Идеи классической школы уголовного права и их отражение в совершенном уголовном законодательстве в России

Содержание:
1. Характеристика и возникновение классической школы уголовного права
2. Некоторые идеи классической школы уголовного права
2.1. Идея формирования личного подхода в наказании
2.2. Категория общественной опасности в понимании классической школы уголовного права и историческое влияние на современное понимания общественной опасности
Заключение
Список используемой литературы

Действительно, замечает М. Ансель, мысль о том, что некоторые индивиды как таковые представляют опасность и что их можно было бы сразу распознать, представляется достаточно спорной. Если в человеческом поступке, а в преступном деянии в особенности, находит еще выражение или, по крайней мере, частичное выражение личность преступника, то изучать следует именно эту личность. Кроме того, проблема преступления не может быть решена только посредством проведения различия между опасной и неопасной личностью. Как известно, имеется широкая категория преступников, деяния которых не могут быть объяснены лишь тем, что их поступки отражают ранее существовавшую опасность.
Но вернемся к проекту УК РСФСР 1920 г., точнее, к его создателям, и уточним, что они предлагали. В упомянутом проекте была заложена мысль, что наказание как репрессия адресовано лицам, представляющим определенную опасность для общества, что показателем опасности должны служить последствия их поведения или деятельность, способная причинять вред. Отсюда перед законодателем должна была формироваться вполне определенная социальная задача: определить круг негативных социальных последствий, очертить типичные признаки поведения индивида, посредством которого причиняются или могут быть причинены эти последствия, и установить наказание, соответствующее общественной опасности такого лица, выявленной на основании этих критериев.
Социологическая школа, а точнее - доктрина социальной защиты, рассматривала преступление только как один из показателей опасности лица, о которой наряду с преступлением обычно свидетельствует множество других обстоятельств: связь с преступной средой, образ жизни и т.д. Поэтому упрек, бросаемый авторам этого проекта, в исключительной приверженности к социологической школе уголовного права вряд ли можно признать обоснованным. По нашему мнению, прежде всего это была попытка отказаться от юридического априоризма, о котором пишет М. Ансель, наполнить понятия уголовного права трезвым социальным реализмом, показать, что в основании применения уголовной репрессии должна стоять прежде всего конкретная личность, а не юридическая абстракция - преступление.
Предлагаемое изложение взглядов на указанную проблему было бы далеко не полным, если бы мы обошли стороной доктрину, выдвинутую в конце XIX в. отечественным криминалистом П.П. Пусторослевым в монографии, посвященной анализу понятия о преступлении. В своем исследовании автор задался целью найти социальные критерии, которые лежат в основании разграничения между собой различных правонарушений, определить, чем неправда уголовная отличается от неправды гражданской. П.П. Пусторослев добросовестно и скрупулезно пытается найти такое различие по множеству объективных признаков: по содержанию страдающих от них потребностей, по важности этих потребностей, по содержанию нарушаемых правовых обязанностей, по опасности их для правового порядка, по их учинителю, с точки зрения нравственности и т.д. То есть он использует метод, который сейчас принято называть социологическим. В итоге автор делает ряд выводов, имеющих непреходящее значение и для современной российской теории уголовного права. Так, он считает, что разграничительным признаком преступного в области неправомерного служит отношение между правонарушением и состоянием преступности правонарушителя. Под состоянием преступности он понимает особое духовное состояние правонарушителя (если применять ныне действующую терминологию, то автор имеет в виду общественную опасность личности преступника) особенно недоброкачественное и при том особенно предосудительное, по мнению государства. Складывающееся у государства понятие о состоянии преступности не представляется вечно неизменным повторением одного и того же. Это понятие изменчивое, зависящее от условий народной жизни, от умственного развития, нравственного, религиозного, экономического, социального, государственного и т.д. В представлениях разных государств о состоянии преступности наблюдаются как общие признаки, так и встречается различное понимание. Но при всей разнице в своем понимании состояния преступности, при всей многочисленности своих понятий об этом предмете государства держатся одинакового образа действий относительно усвоенных ими понятий. Государство признает уголовным то правонарушение, в котором, по его мнению, выражается во внешнем мире внутреннее состояние преступности правонарушителя. Неуголовным же считается такое правонарушение, в котором, по мнению государства, не проявляется такого состояния. И главный вывод, который, на наш взгляд, делает П.П. Пусторослев, заключается в том, что в глазах государства корень преступности лежит не в деянии, а в деятеле. Преступный характер переходит не с деяния на деятеля, а с деятеля на деяние. Оценивая вклад П.П. Пусторослева в российскую уголовно-правовую науку, Б.В. Волженкин отмечает, что его позиция была свободной от крайностей классического и социологического направлений.
В.М. Коган отмечает, что при всем кардинальном различии общественного устройства, охраняемого уголовным правом в различные эпохи, это право запрещает не только такие деяния, которые государство не может не объявить преступлениями, но и такие деяния, которые государство может преступлениями и не объявлять. Применительно к такому явлению, как уголовная репрессия, которая в данном случае выступает как социально оформленная оборонительная агрессия, это означает, что она прежде всего всегда призвана противостоять тем группам индивидов, которые посягают на витальные интересы человека. Обратимся к известному специалисту в области социальной психологии Э. Фромму. Он пишет, что человеку для выживания необходимы не только физические, но и психические условия. Человек должен поддерживать некоторое психическое равновесие, чтобы сохранить способность выполнять свои функции. Для него все, что способствует психическому комфорту, столь же важно в жизненном смысле, как и то, что служит телесному комфорту. Для ориентации в жизни человеку нужна определенная "система координат". В его эмоциональном равновесии (комфорте) жизненно важную роль играет и выбор объектов почитания. Это могут быть самые разнообразные ценности, идеалы, предки, отец, мать, родина, класс, религия и десятки других объектов, к которым человек относится как к святыне. Любое покушение на объект почитания вызывает такой же гнев со стороны индивида или группы, как если бы речь шла о покушении на жизнь. Указанная закономерность социальной психологии позволяет объяснить, почему в подавляющем большинстве сообществ, овладевших юридическим текстом, всегда криминализируются деяния, включенные в первую и вторую группы. Люди, совершающие убийство, кражу, грабеж, разбой, ложный донос, посягающие на установления власти, нарушающие неприкосновенность жилища, проявившие святотатство, лжесвидетельствующие и т.п., одинаковы в том, что они своими поступками отвергают сложившуюся систему ценностей и тем самым проявляют свою общественную опасность. Стигматизация этих индивидов как общественно опасных уже заложена в психологии сообщества, вытекает из ее установок и требует лишь последующего нормативного оформления. Можно сказать, что в этом случае мы сталкиваемся с ситуацией, когда сообщество определяет законодателю стандарт стигматизации.
Однако этого нельзя сказать применительно к другим стандартам. В своем большинстве для общества они уже выступают как продукт уголовной политики, базирующейся на множестве факторов политического, экономического, этнического, этического и т.п. свойства. Такое многообразие факторов, влияющих на уголовную политику, зачастую таит в себе и возможность ошибочной криминализации. Но если такой ошибочный стандарт стигматизации получает свою институциализацию, то определенное количество индивидов на период ее действия попадает в категорию общественно опасной личности. В качестве примера можно привести имевшую место в недавнем прошлом борьбу с так называемыми нетрудовыми доходами, получившую свое отражение и в уголовном законодательстве. Понятно, что общество нуждается в определенном социальном порядке. О социальном порядке можно говорить тогда, когда индивиды выполняют установленные предписания. Законодатель усматривает общественную опасность в массе таких нарушений, способных привести к неконтролируемому органами государственного управления владению оружием гражданами. Чтобы предотвратить возможность наступления этого последствия, он вынужден обеспечить репрессивную реакцию на каждого отдельного индивидуума.
При подходе к категории общественной опасности можно выделить три аспекта ее понимания. Первый - это понимание общественной опасности правоприменителем. Для него общественно опасным представляется каждое деяние, которое предусмотрено в уголовном законе. Вопросы о том, почему и насколько обоснованно криминализировано это поведение, исключаются из круга профессионального интереса правоприменителя. Второй подход представляет собой попытку найти и обосновать общественную опасность как некое имманентное свойство, присущее определенным видам поведения, независимое ни от личности, ни от законодателя, о чем мы писали выше. Третий подход мы усматриваем в том, чтобы попытаться определить ту социальную реальность, которая ее выражает. Если исходить из того, что поиски общественной опасности за пределами личности носят чисто умозрительный характер, что говорить об общественной опасности как основании уголовной репрессии вне сферы институционализации бессмысленно, то в этом случае можно сказать следующее: категория "общественная опасность" находит свое выражение в совершении лицом такого деяния, предусмотренного в уголовном законе, которое свидетельствует об общественной опасности этого лица. Указанный социальный феномен может получать легальное выражение в различных системах уголовного права, как правило, в нормах, определяющих понятие преступления.
При этом в одних новеллах выделяется общественная опасность деяния, а в других акцент ставится на общественную опасность деятеля. А.А. Малиновский, проведший обширное компаративное исследование уголовного законодательства, пишет, что в действующих уголовных кодексах некоторые субъекты преступлений терминологически обозначаются как "лицо, находящееся в опасном состоянии", "лицо, склонное к преступлению", "привычный преступник", а УК ФРГ использует оценочный критерий "степень опасности лица". По мнению автора, в таких случаях речь идет не об общественной опасности любого противоправного и наказуемого деяния, а об общественной опасности преступника, который в силу особенностей своей психики, а точнее - в зависимости от сформированности криминальной установки, в той или иной степени опасен для общества. Такому лицу меры исправления и безопасности назначаются с учетом степени его общественной опасности. Но если мы возьмем уголовное законодательство других стран, где дефиниция преступного деяния отсутствует вовсе (например, Франция, Англия), либо где вообще отказались от материального признака преступления (например, Швейцария), либо где употребляют вместо категории "общественная опасность" категорию "общественная вредность" (например, Польша), конечное социальное содержание правоприменительной деятельности в области уголовной юстиции одинаково: правоприменитель устанавливает общественную опасность, степень этой общественной опасности отдельного лица на основании тех признаков, которые указаны в уголовном законе, и определяет объем уголовно-репрессивных мер этому лицу. На эффективность этой социальной деятельности могут повлиять и влияют множество обстоятельств, но никак не содержание избранных законодателем таких новелл. Иное дело, если подобные определения отражают парадигму, на которой возрос законодатель. В нашем же современном уголовном законодательстве определение, что общественно опасным является деяние, как мы могли видеть, выступает не просто как законодательный прием, а как проявление сформировавшейся и прочно утвердившейся научной парадигмы.
Заключение
Изменения в российской уголовной и пенитенциарной политике во второй половине XIX - начале XX вв. стали ярким свидетельством начала качественно нового этапа в истории отечественного государства и права, показателем того, что Россия, перейдя тысячелетний рубеж своего существования, превратилась в сильнейшую державу, стоящую на уровне самых развитых стран мира, и могла позволить себе не только рассуждения о правах и интересах человека и законодательное их закрепление, но и их последовательную реализацию.
Однако на практике отмеченные либеральные и гуманистические тенденции уже с начала 1880-х годов практически полностью "перекрывались" чрезвычайными мерами, вызванными нарастающим напряжением в обществе. Нестихающие крестьянские волнения, развернувшийся террор народников привели к введению правительством военного положения в ряде губерний и даже в целых регионах России, свертыванию многих демократических основ функционирования судебной системы, к забвению принципов судопроизводства, провозглашенных реформами 1864 г., а также к передаче многих дел в компетенцию администрации и военной юстиции. К тому же принятое в 1903 году Уголовное уложение было введено в действие в далеко не полном объеме. Кроме основных положений Общей части, в основном работали нормы о государственных преступлениях и о противодействии суду. В начале XX века десятилетиями не разрешаемые экономические, политические и социальные проблемы вызвали продолжительные и непрекращающиеся волнения, апогеем которых явились революционные события 1905 г.
После поражения революции правительство развернуло массовые репрессии и преследования в отношении ее участников, сочувствующих лиц, против политического инакомыслия вообще. Применение смертной казни в массовых масштабах шокировало отвыкшую от таких жестких мер страну. Десятки тысяч человек (в основном крестьян) в административном порядке были подвергнуты законодательно уже давно отмененным телесным наказаниям, сосланы на каторгу.
Тем самым имеющееся в обществе напряжение еще больше накапливалось. Позже добавились трудности военного времени. Еще масса экономических, политических, социальных, идеологических и иных причин, являющихся предметом отдельных серьезных исследований, привели в конце концов к падению тысячелетней монархии в России.
Список используемой литературы
Уголовный Кодекс РФ
Бюллетень Верховного Суда РФ. 1999. N 8. С. 3.
Андреев И. Очерк уголовного права социалистических государств. М., 1978.
Ансель М. Новая социальная защита (гуманистическое движение в уголовной политике). М., 1970.
Адаменко И.,Борьба правительства с идеями неофициального конституционализма в первой половине XIX века
Баршев С. О мере наказаний. М., 1840.
Батлер У.,Развитие русского права в XVIII - первой половине XIX века. Новицкая Т.Е. Правовое регулирование имущественных отношений в России во второй половине XVIII века. - М.: Зерцало, 2005.
Беккариа Ч., О преступлениях и наказаниях, пер., М., 1939;
Блувштейн Ю.Д., Добрынин А.В. Основания криминологии: Опыт логико-философского исследования. Минск: "Университетское", 1990. С. 38 - 39.
Владимиров Л.Е. Курс уголовного права. М., 1908. Ч. 1.
Горденков Г. Разбор основных начал уголовного права. Харьков, 1832.
Гонтарь И.Я. Категория общественной опасности в Российском уголовном праве: история становления и современное понимание /"История государства и права", 2008, N 2
Герцензон А.А., Грингауз Ж.С., Дурманов Н.Д., Исаев М.М., Утевский Б.С. История советского уголовного права. М., 1948.
Духовский Н.В. Задача науки уголовного права. Ярославль, 1872;
Есаков Г.А., Рарог А.И. и др. Уголовное право. Части Общая и Особенная. Курс лекций / Под ред. А.И. Рарога. М., 2005. С. 15.
Иншаков С.М. Зарубежная криминология. М., 1997.
Исаев М.М.,К вопросу о политической оценке идей классической школы уголовного права в первой половине XIX века. Доклад, сделанный в Военно-юридической академии в апреле 1946 г. 
Исаев М.М., К вопросу о политической оценке идей классической школы уголовного права в первой половине XIX в. М., 1947 г
Карпец И.И. Преступность: иллюзии и реальность. М., 1992.
Курс российского уголовного права (Общая часть) / Под ред. В.Н. Кудрявцева и А.В. Наумова. М., 2001.
Кондаков Н.И. Логический словарь-справочник. М., 1975.
Кошель П.А. История наказания в России. История российского терроризма. М., 1995.
Криминология: Учебник для юридических вузов / Под общ. ред. А.И. Долговой. М., 1997.
Криминология: Учебник / Под ред. Б.В. Коробейникова, Н.Ф. Кузнецовой, Г.М. Миньковского. М., 1988.
Ливановский В. Исследование начал уголовного права, изложенных в Уложении царя Алексея Михайловича. Одесса, 1847.
Люблинский П.И. О действии наказания // Новые идеи в правоведении. Сб. 1. Цели наказания. СПб., 1914.
Ляпунов Ю.И. Общественная опасность деяния как универсальная категория советского уголовного закона. М., 1989. С. 39.
Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 37,
Мокринский С.П. Наказание, его цели и предположения. М., 1902.
Мальцев В.В. Проблема отражения и оценки общественно опасного поведения в уголовном праве: Автореф. дис. ... докт. юрид. наук. М., 1993.
Малиновский А.А. Сравнительное правоведение в сфере уголовного права. М., 2002.
Наумов А.В. Российское уголовное право. Общая часть: Курс лекций. М., 1966.
Набоков В.Д. Об "опасном состоянии" преступника как критерии "меры защиты". СПб., 1910.
Новоселов К.П. Учение об объекте преступления. М., 2001.
Познышев С. В., Основные начала науки уголовного права. Общая часть уголовного права, 2 изд., М., 1912;
Петражицкий Л.И. Теория права и государства в связи с теорией нравственности. СПб., 1909.
Психология: Словарь / Под общ. ред. А.В. Петровского, М.Г. Ярошевского. М., 1990.
Пусторослев П.П. Анализ понятия о преступлении. М., 1892.
Решетников Ф. М., Уголовное право буржуазных стран, в. 2, М., 1966.
Станкевич В.Б. Борьба с опасным состоянием как основная задача нового уголовного права // Новые идеи в правоведении. СПб., 1914.
Спиридонов Л.И. Избранные произведения: Философия и теория права. Социология права. Криминология. СПб., 2002. С. 25.
Таганцев Н. С., Русское уголовное право, часть общая, т. 2, 2 изд., СПБ, 1902;
Таганцев Н.С. Русское уголовное право. Т. 2. М., 1994.
Уголовное право России: Учебник для вузов: В 2 т. Т. 1. Общая часть / Отв. ред. и рук. авт. коллектива - доктор юридических наук, профессор А.Н. Игнатов и доктор юридических наук, профессор Ю.А. Красиков. М., 1998.
Уголовное право Российской Федерации. Общая часть: Учебник. Практикум / Под ред. А.С. Михлина. М., 2004
Уголовное право. Общая часть: Учебник / Под ред. Н.И. Ветрова, Ю.И. Ляпунова. М., 1997.
Фойницкий И.Я. Учение о наказании в связи с тюрьмоведением. СПб., 1889;
Ферри Э. Уголовная социология. М., 1908.
Фромм Э. Анатомия человеческой деструктивности. М., 1998.
Фельдштейн Г.С.,Противники смертной казни в русской криминалистической литературе второй половины XVIII века и первой половины XIX века 
Щедрин Н.В. Меры безопасности: развитие теории, отличительные признаки и классификация // Правоведение. 1994. N 4.

Решетников Ф. М., Уголовное право буржуазных стран, в. 2, М., 1966.
Познышев С. В., Основные начала науки уголовного права. Общая часть уголовного права, 2 изд., М., 1912;
Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 37, с. 419).
Беккариа Ч., О преступлениях и наказаниях, пер., М., 1939;
Решетников Ф. М., Уголовное право буржуазных стран, в. 2, М., 1966.
  Беккариа Ч., О преступлениях и наказаниях, пер., М., 1939;
Таганцев Н. С., Русское уголовное право, часть общая, т. 2, 2 изд., СПБ, 1902;
Таганцев Н.С. Русское уголовное право: Лекции. Часть Общая. Т. 1. М., 1994. С. 105.
Ливановский В. Исследование начал уголовного права, изложенных в Уложении царя Алексея Михайловича. Одесса, 1847. С. 89.
Там же. С. 89.
По словам В. Ливановского, "наказательность субъективная" - это "наказательность преступления со стороны личных свойств и качеств преступника", в зависимости от которых преступления могут быть "наказаны строже или легче". Там же. С. 113. Ч. Беккариа в России переводилась шесть раз и пять из них в XIX веке. См. об этом: Юмашев Ю.М. Беккариа и Россия // Государство и право. 1995. N 7. С. 136 - 137.
В числе работ отечественных мыслителей, затрагивающих проблемы общественного устройства, взаимоотношений государства и личности и опубликованных в рассматриваемый период, можно отметить: М.М. Щербатов "Размышления о законодательстве вообще", "Путешествие в землю Офирскую шведского дворянина С.", "О повреждении нравов" (80-е гг. XVIII в.); И.Т. Посошков "Книга о скудности и богатстве" (1724); А.Н. Радищев "Путешествие из Петербурга в Москву" и др.
Г. Горденков писал: "Нельзя мучить преступника-человека единственно для того, чтобы другим не вздумалось подражать ему". См.: Горденков Г. Разбор основных начал уголовного права. Харьков, 1832. С. 15.
Баршев С. О мере наказаний. М., 1840. С. 1.
Окончательно классическое направление уголовного права было оформлено благодаря трудам таких зарубежных исследователей, как Бентам, Говард, Фейербах, Гегель и др. В России их учения были развиты представителями догматической школы, к которым можно отнести А.Ф. Кистяковского, Н.С. Таганцева, М.М. Сперанского, Н. Мордвинова, С. Борщева, Н. Сергиевского, Г. Горденкова, С.Е. Десницкого, Г. Солнцева и др.
Владимиров Л.Е. Курс уголовного права. М., 1908. Ч. 1. С. 176.
Иншаков С.М. Зарубежная криминология. М., 1997. С. 33.
Из числа первых крупных публикаций российских сторонников социологического направления можно назвать: Духовский Н.В. Задача науки уголовного права. Ярославль, 1872; Фойницкий И.Я. Учение о наказании в связи с тюрьмоведением. СПб., 1889; Он же. Уголовное право. Его предмет, его задачи // На досуге. СПб., 1898. С. 398 - 413 и др. Их позиции в рассматриваемый период в значительной мере разделяли А.Н. Трайнин, М.Н. Гернет, Н.Н. Полянский, А.А. Пионтковский, С.К. Гогель, М.М. Исаев и др.
Ферри Э. Уголовная социология. М., 1908. С. 465. Цит. по: Иншаков С.М. Указ. соч. С. 34.
Станкевич В.Б. Борьба с опасным состоянием как основная задача нового уголовного права // Новые идеи в правоведении. СПб., 1914. С. 89.
Познышев С.В. Основные вопросы учения о наказании. М., 1904. С. 262 - 263.
Станкевич В.Б. Указ. соч. С. 81 - 88.
Люблинский П.И. О действии наказания // Новые идеи в правоведении. Сб. 1. Цели наказания. СПб., 1914. С. 10.
Станкевич В.Б. Указ. соч. С. 89 - 90.
Владимиров Л.Е. Указ. соч. С. 177.
Мокринский С.П. Наказание, его цели и предположения. М., 1902. С. 29.
Таганцев Н.С. Русское уголовное право. Т. 2. М., 1994. С. 98.
Станкевич В.Б. Указ. соч. С. 89 - 104
Фойницкий И.Я. Учение о наказании в связи с тюрьмоведением. С. 68.
Набоков В.Д. Об "опасном состоянии" преступника как критерии "меры защиты". СПб., 1910. С. 29 - 30. Цит. по: Щедрин Н.В. Меры безопасности: развитие теории, отличительные признаки и классификация // Правоведение. 1994. N 4. С. 91.
Петражицкий Л.И. Теория права и государства в связи с теорией нравственности. СПб., 1909.
Наумов А.В.,Зарождение российской науки уголовного права (вторая половина XVIII - первая половина XIX вв.) 
Кошель П.А. История наказания в России. История российского терроризма. М., 1995. С. 8.
Владимиров Л.Е. Указ. соч. С. 26 - 27.
Андреев И. Очерк уголовного права социалистических государств. М., 1978. С. 55.
Андреев И. Указ. соч. С. 56.
Гонтарь И.Я. Категория общественной опасности в Российском уголовном праве: история становления и современное понимание /"История государства и права", 2008, N 2/
Курс российского уголовного права (Общая часть) / Под ред. В.Н. Кудрявцева и А.В. Наумова. М., 2001. С. 142.
Новоселов К.П. Учение об объекте преступления. М., 2001. С. 95.
Есаков Г.А., Рарог А.И. и др. Уголовное право. Части Общая и Особенная. Курс лекций / Под ред. А.И. Рарога. М., 2005. С. 15.
Ляпунов Ю.И. Общественная опасность деяния как универсальная категория советского уголовного закона. М., 1989. С. 39.
Уголовное право Российской Федерации. Общая часть: Учебник. Практикум / Под ред. А.С. Михлина. М., 2004. С. 55.
См., например, Уголовное право. Общая часть: Учебник / Под ред. Н.И. Ветрова, Ю.И. Ляпунова. М., 1997. С. 128.
Уголовное право России: Учебник для вузов: В 2 т. Т. 1. Общая часть / Отв. ред. и рук. авт. коллектива - доктор юридических наук, профессор А.Н. Игнатов и доктор юридических наук, профессор Ю.А. Красиков. М., 1998. С. 57.
Бюллетень Верховного Суда РФ. 1999. N 8. С. 3.
Блувштейн Ю.Д., Добрынин А.В. Основания криминологии: Опыт логико-философского исследования. Минск: "Университетское", 1990. С. 38 - 39.
Спиридонов Л.И. Избранные произведения: Философия и теория права. Социология права. Криминология. СПб., 2002. С. 25.
Уголовное право России. Т. 1. С. 56.
Мальцев В.В. Проблема отражения и оценки общественно опасного поведения в уголовном праве: Автореф. дис. ... докт. юрид. наук. М., 1993. С. 9.
Кондаков Н.И. Логический словарь-справочник. М., 1975. С. 524.
Мальцев В.В. Указ. соч. С. 26.
Психология: Словарь / Под общ. ред. А.В. Петровского, М.Г. Ярошевского. М., 1990. С. 276.
Там же. С. 193.
Мальцев В.В. Указ. соч. С. 26.
Криминология: Учебник для юридических вузов / Под общ. ред. А.И. Долговой. М., 1997. С. 5.
.: Наумов А.В. Российское уголовное право. Общая часть: Курс лекций. М., 1966. С. 21.
Карпец И.И. Преступность: иллюзии и реальность. М., 1992. С. 12 - 15.
Герцензон А.А., Грингауз Ж.С., Дурманов Н.Д., Исаев М.М., Утевский Б.С. История советского уголовного права. М., 1948. С. 248 - 249.
Ансель М. Новая социальная защита (гуманистическое движение в уголовной политике). М., 1970.
/"История государства и права", 2008, N 3
Криминология: Учебник / Под ред. Б.В. Коробейникова, Н.Ф. Кузнецовой, Г.М. Миньковского. М., 1988. С. 214.
Грибовский В.М.,Материалы для истории Высшего суда и надзора в первую половину царствования императрицы Екатерины Второй. Приложение к книге "Высший суд и надзор в первую половину царствования императрицы Екатерины Второй" 
Пусторослев П.П. Анализ понятия о преступлении. М., 1892. 237 с.
Грибовский В.М.,Материалы для истории Высшего суда и надзора в первую половину царствования императрицы Екатерины Второй. Приложение к книге "Высший суд и надзор в первую половину царствования императрицы Екатерины Второй" 
Пусторослев П.П. Указ. соч. С. 229 - 230.
Коган В.М. Указ. соч. С. 39 - 40.
Фромм Э. Анатомия человеческой деструктивности. М., 1998. С. 253.
Малиновский А.А. Сравнительное правоведение в сфере уголовного права. М., 2002. С. 51.
Исаев М.М.,К вопросу о политической оценке идей классической школы уголовного права в первой половине XIX века. Доклад, сделанный в Военно-юридической академии в апреле 1946 г. 
2