекрасные годы молодости, которые пройдут быстро и ничего не останется.
А в памяти все-таки должно остаться что-то светлое. Для человека жизнь – бесценный дар.
Герои Татьяны Толстой, хоть и живут в мире иллюзии, но они серьезно оценивают все то, что с ними происходят и дают нам додумать все неоконченные, интересные моменты жизни за них.
Мы не может критиковать Т. Толстую может быть иногда за откровенные какие-то сцены, так как это все идет из жизненного опыта.
Каждый из нас иногда вспоминает свое детство и юность. А автор мастерски делает все, чтобы это воспоминание было ярким и выразительным. Так пожелаем нашим критикам, чтобы они не только ругали современную литературу, но и выделяли в ней все то положительное, что нужно иногда для человека и жизнь станет ярче.
Список использованной литературы
В зоне масскульта // Новый мир. – 1997. - № 11. – С. 211–226.
Васильева М. Так сложилось // Дружба народов. – 1998. - № 4. – С 208 – 217.
Гордович К. Д. История отечественной литературы XX века. – 2-е изд., испр. и доп. – СПб.: СпецЛит, 2000. – 320 с.
Савкина И. Женская проза – без кавычек // Лит. Учеба. – 1998. - № 3. – С. 71–75.
Современная русская литература (1990-е гг. – начало XXI в.): Учеб. пособие / С. И. Тимина, В. Е. Васильев, О. Ю. Воронина. – СПб.: Филол. факультет СпбГУ; М.: Изд-кий центр «Академия», 2005. – 352 с.
Толстая Н. Н., Толстая Т. Н. Двое: Разное. – М.: Подкова, 2003. – 384 с.
Толстая Т. День: личное. – М.: Подкова, 2001. – 512 с.
Толстая Т. Круг: Рассказы. – М.: Подкова, 2003. – 346 с.
Толстая Т. Река Оккервиль: Рассказы. – М.: Подкова, 1999. – 350 с.
Гордович К. Д. История отечественной литературы XX века. – 2-е изд., испр. и доп. – СПб.: СпецЛит, 2000. – С. 281.
Там же. С. 282.
Там же. С. 284.
Современная русская литература (1990-е гг. – начало XXI в.): Учеб. пособие. – СПб.: Филологический факультет СпбГУ; М.: Изд-кий центр Академия, 2005. – С. 7.
Там же. С. 257–258.
Там же. С 258–259.
Толстая Т. Н. Круг: рассказы. – М.: Подкова, 2003. – С.80.
Там же. С. 81.
Там же. С. 82.
Там же. С. 84.
Там же. С. 97.
Тамже. С. 98.
Толстая Т. Река Оккервиль: Рассказы. – М.: Подкова, 1999. – С. 5.
Там же. С. 5.
Там же. С. 6.
Там же. С.8.
Там же. С. 6.
Толстая Н. Н., Толстая Т. Н. Двое: Разное. – М.: Подкова, 2003. – С. 306–307.
Там же. С. 307.
Там же. С. 309.
Там же. С. 309.
Там же. С. 310.
Толстая Т. Н. День: Личное. – М.: Подкова, 2001. – С. 337–338.
Там же. С. 338–339.
Там же. С. 341.
1
2