Россия НАТО в контексте новой геополитической реальности

Введение
Глава 1. Новые правовые парадигмы мироустройства - глобализация и геоэкономика
1.1. Глобализация и геоэкономика
1.2. Глобализация: взаимовлияние внутреннего и международного права
1.3.Неолиберальный международный экономический порядок как основа глобализации
1.4. Глобализация и перерастание международных отношений между государствами в систему мирополитических отношений
Глава 2. Проблемы современной геополитики в истории НАТО (1997 – 2003)
2.1. Первая очередь расширения НАТО
2.2. Сближение России с США и формирование «особых» отношений России с НАТО
2.3. Вопрос о «трансформации» НАТО и подготовка второй очереди его расширения
2.4. Создание в СНГ Организации договора коллективной безопасности (ОДКБ)
2.5. Национальная безопасность России НАТО
Глава 3 Отношения между Россией и НАТО
3.1. Развитие отношений Россия-НАТО
3.2. Строительство прочного и всеобъемлющего мира в евроатлантическом регионе
3.3. Совет Россия-НАТО
3.4. Ключевые области сотрудничества в рамках СРН
3.5. Проблема ядерного нераспространения в мировой политике
Заключение
Список литературы

Это неизбежно порождает опасность и применения ядерного оружия .
В начале XXI в. мир в превращенных формах вернулся к тем угрозам, которые были актуальны в середине XX в., вновь вспомнив такие наиболее острые моменты противостояния двух политических систем, как, к примеру, Карибский кризис. Не случайно, и само понятие «холодная война» постепенно вернулось в обиход мировой дипломатии – пусть и за счет отрицания возможностей ее повторения. При этом в середине XX в., в конечном итоге, политической воли и решений лидеров двух мировых систем хватило и для того, чтобы запустить все наиболее острые кризисы, и для того, чтобы их разрешить. Нынешние кризисы вовлекают в противостояние значительно большее число самостоятельно действующих государств и двусторонние договоренности здесь вряд ли смогут оказаться эффективными. Представители многих стран, включая Россию, уже пришли к выводу о необходимости коллективной дипломатии и международного сотрудничества для урегулирования конфликтов, так или иначе связанным с проблемами атомной энергии .
Нынешняя система мировой безопасности, институциализированная, прежде всего, в рамках СБ ООН, является системой, чьи принципы функционирования сформировались в период «холодной войны» и гонки ядерных вооружений. Об этом красноречиво свидетельствует тот факт, что пять постоянных членов СБ ООН, имеющих принципиальное влияние (включая право вето) на принимаемые на данный момент решения по мировым конфликтам, представлены пятью государствами, образующими т.н. «ядерный клуб»: США, Россией, Великобританией, Францией и Китаем. При этом ни для кого не секрет, что на данный момент существует группа стран, которые де-факто обладают технологиями производства ядерного оружия или даже самим ядерным оружием, но при этом не входят в «ядерный клуб». Речь, прежде всего, идет, об Индии, Пакистане и Израиле. Еще ряд государств обладают т.н. «пороговым потенциалом» - т.е. развитие мирных атомных технологий в них находится на таком уровне, который позволяет конвертировать их в создание ядерного оружия. В частности, среди них можно назвать Германию, Японию. По некоторым предположениям, кстати, именно к такому потенциалу стремится и Иран .
Перечисленные страны являются наиболее активными в продвижении идеи расширения числа постоянных членов СБ ООН. Так, Германия, Бразилия, Индия и Япония входят в т.н. «группу четырех», предлагая свой вариант реформы. Если постоянный состав СБ ООН в нынешнем виде сформирован по критерию обладания ядерным оружием, то претензии данных стран выглядят вполне обоснованными – фактически они ставят перед «пятеркой» СБ ООН ту дилемму, в которой оказались сами .
С точки зрения Договора о нераспространении и сформировавшейся системы нераспространения, длительное время воспринимавшейся как гарант мировой стабильности, они не могут заявить о вхождении в «ядерный клуб», однако с точки зрения фактического обладания атомными технологиями, они практически ничем не отличаются от «пятерки». Соответственно, если критерий обладания данными технологиями остается единственным при решении о составе СБ ООН, то он, несомненно, должен быть расширен за счет числа указанных государств. Более того, он должен будет постоянно расширяться и за счет все новых государств, которые будут становиться обладателями атомных технологий. Так, в ближайшее время в него должны быть включены Иран и Северная Корея – и тогда СБ ООН, с входящими в него представителями Тегерана и Пхеньяна будет обсуждать санкции в отношении Тегерана и Пхеньяна. Понятно, что данную ситуацию представить сложно, однако юридическая логика института диктует развитие именно в этом направлении .
При этом данная логика поддерживается и логикой развития технологий – как известно, это развитие остановить крайне сложно, даже несмотря на довольно успешно действовавшие в течение определенного времени попытки - такие, как Договор о нераспространении. Рано или поздно большинство государств или их объединений могут обладать атомными технологиями, что, таким образом, упразднит сам смысл существования СБ ООН, сформированного по данному критерию. Точнее – СБ ООН должен быть просто растворен в самой ООН, т.к. число стран, обладающих возможностями создания ядерного оружия будет стремиться к числу стран, входящих в ООН. Это диктует единственное решение, которое рано или поздно должно быть принято, при условии намерения государств сохранить сам СБ ООН в его нынешних функциях. Речь идет об изменении критерия формирования данного института или, что то же самое, об отделении принципа обладания атомными технологиями от статуса члена СБ ООН. Кстати, ранее уже обращалось внимание на недопустимость смешения компетенции СБ ООН и с компетенцией в МАГАТЭ в ядерной сфере – на этом, в частности, неоднократно настаивала Россия, к примеру, в ходе развития конфликта вокруг Ирана .
Сама по себе проблема развития атомных технологий и необходимости сохранения режима нераспространения должна быть решена вне узких рамок института, который в нынешнем состоянии подвергается постоянной критике за пристрастность, непредставительность и невысокую эффективность. Хотя, точно также, это не означает, что СБ ООН вообще не должен принимать участие в решении данной проблемы. Но его участие должно сократится с нынешних преувеличенных масштабов (которые были адекватны на момент формирования института в нынешнем виде, но не адекватны на данный момент) до масштабов, соответствующих тем конструктивным возможностям, которые СБ ООН может использовать при решении данной проблемы. Если более точно – СБ ООН может и должен заниматься военным аспектом проблемы нераспространения ядерного оружия и развития атомных технологий, собственно, обеспечением мировой безопасности .
Северная Корея и Иран, с большей или меньшей степенью открытости мотивируют свое решения разрабатывать атомные технологии необходимостью адекватной защиты своих национальных интересов. Именно этим аспектом проблемы и должен заниматься СБ ООН. Так, сам Договор о нераспространении и предусматривает ту схему, согласно которой государства, его подписавшие, отказываются от производства ядерного оружия или его получения от третьих стран, но в обмен на это государства, уже обладающие ядерными оружием (т.е. постоянные члены СБ ООН) обязуются обеспечить их защиту в случае нападения на них.
Однако проблема нераспространения ядерного оружия и развития атомных технологий имеет не только военный, но и весомый экономический аспект. Это, кстати, также отмечено Договором о нераспространении, в котором предусматривается, что гарантии от военного использования атомных технологий не должны сдерживать их мирное использование обмен информацией соответствующего характера между государствами. Однако понятно, что в первое время функционирования системы нераспространения в большей степени делался акцент на военном аспекте – на недопущении увеличения числа стран, обладающих ядерным оружием. Это было логичной реакцией на острые кризисы в период противостояния двух политических систем, которые грозили перерасти в войну с применением ядерного оружия. В дальнейшем данные угрозы были трансформированы, особенно в контексте борьбы с терроризмом .
Однако при этом все настойчивее начал заявлять о себе экономический аспект проблемы. Обладание атомными технологиями означает обладание значительными возможностями в энергетике, между тем обладание энергетическими ресурсами является одним из важнейших аспектов развития экономики. При этом, если некоторые европейские страны идут на сознательное снижении доли атомной энергии в структуре своего топливно-энергетического баланса по экологическим соображениям (к примеру, Германия), то для многих развивающихся стран обладание собственными источниками атомной энергии является крайне желанной целью. Так, весьма характерным примером стало сделанное в конце 2006 г. заявление шести арабских государств (Саудовская Аравия, ОАЭ, Египет, Марокко, Алжир, Тунис), сообщивших о намерении разрабатывать собственные атомные программы под контролем МАГАТЭ. Позднее о желании получить атомные технологии заявила Иордания. На июль 2007 г. намечена встреча в рамках Лиги арабских государств, которая будет посвящена обсуждению разработки общеарабской программы развития атомной энергетики .
Между тем все данные государства сложно назвать радикальными режимами, как это де-факто было сделано США в отношении Ирана и Северной Кореи, и свести всю проблему исключительно к военному аспекту и нарушению режима нераспространения. В этом случае в радикальные режимы пришлось бы записать весь регион Ближнего Востока и Северной Африки во главе с Лигой арабских государств, тем самым, по сути, объявив войну цивилизаций. При этом именно Ближний Восток до сих пор предполагалось сделать зоной, свободной от ядерного оружия. Однако не гарантировав возможностей получения альтернативных источников энергии, помимо исчерпаемых нефти и газа, мировое сообщество столкнулось с намерением государств региона самим обеспечить эти источники в виде атомных технологий. Между тем, сами данные технологии, как уже отмечено, в принципе, позволяют достичь «порогового потенциала», что, разумеется не может не вызывать беспокойства других государств. В этой связи характерным стало выступление короля Иордании Абдаллы II, который указала, что его страна всегда выступала за безъядерный статус региона, однако в условиях, когда большинство соседей страны намерены получить атомные технологии, данная инициатива становится бессмысленной и Иордания также намерена обеспечить свои интересы в атомной энергетике .
Таким образом, становится понятным, что мало гарантировать военную защиту участникам режима нераспространения, также как и мало было бы обеспечить только их экономические права на доступ к атомной энергетике. Однако на данный момент военный аспект проблемы более менее соблюден, что выражается – причем, порой гипертрофированно, в деятельности СБ ООН. Более или менее эффективно, но действует и МАГАТЭ, роль которой, по сути, заключается в «контроле грани» - между военным и экономическим аспектом проблемы. Контроле за тем, чтобы государства, стремясь получить доступ к мирным атомным технологиям или продолжая их разрабатывать, не создавали ядерное оружие, либо не увеличивали численность своих потенциалов. Однако непосредственно экономический аспект проблемы – не соблюден. Нет в мире того органа, структуры, института, который бы консолидированно обеспечивал бы право государств получить доступ к атомной энергии в обмен на их отказ, требуемый режимом нераспространения, от собственного создания соответствующих энергетических потенциалов .
Шагом в данном направлении, несомненно, является инициатива России по формированию международных центров по атомной энергии, которые бы контролировались государства, уже обладающими атомными технологиями, но энергию которых могли бы получать развивающиеся страны. Более того, на саммите АТЭС в ноябре 2006 г. представители России и США заявили о том, что будут работать над совместной инициативой в сфере ядерного нераспространения. Не исключено, что эта работа действительно будет продвигаться, несмотря на многочисленные политические противоречия отмечаемые на данный момент между двумя странами .
Вместе с тем, несомненно, что проект обеспечения государств атомной энергии может развиваться только как международный проект – это изначально задано самими масштабами задачи .
Таким образом, решение проблемы соблюдения режима нераспространения и развития атомных технологий, как представляется, может достигаться на путях комплексного подхода, учитывающего военный и экономический аспект проблемы, а также задачу контроля соблюдения грани между двумя данными аспектами. Военный аспект проблемы может решаться за счет реформирования СБ ООН, увеличения его представительности при одновременном снятии его гипертрофированной роли в решении проблемы развития атомных технологий. То есть, за счет отделения собственно аспекта безопасности, военного аспекта проблемы, от экономического аспекта.
Первая задача связана со второй – увеличение авторитета МАГАТЭ. МАГАТЭ должна быть единственной инстанцией, контролирующей и имеющей право выносить решение по вопросу соблюдения мирного характера программ атомной энергетики тех или иных государств. Именно оно должно контролировать грань между военным и экономическим аспектом проблемы, тогда как сейчас эту роль арбитра зачастую берет на себя СБ ООН.
Третья задача заключается в создании международного института, на который бы были возложены обязанности по обеспечению прав государств на получение атомной энергии. Таким образом, СБ ООН, МАГАТЭ и новый международный орган должны выполнять взаимодополняющие функции в единой системе гарантий режима нераспространения и прав на мирную атомную энергию. СБ ООН – должен гарантировать военную защиту государств, не обладающих атомными технологиями; предполагаемый к созданию международный орган – гарантировать соблюдение экономических прав данных государств на получение мирной атомной энергии, равно как и прав государств, предоставляющих свою атомную энергию другим; МАГАТЭ – гарантировать то, что ни одно государство не переходит грань между мирным и военным использованием атомной энергии. В этом случае единая система нераспространения будет базироваться на взаимодополнении прав государств на мирную атомную энергию и защиту и обязанностей представляющих их консолидированную позицию международных структур гарантировать данные права, а также прозрачность и контроль их реализации .
Заключение
Глобальная экономика начала формироваться еще в конце XIX столетия, однако данный процесс на значительный период времени прерывался двумя мировыми и «холодной» войнами. Этот вывод подтверждает тот факт, что критерием, определяющим развитие глобализации, является доля торговли в общем объеме произведенной продукции. Данный показатель в конце 1970-х годов соответствовал уровню начала Первой мировой войны .
Приостановка в развитии глобализации возникла как результат политических процессов и их экономических последствий, таких как торговый протекционизм, национализм, региональные конфликты, попытки реализации нерыночных идей в политике и экономике, а также некоторых других. В целом глобализация представляет собой долговременный динамичный процесс и имеет различные формы .
В начале XXI столетия процесс глобализации стал отражением и реализацией институциональных изменений, произошедших в экономике развитых стран после Второй мировой войны, когда были урегулированы многочисленные международные экономические споры и выработаны процедуры согласования позиций. Последующий экономический бум в Восточной Азии и развитие транспортных коммуникаций послужили важными предпосылками к расширению масштабов глобализации .
На рубеже веков Европа стала ареной стремительных структурных изменений. Особенность нынешней ситуации заключается в том, что процесс формирования новой архитектуры европейской безопасности еще не завершен. На смену центробежным тенденциям начала 90-х годов XX века довольно быстро пришли процессы форсированной интеграции, прежде всего в рамках Евросоюза и НАТО. Однако при всей кажущейся целеустремленности эти процессы несут отпечаток непредсказуемости. Что, в общем, объяснимо: ведь все многосторонние институты, работающие в сфере безопасности, переживают период глубокой трансформации и поиска собственной идентичности, методов и средств реагирования на новые вызовы стабильности XXI века .
Эволюция ситуации на европейском континенте привела к изменению роли и влияния общеевропейских институтов. Одни из них стали проявлять признаки упадка, другие, как НАТО, получили "второе дыхание". В результате происшедших на рубеже 80-90-х годов фундаментальных геополитических и геостратегических перемен возник кризис идентичности НАТО – необходимо было найти обоснование существования организации в новых условиях. Выход из кризиса был найден в разработке стратегии, учитывающей специфику новых реалий и предусматривающей переориентацию деятельности НАТО на противодействие кризисам. Уже в 1992 году, через год после принятия в 1991 году новой стратегической концепции, НАТО, заручившись поддержкой резолюции ООН при проведении санкций против республик бывший Югославии и предоставив 20-ти тысячный хорошо экипированный военной контингент в Боснию, стала претендовать на роль новой миротворческой структуры. Таким образом, НАТО достаточно оперативно отреагировала на изменения в современном мире и быстро "переквалифицировалась" из чисто оборонительного союза в организацию, готовую принять на себя обязанности нового гаранта мира и безопасности. В середине 90-х годов в контексте боснийского кризиса и дискуссии о расширении НАТО на Восток отчетливо проявились претензии НАТО как на лидерство в урегулировании кризисных ситуаций, так и на мировое лидерство в целом, которые получили закрепление в стратегической концепции 1999 года .
По существу эволюция НАТО в 90-е годы шаг за шагом подводила Альянс к расширенному толкованию его миротворческой автономии и "поддержки" усилий ООН. Начав с поддержки миротворческой деятельности ООН и СБСЕ/ОБСЕ, НАТО стала стремиться к большей самостоятельности в процессе принятия решений в рамках миротворческих операций, которая вылилась в проведение собственной операции в Югославии и узурпацию исключительных прерогатив СБ ООН. В результате от действия " в соответствии" с решениями ООН и резолюциями СБ НАТО не только перешла к акциям "в духе" решений и резолюций, но и закрепила в новой стратегической концепции 1999 года возможность проведения самостоятельных интервенций .
Отныне Альянс привержен некоему широкому подходу к безопасности, одним из проявлений чего является реагирование на кризисные ситуации, в том числе и путем осуществления операций, не предусмотренных статьей 5 Вашингтонского договора, иначе говоря, военных мер, не имеющих ничего общего с самообороной или санкциями по Уставу ООН .
Таким образом, новая стратегическая концепция НАТО для XXI века серьезно подрывает имидж НАТО как европейского миротворца и придает Альянсу имидж международного жандарма. За последние десятилетия НАТО из оборонительного союза трансформировалась в экспансионистский союз как в плане территориальных границ (курс на "вторую волну расширения" получил закрепление в новой стратегической концепции НАТО 1999 года), так и с точки зрения зоны применения силы, которая отныне может применяться по "периферии" Альянса.
2 октября 2001 г. НАТО впервые в своей истории ввела в действие статью о коллективной обороне, после того, как американская сторона представила данные о том, что террористические удары по США направлялись из-за рубежа – таким образом, толкование событий 11 сентября в контексте ст.5 Вашингтонского договора как вооруженное нападение против НАТО превращает Альянс в организацию по борьбе с терроризмом. Европейские страны НАТО безоговорочно поддержали Вашингтон при обращении в Совет Безопасности ООН и фактически обозначили свое согласие на долгосрочную поддержку антитеррористических инициатив США, поскольку ст.5 не устанавливает временных рамок для оказания помощи члену альянса, которому угрожают извне .
России, естественно, далеко не безразлично, в каком направлении будут развиваться эти процессы в странах НАТО. Для Москвы взаимодействие с НАТО останется одним из центральных направлений внешней политики, и работа Совета Россия - НАТО подтверждает искренность желания укреплять это взаимодействие. Однако сегодня ряд практических шагов НАТО и США не позволяют дать перспективам сотрудничества Россия-НАТО однозначно позитивную оценку. Ещё со времён СССР руководители НАТО в ответ на заявления Москвы о мирных намерениях говорили, что они обязаны исходить не из заявлений, а из величины и размещения военного потенциала другой стороны, поскольку намерения могут быстро измениться. Да и собственный исторический опыт учит тому же. Конечно, сейчас, после войны в Ираке, уже не так просто строить предположения о том, в какой мере страны НАТО будут руководствоваться стратегической концепцией блока в будущих конфликтах. Появилось ядро из ведущих европейских государств, которые, как и Россия, выступают за главенство в международных отношениях международного права и Устава ООН .
Россия не может оставаться безучастной к стремлению НАТО насадить "натоцентризм", она должна противостоять попыткам НАТО построить "натоцентрискую" систему безопасности в Европе. Поэтому основополагающим условием благоприятного развития политической ситуации в Европе и действительного укрепления европейской безопасности, позволяющим исключать острые политические кризисы и эффективно противодействовать общим вызовам, является развитие совместных механизмов принятия и реализации решений с равноправным участием России и НАТО .
В настоящий момент в отношениях между Россией и НАТО существует парадокс. С одной стороны, существует огромный круг вопросов, которые должны решаться вместе, - от проблем ядерной безопасности до борьбы с международным терроризмом. Но с другой - стороны по-прежнему слишком сосредоточены на разногласиях и абсолютно ясно, что процесс становления нового сознания в духе истинного партнерства будет сложным и длительным. Но нельзя позволить разногласиям поставить под угрозу весь круг вопросов, касающихся взаимоотношений сторон, особенно учитывая то, что Россия и НАТО играют ведущие роли в обеспечении европейской безопасности и их постоянный диалог по стратегическим вопросам отвечает как взаимным интересам сторон, так и интересам всех остальных государств .
В целом же перспективы развития партнерских отношений между Россией и НАТО во многом зависят от реальных изменений в России и Североатлантическом союзе. России крайне важно стабилизировать внутриполитическую ситуацию, минимизировать последствия экономического кризиса, что само по себе снизит опасения Запада, связанные с дестабилизацией и дезинтеграцией российского общественно-политического и социально-экономического пространства, и одновременно позволит ей в большей мере оказывать влияние на принятие решений и более активно участвовать в конкретных инициативах по созданию новых отношений в сфере безопасности в Европе. От НАТО же Россия ждет шагов по ее трансформации из военно-политической в политико-военную организацию. Североатлантический Альянс уже движется по пути серьезной трансформации, постепенно становясь своего рода механизмом "силового" противодействия возникающим угрозам безопасности для входящих в него стран. Важно четко представлять, что речь идет именно о механизме, в котором согласуются подходы стран-членов, а не о четкой самостоятельной политической силе, живущей по собственным правилам. Альянс реализует курс на основе не всегда совпадающих подходов европейских и североамериканских государств. Соответственно курс НАТО – это то, в чем согласны между собой все ее страны-члены .
Таким образом, целью должно стать создание достаточно прочного взаимодействия с НАТО в контексте политического диалога и практических дел, что позволило бы сложить имеющиеся ресурсы и потенциалы, используя их в общих интересах. По существу, это был бы союз с НАТО – особая форма партнерства, при которой Россия сохраняла бы полную стратегическую самостоятельность .
Список литературы
Вашингтонский договор, 1949 г. / Справочник НАТО -1999, Брюссель, 1999.
Коммюнике саммита НАТО в Риме, 1991. /NATO communiqué - 1991, Brussels, 1991.
Стратегическая концепция НАТО, 1991./ Справочник НАТО 1995, Приложение № 9, Брюссель, 1995.
Коммюнике саммита НАТО в Брюссель, 1994. / NATO communiqué - 1994, Brussels, 1994.
Стратегическая концепция НАТО, 1999. /http://www.nato.int/docu/pr/1999/р99-065e.htm
Парижская хартия для Новой Европы, 1990. / ОБСЕ: от Хельсинки до Будапешта. История СБСЕ/ОБСЕ в документах 1973-1994 / Том 2. - М., Институт Европы РАН, 1996.
Устав Организации Объединенных Наций (Сан-Франциско, 26 июня 1945 г.) // Текст устава официально опубликован не был. СПС «Гарант».
Основополагающий Акт Россия - НАТО, 1997. / Внешняя политика и безопасность современной России 1991-1998 гг. Том 2. - М.,1999.
Вестник НАТО - Партнерские отношения НАТО - специальный выпуск, 1997.
Вестник НАТО - 50-eme anniversaire – юбилейный выпуск,1999.
Справочник НАТО - 1999, Брюссель, 1999.
Вестник НАТО - Вашингтонский саммит НАТО - специальный выпуск, 1999.
Главные политические и руководящие институты НАТО, Брюссель, 2002.
Преобразованная НАТО: Как работает НАТО, Брюссель, 2003.
Выстраивая новые отношения с Россией, НАТО-2004, Брюссель, 2004.
Политика консенсуса. Брюссель, 2001.
Конституция Российской Федерации (принята на всенародном голосовании 12 декабря 1993 г.) // «Российская газета» от 25 декабря 1993 г
Анцилотти Д. Курс международного права. Том первый "Введение - общая теория". М.: Изд-во иностранной литературы, 1961. С.7-9.
Арбатов А.Г. Между прошлым и будущим: Россия в трансатлантическом контексте. М., 2001.
Арбатов А.Г. Россия: национальная безопасность в 90-е годы. // ИМЭМО. 1994.
Бажанов Е.П. Актуальные проблемы международных отношений. М., 2001-2003.
Балуевский Ю.Н. Военная безопасность Российской Федерации -важнейший государственный приоритет. // Серия: Проблемы национальной безопасности. Аналитический вестник. Вопросы военной безопасности Российской Федерации. № 19 (307) ноябрь М, 2006 г.
Балуевский Ю.Н. Военная безопасность Российской Федерации -важнейший государственный приоритет. // Серия: Проблемы национальной безопасности. Аналитический вестник. Вопросы военной безопасности Российской Федерации. № 19 (307) ноябрь М, 2006 г. С. 16
Белов П. Концептуально-критериальный базис системы национальной безопасности России // Обозреватель - Observer. - 2005. - № 8.
Бельков О.А и др. Безопасность России – условия и смысл существования власти // Власть. 1998, №3.
Булатова А.А. НАТО на рубеже ХХ-ХХI в.в: Эволюция внешнеполитической стратегии и механизмы сотрудничества. М., 2006 г.
Выстраивая новые отношения с Россией, НАТО-2004, Брюссель, 2004. С.124.
Глинский-Васильев Д. Расширение НАТО на восток как проблема российской и европейской безопасности.// Россия и основные институты безопасности в Европе: вступая в XXI век. – М., Карнеги центр, 2000. С.121
Голунский С.А., Строгович М.С. Теория государства и права. М., 1940.
Гущин В.З. Национальная безопасность и гражданские права // "Законы России: опыт, анализ, практика", N 1, январь 2007 г.
Давыдов Ю.П. Расширение зоны ответственности атлантического мира.// ВП и безопасность России. М., 2002.
Данилов Д.А. Косовский кризис: новые европейские реалии. М., Институт Европы РАН, 1999.
Данилов Д.А. Регионализм, глобализация и формирование большой Европы. // Глобализация и регионализм. М., 2001.
Диас-Мелиан Де Ханиш М.В. Основы и природа правовой интеграции // Правоведение. 2001. N 6.
Еллинек Г. Общее учение о государстве. СПб., 1908. С.274.
Жалинский А., Рерихт А. Введение в немецкое право. М.: Спарк, 2001. С.8-13.
Закон РФ от 5 марта 1992 г. N 2446-I "О безопасности" // Ведомости Съезда народных депутатов Российской Федерации и Верховного Совета Российской Федерации, 9 апреля 1992 г., N 15, ст. 769
Иванов А.Г. Уроки Косово: НАТО и Россия, региональный и глобальный аспекты. // Глобализация и регионализм. М., 2001.
Иванов П.Л. Трансформация НАТО: век нынешний и век минувший.// «МЭ и МО» № 1, 2003. С.11.
Карро Д., Жюар П. Международное экономическое право / Пер. с франц. - М.: Международные отношения, 2002. - С.14-36.
Кортунов А.В. Россия и Запад: модели интеграции. М., 1994.
Кочетов Э.Г. Глобалистика. - М., 2001;
Кочетов Э.Г. Глобалистика: теория, методология, практика. - М. 2002.;
Кочетов Э.Г. Ослепление геополитикой. Глобализирующийся мир и Евразийский континент у опасной развилки // Безопасность Евразии. - 2001. - N 4.
Кочетов Э.Г. Основные характеристики глобализационного процесса и правовое измерение мира // Журнал российского права. - 2003. - N 3. С.89, 90.
Куликов В.В. Нынешняя модель глобализации и Россия // Российский экономический журнал. - 2002. - N 10. - С.65.
Куликов В.В. Нынешняя модель глобализации и Россия // Российский экономический журнал. - 2002. - N 10. - С.66, 67.
Курс международного права. Т.1. М.: Наука, 1989; Международное право. М.: Норма-Инфра.М, 1989. С.152-172.
Ллойд Деннис. Идея права / Пер. с англ. М.: ЮГОН, 2002. С.211-219.
Лукашук И.И. Глобализация и государство // "Журнал российского права", N 4, апрель 2001 г.
Лукашук И.И. Международное право в судах государств. СПб., 1993.
Максимычев И.Ф. Война НАТО на Балканах и будущее Европы. // "Национальные интересы" № 4-5, 1999.
Максимычев И.Ф. К каким берегам плывет Европа. // "Международная жизнь" № 10, 1997.
Максимычев И.Ф. Угроза безопасности России, связанная с началом расширения НАТО. – М., Институт Европы РАН, 1998.
Манохин М., Адушкин Ю.С. Российское административное право. Саратов, 2000.
Мартенс Ф.Ф. Современное международное право цивилизованных народов (по изд. 1904 г.). Т.I. М., 1996. С.10.
Мосей Г. Процессы глобализации и регионализации в мировой экономике // Экономист. - 2002. - N 9. - С.25.
Мюллерсон Р.А. Соотношение международного и национального права. М., 1982.
НАТО: Римский саммит 2002 года, Брюссель, 2002.
Никонов В. Россия в глобальной политике XXI века // Общественные науки и современность. - 2002. - N 6. - С.115.
Общая теория государства и права: Академический курс. Т.2. М.: Зерцало, 2001.
Осакве Кристофер. Сравнительное правоведение в схемах. Общая и Особенная части. М.: Дело, 2002. С.50.
Пархалина Т.Г. НАТО сегодня. // "НАТО: факты и комментарии". – М., ИНИОН РАН, 1997.
Пархалина Т.Г. Некоторые размышления об архитектуре безопасности Европы на рубеже ХХ-ХХI вв. – М., ИНИОН РАН, 1998.
Пархалина Т.Г. О мифах и иллюзиях: российское понимание расширения НАТО. // Вестник НАТО № 3, 1997.
Пархалина Т.Г. О новой архитектуре безопасности в Европе. // "МЭ и МО" № 12, 1997.
Приказчиков А.А. Механизм разрешения споров во Всемирной торговой организации и его влияние на внутреннее право государств // Государство и право. 2001. N 5.
Реализация международно-правовых норм во внутреннем праве. Киев: Наукова думка, 1992.
Решетов Ю.А. К вопросу о "мягком праве"; Ромашов Ю.С. Об условиях формирования общепризнанных норм // Московский журнал международного права. 1999. Вып.2.
Саидов А.Х., Кашинская Л.Ф. Национальная безопасность и национальные интересы: взаимосвязь и взаимодействие (опыт политико-правового анализа) // "Журнал российского права", N 12, декабрь 2005 г.
Системная история Международных отношений / Под редакцией доктора политических наук, профессора А.Д.Богатурова «Московский рабочий» Москва 2007 г.
Системная история Международных отношений / Под редакцией доктора политических наук, профессора А.Д.Богатурова «Московский рабочий» Москва 2007 г. С.238
Стратегическая концепция НАТО, 1991 г. // Справочник НАТО – 1995, Приложение № 9, Брюссель, 1995.
Теория государства и права: Курс лекций. Саратов, 1995.
Тихомиров Ю.А. Глобализация: взаимовлияние внутреннего и международного права // "Журнал российского права", N 11, ноябрь 2002 г.
Тихомиров Ю.А. Глобализация: взаимовлияние внутреннего и международного права // "Журнал российского права", N 11, ноябрь 2002 г.
Тихомиров Ю.А. Коллизионное право. М.: Юринформцентр, 2000.
Тихомиров Ю.А. Курс сравнительного правоведения. М.: Бек, 1996.
Тренин Д.А. Национальные интересы РФ. Внешнеполитическое измерение. // Проблемы международной безопасности. М., 1995.
Тренин Д.В. Стратегия стабильного мира. М, 1998. Тренин Д.В. Как уйти от конфронтации. // "Международная жизнь" № 7, 1995.
Троицкий М.А. Трансатлантический союз 1991-2004. М., 2004.
Фархутдинов И.З. Глобализация и геоэкономика: новые правовые парадигмы мироустройства // "Законодательство и экономика", N 4, апрель 2004 г.
Фархутдинов И.З. Международное инвестиционное право: теория и практика применения (науч.-практ. издание) - "Волтерс Клувер", 2005 г.
Федоров В.Н. Организация Объединенных Наций, другие международные организации и их роль в XXI веке. - М.: Логос, 2005 г.
Хаботин С. Стратегия национальной безопасности США в 21 веке // Компас. ИТАР-ТАСС. 2000. N 3. С. 3.
Цыганков А.П. Ганс Моргентау: Взгляд на внешнюю политику // Власть и демократия: Зарубежные ученые о политической науке. М., 1992. С. 163-164.
Цыганков П.А. Теория международных отношений: Учебное пособие. М., 2002. С. 288-298.
Штоль В.В. Новая парадигма НАТО в эпоху глобализации. М. , 2003.
Шумилов В.М. Международное экономическое право. Кн.I. М.: ООО ИКК. "Дека", 2002.
Юрьева Т.В. . Национальные интересы РФ: некоторые проблемы становления концепции. // Многоликая Европа. М., 2002.
Barker D., Padfield C. Law. L., 1992. P.18.
Cairns W., Mc.Keon R. Introduction to French Law. L., 1994. P.1-24.
Dessemоntet E., Ansay T. Introduction to Swiss Law. Hague, 1995. P.279-296.
Kerameus D., Kozyris J. Introduction to Greek Law. Deventer, 1993. P.301-316.
Morgenthau H. Politics among Nations. N. Y., 1948; In Defence of National Interest. N. Y., 1952.
R. Nieburg, His Religious, Social and Political Thoughts / Ed. by Ch. W. Kegley and R. W. Breall. N. Y., 1956.
Rosenau J. The Scientific Study of Foreign Policy. N. Y., 1971.
Shea J. A Political Agenda for a Political Alliance Brassey's. Atlantic commentaries N 3, 1990.
/http://www.nato.int/docu/pr/2002/p02-142e.htm
EU-NATO Declaration on ESDP. NATO Press Release, 2002.
NATO Prague Summit Declaration, November 21,2002. /http://www.nato.int/docu/pr/2002/p02-127e.htm
NATO's Defence Capabilities Initiative, April 1999. /http://www.nato.int/docu/facts/2000/nato-dci.htm
NATO's Membership Action Plan. /http://www.nato.int/docu/facts/2000/nato-map.htm
Study on NATO Enlargement, 1995. /http://www.nato.int/docu/basictxt/enl-9501.htm
The London Declaration, London, July 6,1990. /http://www.nato.int/docu/comm./49-95/c900706a.htp
Баранник А., Вознюк И. Глобализация как основа формирования глобальных рисков международной и национальной безопасности. // http://www.isc.mslu.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=180&Itemid=36
Информационный Центр по вопросам международной безопасности. Контактный пункт НАТО // http://www.isc.mslu.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=165
Отношения Россия-НАТО // http://eac.iatp.org.ua/euro-atlantic/russia/council/index
Отношения Россия-НАТО // http://eac.iatp.org.ua/euro-atlantic/russia/council/index
Отношения Россия-НАТО // http://www.nato.int/issues/nato-russia/evolution-ru.html
Отношения Россия-НАТО // http://www.nato.int/issues/nrc/index-ru.html
Планетарное государство асимметричный ответ на современные вызовы // Сборник статей о уникальном проекте в мировой политике. 2008 г. / http://www.unitednations.ru/articles_25_1162284300.html
Баранник А., Вознюк И. Глобализация как основа формирования глобальных рисков международной и национальной безопасности. // http://www.isc.mslu.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=180&Itemid=36
Балуевский Ю.Н. Военная безопасность Российской Федерации -важнейший государственный приоритет. // Серия: Проблемы национальной безопасности. Аналитический вестник. Вопросы военной безопасности Российской Федерации. № 19 (307) ноябрь М, 2006 г. С. 16
Булатова А.А. НАТО на рубеже ХХ-ХХI в.в: Эволюция внешнеполитической стратегии и механизмы сотрудничества. М., 2006 г. С. 4.
Булатова А.А. НАТО на рубеже ХХ-ХХI в.в: Эволюция внешнеполитической стратегии и механизмы сотрудничества. М., 2006 г. С. 6.
Арбатов А.Г. Россия: национальная безопасность в 90-е годы. // ИМЭМО. 1994. См., например, Штоль В.В. Новая парадигма НАТО в эпоху глобализации. М. , 2003. Давыдов Ю.П. Расширение зоны ответственности атлантического мира.// ВП и безопасность России. М., 2002. Данилов Д.А. Регионализм, глобализация и формирование большой Европы. // Глобализация и регионализм. М., 2001. Иванов А.Г. Уроки Косово: НАТО и Россия, региональный и глобальный аспекты. // Глобализация и регионализм. М., 2001. Кортунов А.В. Россия и Запад: модели интеграции. М., 1994. Тренин Д.А. Национальные интересы РФ. Внешнеполитическое измерение. // Проблемы международной безопасности. М., 1995. Юрьева Т.В. . Национальные интересы РФ: некоторые проблемы становления концепции. // Многоликая Европа. М., 2002.
Пархалина Т.Г. О новой архитектуре безопасности в Европе. // "МЭ и МО" № 12, 1997. Пархалина Т.Г. О мифах и иллюзиях: российское понимание расширения НАТО. // Вестник НАТО № 3, 1997. Пархалина Т.Г. НАТО сегодня. // "НАТО: факты и комментарии". – М., ИНИОН РАН, 1997. Пархалина Т.Г. Некоторые размышления об архитектуре безопасности Европы на рубеже ХХ-ХХI вв. – М., ИНИОН РАН, 1998.
Максимычев И.Ф. К каким берегам плывет Европа. // "Международная жизнь" № 10, 1997. Максимычев И.Ф. Угроза безопасности России, связанная с началом расширения НАТО. – М., Инс