Психоаналитическая модель культурогенеза З.Фрейда

1.Введение. Понятие культурогенеза
2. Становление принципов психоанализа и их значение для исследования культур
3. Возникновение психоанализа культурной среды
4. Значение культуры в понимании З.Фрейда
5. Концепция культурогенеза Фрейда
Заключение
Список литературы

Ребенок не прокладывает, подобно его историческому аналогу – примитивному дикарю, дорогу индивидуации через фобии. Ребенок уже может просто идти по этой дороге, шаг за шагом освобождаясь от власти материнского тела (перенося ее господство в мир сновидений), от функциональной зависимости от родительской микромассы, пока не будет «убит» и загнан в инфантильную амнезию, вытеснен в бессознательное эдиповым комплексом
Культура при этом поворачивается к Ребенку своей продуктивной стороной, выступает в качестве отработанной веками программы вочеловечивания, в качестве символического ряда «древних соблазнов», приманок индивидуации. Она пробуждает в поле памяти Ребенка прадревние, архаические переживания («филогенетические прафантазии») посредством их символического воспроизведения в сказках, играх, сновидениях, в символике быта и среды обитания. Чего стоит, скажем, хотя бы всем известный «Колобок» – этот архетипических наговор, несущий в себе первообраз Андрогина и важнейшую смысложизненную установку: «Да, ты рожден в атмосфере любви, но родительская любовь эгоистична и амбивалентна, она убивает твою индивидуальность; для того, чтобы не быть сожранным любовью без остатка – освобождайся от нее, беги, спасайся. И пусть впереди только страшный лес, где полно опасностей и где ты в конце концов найдешь свою смерть, но ты успеешь, и не раз, пропеть свою славную песенку. И это и есть жизнь как бегство от рождения к смерти!». В ранних лекциях по введению в психоанализ Фрейдом был даже обозначен некий обязательный набор типических инфантильных травм развития, производных от сказочной культуры детства (типа «Красной Шапочки» как модели фантазма раннего совращения, и пр.), которые будят энергетику примитивных страхов и без наличия которых не актуализируются ни контрсуггестивная агрессивность индивидуации, ни навыки защитной боязни, готовящей нас к травматическим ситуациям, связанным как с деструктивными импульсами Ид, так и с «вынужденными отказами» мира культуры. [7]
3) Рождение, формирование взрослого человека. В истории рода человеческого этому процессу соответствовала особая символическая процедура – инициация, детали которой варьировались в различные времена и у разных народов, но суть оставалась неизменной. Речь шла о «посвящении во взрослые», о демонстрации достойным, прошедшим пытку длительным вынужденным одиночеством подросткам некоей степени свободы, связанной с рождением в новый мир, мир взрослого, суверенного и ответственного человека, находящийся вне материнского симбиотизма и отцовской суггестии. Но тут же испытуемому демонстрировали и ужас выхода за приемлемые рамки этой свободы, символически подкрепляя запреты и табу напоминанием о самом страшном личном опыте человека – травме рождения.
На данной стадии целью культуры является защита общества от потенциально свободного индивида, отказавшегося и от биологических регуляторов и от массовых запретов, а средством – тотальная фрустрация, превращение свободы в чувство вины и ожидание наказания, толкающие индивида либо в обезличенность массовых идентификаций, либо – к аутоагрессивной невротичности, либо – к агрессии, направленной вовне. Последний вариант усиливает культурное давление и усугубляет ситуацию. Расплатой за индивидуальность становится «всеобщая невротичность».
Культурная среда консолидируется в качестве врага любых проявлений человеческой индивидуальности, что З.Фрейд констатировал со всей присущей ему прямотой и определенностью суждений: «Как бы мало ни были способны люди к изолированному существованию, они, тем не менее, ощущают жертвы, требуемые от них культурой ради возможности совместной жизни, как гнетущий груз. Культура должна, поэтому, защищать себя от одиночек...». [8]
Характеристикой данного этапа психического развития человека и человечества является всеобщность невротичности, а культурным обозначением – появление в поле сознания личности понятия смерти (как квинтэссенции тотальной враждебности индивиду культурного окружения), а в социальном поле – философствования как формы рациональной защиты от танатофобии.
Приговор культуре, вынесенный доктором Фрейдом, достаточно суров: «все ее усилия не стоят затраченного труда, а итогом их будет лишь невыносимое для индивида состояние».[9]
Фрейд давал и четкие «советы» современной ему европейской культуре: от идеи «сексуальной революции» как снятия излишних запретов на индивидуально приемлемые формы отреагирования энергетики либидо [9] до проекта «психоаналитической прививки», т.е. особой аналитической процедуры, применимой по отношению к детям старшего дошкольного возраста для снижения потенциала репрессивности их Супер-Эго, что дало бы дополнительные ресурсы для индивидуального саморазвития. [7]
Эталоном же классического фрейдовского подхода к «терапии культурной среды» справедливо считается примененный им в психобиографии президента Вильсона и, особенно, в книге «Моисей и монотеизм» метод шоковой терапии культурного сообщества посредством интерпретационного вмешательства в сферу поддерживающих идентичность этого сообщества социальных мифов. Вмешательство подобного рода, опирающееся на авторитет как самого Фрейда, так и созданной и обоснованной им глобальной объяснительной модели, ломает структуру массовых защит (своеобразного коллективного Эго), воспроизводящихся в навязчивых групповых ритуалах и обслуживающих их идеологиях. Получив взамен филогенетической прафантазии рациональную объяснительную модель, культурное сообщество способно выйти из-под власти традиции, повысить свою адаптивность и более эффективно решить актуальные задачи

Заключение
Подводя итог культурологии Фрейда, нельзя не увидеть в его концепции массу недостатков, прежде всего недопустимость сведения всего многообразия культуры к особенностям индивида, да еще и патологическим; несоответствие ряда положений Фрейда фактам антропологических исследований; пансексуализм как ведущий объяснительный принцип, который отвергнут даже последователями Фрейда как несостоятельный. Список противоречий и недостатков культурологии Фрейда можно продолжать.
Но хотелось бы, чтобы противоречия психоаналитической концепции культуры 3. Фрейда не заслоняли его несомненных достижений. В качестве последних хотелось бы выделить: расширение предмета исследований культурологов, вовлечение в сферу научного анализа новых объектов изучения (стереотипы сексуального поведения, ранний период детства, сны, эмоциональная сфера личности); выделение значительной роли бессознательного в деятельности человека и функционировании культуры; создание концепции личности, ориентированной на взаимодействие с культурой, которая стала основой для осуществления межкультурных исследований направления "Культура-и-личность"; исследование компенсаторной, психотерапевтической функции культуры; формирование направления изучения особенностей отклоняющего поведения, соотношение нормы и патологии в различных культурах, впоследствии составившее основу этнопсихиатрии или транскультурной психиатрии.
Психоаналитический подход к изучению культур получил дальнейшее развитие в культурологии XX в. В качестве наиболее убежденных и правоверных последователей Фрейда в области исследования культур были В. Райх, О. Ранк, Г. Рохейм. Значительное место постулаты фрейдизма, правда в модернизированной форме, заняли в концепциях М. Мид, Р. Бенедикт, Дж. Долларда и других представителей направления "Культура-и-личность" (психологическая антропология). Самостоятельную психоаналитическую концепцию культур разработал К. Юнг. Обновленный вариант психоаналитической теории культур создал Э. Фромм. Но все же самым известным продолжателем дела Фрейда в области применения догм классического психоанализа в изучении культур был Г. Рохейм.
И сегодня, оглядываясь назад мы просто уже не можем отрицать очевидное: психоанализ проявил себя не просто как мировоззрение, не просто как некая объяснительная психологическая модель в ряду многих других; он выступил и продолжает выступать в качестве глобальной антропологической парадигмы, вне рамок которой культурные итоги ХХ века адекватно понять и оценить просто невозможно. Тем более что психоаналитическая концепция полностью соответствует тем отличительным признакам, которые сам Фрейд приписал любому мировоззрению, т.е. является интеллектуальной конструкцией, которая единообразно решает все проблемы нашего бытия, исходя из некоего предположения, и в которой ни один вопрос не остается открытым, а все, что вызывает наш интерес, занимает свое определенное место. [10]

Список литературы
1. Культурология: ХХ век: Словарь. - С.Пб.: Университетская книга, 1997. - с.239-241.
2. Фрейд З. Толкование сновидений. Киев: Здоровья, 1991. С.318.
3. Фрейд З. Тотем и табу. В кн.: Фрейд Зигмунд. Я и Оно. Труды разных лет. Тбилиси: Мерани, 1991. Т.1. С.196
4. Зигмунд Фрейд – Карл Густав Юнг. Из переписки. – В кн.: Зигмунд Фрейд. По ту сторону принципа удовольствия. М.: Прогресс, 1992.
5. Владимир Медведев, Сергей Черкасов. Философия культуры: становление и развитие». СПб, 1995
6. Юнг К.Г. Проблема души современного человека. В кн.: Карл Густав Юнг. Проблемы души нашего времени. М.: Прогресс, 1993
7. Фрейд З. Введение в психоанализ. Лекции. М.: Наука, 1989
8. Фрейд З. Будущее одной иллюзии. В кн.: Фрейд Зигмунд. Психоанализ. Религия. Культура. М.: Ренессанс, 1992. С.19.
9. Фрейд З. Неудовлетворенность культурой. В кн.: Фрейд З. Психоанализ. Религия. Культура. М.: Ренессанс, 1992
10. Фрейд З. О мировоззрении. В кн.: Фрейд З. Введение в психоанализ. Лекции. М.: Наука, 1989
11. Юнг К.Г. Психология и религия. В кн.: Юнг К.Г. Архетип и символ. М.: Ренессанс, 1991
Неврозы - особый тип заболеваний, в чистом виде не имеющих в своей основе органической патологии. К ним относятся различные виды истерий, фобий (боязнь чего-либо). Классический вариант - невроз навязчивых состояний.
5